От кого это она обо мне слышала, - подумала Нора. Пока они пожимали друг другу руки, она чувствовала, как Урсула внимательно осматривает ее сверху донизу, явно оценивая. Нору и раньше так разглядывали - как американка, она привыкла к тому, что ее изучают, - но искренность во взгляде Урсулы граничила со снисходительностью.
Урсула выпустила ее руку и наконец повернулась, будто только сейчас заметив Кадогана.
- Оуэн, - произнесла она, бегло взглянув на него и прищурив удивительные глаза цвета морской волны. - Мистер Кадоган обычно притворяется, что ему до лампочки, что я тут делаю, но на самом деле ему ужасно интересно. - Хотя эти слова определенно адресовались Норе, Урсула не сводила глаз с Кадогана. - Спасибо, что привезли доктора Гейвин, - сказала она, взглянув на микроавтобусы телевизионных новостей. - Я тут по уши увязла, следя, чтобы все эти гребаные репортеры не попадали в срезы.
По глазам Оуэна Кадогана и по жесткой складке его губ было заметно быстро вскипавшее в нем раздражение.
- Можно тебя на пару слов, Урсула? - спросил он. - Извините, доктор Гейвин, мы на минуту…
- Я достану свои вещи, - сказала Нора. Она подошла к багажнику, чтобы взять то, что ей потребуется на день, и натянуть водонепроницаемую одежду. Залезая в мешковатые прорезиненные брюки, она пыталась не слушать, но невольно улавливала сквозь шум ветра обрывки разговора:
- Я тебе не гребаный мальчик на побегушках, - говорил Кадоган, схватив правой рукой Урсулу за локоть. Она от него отмахнулась.
Когда Кадоган забрался в машину и умчался прочь, Урсула Даунз опять подошла к Норе, очевидно, ничуть не озабоченная напряженным разговором.
- Извините, если создала какие-то проблемы, - сказала Нора. - Я не добилась точных указаний, как сюда доехать…
- Не беспокойтесь, - сказала Урсула. - Оуэн просто сегодня раздражительный. Он недавно получил кое-какие плохие новости, - она не уточнила, какие именно, но у Норы сложилось впечатление, что источником плохих новостей Кадогана была сама Урсула. - Когда вы подъезжали, я как раз разговаривала с Найаллом Доусоном; он сказал, что уже в полпути отсюда и прибудет где-то примерно через час.
Нора снова ощутила себя лишней.
- Я бы не прочь взглянуть на то, что вы тут делаете, пока другие не подъедут.
- Понятно. Тогда пойдемте, - Урсула повела ее через небольшой овраг рядом с канавой, идя по колее, оставленной шиной гигантского трактора. - В низинах все еще немного топко. Просто ставьте ноги в мой след.
Нора последовала за Урсулой, внимательно ступая в ее следы, неустойчиво держась на ногах в мягком торфе. Справа находился прямоугольный бассейн - несомненно, это был конец канавы, в котором отражались ярко-синее небо и раздуваемые ветром облака. Рядом лежал искривленный обрубок болотного дуба; его бороздчатая пепельно-серая поверхность напоминала потрескавшийся полусожженный древесный уголь. На самом деле его никто не жег, поняла Нора. Все дело было в прикосновении опаляющего воздуха после многовекового погружения.
- Ветер сегодня сильный, не правда ли? - сказала она, пытаясь завязать разговор.
Урсула слегка обернулась к ней, продолжая идти вперед.
- Предупреждаю заранее, после целого дня, проведенного здесь, будешь чувствовать себя так, будто тебя выскребли до мяса. Торф проникает во все: в глаза, в волосы. Даже в поры. Отмыться почти невозможно, впрочем, не стоит и беспокоиться.
Нора посмотрела на руки Урсулы и увидела остатки черного торфа под ее ногтями.
Пока они поднимались по пологому склону слегка скругленного поля между двумя канавами, у Норы появилось знакомое ощущение не вполне твердой земли под ногами. Ей казалось, что она шла по сухой губке. Верхние полдюйма торфа загибались и разламывались на неровные кусочки мозаики, как грязь на иссохшем дне озера. Было ясно, что торф на этом участке не срезался вот уже несколько лет. Тут и там пробивались зеленые побеги; Нора узнала осоку, овечий щавель и жирянку, а за зарослями камыша лежали беловатые катышки, оставленные прятавшимися там зайцами.
