- Нет, но я осторожен. Впрочем, уже несколько дней господин Паскаль не беспокоит меня. Неделю назад он требовал, чтобы я сообщил ему об этом немце, Людвиге Кельберге, который работал на нас в Бухаресте, но теперь, я полагаю, это дело прояснилось.
- Да. Кельберг сидит в одиночке в военной тюрьме "Лупеаска".
- Что? - испуганно обронил Савеску. - Его взяли?
- Увы, да.
- Я предупреждал, что контрразведка начеку… Мне жаль этого несчастного! В такие периоды, как этот, у людей ГПУ тяжелая рука, можете мне поверить.
- Я приехал освободить Кельберга, - сказал Коплан.
Румын смотрел на Франсиса своими голубыми глазами, и взгляд этот красноречиво говорил о том, что он мало что понял.
- Дипломатический обмен?
- Нет, - ответил Франсис, - диверсионная акция.
Савеску был так ошеломлен, что у него отвисла нижняя челюсть.
- Это шутка?
- Нет, я говорю вполне серьезно.
- И вы собираетесь вовлечь меня в эту безумную аферу?
- Нет, не бойтесь, - быстро успокоил его Франсис. - Как только я получу свой материал, вы меня больше не увидите. Разве что при самом неблагоприятном исходе операции.
Успокоенный З.Б.11 оставался тем не менее озабоченным. Он спросил:
- Как вы собираетесь это сделать?
- Пока не имею понятия. Я должен связаться с местной организацией.
- Вы точно с ума сошли! - констатировал "страховой агент". - На вашем месте я вернулся бы в Париж на первой "Каравелле".
- Данная операция кажется вам нереальной?
- Она обречена.
- Почему?
- Около года тому назад вам еще могло повезти. Тогда русские ослабили бдительность. Но сейчас ваш проект обречен на провал. Недавно приехало около двадцати советских контрразведчиков… Эти охотники на шпионов прибыли в Бухарест под прикрытием технической комиссии. Они расквартированы по двум частным виллам на окраине города, одна расположена на севере, другая - на юге. По-моему, это означает, что они что-то пронюхали.
- Не обязательно, - возразил Франсис. - Возможно, их прибытие связано с делом Кельберга.
- Однако важен результат. Вы столкнетесь с непреодолимым препятствием. Нельзя поручиться, что в организации, о которой вы упомянули, нет провокаторов.
- В любом случае, я получил задание и должен попытаться его выполнить.
Немного помолчав, Савеску сказал шепотом:
- Я не понимаю позиции господина Паскаля в этой истории. Он знает, что обстановка здесь очень опасна; он только что потерял одного из своих осведомителей и, несмотря на это, поручает вам подобную миссию. Откровенно говоря, мне это непонятно… Разве ваша жизнь менее ценна, чем жизнь Кельберга?
- Господин Паскаль никогда не отказывается от предприятия только потому, что оно опасно. Кроме того, когда он может сделать попытку спасти своего агента, он не колеблется. Помимо всего прочего, в этом деле есть более тонкие моменты, которые могут быть очень выгодными для СВИК.
З.Б.11 пожал плечами. Как все румыны, он был фаталистом.
- Желаю вам удачи, - вздохнул он. - Если я вам понадоблюсь, вы меня, разумеется, найдете, но если вы сможете обойтись без меня, это будет лучше для СВИК.
- Наши мнения совпадают, - отметил Коплан.
Протягивая Савеску руку для прощания, он уточнил:
- Теоретически мой материал должен прибыть к вам завтра во второй половине дня. Я загляну послезавтра. Какое время было бы для вас удобным?
- Около полудня.
- Хорошо, - ответил Франсис.
В тот же день в десять часов вечера Коплан пил пиво за стойкой бара своего отеля, держа в левой руке "Юманите". В 22 часа 15 минут он вышел из бара и направился в ночной клуб "Мелоди Бар", в котором сел за маленький столик, расположенный в глубине зала.
