Между тем солнце все более садилось, оно касалось верхушек деревьев, и тени их затемняли все вокруг. Вот-вот необходимо было бы становиться на ночевку, но рядом со странной просекой делать этого ему не хотелось. Лес между тем перед ними становился все гуще и гуще.
– Вот что! – сказал он, слезая с коня. – Давайте-ка спешимся, мужики! До темна время еще есть, пойдем вдоль лесоповала, и если он закончится – попробуем перебраться на ту сторону. А если нет – поищем укрытие. На карте здесь указана деревня – Дубовье, кажется. Если успеем дойти – заночуем там!
Двигаясь пешим порядком и ведя лошадей на поводу, пошли далее. Вскоре лесоповал по правую сторону их стал перемежаться с уцелевшими деревьями, но перейти через него пока возможности не было – стволов, лежащих на земле было значительно больше, чем уцелевших. А тут впереди меж деревьев завиднелися крыши домов, и лошади, почуяв жилье, ободрились, да и люди – тоже. Обломков уже почти и не оставалось, однако Алексей твердо решил – переночуют они в деревне, местное население – гуцулы, к русским относились как будто бы неплохо, так что до темна они смогут разместиться по избам.
Как бы не так! С деревней тоже что-то случилось, как с мостом и лесными деревьями, вот только на вид деревенька была словно бы нетронутой.
Но – безлюдной.
Пренебрегая этим безлюдьем, Алексей и солдаты проехали к центральной площади и, привязав лошадей к коновязи возле трактира, все трое одной тесной группой пошли по домам – сам трактир был пуст.
И тут они обратили внимание – бревенчатые стены домов-то были словно бы обожжены! Но видно это было только вблизи, и запаха пожарища не было…
– Вашбродь, – почему-то шепотом сказал Алексею Сырцов, – по всему, зарево-то, что ночью видно было, тут и полыхало…
– Тут ничего полыхать не могло, – ответил ему Алексей, – посмотри, нет ни головешки хотя б одной обугленной, ни дыма… Да ведь и пепла нигде нет! Если бы пожар был прошлой ночью, до сих пор бы или дымом курилось, или хотя бы запах паленого был. А тут если и горело что – то месяц назад. А то и год…
Он обошел избу вокруг, подергал запертую изнутри дверь, и скомандовал:
– Давайте-ка назад, к коновязи!
И обернувшись к стучавшему в запертую дверь избы руками и ногами Перепелкину, добавил:
– Прекратить! Не видишь, что ли – нет здесь никого! Прислушайся!
Действительно, с самого начала было ясно, что деревня – мертва, потому что не слышно было ни кудахтанья кур, ни блеяния овец, ни мычания коров… Да и лая собак не было, а уж без собак ни одна деревня обойтись не могла. Особенно – лесная.
Идя к площади сквозь наступившие сумерки, Русин твердо решил до утра – подождать, а если случится еще что-то непонятное – вскрыть пакет.
Конечно, все случившееся с ними было странным, но отнести это к особым непредвиденным обстоятельствам Алексей поостерегся. Вскрывать секретный пакет следовало, по его мнению, когда обстоятельства станут по-настоящему особыми. А если точнее – по мнению Алексея, о п а с н ы м и.
А пока – что?.. Ну, мост провалился – бывает! Внизу что-то лежит под мостом – да мало ли что! Война идет, здесь, правда, боев не было, но ведь аэропланы вполне могли пролетать – может, один какой и рухнул с высоты.
Деревья повалены? Необычно, конечно, и неожиданно все это, но ведь не особо странно… Опасности для них все это не представляет.
Алексей понимал, что занимается самоуспокоением. Почему ему ни в коем случае не рекомендовалось менять маршрут, причем предостерегали его именно от движения в направлении на север?
Словно бы знал поручик-разведчик, что в этом районе что-то неладно…
Как бы то ни было, Алексей твердо решил подождать до утра. А чтобы обезопасить себя и солдат досконально, решил разместиться на ночь в одной из пустых изб.
Все равно следовало осмотреть их изнутри. Алексей, впрочем, не ожидал найти внутри мертвецов – он достаточно повоевал, чтобы знать, как пахнут трупы животных и людей.
Даже через месяц после смерти.
Нет-нет, он был уверен, что избы внутри – именно пусты. Так и оказалось после того, как они взломали дверь одной из изб, стоящей рядом с трактиром. Сам трактир был пуст, в этом они убедились сразу же по приезде в деревню, но размешаться в нем Алексей поостерегся – внутри могло найтись спиртное, а русский человек слаб перед искусом испить крепкого. Да еще и на дармовщину.
Кроме того, помещение трактира было слишком большим. И не было конюшни – только коновязь у входа.
