- Я все же, если честно, не знаю, как мне говорить с вами, - сказал Андрей. Он хотя и был готов ко всему, но даже отдаленно не мог представить, что Великий Командор Легиона - это Гарри Хупер. По сведениям, которые просачивались в прессу и блуждали в виде слухов по городу, было известно, что дельцы круга Корды, Диллера, Хупера финансируют Легион через подставных лиц. Но ни разу никто ни одним намеком не обмолвился, что Командор, хладнокровно благословлявший террор и провокации, и ревностный христианин Хупер - одно и то же лицо. Это лишний раз свидетельствовало о строгой конспирации, которая поддерживалась в Легионе.
- Я знаю, - сказал Хупер, что вас смущает. Вы ждали встречи с мифическим Великим Драконом, а увидели меня, человека далекого от романтики и скорее заурядного, нежели героического. Увидели и ощутили разочарование. Тем не менее могу вас заверить, ошибки нет. Нужны доказательства?
- Мне достаточно вашего объяснения, - сказал Андрей твердо.
- Спасибо, - чуть улыбнулся Хупер. - Должен вас предупредить. Я оказываю вам большое доверие. Плата за него - молчание.
- Догадываюсь.
- Отлично, теперь о деле. Сразу скажу, речь о вашем приеме в Легион - только предлог. Для нашей встречи.
- Вот не думал! Мне казалось, что все куда серьезней.
- Вы не ошиблись. Все очень серьезно. Очень. - Хупер бросил взгляд на Андрея, внимательный и строгий. - Скажите, Стоун, вы честолюбивы?
- В каком плане я должен ответить? Всегда люблю знать, чего от меня ждут. - И пояснил. - Я привык исполнять заказы.
- Считайте, что на мой вопрос вы ответили. Когда художник еще и дипломат - лучшего желать не приходится. Я решил предложить вам, мистер Стоун, выгодную сделку. Вы мне - я вам. Вы разбираетесь в химии?
- Весьма прилично. На вкус легко отличаю уксус от сухого вина и виски.
- Отлично. Большего от вас и не потребуется. Вы представляете, какая разница между ингибитором и катализатором?
- Да, конечно.
- Меня интересует ингибитор, который наш коллега Диллер внедрил в производство. Он считает продукт секретным и всячески скрывает технологию. А я, знаете ли, страшно любопытен. Это плохая черта, как вы думаете, мистер Стоун?
- Говорят, именно любопытство движет прогресс…
- Слава богу, я скорее всего найду в вас понимание. Вы меня радуете. Так вот, ингибитор Диллера лишает меня покоя, хотя бы потому, что я потерял немалую часть доходов, которые ушли к конкуренту. Желаю уравнять позиции и потому стремлюсь взглянуть на формулы, которые Генри Диллер так ревниво оберегает от чужих глаз. И вы, мистер Стоун, должны помочь мне в моем предприятии.
- А если я не соглашусь?
- Исключено. Чтобы вы согласились, я решил объяснить вам всю ситуацию. Лично объяснить. О предложении любого из моих людей вы могли сообщить Генри Диллеру. С художника такое станется. И все бы пропало. Честно говоря, дело и без того висит на волоске. А я придаю ему большое значение. Очень большое.
- И все же, если я не соглашусь? - Андрей уже вошел в обстановку и мыслил холодно, расчетливо.
- Вы согласитесь. У вас нет выбора. Нет резона для отказа. Во-первых, я предлагаю отличные условия. Ваши "Скалистые берега", выставленные в салоне, стоят пятнадцать тысяч. Вы за них получите тридцать пять. Во-вторых, две ваши картины получат право выставляться в нашем ежегодном показе. Учтите, Стоун, такого права домогаются многие художники. Я предоставляю его вам, даже не интересуясь, что вы пожелаете выставить…
Андрей уже давно перестал быть новичком в такого рода делах, и ясно представлял, какие трудности ему пришлось бы преодолеть, решись он честным путем добиваться права попасть на ежегодную выставку, проводившуюся Хупером.