Подобные ночные кафе можно найти во всем мире: в полумраке оркестр играл модные мелодии для туристов и представителей золотой молодежи Бухареста.
Атмосфера была приятной. Девушки были элегантны и одеты по-парижски, молодые люди в основном длинноволосы, а туристы - французы, немцы, скандинавы и швейцарцы - чувствовали себя свободно. Танцовщицы были красивыми, изысканными и держались безупречно.
Странное ощущение: здесь совершенно не чувствовалось давящей и натянутой атмосферы, характерной для стран с полицейской тиранией.
Шоу-программа начиналась только в полночь. Коплан вышел из клуба в 23 часа 15 минут. Как было условлено, пешком он дошел до агентства "Эр Франс", несколько минут побродил в окрестностях и уже был готов вернуться в отель, когда к нему подошла скромно одетая молодая женщина и негромко спросила по-французски:
- Простите, как пройти на улицу Алмаз?
- Сожалею, но не могу вам сказать, - ответил Коплан, улыбаясь. - Я француз и остановился в отеле "Лидо".
- Идите за мной на расстоянии двадцати метров, - прошептала она. - Я отведу вас к друзьям. Поскольку на нашем пути могут встретиться полицейские, в случае тревоги я обвяжу шею шарфом. Если увидите шарф, то возвращайтесь сразу в "Лидо" и приходите сюда завтра в это же время.
- Понятно, - сказал он.
Дорога была долгой. Сначала они спускались по маленьким пустым улицам и вышли к старому, построенному еще в средние века центру Бухареста, миновав который, направились в восточную часть города, долго шли по длинной улице, окаймленной каштанами, затем стали подниматься к северу, пересекли проспект, вышли на маленькую улицу, которая, по ощущениям Франсиса, имевшего довольно смутное представление о плане города, находилась неподалеку от бульвара Республики.
Женщина остановилась перед четырехэтажным домом, украшенным двумя балконами в стиле начала века. Когда Коплан поравнялся с ней, она вынула из кармана связку ключей и открыла дверь.
- Входите, - сказала она. - Это на первом этаже, в глубине коридора.
Она пропустила его вперед, закрыла дверь, включила свет и, проводив посетителя до комнаты с дубовой дверью, постучала три раза.
Дверь открыла другая женщина, более молодая и более хрупкая. Она держала на руках младенца со сморщенным и заплаканным личиком.
Кивком головы женщина пригласила гостя войти.
Коплан вошел в квартиру вместе со своей провожатой.
- Добро пожаловать! - сказала женщина с младенцем. - Меня зовут Ана… Ана Ланда… Мне поручено вас встретить. Благодарю за то, что пришли.
Она указала на свободный стул, стоящий возле круглого стола из красного дерева.
- Садитесь, пожалуйста. Наш шеф придет через несколько минут. Он входит в группу, которая обеспечила ваш приход сюда.
Она говорила очень свободно, раскованно, не понижая голоса и без всякого налета таинственности.
Коплан снял пальто и сел на стул.
Он находился в семейной гостиной, где царил трогательный беспорядок. Одежда, книги, газеты, посуда, оставшаяся от обеда, пеленки, портативная пишущая машинка и транзистор - все, что было здесь раскидано, свидетельствовало одновременно об интеллектуальной и богемной жизни.
Коплан спросил:
- Это ваш ребенок?
Она по-девичьи рассмеялась.
- Нет, моей сестры Маризы, которая встретила вас… У него режется первый зуб, и бедняга почти не спит.
При этих словах она передала ребенка матери, скрывшейся с ним в соседней комнате.
Ана Ланда объяснила:
- Это дом нашей семьи. Родители живут на третьем этаже, сестра на втором, а я с братом Ионом на первом. Мы все являемся членами подпольной организации "Бог, Родина и Свобода".
- Какова цель вашей организации? - спросил Франсис.
- Найти равновесие между патриотами коммунистического толка и теми, кто провозглашает полную свободу религии.