- Вон там ваш человек, - сказала Урсула. Она указала на белый тент в сотне ярдов за участком раскопок. Его сторожил одинокий офицер Гарды в форме, пристроившись на перевернутом белом пластмассовом ведре. Ветер все еще был силен, и бело-голубая лента, отмечавшая место находки, неистово колыхалась…
Трудно было представить себе, как это место выглядело тысячи лет назад. Очевидно, требовалось много людей, чтобы построить дороги, которые сейчас раскапывали Урсула с командой; вырубить тысячи деревьев; сделать колья; сплести изгороди из прутьев. Должно быть, на работу выходили целыми деревнями. Если болота были священными, то здешние места наверняка были святее всего - по заболоченному центру лишь кое-где островками были разбросаны клочки сухой земли. Что же здесь было в далеком прошлом? Место жертвоприношений? Кладовая? Смертельная ловушка? Трясина? Или здесь залечивали раны? Нора попыталась представить себе время, когда здесь были сплошные болота, которые кое-где пересекали плавучие дороги, это было страшное место, полное диких животных и разбойников. Она вообразила, как за последнюю сотню веков ледники сменялись лесами и одинокими лугами; озера постепенно засыпало землей, пока торф не стал глубиной в десять или пятнадцать метров, мертвый, но не разложившийся, невосприимчивый к разрушению. Это были родные места странных и примитивных плотоядных растений, изящных орхидей, мириада мошек.
Посмотрев наверх, Нора увидела, что Урсула уже обогнала ее на несколько ярдов, легко перепрыгнув через канаву на другую насыпь. Ладони Норы начали потеть, когда она достигла канавы - она не была уверена, что сможет перемахнуть через нее. Нора увидела, как Урсула поворачивается, наблюдая за ней с едва заметным вызовом в глазах. Что она такого сделала, чтобы заслужить презрение этой женщины? Они только-только познакомились, а Урсула уже, казалось, невзлюбила ее. Нора собрала все свое мужество и преодолела канаву в один прыжок. Благополучно.
- А кто вообще нашел тело? - спросила она.
- Я, - сказала Урсула. - Мы вчера расчищали эту канаву, готовились начать здесь еще один срез. Я направляла Чарли Очкарика, одного из парней из Борд на Мона, пока он вел "Хаймак", и проверяла, чтобы он не сбрасывал почву туда, где должен быть срез. Он вывалил первую корзину, и я увидела, как из торфа что-то торчит. Сначала я подумала, что это кость какого-то животного, но это оказался большой палец болотного человека. Он все еще был на кисти, а та все еще была на руке, которая все еще была приделана к торсу. Бедный Чарли Очкарик. Чуть не обмочился, когда это увидел.
- Чарли Очкарик? Вы не про Чарли Брейзила, случайно?
- А, вы его уже встретили. Он самый.
Они добрались до палатки, и Урсула нырнула внутрь, не обратив внимания на робкое приветствие офицера Гарды. Нора последовала за ней. После ветреной дороги через болота внутри ее встретил оазис рассеянного света и величественного покоя. Шагнув внутрь, они как будто вошли в другую сферу, в другое измерение. Нора огляделась, чувствуя, как Урсула опять ее изучает, удостоверилась, что ее предвкушение достигло предела, и, наконец, приподняла край черного пластикового листа, приколотого к земле поверх кучи рыхлого сырого торфа. Нора осматривала мокрую кучу, пока не разглядела блестящее темно-коричневое пятно, в котором она немедленно узнала человеческую кожу. Как и у других виденных ею болотных останков, кожа имела переливающийся, слегка металлический отлив.
- Ничего, если я…
- Делайте, что хотите, - оборвала ее Урсула. - Я за него не отвечаю, Найалл Доусон все чертовски четко разъяснил.
Только сейчас Нора поняла, что наткнулась на потенциально опасное соперничество. У археологов были свои территориальные разборки, как и у всех остальных; может, Урсулу просто раздражало, что она была из команды Музея. В чем бы ни заключались политические игры, Нора планировала занимать нейтралитет. Что ее меньше всего заботило, так это проблемы живых.
Она опустилась на колени и заметила, что невольно затаила дыхание. Торф был мокрый и рассыпчатый, он напоминал очень влажное волокнистое пирожное. Нора убрала несколько маленьких его пригоршней и увидела, что гигантский зуб экскаватора рассек человека под углом чуть пониже Диафрагмы, обнажив мускульную ткань и сморщенные внутренние органы. От мысли о таком насилии над хрупким человеческим существом, пусть даже мертвым, ее вдруг затошнило.