Мир здешних художников, в который Андрей до сих пор даже не сделал попытки проникнуть, был весьма сложен и своеобразен. Различные по манере письма, уровню дарования и взглядам на жизнь, художники объединялись стремлением заработать, а также взаимной ненавистью друг к другу. Они желчно критиковали чужие работы, поносили коллег при любой возможности в печати и на телевидении. И в этом плане они не могли жить один без другого, не могли существовать изолированно, не ведя каждый день далекой от живописи борьбы.
Иметь дело с такой публикой и надеяться на то, что можно выставить свои работы в ежегодном салоне в обычных условиях Андрею не приходилось. Значит, уже само предложение Хупера он мог рассматривать как хороший подарок, как часть гонорара за сотрудничество в области нехудожественных услуг.
Тем временем Хупер продолжал перечислять причины, по которым для Андрея невыгоден был отказ от выдвинутых условий.
- Вы человек трезвый, мистер Стоун. И понимаете, что в случае несогласия для вас возникнет ряд неудобств. Отрицательные рецензии - это пустяки. Куда неприятнее, если от вас отвернется Диллер. Вы простите, он не явится даже на ваши похороны…
- Уже и похороны, - сказал Андрей холодно. - Вы шутите, да?
- Конечно! - воскликнул Хулер. - Сейчас у меня нет человека дороже, чем вы. Вы не могли не заметить, как я оберегал вас все это время. Возьмите Мейхью. Он был о вас слишком плохого мнения. И вот финал…
- Значит, это вы?! - Андрей до мелочей точно вспомнил "Кадиллак", неожиданно рванувшийся вправо, потом лицо Мейхью, неестественно бледное, похожее на папиросную бумагу.
- Бог мой! - сказал Хупер печально и сокрушенно вздохнул. - При чем тут я?! Просто человеку порой не везет, и он оказывается на пути снежной лавины…
Андрей вспомнил эти слова. Их ему сказал Мейхью при одной из первых встреч.
- Человек существо самонадеянное, - продолжал Хупер. - Он всегда предполагает, что ему удастся перехитрить и земные стихии, и самого господа бога. И попадает под колеса Джагернаута. И ему перемалывает кости.
- Мейхью был самонадеян.
- Он плохо следил за своей машиной. А такое правилами не прощается.
- Жестокие правила.
- Не я их устанавливал. Впрочем, вернемся к делу. В главной лаборатории Диллера на вилле Ринг работает некий Мюллер, ведущий химик. Он и должен передать вам образцы ингибиторов типа "Д". Прямо там, на вилле Ринг.
- Простите, мистер Хупер, только мне кажется, вы избрали слишком сложный путь. Куда проще было бы вашим людям связаться с немцем напрямую.
Хупер иронически усмехнулся.
- Не будьте наивным, мистер Стоун. У моих ребят нет такой возможности. Мюллер у Диллера на особом положении. Вне виллы и лаборатории с него не спускают глаз. Это записано в договоре на десять лет работы и на три года после увольнения.
- У вас тоже есть такие пленники?
Андрей посмотрел на Хупера пристально и заметил, как у того хищно блеснули глаза.
- Есть, безусловно. И не приведи Господь, мистер Стоун, вам ими заинтересоваться.
- Я думаю, Господь меня убережет.
- Вот и хорошо. В свою очередь я буду оберегать вас. Учтите, никто из моих ребят не знает, по какому поводу мы встретились, о чем говорим. Что касается Мюллера, то он свободен от наблюдения на вилле. Объяснять вам, почему у меня там нет своих людей, вряд ли стоит. Вот и выходит…
- Но вы подумали, в каком положении оказываюсь я? Стать участником подобной акции - значит поставить на карту все - успех, положение, которое меня устраивает…
- Уточним термины, Стоун. Эта акция называется бизнесом. Вы ставите на карту успех против успеха. Никто не знает о нашей сделке. Обратите внимание: я веду с вами речь, не доверяя посредникам или помощникам. Для меня данный бизнес - дело жизни. Для вас - тоже. Тем более, акция разовая.
- Убедили, - согласился Андрей. - У меня нет выхода, верно?
27
Ведущий химик-экспериментатор оказался худым и бледным человеком среднего роста. Руки висели как плети, а лицо казалось напудренным. Он посмотрел на Андрея бегающими глазками, в которых светился откровенный страх.