Так что разместились в совершенно пустой, как и предполагал Алексей, избе. Перед этим напоили лошадей, набрав воды из колодца, который был рядом с домом, потом солдаты завели всех четырех лошадей в сарай – здесь оказалось сено, поэтому уставшим животным, предварительно крепко их привязав, положили каждой щедрые охапки свежескошенной пряно пахнувшей травы, а сами после этого зашли в избу.
Впечатление изба изнутри производила странное.
Все здесь было на месте: на полатях – матрацы и лоскутные одеяла, на стенах на крюках висела одежда…
А из зева огромной печи пахло жжеными дровами – словно бы топили ее на днях…
– А ну, ребята! – приказал Алексей, и дружно, все трое, выскочили на воздух и пошли к соседней избе. Взломали дверь топором, вошли – и увидели внутри то же самое – все на месте, только людей вот – нет. В этой избе на столе стояла посуда, словно бы вот только что сидели за столом люди – и словно бы испарились.
И еще одну избу осмотрели – все то же самое. Обувка, посуда – да все говорило за то, что из деревени исчезло лишь все живое – люди, животные, домашняя птица…
Причем люди запирались от чего-то внутри изб. Только это никому так и не помогло.
Настораживала и даже теперь уже пугала абсолютная тишина. Лишь хрумкали сеном лошади в сарае да иногда они же позвякивали упряжью.
Между тем наступила темнота, выбирать не приходилось – нужно ночевать здесь! Единогласно решили ночевать снаружи, на воле – как-то неприятно было внутри изб…
Быстро развели костер – поленница была тут же, у забора, вынесли из избы чугун и в нем на углях заварили кашу.
Пока Перепелкин колдовал у костра, Данила Сырцов сноровисто притащил из избы три матраца, одеяла, а из сарая – сено.
Так что постели получились мягкими.
Поели, попили чая, покурили… Говорить что-то не хотелось – тревогу навевало мертвое село…
– Вашбродь, может, пулемет расчехлить? – спросил Алексея Сырцов. – Чего-то тут не того…
– А пулемет чем поможет? – резонно ответил ему Алексей. – Ну, сам посуди – пулемет, он против живых сделан, а вы, Сырцов, в кого стрелять собираетесь?
– И то правда… – солдат почесал затылок. – Но как-то поспокойней будет, с пулеметом-то.
– Ну, тогда расчехли! – велел ему Алексей.
Легли спать, оставив в карауле Перепелкина, однако не успели заснуть, как услышали ч т о – т о.
Со стороны выхода из ущелья, оттуда, где позади них оставались лежавшие вповалку деревья, доносился словно бы шорох.
Все трое моментально оказались на ногах, чутко прислушиваясь. Потом Алексей выразительными жестами, показывая в сторону лежавшего рядом снаряженного пулемета, велел Сырцову взять его, и они, двигаясь по возможности бесшумно, вышли со двора и пошли, осторожно ставя ноги, по улице в сторону близкого леса.
Небо над ними было ясным – светили звезды и луна. Как известно, небесные ночные светила в горах особенно ярки, поэтому все впереди видно было, как на ладони.
Там между деревьями что-то двигалось. Пока еще – далеко от них, в лесоповале, среди стволов поваленных и кое-где оставшихся стоявшими деревьев. Однако в этом ярком лунном свете, как ни старались они, рассмотреть ничего не могли – да, был еле слышимый шорох, да, казалось им, что-то двигается, но пусто было впереди, пусто – как не щерили они глаза!
И тут за их спиной, то ли почувствовав также что-то, то ли просто так, сама по себе, громко заржала в сарае одна из лошадей. И от этого, непроизвольно, Данила Сырцов, нажав на спуск, выпустил перед собой, прямо в сторону недалекого лесоповала, длинную пулеметную очередь. Потом вторую и третью.
Было ли что-то там, или им почудилось, но сколько они после этого не прислушивались – впереди было пусто. Исчез и шорох – а возможно, был это даже и не шорох, а о щ у – н и е лишь шороха.
Тем не менее, вернувшись обратно к костру, все трое, не сговариваясь, засобирались внутрь избы.
В ней и разместились. Огонь разводить не стали – от лунного света внутри было хотя и сумеречно, но вполне все видно. Так что постелили на полатях, выставили у дверей часовым Перепелкина, и легли спать.
В избе было уже совершенно светло, когда подпоручик проснулся из-за того, что его тряс за плечо Сырцов.
– Вставайте, вашбордь, вставайте! Беда!
Мигом соскочивший с палатей Алексей, спавший совершенно одетым, вслед за Сырцовым выскочил из избы.
Солнце стояло высоко, давно наступил день. "Почему же они спали до сих пор?", подумал Русин, и тут вдруг осознал, что их – двое.
