- Ладно, я скажу. Я люблю твое упрямство и гордость. Твою независимость. И так случилось, что уже не могу не любить тебя. - И он отошел, давая ей возможность ответить.
Какое-то время она сидела, сжимая коробочку с шоколадом в руках и пытаясь поверить в то, что только что услышала.
- Но ты понимаешь, тебе будет нелегко.
- Что именно?
- Жить со мной. Будут дни, когда тебе захочется услышать от меня слова любви, а я буду молчать. Но если я не говорю прямо, что люблю тебя, это не значит, что любви нет. Надеюсь, ты хорошо меня слушала, потому что повторить я уже не смогу.
- Я тебя слушала.
- И? Каков приговор? Или присяжные еще не вернулись?
- Присяжные, - прошептала она, - находятся в шоке. И им нужно искусственное дыхание с прямым контактом… И немедленно…
Но когда он прильнул поцелуем к ее губам, голова у нее закружилась, комната поплыла перед глазами.
- А теперь твоя очередь сказать, - тихо сказал он.
- Я тебя люблю, - просто сказала она.
- Именно на такой вердикт я и надеялся.
Она ждала еще поцелуя, но он внезапно выпрямился и нахмурился.
- Ты ужасно побледнела. Я позову сестру. Немного кислорода тебе не повредит.
Но она притянула его к себе и обняла за шею.
- Кому нужен кислород? - успела прошептать, прежде чем он снова закрыл ее рот поцелуем.
Эпилог
В доме появился гость - новорожденный младенец. Факт его появления подтверждался возмущенным заливистым плачем, доносившимся из спальни наверху.
Джинкс просунула голову в дверь:
- Ради бога, что теперь не так с Эммой?
Грейси, с зажатой в губах английской булавкой, с беспомощным видом подняла голову от плачущего младенца.
- Это все так ново для меня, Джинкс. Боюсь, я потеряла навык.
- Навык? Когда это ты ухаживала за младенцами?
- Ты права. - Грейси со вздохом вынула булавку изо рта. - Конечно, у меня не было опыта. Этим объясняется моя полнейшая растерянность и неумение.
- Не расстраивайся, дорогая. Просто, как в любом деле, нужна практика. Как уроки на пианино. Каждый день одни и те же упражнения.
Грейси покачала головой:
- На пианино учиться легче. Но взгляни на эти подгузники! Как можно проткнуть булавкой этот слой бумаги и пластика?
Джинкс разразилась громким смехом, а Грейси покраснела от возмущения.
- И что тебя так рассмешило?
- Дорогая моя, ты разве не сообразила? - Джинкс отогнула застежку-липучку на памперсе. - Здесь не нужны булавки. Это одноразовые подгузники, в этом вся штука. - Она удивленно замолчала, когда Эмма закатилась в новом приступе сердитого плача.
- Видишь? - ехидно заметила Грейси. - Ей не понравился твой нравоучительный тон.
Лист медленно покружил и упал на букет свежих цветов. Блики солнечного света скользили по траве и играли на светлых волосах Дэвида. Множество раз стоял он здесь в молчаливой скорби и мысленно беседовал со своим сыном.
Но сегодня он улыбался. И мог услышать улыбку в голосе Ноя.
"Это ты, папочка?"
"Да, Ной. Это я. У тебя появилась сестра".
"Я всегда хотел сестру".
"Она точно так же сосет палец, как ты".
"Правда?"
"И улыбается, когда я вхожу в ее комнату".
"Как я. Ты помнишь?"
"Да. Я помню".
"Ты ведь никогда не забудешь, правда, папочка? Обещай, что не забудешь".
"Я никогда не забуду. Обещаю. Никогда, никогда не забуду…"
Дэвид повернулся и сквозь пелену слез взглянул на Кейт, которая отошла в сторону, чтобы ему не мешать. Слова были не нужны, достаточно взгляда. И протянутой руки.
Они пошли рядом, держась за руки, уходя от печальной полоски травы под деревом. Когда же они вышли из тени и он обнял ее, а она легонько коснулась его лица, он почувствовал тепло солнечного света в кончиках ее пальцев.
Наконец исцеление пришло.
Он был исцелен.
Он был исцелен…
Примечания
1
Скребл - игра в слова (фишками с буквами на разграфленной доске).