Я пытаюсь найти приемлемую для обеих сторон – для нас и для него – форму компенсации ущерба, который он нанёс, добывая информацию о состоянии здоровья, выяснении личностного потенциала высших правительственных чиновников и лиц из окружения президента СССР. Думаю, сведения, полученные им в результате исследований психологии этого контингента, сейчас учитываются лидерами Запада при выработке решений, их тактики, а может, и стратегии в отношениях с Советским Союзом. Ведь как удобно сесть за стол переговоров с человеком, о психологии и особенностях мышления которого ты уже осведомлён, чьи действия тобой заранее просчитаны на несколько ходов вперёд! Обладая информацией, которую может представить специалист уровня "ЛЕСБИЯНЫЧА", ты имеешь неоспоримое преимущество перед визави – его действия для тебя вполне предсказуемы, ты знаешь, до какого предела можешь диктовать ему свои условия, а когда пора отступить…
Карпов прервал на полуноте свой монолог и, глядя в упор на собеседника, с усмешкой произнёс:
– Ну, как, готов я к докладу председателю о целесообразности перевербовки "ЛЕСБИЯНЫЧА"?
Про себя Казаченко уже дал оценку монологу шефа, поэтому, не моргнув глазом, ответил:
– Извините за откровенность, товарищ генерал, мне кажется, то, что вы сейчас озвучили, – это не для ушей Крючкова… Вернее, не только для него. Я полагаю, что всё вами сказанное, прежде всего предназначено для "ЛЕСБИЯНЫЧА" и должно быть им услышано в ходе перевербовочной беседы…
Карпов на секунду задумался.
– Пожалуй, ты прав, Олег Юрьевич… Но я ещё не всё сказал! Я подумал: а что если профессор на явку принесёт не только микрофильмы, но и охраняемый питоном портфель? Вот сюрприз-то будет "ДУБУ"! Шутки шутками, а такое может случиться. "ЛЕСБИЯНЫЧ" понимает, что "ДУБ" кассеты в самолёт не потащит – отправит их в Англию диппочтой. Почему бы не попытаться убедить Вуда переправить этим же путём и драгоценности? Баш на баш! Я вам информацию – вы мне доставку моих сокровищ за границу. Другое дело, что англичанин на это не пойдёт. Хотя бы потому, что вопрос об использовании диппочты решается не на его уровне. Но у Вуда есть ещё более важная причина отказать своему агенту – он нужен здесь! Заморские шефы "ЛЕСБИЯНЫЧА" отдают себе отчёт, что он будет таскать каштаны из огня до тех пор, пока золото находится в России. Не исключаю, что между ними заключено бартерное соглашение: вы, профессор, поставляете нам результаты психологических исследований, скажем, двадцати чиновников из правительственных структур, а мы по завершении этой миссии гарантируем вам перемещение ваших ценностей в свободный мир…
– А как, по-вашему, можем ли мы использовать это джентльменско-бартерное соглашение?
– Так в том-то всё и дело! Именно мы можем оказать помощь "ЛЕСБИЯНЫЧУ" выпутаться из затруднительного положения, при условии, что он – наш агент…
– Отправить в нью-йоркскую или лондонскую резидентуру портфель с золотом до востребования?
– Не ёрничай, Казаченко! Представь, доставляет "ДУБ" в Лондон микроплёнки, переданные ему профессором, и выясняется, что они пусты. Ну, громы и молнии метать в ЦРУ и СИС не станут, просто в ближайшей радиограмме сообщат "ЛЕСБИЯНЫЧУ", что какие-то форс-мажорные обстоятельства, возможно, помешали ему выполнить задание, потому-то на плёнках отсутствует изображение… Ну, разве не затруднительное положение для агента? Он-то надеялся быстрее отработать список заявок американцев и англичан, и вот тебе раз! А время-то идёт, а ему не тридцать – семьдесят лет, а золото не вывезено, и, когда это произойдёт, никто не знает!
"Как то есть никто не знает? – спросим мы, пригласив профессора на беседу. – Есть такие люди, и вы их знаете. Это – мы!" И предложим ему поработать под нашим контролем… Теперь ты понимаешь, почему ему деваться некуда?