Норе никто не говорил, как необыкновенно хорошо сохранился этот человек. Голова, плечи и верхняя часть груди были почти не тронуты. Если "Хаймак" разрезал тело пополам, скорее всего, оставшаяся часть до сих пор лежала в насыпи у них под ногами. Кожа человека была насыщенного темно-коричневого цвета, типичная смуглость болотных тел. Из головы торчали пучки волос около полудюйма в длину, темные, но с безошибочным рыжеватым оттенком болотной воды. Анализ позволит установить, как давно они были обрезаны и каким видом лезвия. Нора снова обвела глазами очертания его лица. Она не хотела забыть ни одной детали этого мгновения и открывшейся перед ней картины. В течение следующих двух дней его сфотографируют со всех сторон и увезут из места, где он так долго спокойно спал. На трупе не было и следа одежды, но левый бицепс обвивал плетеный кожаный браслет, а за головой был свернут тонкий кусок изогнутой кожи. Нора полезла в карман куртки за увеличительным стеклом. Через толстую линзу она проследила шнур до тройного узла под правым ухом и увидела, как кожа врезается в ссохшуюся плоть. Она перебралась на другую сторону, чтобы лучше рассмотреть горло, и заметила как раз под лигатурой конец глубокой раны. Судя по положению пореза во внутреннем защищенном изгибе тела, Нора поняла, что он был нанесен не случайным движением лезвия машины. Очевидно, кто-то удавил этого человека и со зверской жестокостью перерезал ему горло.
Она подняла голову, и в ушах у нее глухо зашумело. Должно быть, вот такой же звук этот несчастный слышал перед самой смертью на болоте: звук порывистого ветра или еле слышный свист, с которым он проносился сквозь заросли дрока и вереска. А может, последнее, что слышал этот человек, были слова, которые прошептал палач перед смертельным ударом. Интересно, означал ли что-нибудь этот браслет на руке? Был ли он членом общества, убившего его, может быть, вождем высокого происхождения - или узником, заложником, изгоем? Добровольно ли он пришел к своему концу или его приволокли связанным, подавив сопротивление? Она представляла, что его убили в темноте, что это был какой-то тайный ритуал, свидетелями которого были только луна и звезды, но может, все было не так. Может, кровопролитие было частью общественного зрелища.
Нора вдруг осознала, что рядом с ней стоит Урсула Даунз.
- Кажется, кто-то хотел удостовериться в том, что он мертв, - сказала Урсула. - Вы видели колышки? Посмотрите на его руки.
Нора увидела, что в предплечья человека были вогнаны несколько тонких деревянных колышков диаметром в дюйм.
- Вряд ли вам стоит делать что-то еще, пока Найалл Доусон не приедет, - сказала Урсула. Она посмотрела на болотного человека и слегка ткнула его согнутый кулак носком ботинка. Нору от этого передернуло. Ей хотелось вытолкать Урсулу из палатки, прочь от хрупкого тела, но вместо этого заново укрыла тело мокрым торфом и вернулась наружу, к суровому солнцу и ветру.
- Чтобы его запаковать, скорее всего, потребуется пара дней, - сказала Урсула. - Вы, наверное, уже нашли, где остановитесь. - Необычные зеленые глаза украдкой глянули на нее, и Нора вдруг почувствовала себя идиоткой. Ну конечно, теперь все было ясно; и то, что Урсула много слышала о ней, и эти косые взгляды, выдававшие пристальный интерес. Ничего удивительного, что Урсула и Кормак знакомы… И Доусон тоже. Они наверняка были старыми друзьями, а она - простофиля. Ей следовало бы помнить, что мир археологии в Ирландии тесен, и что Кормак всех в нем знал. Урсула явно развлекалась с самого первого момента их встречи, но давать ей знать, что Нора это поняла, было совершенно необязательно. Нора постаралась выглядеть как можно безразличнее.
- Да, я остановилась у друзей неподалеку. Урсула загадочно улыбнулась, потом посмотрела на свою команду на болоте и вздохнула.
- Какого хрена они тут торчат? - она глянула на часы. - Перерыв на чай у них еще только через час.
Нора проследила за взглядом Урсулы. Вся команда стояла у одного из срезов. Из-за ветра невозможно было расслышать, что они говорили, но, судя по позам, они спорили. Одна девушка отошла от группы и побежала к ним.
- Урсула! - закричала она, пригибаясь от ветра, и махнула рукой, явно подзывая ее подойти поближе. Урсула побежала, и Нора последовала за ней.
Подойдя поближе к команде, Нора увидела шок и смятение на молодых обветренных лицах. На насыпи над канавой присела темноволосая девушка, ее резиновые сапоги были покрыты свежей грязью вплоть до середины икр.
- Господи, Рейчел, почему ты ничего не сказала? - воскликнул один из молодых людей.
- В чем дело? - поинтересовалась Урсула. - А вы… - сказала она телеоператору, подошедшему посмотреть, что случилось, - валите к черту с насыпи, пока я вам не накостыляла.