- Вас много?
- Наше маленькое ядро насчитывает около сотни активных борцов, но почти все румыны сердцем с нами.
Ана была белокурой, высокой, стройной, ясноглазой девушкой. На ней была надета серая фланелевая юбка и коричневый пуловер, облегающий ее маленькую грудь. Самым прекрасным в ней были блестящие живые зеленые глаза и открытая молодая улыбка.
- Я - студентка, - продолжала она. - Будущий муж моей сестры Маризы уже в течение нескольких недель скрывается за городом. Он разыскивается полицией.
- По каким мотивам?
- Он распространял в университете подрывные листовки.
Коплан поднял брови.
- Если я правильно понял, то вы находитесь под подозрением, еще не начав действовать?
- Нет, - заверила она. - Никто не знает, что отец ребенка моей сестры - Люсиан Раваско… Люсиан всегда был против официальной помолвки и оказался прав.
- Он тоже студент?
- Нет, он закончил юридический факультет. Он - адвокат-стажер.
В этот момент в комнату вошел высокий, крепкий мужчина лет тридцати в сером габардиновом пальто; с ним был парень лет двадцати, смуглый, с черной бородкой, какие носят художники.
Ана представила:
- Наш новый шеф Жорж Зоридан и мой брат Ион.
Они тепло пожали руку Коплана, Зоридан заявил по-французски:
- Мы рады видеть вас среди нас. Надеюсь, что вместе мы хорошо поработаем… Алмаз вас, по-видимому, предупредил, что я временно заменяю нашего друга Яноша Мареско, который сейчас находится в тюрьме и которого мы в скором времени освободим. Мы…
Коплан жестом прервал его.
- Я еще ни во что не посвящен и пока не имел удовольствия встретиться с Алмазом.
- Но… как же так? - спросил Зоридан, сбитый с толку. - Как же в таком случае вы оказались здесь?
- Все было организовано посредниками, - пояснил Франсис. - Впрочем, я бы предпочел начать со знакомства с Алмазом.
Зоридан, совершенно выбитый из колеи, повернулся к Ане, затем к Иону, затем перевел свои черные глаза на Коплана и недоверчиво спросил:
- Вы хотите сказать, что не знакомы с Алмазом?
- Верно.
- И вы прибыли из Парижа в Бухарест, следуя инструкциям незнакомого вам человека?
- В Париже со мной связался эмиссар Алмаза. Надеюсь в самое ближайшее время войти с ним в прямой контакт.
- Но мы не знаем Алмаза, - растерянно сказал Зоридан. - Его знает только наш шеф из высших эшелонов власти. Связь между нами и Алмазом осуществляется посредством инструкций, которые нам передаются сверху.
- Но кто этот Алмаз? - решительно спросил Коплан.
- Нам ничего не известно о нем кроме того, что он занимает высокий пост и поддерживает прямые контакты с русскими.
- Все это мне не нравится! - прогремел Франсис. - Как можно начинать такое предприятие, как наше, не зная ни человека, который нами руководит, ни его побудительных мотивов?
В разговор вмешалась Ана:
- Вы не доверяете Алмазу? Но если бы он был предателем, нас бы уже всех повесили!
- Но ведь ваш шеф находится в тюрьме, - холодно возразил Франсис. - Кроме того, опасны не только предатели, но и просто неосторожные люди. Во всяком случае, ваш шеф арестован не случайно.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В комнате стало неуютно.
Жорж Зоридан медленно снял пальто и бросил его на спинку кресла. Затем, глядя на Коплана, сказал:
- Объективно ваши замечания имеют основания, и я понимаю ваше недоверие. Но я не допускаю мысли, что внутри нашей организации мог бы быть предатель или двойной агент. Ни один из членов нашей организации ни разу не подвергался слежке, и в нашем окружении ни разу не произошло какого-либо сомнительного инцидента.
- Как в таком случае вы объясните арест вашего шефа?