– А по завершении нашего задания мы поможем перевезти драгоценности за границу? – опять слукавил Казаченко.
– Олег Юрьевич, Ходжа Насреддин, обещая султану обучить осла человечьему языку, рассуждал так: "к тому времени, когда я завершу курс обучения, либо султан умрёт, либо осёл, – но что-то обязательно должно произойти…" Всё ясно? Я уверен, появись у профессора возможность переместить за границу своё наследство каким-то другим способом, минуя своего оператора и иже с ним, то шпионить его не заставил бы никто даже под дулом автомата. Где б он сейчас был, если бы не сокровища! Уж, во всяком случае, не в России! Нужны ему все эти ночные радиовыстрелы-шифрограммы, микроточки, явки до востребования? Он – аристократ, сибарит, женолюб… В конце концов он отлично знает себе цену и не склонен торговать собой по дешёвке…и в розницу. А теперь ему кроме англичан и американцев ещё и под нашим контролем придётся поработать… Действительно, люди гибнут за металл!
Карпов осёкся, встретив пристальный взгляд Казаченко. И хотя, как казалось ему, он не сказал ничего такого, что могло бы указывать на его личное знакомство с профессором, генералу стало не по себе от этого взгляда. Забыв на миг о присутствии подчинённого, он в глубокой задумчивости встал из-за стола, подошёл к окну и стал барабанить пальцами по подоконнику.
"Ничего, – успокоил себя Карпов, – вот перевербую "ЛЕСБИЯНЫЧА", возьму его на личную связь – знать никто ничего не узнает о моём общении с ним на почве вуайеризма. И объясняться с начальством по поводу обстоятельств, при которых произошло моё с ним знакомство, не придётся! В свою очередь, "ЛЕСБИЯНЫЧ", получив приглашение к танцу – предложение сотрудничать с нами – и хорошенько поразмыслив, усмотрит в моём первом визите изощрённую игру контрразведки: "Надо же, как тонко всё подстроили, гэбэшники! Под видом пациента прислали мне генерала!""
А рассуждать он будет приблизительно так:
"Сначала органы, используя ни о чём не подозревающую "АГАТУ", доводят до меня информацию, что некий генерал госбезопасности подглядывает ночью за голыми девицами. Вскоре этот чин под предлогом получения медицинской консультации собственной персоной является ко мне в дом, проводит рекогносцировку, а может, и "жучки" устанавливает. Затем они заманивают "АГАТУ" на Лубянку, как в своё время меня, и с пристрастием её допрашивают. Вероятно, в ходе допросов, чтобы добиться признания и получить компрматериалы на меня, её накачали наркотиками, и она скончалась от передозировки. Впоследствии гэбэшники представили дело так, будто "АГАТА" захлебнулась собственными рвотными массами в результате приступа эпилепсии. Ну нет, – они просто уничтожили мою верную помощницу, чтобы спрятать концы в воду! Боже мой, какой ужас! С кем приходится жить и общаться! Нет-нет, надо немедленно бежать отсюда! Да, но драгоценности? Как их вывезти? Не оставлять же семейные реликвии этому быдлу!"
"Да, – решил Карпов, – вербовка "ЛЕСБИЯНЫЧА" решает все проблемы, расставляет точки над всеми "i"
Генерал отпрянул от окна и, как ни в чём не бывало, обратился к Казаченко:
– На вербовочную беседу с профессром надо выходить немедленно после его встречи с "ДУБОМ"… Нет! Вслед за отлётом англичанина из Москвы. Беседу придётся вести, выложив карты на стол… Не все. Часть козырей прибережём… Но, в общем, наш пасьянс будет зависеть не столько от раскаяния "ЛЕСБИЯНЫЧА" в совершенных ошибках – преступной связи с иноразведками, – сколько от его готовности сотрудничать с нами!
Покажем видеозапись его встречи с "ДУБОМ", напомним, что когда-то он уже был секретным сотрудником органов госбезопасности… Стоп! Пожалуй, этого делать не стоит! У него этот период жизни вызывает, скорее всего, отрицательные ассоциации, и мы можем нарваться на завуалированное неприятие наших предложений…
Что ж, тогда посочувствуем ему, посетуем на то, что не всегда и не всё складывается так, как того хотелось бы нам. Пофилософствуем. Посоветуем. Подведём к мысли, что мы с пониманием относимся к его минутной слабости и оплошности, которую он допустил, приняв предложение иноразведок поддерживать тайные контакты.