- Знойный день, не так ли? - спросил Андрей, заметив Мюллера на аллее парка и присел рядом с ним на скамейку.
- О да, самое время очутиться в море, - ответил химик тягучим гнусавым голосом. - У вас нет сигарет?
- Пожалуйста!
Андрей вынул из кармана желто-коричневую пачку "Кэмел" и протянул Мюллеру. Тот взял ее вздрагивающими пальцами, прикурил, выпустил струю дыма и тут же вернул пачку. Андрей легонько провел по нижней стороне пальцем и нащупал неглубокую вмятину. Пачка была другой. Обмен состоялся. Теперь в его кармане лежал образец ингибитора, предназначенный Хуперу.
- Я ухожу, - сказал Мюллер с явным облегчением. - Мы квиты, мистер…
- Стоун, - подсказал Андрей.
- Извините, мистер Стоун, я пошел.
- Одну минутку, - тоном, не терпящим возражений, произнес Андрей. - Это еще не все. Охарактеризуйте новое ракетное топливо Диллера.
Мюллер откинулся на спинку скамейки и заложил ногу на ногу.
- Топливо "ТД" основано на высокоактивных компонентах. Их формулы выписаны на внутренней стороне пачки. В процессе производства продукт долгое время не удавалось синтезировать из-за активности процесса. Очень часто самопроизвольно происходили взрывы. На трех заводах, пытавшихся освоить процесс, произошло около двухсот аварий. Только замедлитель реакции, предложенный мистером Диллером, позволил успешно освоить синтез.
- Что дало внедрение нового топлива?
- Прежде всего, оно твердое. Увеличился срок хранения ракет. Те же системы увеличили дальность полета в среднем на тысячу миль. Такие ракеты помечены индексом "ТД" - "Топливо Диллера".
- И здесь реклама? - спросил Андрей. - "ПД" - пластмассы Диллера. "ДД" - дефолианты Диллера.
Мюллер пожал плечами.
- Конкуренция, сэр, ничего не поделаешь.
- Точно ли соответствуют стандарту, принятому фирмой, образцы, которые вы предоставили?
Мюллер надул губы и выпустил пухлое колечко дыма. Оно медленно поплыло вперед.
- Не совсем, э-э… мистер…
- Стоун, - терпеливо подсказал Андрей.
- Извините, мистер Стоун. Образец не стандартный.
- В чем же дело?
- Видите ли, при производстве ингибитора на определенном этапе в продукт добавляют радиоактивные компоненты. Технологических функций они не несут. Никаких.
- Зачем же их добавляют? Это влечет излишние затраты. Разве не так?
- Верно, добавки стоят денег. На подобную меру Диллер идет в интересах безопасности. В проходных предприятий стоят счетчики радиоактивных частиц. Всякая попытка вынести ингибитор даже в малом количестве обнаруживается мгновенно.
- Такие попытки были?
- Как не быть?! У Диллера масса конкурентов. За последний год задержано четыре человека. Трое с ингибитором, один - с образцами топлива.
- Какие приняты меры к нарушителям режима?
- Официальные - увольнение.Об этом вместе с указанием причины сообщалось в специальных плакатах. Они вывешивались в цехах.
- Вы сказали об официальных мерах. Значит, были неофициальные?
- Да, мистер… э-э… Стоун. Через день или два администрация рядом с первым плакатом помещала второй. В нем с глубоким прискорбием сообщалось… Короче, трое из уволенных попали в автомобильные катастрофы, четвертый - под поезд.
- Неужели на предприятии не знают о радиоактивности продукции?
- Об этом не знает никто.
- Вас уведомили официально?
- Как бы не так, э-э… мистер Стоун. Лаборатория безопасности никому таких секретов не сообщает.
- И все же вы узнали о них?
- Имею обыкновение носить с собой дозиметр. Он помог мне оценить ситуацию.
- Знают ли рабочие, что подвергаются облучению?
- Нет, но ничего не поделаешь. Свои секреты Диллер ставит выше чужого здоровья. Это естественно.
- Ответ достойный, мистер Мюллер. И все же расскажите, как вы добыли и вынесли продукт? Я должен быть уверен, что здесь нет подлога. И пусть вас не смущает моя откровенность.
