Рассказы майора Пронина (Сборник) - Овалов Лев Сергеевич 10 стр.


7

- Вас-то мне и надо! - облегченно воскликнул Виктор, увидев Пронина. - А я уж было к вам собирался…

Пронин потрепал Виктора по руке и попросил:

- Чаю.

- Понимаете ли, нашел что-то, - продолжал Виктор. - И вдруг - провал…

- Я тебя не узнаю, - вторично остановил его Пронин. - У тебя просят чаю, а ты вместо гостеприимства…

Виктор с сердцем стал молча накрывать на стол. Включил электрический чайник, расставил посуду…

- Есть хотите? - отрывисто спросил он Пронина.

- Нет, не хочу, - спокойно ответил тот, будто не замечая недовольства Виктора.

Пронин терпеливо дождался чаю, отхлебнул несколько глотков и только тогда обратился к Виктору:

- Ну а теперь рассказывай.

Виктор, все еще продолжая сердиться, рассказал о своих беседах с бактериологами, о посещении Полторацкого и исчезнувших бумагах, сухо передавая только одни факты.

- Вот видишь, как тут все туманно, - сказал Пронин. - Тебя следовало остудить, иначе ты засыпал бы меня предположениями. Я же видел, что ты захлебываешься словами. А сейчас ты следил за собой и передавал только действительно необходимое.

- Опять урок! - воскликнул Виктор, и досадуя, и остывая. - Губит меня характер!

Пронин усмехнулся.

- Это не характер, а возраст. Вот поживешь с мое… - Он вдруг быстро взглянул на Виктора. - А был ли вообще водопроводчик? Может быть, дамочки просто не захотели дать бумаги? Вынули сами и показали пустые ящики?

- А пыль?

- Разве что пыль. А может быть, они раньше их куда-нибудь дели?

Виктор отрицательно покачал головой.

- Нет, водопроводчик был. Другие жильцы его тоже видели.

- Ладно. Но почему водопроводчик и есть похититель?

- Но ведь это был не водопроводчик?

- И что же ты предпринял, чтобы его найти? Виктор пожал плечами.

- Я нуждаюсь в вашем совете. Пронин улыбнулся.

- А что же я тут могу посоветовать? Виктор с досадой махнул рукой.

- Найти-то ведь нужно?

- Давай лучше делать то, что в наших силах, - назидательно сказал Пронин. - Мы ведь с тобой не Шерлоки Холмсы, и нам недостаточно найти на лестнице волосок, чтобы по его цвету определить внешность и характер преступника. Да и преступники что-то не всегда заботятся о том, чтобы оставлять улики. - Он достал из бокового кармана аккуратно свернутый носовой платок, осторожно его развернул и указал на ампулу, наполненную бесцветной жидкостью. - У меня для тебя несколько поручений. Во-первых, ты поедешь по магазинам лабораторного оборудования и в одном из них приобретешь сотню таких ампул. Затем отправишься в бактериологическую лабораторию и дашь исследовать содержимое этой ампулы. Утром ты привезешь ко мне на квартиру анализ и ампулы, а в течение дня соберешь сведения о всех сотрудниках, которые работали вместе с Бурцевым в последние два-три года перед его смертью, и вечером я уеду обратно.

И, нагрузив своего помощника всеми этими поручениями, Пронин отправился домой, лег спать, и только приход Виктора разбудил Ивана Николаевича. Он взял анализ, просмотрел его и удовлетворенно стал что-то насвистывать, - анализ, видимо, ему понравился, потом взял сверток с ампулами, внимательно его осмотрел и принялся насвистывать еще оживленнее.

- Все отлично, - похвалил он Виктора.

И поторопил:

- За тобой еще одно дело. Возвращайся не позже семи.

Но Виктор вернулся много раньше.

- У Бурцева была очень маленькая лаборатория, - виновато доложил он, чувствуя, что не такого ответа ждет от него Пронин. - Вместе с Бурцевым работали всего-навсего ассистентка и два лаборанта - бывший фельдшер и какая-то малограмотная сиделка. На всякий случай я собрал о них анкетные данные, но все они погибли и похоронены…

Виктор передал листок со своими пометками Пронину.