Никаких намёков на его секретное сотрудничество с нами на постоянной основе в первой беседе быть не должно! К этому мы ещё успеем вернуться.
Ненароком заметим, что, да, мол, можно совершить в жизни большую ошибку, но нельзя же умирать дураком… А вот после этого можно будет перейти к главному: предложить ему исправить допущенный промах. И сделать он это сможет только вместе с нами…
Подчеркнём, что унижений следствия, судебного разбирательства и тюремного заключения он сможет избежать, лишь сотрудничая с нами. Только м ы, а не американцы или англичане, можем вручить ему шапку-неуязвимку!
Попробуем соблазнить доктора устроительством международных выставок, на которых будут экспонироваться его фамильные побрякушки. Вырученные деньги пойдут ему в качестве компенсации за помощь нам. А почему бы и нет? Сейчас это модно! Вон наш премьер Павлов сейчас решает вопрос об отправке в Штаты коллекции русского золота в качестве выставочных экспонатов… Так там драгоценных изделий на сотни миллионов долларов!..
В конце беседы вместе с "ЛЕСБИЯНЫЧЕМ" отработаем его ответную линию поведения на претензии его нынешних хозяев по поводу того, что переданные им плёнки пусты…
Смотришь, часа через два, по завершении общения, у нас с тобой в активе двойной агент… Ну что? Прав я, полковник Казаченко? – с азартом закончил монолог Карпов и, не дожидаясь ответа, спросил:
– А что сообщил "ЭЛТОН ДЖОН"?
– Завтра! – односложно ответил Олег с таким видом, будто всё это время ждал вопроса.
– Пора бы… Что ещё сказал?
– Ничего, потому что сам в неведении… В зале заседаний они находятся рядом, Вуд должен подать ему знак, когда выдвигаться на выход…
– Распорядись, чтобы завтра с утра в холле находилась одна бригада "наружки"… Неважно, кем они будут там выступать: электриками, полотёрами, ассенизаторами… Но чтобы во время нахождения делегатов в зале они постоянно присутствовали в холле! Как только англичане покинут здание, бригада из холла присоединится к основным силам… Тебе надо быть в машине старшего наряда. Увидишь Нормана на улице – сразу к нему… Пусть доложит, какие инструкции он получил от "ДУБА"…
– А вы, Леонтий Алексеевич, где будете находиться?
– С утра в кабинете, далее – везде…
Карпов выпрыгнул из кресла и прошёлся по кабинету.
– Олег Юрьевич, ты не задавался вопросом, почему "ДУБ" за всё время пребывания в Москве ни разу не пытался выйти на "ЛЕСБИЯНЫЧА"?
Карпов замедлил шаг посреди кабинета.
– Можешь не ломать голову… Ответ я почти нашёл уже в день прилёта "ДУБА"! Трижды повторённый в коротком диалоге номер телефона: 203-13–00 навёл меня на мысль, что он имеет подтекст бóльший, чем просто пароль. Ну, с этого и началось… Правда, тогда я был уверен только в одном – месте проведения встречи: Патриарший пруд. И вот теперь почти с полной уверенностью можно констатировать, что в переводе на общедоступный язык, упомянутый номер означает: "Патриарший пруд, тринадцатое мая, тринадцать часов, ноль-ноль минут!"
Надо же, как разработчикам из СИС московского турне "ДУБА" пригодился Рабкин Семен Ицкович и его домашний телефон! Одной фразы, одного номера хватило, чтобы обозначить и место, и дату, и время… Думаю, что у "ЛЕСБИЯНЫЧА" на все случаи жизни, на все явки припасёны соответствующие номера телефонов, знакомых-то по Москве – тьма!
– Леонтий Алексеевич, вы сказали: "почти с полной уверенностью". А почему "почти"?