- Не смущает, это точно. Вы платите, вы вправе знать все. Я взял ингибитор из смесителя до стадии радиоактивации.
- У вас трезвая голова, мистер Мюллер, - сказал Андрей и заметил, как с лица химика сползла озабоченность. Оно стало лицом заурядного хвастуна, захваченного врасплох похвалой.
- Теперь расскажите, что представляет собой газ "Си Ди", который наделал столько шума в обществе?
- "Си Ди" - "Концентрат Диллера" - газ нервно-паралитического действия. Мы, химики, обычно называем его просто "нервным". Тяжелее воздуха. Пущенный с самолета, проходит последовательно все слои атмосферы, уничтожая все живое. Симптомы отравления: сухая покрасневшая кожа, недержание мочи, потеря ориентации, смерть. Иного выхода нет.
- Где газ производится и хранится?
- Предприятие Блукрик - завод-производитель. Форт Бра - арсенал.
- Вы там бываете?
- Да, мистер… э-э… Стоун.
- Часто?
- По мере необходимости.
- Ездите один?
- По территории предприятия и арсенала движение в одиночку запрещено. По дороге передвигаюсь на своей машине.
- Опишите арсенал.
- Территория пять тысяч гектаров. Три линии заграждений. Между первой и второй линиями установлены электронные охранные системы. Хранилища подземные. Рядом с арсеналом - завод Блукрик.
- Как выглядит завод? Какие приметные ориентиры рядом?
- Характерный ориентир - девятиэтажная башня. К ней сходятся трубопроводы общей протяженностью в шестьдесят пять километров. Здесь синтезируется конечный продукт. Газ сжижается в холодильниках и хранится в стальных сосудах со стенками толщиной в двадцать миллиметров.
- Благодарю, мистер Мюллер. Теперь у меня к вам просьба. Было бы неплохо достать для нашей коллекции образцы других видов военно-химической продукции Диллера.
Андрей видел, как Мюллер сжался и на верхней губе выступили блестящие росинки пота. Стараясь совладать с волнением, ведущий экспериментатор сжал кулаки так, что побелели фаланги пальцев.
- Я этого не могу, - сказал он твердо, и видом, и голосом демонстрируя непреклонность. - Я выполнил уговор, и мы квиты.
Андрей бросил на Мюллера быстрый взгляд и улыбнулся.
- Для забора высокоактивных образцов я дам вам специальные емкости. В виде обычных зажигалок. Они надежно защищены и удобны в обращении.
- Повторяю - мы квиты. Негативы мне уже возвращены…
- Негативы? - Андрей быстро сообразил, в чем дело. - Это ваше личное беспокойство. Меня не интересуют компрометирующие видного химика фотокарточки. Мне нужны образцы…
- Отказываюсь.
- Что ж, я буду добывать их сам.
- Безумие! - сказал Мюллер и посмотрел на Андрея, как на сумасшедшего, бегающего без смирительной рубашки. - Вы всерьез верите, что это возможно?
- Чем я рискую? - спросил Андрей язвительно. - Ах да, меня могут поймать.
- Не могут, а поймают обязательно.
Мюллер произнес это, зловеще усмехаясь.
- И что же? - сказал Андрей беспечно. - Мне терять нечего, мистер Мюллер. У меня с вам компания равной ответственности. Хотели вы того или нет, но мы в одной упряжке. Если одна лошадь тянет плохо, то другой приходится везти экипаж за двоих. А попадает больше ленивой кобыле. Вы разве не знаете, что бьют тех, кто хуже тянет?
- Но ваши требования, мистер Стоун, могут быть бесконечными, - испуганно сказал Мюллер. - Боже, как вы меня поймали!
- Я?! Вас?! Нет, Мюллер. Поймались вы сами. Это только рыбаки думают, что они ловят рыбу. На деле рыба сама берет крючок. Искусство рыболова в том, чтобы выбрать приманку получше. Вы, насколько я догадываюсь, клюнули на живца с первого заброса. И заглотили крючок не глядя. Так можно ли винить меня в чем-то? Разве я подбирал для вас непотребную девку?