Оператор умиротворяюще поднял свободную руку и поспешно отступил к микроавтобусу. Урсула повернулась к команде:
- Так, быстро объясните, что здесь происходит.
Отвечать ей стали сразу несколько человек:
- Рейчел упала в канаву…
- Нам пришлось ее вытаскивать …
- Я просто сосредоточилась на своем деле, - сказала девушка, - и случайно оступилась с края доски. Я никого не просила меня спасать.
- И вы так всполошились из-за того, что пришлось кого-то вытаскивать из канавы? - изумленно воскликнула Урсула. - Боже ты мой…
- Не из-за этого, - сказала подозвавшая их девушка. Она отошла в сторону и указала на угол среза. - Мы чуть на него не наступили, когда пытались вытащить Рейчел.
Посмотрев туда, куда указывала девушка, Нора с трудом разглядела очертания искаженного лица. Она опустилась на колени рядом со срезом, чтобы получше все разглядеть, но только через минуту ее обуял ужас от того, что она увидела. Кожа была темно-коричневая, лицо слегка сдавленное, а нос свернут набок, но по глазным впадинам, черепному своду и линии челюсти было ясно видно, что это человек. Одна рука скелета, похожая на птичью лапу, была сжата в кулак и поднята над головой, будто он погрузился с головой, а теперь пытался всплыть и глотнуть воздуха.
Урсула раздраженно вздохнула.
- Вы шутите. Два хреновых болотных человека железного века за одну неделю.
- Я бы не спешила с выводами, - сказала Нора, подняв голову и посмотрев на склонившиеся к ней взволнованные лица. - На нем, похоже, наручные часы.
Глава 3
Детектив Лайам Уард положил телефонную трубку и вдруг заметил свежие пятна крови у себя на рубашке. Утром он порезал шею, когда брился, и потом залепил ранку пластырем, но тот, похоже, отклеился. Вообще-то детективу было не до того; только что позвонил дежурный офицер и сообщил, что из Лугнабронского болота достали второе за две недели тело. Первому, как официально объявили, было по меньшей мере пять сотен лет, но вот второе, похоже, было "свежее". Но как бы ни было дело, не стоило старшему детективу являться перед людьми в таком виде, будто он только что с кем-то подрался. Детектив стянул с себя рубашку и пошел в ванную промыть порез и приклеить другой пластырь. Когда он вернулся в спальню, испачканная рубашка комком лежала на кровати. "Как улика с места преступления", - подумал он и застегнул воротник, на этот раз следя за пластырем.
Луг нервничал, наверное, из-за запаха крови. Завязывая галстук, Уард увидел, как сеттер вышагивал по коридору и кухне, тревожно подняв похожий на перо хвост, когтями выбивая барабанную дробь по кафельному полу. Почему-то этот звук напомнил Уарду о матери. Он вспомнил, как она вот так же постукивала каблуками по этому же полу, бесплодно пытаясь убедить его уехать из этого дома на следующий день после похорон его жены. Конечно, он не уехал, привязанный воспоминаниями, как якорями и камнями в саду.
Уард знал, что мать думала, будто смерть Эйти принесла ему облегчение. Неужели летом будет уже одиннадцать лет, как его жена спустилась по берегу в реку, набив карманы камнями из сада, чтобы никогда больше не всплыть? Он как сейчас видел эти камни, черные, серые, белые, розовые, их гладкую округлую форму. Всего за неделю до этого трагического события он выложил их, чтобы оградить розы от сорняков. Уард представлял себе, как Эйти опускается на колени, хотя в помощь молитв она уже давно не верила; как она собирает камни по одному и медленно набивает ими карманы темно-зеленого плаща. Он мог представить себе ее за этим простым занятием, но дальше ничего не получалось. Ее последние мгновения для него были скрыты в тумане. После дознания вместе с личными вещами жены Уарду вернули и камни. Он так и не смог заставить себя отнести их обратно в сад. Что-то в этом было неправильное, а может, это смахивало на дурное знамение, и он бросил их обратно в реку, где и было им место.
Уард встретил Эйти на весенней свадьбе - молодой сержант, один из его коллег, как раз порвал с холостяцкой жизнью. Друзья давно записали Уарда в вечные холостяки. Ни одна девушка его особо не задевала… до тех пор, пока он вдруг не заметил удивительное создание, игравшее в углу на арфе во время свадебного ужина. Его сразу же поразили ее печальные глаза и, прежде всего, достоинство, с которым она держалась, и изящество ее движений. Она казалась величественной и сдержанной, а Уард на такие вещи обращал внимание.