– А потому, милый мой, что п о л н а я уверенность будет тогда лишь, когда мы завтра увидим сладкую парочку в ожидаемом месте в обусловленное время! Мало ли по каким причинам явка не состоится. Прогнозирование – ахиллесова пята контрразведки… И разведки тоже… Да, вот ещё! Аношин после сигнала "наружки" о том, что Норман и "ДУБ" покинули симпозиум, должен быть на Патриарших, в операторской… Всё!
Глава седьмая
"Крысиные тропы" разведки
Белая "Волга" старшего наряда наружного наблюдения с полковником Казаченко на борту расположилась на углу улицы Большая Никитская и Калашного переулка. Отсюда хорошо просматривался и центральный вход в здание ИТАР-ТАСС, и Леонтьевский переулок, куда "ДУБ" имел обыкновение выходить, покидая симпозиум.
С тех пор как Норман сообщил Олегу, что "ДУБ" намерен использовать его в своих целях, забот у сыщиков прибавилось: те же самые бригады "наружки", что опекали разведчика, должны были так же тщательно контролировать и его поведение. Можно было, конечно, приставить к нему дополнительный наряд, но это вызвало бы накладки и путаницу в действиях параллельно работающих бригад.
"Нет! Одни и те же бойцы должны знать и "ДУБА", и "ЭЛТОНА ДЖОНА", – приказал Карпов, – при необходимости разделятся, но пусть знают: оба англичанина для меня – единое целое, поэтому спрос за каждого из них в отдельности будет одинаково строгий, вплоть до лишения погон!"
…Место, где находилась штабная машина "наружки", представляло собой идеальную стартовую площадку для маневра. В какую бы сторону объекты, выйдя из здания, ни направили свои стопы или "педали": вдоль по Леонтьевскому к Тверской или к Большой Никитской – сыщики тут же оказались рядом.
В 10.42. бригадир сыщиков, работавших в холле под видом электромонтеров, дал сигнал, что оба объекта покинули зал заседаний и направились в туалет.
– Что-то задумали наши подопечные, не приспичило же им обоим одновременно взобраться на "толчок"…
Задумчиво произнес старший наряда майор Колесников через пять минут, прошедших после получения сигнала. Будто в ответ, из рации раздался нетерпеливый голос:
– "Первый", я – "Пятый". Может, заглянуть в туалет, узнать, не склещились ли там наши клиенты?
Казаченко, ударившись головой о потолок, перегнулся через переднее сидение и прокричал в микрофон:
– Ни в коем случае, "Пятый"! Дайте объектам спокойно…
Олег не успел закончить фразу, как шум в рации прекратился. Стало ясно, что "Пятый" спешно "спрыгнул с волны" при появлении англичан. В тот же миг Колесников скомандовал бригадам, дежурившим у выходов из здания, приготовиться к приему "груза".
Вновь захрипела штабная рация.
– "Первый"! "ДУБ" двинулся к служебному выходу, "ЭЛТОН" – к центральному… Принимайте!
"ДУБ" не заставил себя ждать и через двадцать секунд появился в Леонтьевском переулке. Неизменный долгополый пиджак "а ля френч", черные брюки-гольф и высокие жёлтые краги, серое в крупную желтую клетку кашне и такой же раскраски кепка. Под мышкой всё тот же холщовый сидор с велосипедом.
Озираясь по сторонам и ежесекундно поправляя очки, сползавшие на нос при каждом повороте головы, англичанин открыл холщовую сумку и, как-то уж очень неуверенно, стал доставать оттуда части велосипеда.
– Какой-то он сегодня несобранный… Озирается, очки поправляет… Что это с ним? Волнуется? Нет, на него не похоже… Стоп! А борсетка? Почему нет борсетки?! Я ж утром "довел" его до входа – она была, точно помню! Уж не в туалете ли он ее оставил?..
Казаченко не успел ответить, что с профессионалами, выходящими на решающую явку, этого случиться не может, как в стеклянных итар-тассовских дверях мелькнул ярко-голубой блейзер и светлые бежевые брюки Нормана. Торопливо он спустился на Тверской бульвар и повернул направо к троллейбусной остановке.
– Еще один сюрприз! Куда ж ты убегаешь, Тери? Мы так не договаривались! – воскликнул Казаченко. – Саша, ну-ка, давай быстро сначала за этим голубым… пиджаком! Мне с ним двумя словами перекинуться надо…
Едва машина свернула с Большой Никитской на Тверской бульвар, Казаченко увидел, как Норман впрыгнул в отходящий троллейбус.