- Боже мой, - пролепетал Мюллер в отчаянье. - Конечно, я сам во всем виноват. Сам и больше никто…
- Вам не стоит бояться этого, мистер Мюллер. Мне нет расчета, чтобы вас сцапали. Так что думайте только о себе. Если же что-то даже произойдет со мной, ваша фамилия никому не станет известной.
- Слабое утешение, - промямлил Мюллер.
- Я думаю, вы повеселеете, узнав, что выполнение моей просьбы принесет вам столько же, сколько вы получили сегодня.
- Десять тысяч? - уже оправившись, спросил Мюллер,
- Да, именно, десять…
28
Андрей издалека заметил серебристый "форд", который неловко приткнулся к ограждению автострады. Оглядев дорогу в зеркало заднего вида, не заметил ничего подозрительного. Шоссе было пустынным. На хвосте никто не висел. С тех пор как службу безопасности Диллера возглавил Янгблад, назойливые опекуны потеряли к художнику Стоуну всякий интерес.
Сбавив ход, Андрей притормозил рядом с машиной, капот которой был поднят. Здесь он увидел Мюллера, который вытирал руки носовым платком.
- Хэллоу! - произнес Андрей громко, предназначая слова микрофону, который наверняка имелся в колымаге химика. - Нужна помощь?
- Да, сэр, если можно, - отозвался Мюллер. Голос его выдавал расстройство. - Перегорела катушка зажигания. Если можно, подбросьте до города.
- О' кей! Устраивайтесь.
Мюллер захлопнул крышку капота, запер дверцы. Еще раз оглядев свою машину, подсел к Андрею. Мюллер явно волновался, вел себя нервно, то и дело беспокойно ерзал на месте, оглядывался.
- Успокойтесь, - сказал Андрей насмешливо. - И не дергайтесь. Чужих ушей у меня в машине нет. Делайте вид, что рады случайной встрече. Вас ведь мог подобрать кто-то другой. Это было бы хуже. А здесь свой человек. Мы знакомы. Чего волноваться? Ну?
- Я понял, сэр, - сказал Мюллер и поудобнее устроился на сиденье. - Вы во всем правы. Мне незачем волноваться. Вот если бы предложил подвезти кто-то чужой… Да, тут вы правы…
- Забито, - сказал Андрей и запустил двигатель. Мотор сразу заработал. Легкое подрагивание свидетельствовало о мощи, упрятанной под капот.
- Итак, - сказал Андрей, нажимая на акселератор. - У нас только полчаса. Начинайте.
- Прежде всего, - произнес Мюллер упрямо, - кэш. Лучше не чеком, а наличными.
Андрей достал из перчаточницы книгу карманного формата. Положил на сиденье между собой и Мюллером. "Смерть в двенадцать часов" вещали зловещие кроваво-красные буквы на глянцевой черной обложке.
- Здесь все.
- О' кей. - Мюллер взял книжку. Перелистал, отжимая страницы пальцем одну за другой. На него глянуло лицо почетного члена Петербургской академии наук Бенджамина Франклина, украшающее стодолларовые купюры Соединенных Штатов. Мюллер захлопнул книжку, сунул ее в карман вместе с деньгами. - О' кей!
- Образцы с собой?
- Да.
Мюллер вынул из кармана две изящные зажигалки марки "Ронсон". Одну с серебристым покрытием, другую - с золотистым. Протянул на ладони Андрею. Тот, не отрываясь глаз от дороги, взял их и положил в перчаточницу.
- В золотистой упаковке компонент А, - пояснил химик - Во второй - Б.
- Отлично. Теперь, пожалуйста, родословную. В наше время без родословной не покупают даже собак, разве не так, мистер Мюллер?
- Весьма справедливо, сэр, - с вдохновеньем отозвался тот. Наличные, опущенные в карман, придавали ему смелость и оживленность. - Очень справедливо с вашей стороны.
- Итак?
- Первым делом, сэр, замечу, приобретение вы сделали стоящее.
- Сколько мне оно стоило, мы знаем оба, - прервал Андрей. - Прошу ближе к делу.
- Новинка относится к бинарным химическим боеприпасам пятого поколения.