- Мы считаем, что внимание к нему привлекли его контакты с этим немцем.
- Вы не думаете, что после его ареста полиция могла установить за вами слежку?
- Нет, не думаю. Мы разделены на небольшие группы, члены которых не знают друг друга. Янош Мареско никогда не имел прямою контакта с моей группой.
- Допустим, - уступил Франсис. - Однако следует помнить, что нам могли поставить западню… Как, по вашему мнению, функционирует связь между Алмазом и вами?
Зоридан освободил один стул, придвинул его к столу и повернулся к Ане.
- Не могла бы ты принести нам пива? - Затем обратился к Франсису: - Подвигайтесь к столу, я нарисую вам схему.
Он взял бумагу и карандаш.
- Организацию "Бог, Родина и Свобода" возглавляет человек, подпольное имя которого Хора. Только руководителям ячеек известно, что он - молодой заместитель министра внутренних дел. Хора в курсе всего, что происходит в стране, и директивы, которые мы от него получаем, всегда базируются на сведениях, поступающих в высшие эшелоны власти. Все инструкции, подписанные "Алмаз", проходят через каналы Хора. Вот почему я уверен, что возможное предательство Алмаза немыслимо. В таком случае наша организация уже давно была бы ликвидирована.
- Хорошо, я полагаюсь на вас, - заверил Коплан.
Ана поставила на стол пиво и вместе со своим братом Ионом присоединилась к беседующим.
Зоридан продолжал:
- Перейдем теперь к делу, ради которого вы приехали. Наш план простой: мы хотим провести молниеносную операцию, чтобы силой освободить двух узников военной тюрьмы "Лупеаска".
- Вы хотите любой ценой освободить этих двоих людей? - спросил Коплан. - Почему?
Зоридан почесал щеку. У него было характерное лицо с волевым подбородком, разделенным посередине ямочкой, матовым цветом лица, кудрявыми черными волосами и темными глазами.
- Нет, - сказал он с некоторой поспешностью. - Наша главная цель - не освобождение этих двух заключенных. В действительности операция преследует три цели: во-первых, показать правительству, что мы существуем и поддерживаем его действия, направленные на освобождение Румынии; во-вторых, продемонстрировать народу, что румынский патриотизм не умер, и, наконец, в-третьих, пробудить у всех членов организации боевой дух. Все члены организации "Бог, Родина и Свобода" должны быть готовы отдать жизнь за свой идеал.
Коплан задумчиво оглядел всех присутствующих.
- Вы все трое выбрали этот путь? Вам уже приходилось рисковать своей жизнью?
Зоридан утвердительно кивнул и пояснил:
- Неизбежно наступает момент, когда каждый верующий спрашивает себя: чем доказал ты Богу любовь свою?
- С вашего разрешения, - сказал Франсис, - оставим личную сторону этого вопроса и рассмотрим практическую сторону дела.
Зоридан обратился к Ане:
- Ты можешь принести бумаги из тайника?
Ана встала, вышла из комнаты и спустя несколько, минут вернулась с конвертом, который протянула Зоридану. Он достал из него два больших листа, сложенных вчетверо.
- Вот план части тюрьмы, - сказал он, разворачивая один из листов. - Здесь расположена санчасть. Вам известно, что оба заключенных ранены: у Мареско разбита челюсть, а Кельберг был ранен в голову во время несколько пристрастного допроса?.. Один из наших друзей работает санитаром в "Лупеаска", он дежурит посменно. По воскресеньям в тюрьме не бывает врачебного осмотра, с ранеными остается только санитар, который делает им перевязки в этом маленьком кабинете…
Румын ткнул указательным пальцем в место, отмеченное на схеме крестиком.
- Охранники стоят снаружи, вот здесь… Телефон обозначен красной точкой… Проникнув в тюрьму через дверь, предназначенную для интендантской службы, мы можем похитить двух заключенных менее чем за полминуты и увезти их с собой.
Коплан спросил:
- Этот вход не охраняется?