– Обгоняй, Саша! Я войду в троллейбус на следующей остановке, а вы двигайтесь за мной…
Едва "Волга" поравнялась с троллейбусом, как из приёмного устройства, настроенного на частоту "Попутчиков", раздался голос диктора:
"Остановка – театр имени Горького. Следующая остановка – Тверская улица".
Глаза Колесникова были готовы вылезти из орбит.
– Ничего не понимаю… Сейчас сработали "Попутчики", которыми снабжён "ДУБ", но он же в Леонтьевском, а микрофоны действует только в радиусе двадцати метров… Что за чертовщина?!
– И понимать тут нечего… В троллейбусе едет "ДУБ", а не "ЭЛТОН". В туалете они поменялись одеждой – поэтому их так долго и не было… Сейчас сработал тот "Попутчик", что вживлён в борсетку. Второй остался у "ЭЛТОНА" в велосипеде… Так, Саша, вызывай подмогу! Продолжай вести "ДУБА", а меня пусть кто-нибудь срочно подбросит к "ЭЛТОНУ" – я выясню у него, в чём дело! Потом пересечемся где-нибудь – "дуба" давать будем вместе!
Рассмеялись. Про себя же Казаченко со злостью подумал:
"Дались генералу эти Патриаршие пруды! Ну, почему, почему именно там должна состояться явка? Только потому, что вы, Леонтий Алексеевич, логическим путём пришли к этому месту, вычислили дату и время?! А если встреча намечена на Чистых прудах, а не на Патриарших? Тогда что? "Баррикаду" ведь туда в одночасье не переместить, да и место для неё совсем не подходящее! Ладно, – махнул рукой Олег, – генерал, он у нас – инициатор, ему и ответ держать, если что".
– Саша, дай-ка радиотелефон…
Карпов спокойно выслушал эмоциональный доклад Казаченко, в конце невозмутимо заметил:
– Значит, в Сикрет Интеллидженс Сервис кроме велосипедного трюка для нас заготовили ещё и маскарад с переодеванием… Что ж, задумка неплохая! Будем надеяться, что это – последний номер в репертуаре "ДУБА" на московской сцене… А вообще ты как считал, Олег Юрьевич? Выйдет "ДУБ" с симпозиума и сразу заключит в объятия своего агента? Так не бывает! Приготовься к тому, что "крысиная тропа" англичанина будет извилистой, долгой по времени, а для вас ещё и весьма скользкой… Сумеете не "засветиться", значит, состоится явка. Не сумеете – будете довольствоваться лишь той экскурсией по Первопрестольной, которую он вам предложит. Так что наберись терпения и будь готов ближайшие полтора часа кататься по Москве…
– А почему только полтора, а не два? – запальчиво спросил Олег.
– Может, и два. А может, милый мой, и раньше всё закончится, если англичанин обнаружит за собой "хвост"… Ну а если серьёзно, то подчинённые Джона Скарлетта, резидента, сейчас в полном составе высыпали на улицы Белокаменной и на машинах носятся по городу, аки угорелые, силы наши пытаются растащить… Так что, подумай, прикрывают ли они только явку "ДУБА" с "ЛЕСБИЯНЫЧЕМ" или у нашего подопечного из Лондона появилась ещё какая-то, нам неведомая забота! А доктор, кстати, только что заказал таксомотор на 12.30. От его дома до Патриарших двадцать минут езды… На моих сейчас 11.02, поэтому я и выделил вам для прогулки только полтора часа… В 13.00 "ДУБ" должен быть у пруда, но, повторяю, это не значит, что у него отсутствуют другие, промежуточные мероприятия… Ясно?
Под видом таксомотора будет наша машина, так что уже в 12.35 мы окончательно определимся, где состоится встреча, если в последний момент "ДУБ" решит что-то переиграть и сменить Патриаршие пруды на Сандуновские бани… Подождём… "ЛЕСБИЯНЫЧ", сев в машину, сам нам всё сообщит, таксомотор ведь из Службы наружного наблюдения…