- Жаль, - озадаченно протянул Пронин. - Я рассчитывал, что сотрудников у Бурцева было значительно больше. - Он помолчал, просмотрел заметки Виктора и задумался. - Ну ничего, решим как-нибудь и эту загадку, - утешил он своего помощника. - Сегодня, кажется, неплохой футбольный матч. Поезд отходит только в девять, а так как сейчас нет еще четырех, не отправиться ли нам на футбол?

8

Пронина встретили в совхозе как старого знакомого, да и сам он на этот раз держался проще.

Он встретился с Коваленко во дворе около конюшен, и директор, еще издали завидев приезжего, заулыбался ему, а подойдя, многозначительно спросил:

- Ну как?

Но так как к разговору их прислушивались обитатели совхоза, Пронин ответил совсем неопределенно:

- Ничего. Съездил, доложил. Осталось выполнить кое-какие формальности. На том, видимо, и кончим.

Позднее он попросил Коваленко послать кого-нибудь за следователем, и следователь, получив коротенькую записку Пронина, тут же собрался в совхоз, и поэтому за ужином у Коваленко сидели двое гостей.

- Придется вам завтра утром опять вызвать Горохова, - сказал Пронин следователю, когда они остались после ужина наедине. - Поговорите еще раз о Царевой, составьте еще какой-нибудь протокол. Задержите фельдшера часа на три, необходимых мне для одной дополнительной проверки.

- Неужели вы думаете, что Горохов имел хоть какую-нибудь причастность к заражению этой птицы? - недоверчиво спросил следователь. - Почти десять лет, говорят, он безвыездно здесь живет, все отлично его знают. Нет, ваши предположения кажутся мне маловероятными…

- Там будет видно, - уклончиво сказал Пронин. - Но вас я пока что попрошу выполнить мое поручение.

- Хорошо, допустим, вы правы, - возразил опять следователь. - Но не сможет ли тогда это излишнее внимание спугнуть преступника?

- Нет, - уверенно сказал Пронин. - Если он не преступник, ему и пугаться нечего, а если и преступник, тоже не испугается. Мне кажется, он не слишком высокого мнения о наших с вами способностях. Так и быть уж, признаюсь вам заранее: если предположения мои окажутся верными, он захочет исчезнуть лишь после того, как я сам скажу ему одну невинную на первый взгляд фразу…

Следователь не спал всю ночь, пытаясь разгадать мысли Пронина, но так ничего и не придумал, и поэтому решил, что предположения Пронина покоятся на очень зыбкой почве. Однако утром он вызвал Горохова и принялся уточнять различные подробности, касающиеся Царевой. Фельдшер пришел хмурым, жалуясь на обилие работы, потом разговорился, повеселел и с легкой снисходительностью сам принялся подсказывать следователю всякие вопросы.

Пронин же ушел из совхоза до появления фельдшера и пошел в деревню не по дороге, где мог встретиться с Гороховым, а тенистой низинкой, по мокрой от росы траве. Подойдя к деревне, он поднялся на взгорье, дошел до фельдшерского пункта, заглянул в амбулаторию. Там санитарка Маруся Ермолаева, степенная молодая женщина, утешала плачущую старуху, у которой нарывал палец.

- Кузьма Петрович у себя? - спросил Пронин.

- В совхоз ушел, - сказала Маруся.

- Ну так я на улице подожду, - сказал Пронин, вышел на крыльцо и через сени прошел в комнату Горохова.

Пробыл он там недолго, вернулся в амбулаторию, поговорил с Марусей о работе, о больных, о всяких обследованиях и ревизиях, о самом Горохове и ушел, так и не дождавшись фельдшера.

Когда Пронин вернулся в совхоз, следователь все еще беседовал с Гороховым.

- А я к вам ходил, товарищ Горохов, - приветливо сказал Пронин, входя в комнату. - Здравствуйте.

- Очень приятно, - вежливо ответил Горохов, в свой черед улыбаясь Пронину. - Опередили вас, сюда позвали. Впрочем, если вам что угодно, я готов…

- Да нет уж, все ясно, - весело сказал Пронин. - Пора кончать. Как это говорится: закруглять дело?

- Что ж, я очень рад, - сказал Горохов. - Признаться, оно и мне, и всем надоело.

- Разумеется, - согласился Пронин. - Мы и решили на месте здесь все покончить. Завтра к вечеру приедет профессор Полторацкий, составим окончательное заключение…

- Это еще какой Полторацкий? - спросил следователь.

- А известный бактериолог, - пояснил Пронин. - Мы там у себя в Москве посоветовались и решили осветить наше заключение авторитетом крупного специалиста. Вернее будет.

- Это очень справедливо, - сказал Горохов. - Профессор - это уж, конечно, высший авторитет.

- Вот я к вам потому и ходил, - обратился к нему Пронин. - Вы уж подготовьтесь к беседе с профессором. Кто знает, какие подробности заинтересуют его, а вы среди нас как-никак единственный медик.

- С великим удовольствием, - сказал Горохов.

Они еще поговорили втроем, потом следователь отпустил Горохова, тот вежливо пожал им руки, тихо притворил за собой дверь, и Пронин и следователь долго еще смотрели в окно на фельдшера, неторопливо пересекающего просторный двор совхоза.

- Ну как? - спросил следователь, оставшись с Прониным наедине. - Подтвердилась ваша гипотеза?

- Почти, - сказал Пронин. - Будем надеяться, что сегодня ночью он постарается исчезнуть из деревни.

- Это что же, профессор Полторацкий так его напугал? - догадался следователь.

- Вот именно, - подтвердил Пронин.

- Но что же здесь будет делать профессор? - заинтересовался следователь.

- А профессора сюда никто и не приглашал, - сказал Пронин. - Это имя употреблено вместо лакмусовой бумажки.

- Однако реакции я что-то не заметил, - сказал следователь.

- Будем надеяться, - повторил Пронин, - что она произойдет нынешней ночью.

- Но вы говорите, он исчезнет? - встревожился следователь. - Быть может, вы собираетесь ему сопутствовать?

- Вот именно, - сказал Пронин. - А вас я попрошу завтра произвести в квартире Горохова тщательный обыск и о результатах его немедленно сообщить в Москву.

- Хорошо, - сказал следователь и опять не удержался от вопроса. - Скажите, а вам известно, куда он собирается скрыться?

- Почти.

Пронин усмехнулся и попросил:

- Вы уж больше не допрашивайте меня. Пока это все еще только предположения, и они легко могут быть опровергнуты. Потерпим еще немного.

9

Весь день Пронин удивлял следователя своим легкомыслием: он гулял, купался, вел с ребятами совершенно бесцельные и пустые разговоры, рассказывал им диковинные истории о разведении карасей, учил делать удочки, ходил с Коваленко осматривать птичники, расхваливал золотистых род-айландов и рано лег спать.

Ночевали Пронин и следователь в одной комнате, и следователь, ни на секунду не забывая мрачное предсказание Пронина об исчезновении преступника, с недоумением убедился в том, что Пронин заснул и спит безмятежным детским сном. Следователь спал плохо и проснулся раньше Пронина, а тот встал бодрым и довольным, умылся, позавтракал, попросил Коваленко одолжить ему на часок машину и затем сердечно с ним распрощался.

- Поедемте, - пригласил он следователя. - Завезу вас по дороге в деревню, да и себя на всякий случай проверю.

Было еще очень рано. Деревня только просыпалась. Над трубами вились седые дымки. Они подъехали к деревенской амбулатории. Пронин соскочил на землю, легко взбежал на крыльцо и застучал в дверь. Никто не отзывался. Из-за угла вышла Маруся с ведром воды.

- Долго спите! - крикнул ей Пронин.

- А Кузьма Петрович уехал! - тоже крикнула в ответ ему Маруся. - Его срочно вызвали в здравотдел! Он еще затемно ушел к поезду!

- Видите?! - воскликнул Пронин, обращаясь к следователю. - Принимайтесь за работу. Жду известий. - Он пожал следователю руку. - А я на станцию.

Но до станции Пронин не доехал. Отпустив шофера неподалеку от вокзала, он пешком пошел к дому, в котором жил начальник станции. Жена начальника ждала мужа к чаю, но тот все не шел, и Пронин попросил сходить за ним, а когда начальник явился и они поговорили, между квартирой начальника и вокзалом началось необычное движение. Начальник сходил в кассу, вернулся, снова ушел, потом к Пронину явился телеграфист, и Пронин, по-видимому, остался всем очень доволен. Когда же подошел поезд на Москву и Пронин пошел садиться, то сел он в свой вагон не со стороны платформы, откуда садятся все пассажиры, а с другой стороны, и в течение всего пути беспечно играл с попутчиками по купе в преферанс и отсыпался.

Лишь минут за десять до прихода поезда в Москву вышел он в тамбур вагона и, не успел поезд остановиться, смешался с толпой людей, снующих на перроне большого московского вокзала. Не отрываясь следил Пронин за одним из вагонов и облегченно вздохнул, когда в дверях его показался Горохов, одетый в серое потрепанное пальто, с помятой фуражкой на голове и брезентовым старомодным саквояжем в руке.

Горохов прищурился от яркого света, недовольно осмотрелся, не спеша сошел по ступенькам и тоже смешался с потоком людей, устремившихся к выходу. Шагах в двадцати позади него следовал Пронин, ни на мгновение не теряя его из виду. Горохов двигался в общем потоке, как-то напряженно глядя вперед. При выходе с перрона, где контролеры отбирали у пассажиров железнодорожные билеты, толпа стиснулась, Горохов тоже на мгновение задержался и вытолкнулся за ограду…

Пронин вышел за ограду и закусил от досады губу. Он быстро оглянулся, но того, чего он искал, найти уже было нельзя. Горохов по-прежнему неторопливо шел к выходу, но саквояжа в руке у него уже не было.

Пронину не нужно было тратить время на размышления: его перехитрили, это было очевидно, и тут же на ходу ему приходилось менять весь план действий.

Пронин прибавил шагу и нагнал Горохова.

- Товарищ Горохов! - окликнул он его. - Добрый день!

- Ах, это вы, товарищ Пронин? - сказал Горохов с легким удивлением, оборачиваясь к Пронину, и Пронин почувствовал, с каким облегчением произнес Горохов эти слова. - Разве вы тоже ехали в этом поезде? Как же это я вас не заметил?

- Случается, - сказал Пронин и быстро спросил: - А где же ваш саквояж?

- Боже мой! - воскликнул Горохов спохватываясь. - Как же это я не заметил… Украли! Хотя там и пустяки…

Пронин осторожно взял его за руку.

- Я хочу вас попросить заехать со мной в одно учреждение.

- В Управление птицеводством? - с легкой усмешечкой спросил Горохов.

- По соседству, - добродушно ответил Пронин. - Пойдемте.

Они вышли на площадь. Виктор ждал Пронина в машине. Доехали до комендатуры. Пронин шепотом отдал Виктору какое-то распоряжение, и тот уехал на этой же машине. Затем Пронин распорядился, чтобы Горохову выдали пропуск, и сам повел его к себе в кабинет.

- Садитесь, - сказал Пронин, указывая Горохову на кресло и садясь за письменный стол. - Давайте побеседуем. Может быть, вы расскажете мне еще раз все, что известно вам о гибели кур?

Горохов сердито посмотрел на Пронина.

- Я ничего не знаю, - вежливо сказал он. - Я ни в чем не виноват.

- Ну что ж, - сказал Пронин, - тогда я сам вам кое-что расскажу.

Он вызвал по телефону стенографистку. Она пришла, поздоровалась с Прониным и села в стороне за маленький столик. Все молчали, и Пронин не нарушал молчания, точно чего-то ожидал.

Действительно, вскоре зазвонил телефон, и Пронин коротко сказал:

- Можно.

Дверь открылась без предупреждения, и в сопровождении Виктора в кабинет вошла женщина лет сорока, с болезненным бледным лицом, с реденькими, начавшими уже седеть волосами, заплетенными в косички, по старой моде закрученными над ушами.

- Елизавета Васильевич Бурцева, - громко назвал ее Пронин, хотя сам видел ее впервые.

Бурцева растерянно улыбнулась, смущенно обвела всех взглядом, остановила свой взгляд на Горохове, и точно тень мелькнула по ее лицу.

- Алеша, Алеша! - закричала она внезапно и вдруг пошатнулась и, не поддержи ее Виктор, вероятно, упала бы на пол.

Горохов приподнялся было с кресла и тотчас опустился.

- Алеша, где же ты находился все эти годы? - тихо спросила Елизавета Васильевна.

Горохов молчал.

- Что ж, расскажите вашей жене о своей жизни, - строго сказал Пронин.

- Я жил в деревне… - неуверенно пробормотал Горохов. - Ты меня прости, Лиза… Но я не мог. Я жил в деревне и не мог…

- И ни разу… Ни разу… - с горечью проговорила Елизавета Васильевна.

Потом резко повернулась к Пронину и глухо спросила:

- Что же вам от меня нужно?

- Нам нужно было только узнать, ваш ли это муж, - объяснил Пронин. - Но вы можете с ним поговорить.

Елизавета Васильевна не посмотрела больше на мужа.

- Нам не о чем говорить… - сказала она, с заметным усилием сдерживая себя. - Этот человек сам… сам пожелал умереть для меня восемь лет назад… И если вам нужно что-нибудь от меня, вызовите меня в отсутствие… Когда его здесь не будет.

- Слушаюсь, - мягко сказал Пронин. - Вы извините нас, но…

Он вежливо проводил Елизавету Васильевну до двери и вернулся к столу.

- Ну а теперь, - сказал Пронин, - давайте, доктор Бурцев, поговорим начистоту.

10

- Итак, - сказал Пронин, - мы можем поговорить.

- Нам не о чем говорить, - отрывисто сказал Бурцев, пытаясь даже улыбнуться, но губы его задрожали.

- К сожалению, есть, и я советую вам набраться мужества и быть правдивым, - настойчиво произнес Пронин.

- Нам не о чем говорить, и говорить я не буду, - резко повторил Бурцев и отвернулся от Пронина.

- Значит, придется говорить мне, - произнес тогда Пронин. - Ладно, будьте слушателем, хоть вы и осведомленнее меня, а там, где я ошибусь, вы сможете меня поправить. Восемь лет назад молодой ученый Бурцев занялся изучением возбудителей азиатской холеры и холероподобных заболеваний. Неизвестно, пытался ли он найти совершенное средство против холеры, но в изучении этих заболеваний он достиг больших успехов, нашел способ ускорять размножение бактерий, ускорять течение болезни, вызывать молниеносную холеру… Об опытах Бурцева стало известно в кругах ученых, сообщения о них появились даже в специальных иностранных журналах. Тогда одно специальное ведомство крупной капиталистической державы тоже заинтересовалось открытием Бурцева… О нет, не в целях спасения жизни тысячам своих подданных, умирающим от этой болезни, а именно как средством уничтожения людей… Лабораторию Бурцева посетили несколько иностранных ученых и любознательных туристов. В их числе находилось и лицо, которое было послано ведомством с определенной целью. Бурцев продолжал опыты. Неизвестно, спровоцировали ли Бурцева или он сам рискнул перенести опыты на людей, но погибли три ближайших его сотрудника…

- Это ваша выдумка, - глухо прервал Бурцев рассказ, глядя на свои ботинки. - Это неправда.

- Может быть, вы будете продолжать сами? - спросил его Пронин.

- Нет, - упрямо сказал Бурцев. - Я буду слушать.

Назад Дальше