- Разумеется, охраняется. Двумя солдатами. Нам придется их нейтрализовать.
- А санитар?
- Он уйдет с нами… Если он останется, ему не избежать кары.
- Как вы намерены атаковать вход?
- У нас есть машина санитарной службы. Мы располагаем также грузовиком, поставленным сейчас на ремонт в военном парке Дудечи, в пригороде. Так что все готово.
Коплан размышлял.
Зоридан спросил с нетерпением:
- Что вы думаете о плане как специалист?
- Мне кажется, что он хорошо продуман и вполне реализуем… Остается подчеркнуть два основных момента: скорость исполнения и распределение задач. Нужно также решить, как нейтрализовать охрану.
- Наш друг, санитар, дежурит в воскресенье утром. Заключенные будут в его кабинете в 10 часов 45 минут. Если мы прибудем в 10 часов 50 минут, то все дело займет три минуты. Для нейтрализации охраны у нас есть тампоны с хлороформом.
- Хорошо. Теперь объясните мне проведение операции поэтапно.
- Мы приезжаем в тюрьму на машине санитарной службы. У нас есть накладная на лекарства для санчасти. Солдаты открывают нам ворота, и четверо наших людей проникают внутрь, неся каждый по ящику с лекарствами… Придя сюда, в санчасть, они складывают ящики, открывают дверь, делают знак заключенным и санитару. В это время двое других нейтрализуют охрану хлороформом. После этого все уезжают и скрываются.
- Каким образом? - спросил снова Коплан.
- С этой стороны тоже все предусмотрено. Через семь минут военный грузовик будет оставлен за парком Рахова, а его пассажиры продолжат путь на двух других машинах. Маршруты ведут на югославскую границу, куда мы сумели внедрить проводников.
Коплан одобрил план.
- В сущности, - заметил он, - вы можете обойтись без меня. Ваш план прекрасно продуман и разработан.
- Все же мы предпочитаем, чтобы вы были с нами, - сказал румын. - Присутствие специалиста не повредит, более того, придаст уверенности другим.
- Хорошо, я пойду с вами… К вашему плану можно добавить две маленькие детали: во-первых, нужно будет сразу же перерезать телефонные провода и, во-вторых, оставить военный грузовик подальше, на загородном шоссе, в противоположном от границы направлении, чтобы сбить с толку солдат и полицейских. Это позволит нам выиграть драгоценные минуты, так как не стоит забывать, что спустя несколько минут после похищения двух заключенных дороги будут перекрыты по рации. Если мы не прорвемся раньше, мы попадем в ловушку. Поэтому мы должны направить преследователей по ложному пути. Помимо этого, нужно предусмотреть двух вооруженных людей, которые не будут прямо участвовать в операции, а прикроют отступление.
Молодой Ион Ланда спросил:
- Что вы имеете в виду?
- Опыт показывает, что в операциях такого рода никогда нельзя всего предусмотреть. Представьте, например, что по случайному совпадению в это время двое охранников заканчивают дежурство и возвращаются домой через эту же дверь. Если этого не предусмотреть, то операция провалится.
- А если так и случится? - настаивал бородатый студент.
- Прикрытие должно их убрать.
На этот раз спрашивала Ана, голос ее был напряженным.
- Но каким образом?
- Убить из револьвера, - бросил Франсис. - В такой ситуации выбора нет: все или ничего.
Ана заметила серьезным тоном:
- Нам не хотелось бы проливать кровь наших соотечественников.
- Не сомневаюсь, но охранники прольют вашу не дрогнув.
Ана хотела пояснить свои доводы.
- Если вы убьете солдат, то моральная ценность этой акции резко снизится. Общественность осудит нас, а это противоречит нашей цели.
Взглянув на Зоридана, Коплан пробормотал:
- Если вы видите другое решение, я охотно его выслушаю. Я хочу лишь подчеркнуть, что третьего не дано: либр успешно выполнить операцию, либо всем погибнуть.
Зоридан сказал: