- Потеснимся, - сказал Малко. - Если все пройдет, как задумано, исчезновение полковника из больницы заметят не сразу. Все будут думать, что его оперируют. Нам вполне хватит времени, чтобы добраться до аэропорта и улететь...
Оставшись один, Малко налил себе еще кофе. Подбадривая друзей, сам он отнюдь не строил иллюзий - их дерзкий план был очень и очень рискованным. Подобные операции требуют тщательной предварительной подготовки, на которую одного часа явно недостаточно. Импровизация всегда чревата осложнениями. Десятки мелких деталей могут ускользнуть от его внимания, и любая нестыковка обернется полной катастрофой. Будет поистине чудом, если они останутся живы и невредимы. Но Малко знал: если он покинет Уагадугу, даже не попытавшись спасти полковника Уэдраенго, то никогда больше не сможет смотреть на себя в зеркало, а это сильно осложнило бы ему жизнь...
Уже совсем рассвело. Тяжелые серые облака нависли над городом, грозя новым ливнем. Как будто и они хотели заставить Малко отказаться от своей затеи.
Молодой пилот Филипп явился точно в назначенный час, бодрый и свежевыбритый. Он удивленно вытаращил глаза, когда Малко открыл ему ворота, рискуя попасться на глаза любому прохожему.
- Элиана еще не встала?
- Встала, - ответил Малко, - но у нас кое-что изменилось.
На веранде Крис Джонс чистил и смазывал М-60. Щелкнув затвором, он заправил ленту. При виде пулемета пилот застыл, как вкопанный.
- Черт побери, что вы собираетесь делать?
- Доброе дело, - усмехнулся Малко.
Пока Филипп пил кофе, он изложил ему свой план, ничего не скрывая. Когда он умолк, наступило тягостное молчание. С проспекта в открытые окна врывался шум уличного движения. Пилот задумчиво почесал подбородок.
- В больнице у вас, может быть, и получится. Но вот самолет... Если Элиана полетит, то со мной и с вашим другом нас будет шестеро. Это перегрузка.
- Мы не можем оставить Элиану?
- Да, в крайнем случае, - замялся Филипп, - но она непременно хочет лететь...
Малко понял, что с его стороны было бы нехорошо отнимать у ребенка конфетку... И не стал настаивать.
- Другого самолета у вас нет?
- В рабочем состоянии нет. И этот-то дышит на ладан...
Шел безмолвный, но напряженный поединок характеров. Малко не мог бросить полковника. Пилот опустил голову и задумался; трое собеседников не сводили с него глаз. Наконец он нерешительно произнес:
- Вообще-то выход есть. Я оставлю груз, который должен был везти в Горум-Горум. Тогда самолет выдержит шестерых, но ни грамма больше. Только потом придется сделать еще рейс, если вы мне его оплатите...
- Конечно! - воскликнул Малко с огромным облегчением. - Сколько скажете...
- Когда вы будете готовы лететь?
Шум на улице стал уже невыносимым.
- Я думаю, мы задержимся самое большее на час-полтора, - ответил Малко. - Если дело затянется, улетим так. Лучше всего вам ждать нас прямо в аэропорту. Элиана знает, где ваш ангар?
- Конечно.
Филипп со вздохом поднялся. Малко чувствовал, что новый план нравится ему куда меньше. Лишь бы не подвел в последний момент... Он проводил пилота до ворот и заодно заглянул в белую "тойоту" Элианы. Бак был полон. Жаль только, что это не танк... Малко вернулся на веранду. Крис и Милтон успели побриться. Он решил последовать их примеру. Британцы всегда говорили, что умирать надо чисто выбритым.
Было уже десять минут восьмого. Трое мужчин, сидя на веранде под вентилятором, вздрагивали от малейшего шороха у ворот. Малко считал минуты. Он поставил себе крайний срок - восемь часов. Если от врача не будет никаких известий, они поедут в аэропорт одни. Крис Джонс уже положил на заднее сиденье машины завернутый в одеяло пулемет. В коробке на переднем сиденье лежали "узи" и гранаты.
Заскрипела решетка, и Крис мгновенно вскочил на ноги.
- Черт! - прошипел он. - Там черномазый!
Малко тоже встал и увидел молоденького негра, который тряс решетку и вытягивал шею, пытаясь заглянуть в дом. С бешено колотящимся сердцем он вышел в сад. Вот и начались нестыковки. Почему не пришла Элиана? Едва завидев его, парень закричал:
- Патрон, я от мадемуазель Элианы. Она сказала, чтобы вы немедленно ехали в больницу.
- Спасибо, - сказал Малко.
Негр уже улепетывал со всех ног. Малко вернулся на веранду.
- Надо ехать, - сообщил он.
Открыв ворота, все трое сели в машину. Странно было вновь очутиться в гуще уличного движения. До больницы было метров триста. Малко поехал по широкой обочине против потока машин, мимо бесчисленных уличных торговцев, буквально облепивших больницу. Не доезжая до ворот, он свернул на тропу, тянувшуюся вдоль больничного сада, доехал до конца, развернулся и затормозил. От больницы их отделяла только изгородь и невысокая решетка. За деревьями было видно длинное двухэтажное здание с множеством дверей.
- Возьмите пулемет, - напомнил Малко.
Они легко перебрались через решетку и подошли к торцу здания. Негры, сидя прямо на земле, варили на кострах пищу для больных... Малко едва успел отскочить, когда со второго этажа выплеснули содержимое ночного горшка... Гуськом они пошли вдоль стены. Вход в операционный блок находился по другую сторону.
Наконец Малко увидел дверь с табличкой "Ив Арбусье. Хирургия".
- Крис, - сказал он, - посмотрите, что делается с той стороны, у входа.
Крис положил пулемет и скрылся за углом здания. Он застыл, как вкопанный, увидев невероятную картину: чернокожие мальчишки пытались отогнать камнями грифа, терзавшего окровавленный бинт... Чуть подальше он заметил джип с двумя солдатами - один сидел за рулем, другой стоял, опершись о капот. Крис вернулся и доложил обстановку. Малко принял решение: ждать нельзя, надо действовать.
- Крис, - распорядился он, - будьте у машины, чтобы мы могли уехать в любую минуту. Пулемет держите наготове, в случае чего прикроете нас. Мы с Милтоном пойдем за полковником.
- А малышка?
- Она наверняка там.
Крис ушел, взвалив на плечо пулемет. Малко дал ему время занять боевую позицию. На душе у него было все тревожнее. Если не считать гомона негров в саду - очевидно, это были близкие больных, - все в больнице было спокойно. Милтон держал завернутый в тряпку "узи". У Малко под рубашкой был спрятан пистолет.
Он толкнул дверь с табличкой "Ив Арбусье" и вошел.
Это был крошечный кабинет, примыкавший к перевязочной. Пустой... В нос ударил острый запах дезинфекции. Малко выглянул в коридор. В конце его он увидел небольшой холл - должно быть, это и был приемный покой хирургического отделения. Он прошел в перевязочную - полутемную комнату, где негр в разорванном белом халате снимал повязки с какого-то старика.
- Где хирург? - спросил Малко с самой лучезарной из своих улыбок. - У меня с ним назначена встреча.
- Доктор на операции, патрон, там, - ответил негр. - Входить нельзя.
Выходившая наружу дверь, за которой стоял замеченный Крисом джип, была закрыта. Не обращая внимания на слова санитара, Малко выхватил пистолет и толкнул дверь операционной, сделав Милтону знак наблюдать за холлом. Первое, что бросилось ему в глаза, - белый халат Элианы. Потом он увидел операционный стол, освещенный зеленоватыми лампами. На нем лежал голый до пояса негр, над которым склонился хирург. В комнате, где царила удушающая жара, был еще один человек - коренастый, коротко стриженный негр с револьверной кобурой на левом боку. Он стоял спиной к Малко, не сводя глаз с Элианы.
Какую-то секунду Малко смотрел на раненого. Сердце у него сжалось. Не знай он, что это полковник Уэдраенго, он бы ни за что не узнал его, - так был изуродован мятежный офицер. Голова его была обмотана грязным бинтом, а лицо представляло собой сплошную корку запекшейся крови. Все тело было усеяно страшными желтоватыми пятнышками - ожогами от сигарет. Он был без сознания.
Коренастый негр обернулся на скрип двери и раскрыл от изумления рот при виде пистолета Малко. Рука его скользнула к кобуре. Одним прыжком Малко оказался около него и изо всей силы ударил рукояткой пистолета в висок, а затем в затылок. Оглушенный негр рухнул на пол, даже не вскрикнув.
Элиана и хирург застыли, глядя на него; смертельная бледность залила их лица. В дверях появилась голова Милтона и тут же скрылась.
- Там еще один, - предупредил Ив Арбусье. - Он может войти в любую минуту.
- Почему ты не пришла? - спросил Малко у Элианы.
- Они меня не пустили, - ответила молодая женщина.
Перешагнув через потерявшего сознание охранника, Малко подошел к операционному столу.
- Как он?
- Плохо, - вздохнул хирург. - Его избивали... У него кровоизлияние в мозг и множественные переломы лицевых костей, не говоря уже о возможных внутренних кровотечениях. Я не смог ни сделать рентген, ни даже осмотреть его как следует. Пульс едва прощупывается.
Малко показалось, будто ледяная рука сжала ему желудок. Он смотрел на изуродованное лицо, разорванную губу, заплывшие от ударов глаза... Полковника Уэдраенго жестоко пытали. Охранник на полу зашевелился.
- Заберем его так! - решил Малко.
В этот миг в холле загремели выстрелы. Малко узнал резкий сухой треск "узи". Дверь распахнулась, и в операционную ворвался Милтон с автоматом наперевес.
- Смываемся, быстро! - крикнул он. - Мне пришлось уложить одного, сейчас подоспеют те, что снаружи!
Итак, проскочить незамеченными уже не удастся... Малко склонился над операционным столом и взял полковника Уэдраенго одной рукой под мышки, другой - под колени. Ив Арбусье подошел помочь ему.
- Он нуждается в немедленном лечении, - сказал он, - иначе...
Малко напряг мускулы и оторвал раненого от стола. Полковник оказался невероятно тяжелым.
Милтон Брабек наблюдал за коридором из-за двери. Вдруг снова затрещала автоматная очередь. В холле послышались крики и топот. Американец бросил на пол пустую обойму и быстро вставил новую.
- У этих сволочей на джипе пулемет! - мрачно сообщил он.
- Прикройте меня, - велел Малко.
Он поднял безжизненное тело полковника Уэдраенго и вышел из операционной. Элиана последовала за ним. Милтон наугад выпустил еще очередь, чтобы припугнуть возможных преследователей. Они бегом пересекли маленький приемный покой и снова оказались в больничном саду. После перестрелки всех негров как ветром сдуло. Только несколько котелков продолжали кипеть на кострах. Малко огляделся - солдат не было видно. Он заметил высунувшийся из-за изгороди ствол М-60, и они побежали в ту сторону.
Милтон с автоматом спрятался за деревом, прикрывая их. Задыхаясь, Малко добрался до изгороди. Крис Джонс помог ему перетащить полковника Уэдраенго через решетку.
- Что там случилось, черт возьми? - спросил он.
- Расхождения с планом, - ответил Малко.
Он тоже перелез через изгородь, за ним перебралась Элиана, оставив на решетке половину халата. Малко сел за руль "тойоты". Из-за угла наконец появился Милтон Брабек; он бежал, пятясь, держа "узи" наготове. Когда американец уже перелезал через изгородь, одна из дверей в первом этаже больницы распахнулась, и выбежал солдат, потрясая "Калашниковым". Увидев Милтона и машину, он вскинул автомат и прицелился.
Короткая пулеметная очередь прозвучала, как раскат грома. Солдат, обливаясь кровью, рухнул наземь, его красный берет отлетел на несколько метров. Пули изрешетили стену, вздымая клубы пыли. Наступила тишина; больше поблизости никого не было. Милтон Брабек одним прыжком достиг машины. Крис Джонс стволом пулемета выбил заднее стекло и изготовился к стрельбе. Машина уже мчалась по тропе. В джипе у охранников наверняка имелась рация, и тревога будет поднята немедленно. Он взглянул на часы: без десяти восемь. Они еще укладывались в намеченный срок.
По тропе они выехали на 52-ю авеню и помчались вдоль плотины № 3 на север. Благополучно добравшись до перекрестка Ниамейского шоссе и авеню Убритенга, Малко решил не возвращаться в центр, свернул в квартал Зогона и выскочил на проспект Генерала де Голля. Проехав по нему несколько метров, он повернул налево, на 517-ю улицу. Вокруг раскинулись африканские кварталы. Теперь надо было только держаться восточной окраины города. Вскоре вдали показалось летное поле. Движение было здесь оживленное, но солдат не было видно, и никаких признаков тревоги. Обогнув квартал Колуба, "тойота" на бешеной скорости подкатила наконец к аэропорту.
Через несколько секунд по знаку Элианы Малко затормозил перед большим ангаром, где ржавели по углам старые самолеты. Перед ним стоял "Пайпер Чероки"; кабина была открыта.
Филипп прохаживался рядом, с тревогой поглядывая на часы. При виде выскочившей из машины Элианы с безумными глазами, едва прикрытой обрывками халата, он остолбенел.
- Что случилось?
- Небольшая стычка с солдатами в больнице, - объяснил Малко. - Надо лететь немедленно.
Из машины выбрался Милтон, неся на руках полковника Уэдраенго, который по-прежнему был без сознания, за ним - Крис Джонс с пулеметной лентой на шее и М-60 на плече. Пилот вытаращил глаза.
- Но что вы такое сделали? - воскликнул он.
- Ничего, - ответил Малко, - мы только защищались. Вы готовы?
- Да, но...
- Что "но"?
Филипп молчал. Элиана бросилась на него дикой кошкой и принялась трясти за плечи, истерически крича:
- Скорей же, они придут и убьют нас!
Пилот наконец пришел в себя. Дрожащей рукой он указал на М-60.
- Я не могу это взять... Эта штука слишком тяжелая.
Ни слова не говоря, Крис швырнул пулемет на изъеденный ржавчиной каркас старого "ДС-3", которому не суждено было больше летать, и они кинулись к "Пайперу Чероки". Милтон первым забрался в самолет и постарался уложить поудобнее бесчувственного полковника. За ним поднялись Крис и Элиана, втроем они кое-как разместились в крошечной кабине. Филипп занял место пилота, Малко сел рядом с ним и закрыл дверь. Молодой пилот оглянулся на кабину и покачал головой:
- Трудно будет взлететь. Самолет перегружен.
Сказать на это было нечего... Филипп включил двигатель, и винт начал вращаться. Малко почувствовал несказанное облегчение. Лишь бы полковник продержался еще несколько часов.
Пилот взялся за микрофон:
- Я Ромео Танго, прошу разрешения на взлет. Полоса 302.
Тотчас последовал ответ диспетчера:
- Ромео Танго, взлет не разрешаю. Ждите дальнейших указании.
Глава 19
Лицо молодого пилота исказила гримаса. Малко вопросительно посмотрел на него. Элиана, перегнувшись через спинку сиденья, закричала сзади:
- Наплюй на них! Взлетай!
- Это невозможно, - запротестовал пилот. - У них на вышке пулеметное гнездо. Нас обстреляют.
В маленькой кабине становилось невыносимо жарко. Глухо урчал двигатель. Малко лихорадочно искал выход. Не пройдет и получаса, как их обнаружат. И убьют на месте всех, в том числе и Элиану.
- Попробуйте уговорить его, - посоветовал он пилоту.
Тот снова взял микрофон.
- Говорит Ромео Танго. Это ты, Бонго?
Короткая пауза, треск, и наконец голос диспетчера:
- Как поживаешь, Филипп?
- Я-то хорошо. Скажи, Бонго, что случилось? Я очень спешу. Я лечу в Горум и должен вернуться к обеду...
- У-у-у, - протянул негр. - Никак невозможно, никак! У меня приказ.
Солнце нещадно припекало сквозь стекло, и все обливались потом. Филипп снова заговорил в микрофон:
- Слушай, Бонго, будь другом... У меня в самолете масло для наших ребят в Горуме, я не могу его выгрузить, все растает.
По кабине разнесся смех негра.
- Верно, это нехорошо! Но я не могу дать тебе разрешение, никак.
Наступила пауза. Филипп вытер взмокший лоб.
- Бонго, - спросил он, - а давно ты получил такой приказ?
- Недавно, совсем недавно.
- А кто-нибудь сегодня вылетал?
- Нет, с утра нет.
- Послушай, я ведь сдавал план полета, там указан вылет в семь часов. Он у тебя?
- Да, у меня.
- Ну так, значит, я улетел в семь часов...
После новой паузы послышался радостный смех диспетчера.
- Верно, ты улетел в семь часов. Тогда ты сможешь привезти мне из Горума серебряный браслет для моей невесты...
- Считай, что он уже у тебя! - весело пообещал Филипп и выключил микрофон.
Африка есть Африка. Имея хорошо подвешенный язык, все можно уладить.
Филипп дернул рычаг, и самолет вздрогнул.
- Браво! - воскликнул Малко.
Он обернулся и посмотрел на безжизненное лицо полковника Уэдраенго. Негр едва дышал, на лбу выступили крупные капли пота, глаза были закрыты, ноздри чуть подрагивали. Самолет миновал смотровую вышку и вырулил на взлетную полосу. Филипп запустил двигатель. Винт начал вращаться все быстрее. Малко не сводил глаз со стрелки тахометра: 3000, 3200, 3500... Самолет должен был взлететь при 3200. Судорожно стиснув рычаг, Филипп выжал газ до упора. Стрелка задрожала у красной черты, двигатель в любую секунду мог взорваться...
Наконец колеса оторвались от земли. "Пайпер Чероки" качнулся над полосой и начал медленно набирать высоту. Вздохнув с облегчением, Филипп заложил вираж и взял курс на север. Внизу проплыл похожий на огромный термитник "Силманде", гладкая поверхность искусственного озера, потом началась желтоватая саванна. Уагадугу остался позади. Спасены! Малко почувствовал, как рука Элианы, скользнув между сиденьями, легла на его бедро. Крис Джонс стал пунцовым, не в силах оторвать глаз от открывшегося перед ним вида на се левую грудь и часть голого живота. "Чероки" медленно набирал высоту, подрагивая в воздушных ямах, задевая огромные облака. Малко взглянул на часы: десять минут девятого. Лететь им два с половиной часа. Малко взял лежавшую на коленях пилота карту, нашел заброшенную взлетную полосу к северу от Горум-Горума и склонился к уху молодого человека.
- Мы не летим в Горум, - сказал он, - нам надо вот сюда. Знаете это место?
Филипп изумленно посмотрел на него.
- Да, это был лагерь нефтяников. Там теперь ничего нет. Зачем вам туда понадобилось?
- Нас там будет ждать самолет, - объяснил Малко. - С десяти часов утра.
Вот уже несколько минут Филипп вел себя странно. Хмуря брови, он нервно постукивал по приборному щитку. В кабине Крис, Милтон и Элиана дремали, убаюканные ровным гулом двигателя. Малко давно надоело смотреть на бесконечную, однообразную саванну внизу, изредка пересекаемую узкой полосой реки или дороги. Каждые полминуты хотелось взглянуть на часы. Включенное радио безмолвствовало; им не встретилось ни одного самолета.
- Что-нибудь не так? - спросил Малко.
- Да, - кивнул Филипп, - компас забарахлил. Надеюсь, что я не сбился с курса... Очень сильный боковой ветер...
Тревога снова как клещами сжала сердце Малко. Кто мог предвидеть это новое осложнение, которое грозило обернуться катастрофой? Он склонился над картой.
- Мы должны быть где-то над Тугури, - уточнил пилот. - Я попробую снизиться немного.
Он пошел на снижение, и Малко увидел под крылом городок. Филипп описал над ним несколько кругов, глядя то вниз, то на карту, и выругался.
- Это не Тугури, это Себба! Мы слишком отклонились на восток. Но ничего, я вовремя заметил. Потеряем минут десять, не больше.
Он изменил курс. Часы показывали девять. Малко уговаривал себя, что время еще есть. Элиана наклонилась к нему.