– Пропал Иван, Алексей Петрович! – Они, словно бы по команде, шли к сараю, где на ночь оставили лошадей. – Он во вторую смену пропал…
Тут они открыли со скрипом распахнувшуюся воротину сарая и увидели, что внутри было пусто.
Исчезли лошади, исчезли поводья, которыми животные были привязаны к коновязи. Что-то виднелось темное на земле, но Алексею было не до рассматривания – важно, что лошадей в сарае не было.
Бесследно так же исчез рядовой Иван Перепелкин – на громкие их крики: "Перепелкин!", "Иван!" никто не откликнулся.
Алексей повернулся и бегом устремился назад к избе. За ним поспешал Сырцов.
– Я его сменил, и все было тихо. И пока я караулил, тоже ничего подозрительного не было, Алексей Петрович… Я даже на крыльцо выходил – лошади, значит, шумнули в сарае… Ну, я вышел, к сараю сходил, заглянул – ничего такого не приметил. А когда Ивана поднял на смену, значит, все ему обсказал, а он мне говорит – до ветру хочется… Но меня сразу сморило – а проснулся, гляжу – мама родная! За окнами день, Ивана где-то нет, винтовка вона стоит у дверей.
Алексей слушал вполуха – он тем временем вывалил все из своей седельной сумки и искал пакет. Нашел его, взял и решил – надо вскрывать! Теперь он был уверен, что ничего они не поймут, пока он не прочитает донесение из пакета.
– Я подумал, вашбродь, что Иван, значит, во дворе – кашеварит… – продолжал частить Сырцов. – А потом меня как обухом по голове – а чего же он меня на смену не поднимал? Ночью-то? Вышел во двор – пусто, я, значит, в сарай – а у коновязи только это…
"Стоп! – вдруг полыхнула мысль в голове Алексея. – А что это там осталось, в сарае у коновязи"?
Чтобы было видно ясно внутри сарая, Сырцов, по приказу Алексея, открыл и вторую воротину, и теперь ясно можно было увидеть, что в том месте, где должны были быть животные, осталось лишь четыре какие-то черные неопределенной формы кучи. Подойдя к ним, Русин присел на корточки возле ближайшей к нему и палкой ткнул в маслянисто-черную поверхность – ничего не произошло. Тогда он рукой в перчатке осмелился надавить пальцами – и тут случилось неожиданное – рука его провалилась внутрь, а когда Алексей ее моментально выдернул наружу, кисть его оказалась покрытой как бы ссадинами, и вся черная, словно бы в копоти.
А перчатка исчезла.
На память тут же пришла ранее виденная им кисть руки поручика Осинского… Ссадины, следы чего-то черного…
Он принялся платком вытирать руку – чернота плохо поддавалась, но все-таки постепенно удалось стереть ее с кисти – боли никакой при этом подпоручик не почувствовал.
Несколькими минутами позже он, сидя на ступени крыльца, вскрывал пакет. Бдительный Сырцов, держа в руках пулемет, стоял неподалеку.
Когда Алексею удалось разорвать плотно зашитый полотняный четырехугольник, изнутри выпали карта и несколько листов исписанной убористым почерком бумаги.
Отложив пока карту, Алексей взял в руки пачку бумажных листов и принялся читать…
4
Это было обстоятельное донесение на имя одного из начальников армейской разведки генерала-майора Панчука.
Их превосходительству И.К.Панчуку,
генерал-майору от инфантерии.
Ваше превосходительство!
Докладывает начальник группы по надзору за научными исследованиями поручик Осинский А. В.
Хочу напомнить суть дела.
Две недели назад астрономы В/Балтийской обсерватории, проводя ежесуточные ночные наблюдения, обратили внимание свое на необычные небесные тела, со значительной скоростью перемещающиеся очень низко над поверхностью, причем примерно над территорией, где осуществляется нынешняя летняя военная кампания. Так как фотографическая съемка в ту ночь не велась, фотографических изображений и внятных описаний предметов получить не удалось.
Напомню Вам, ваше превосходительство, что еще в 1914 году, с началом военных действий в среду ученых и техников В/Балтийской обсерватории, как и во все коллективы ученых, инженеров и механиков, был внедрен внештатный агент охранного отделения.
Означенный агент немедля сообщил по начальству о результатах ночных наблюдений астрономов, после чего донесение его поступило ко мне.
Ближайшей же ночью 25 августа с.г. я принял участие в наблюдениях астрономов, но ничего на этот раз необычного увидеть не удалось.
Согласно моего приказа астрономы рассчитали примерный район неба, в коем ранее они наблюдали необычные небесные тела. Район этот оказался примерно над линией фронта, ныне проходящей в Карпатах.
Я не медля отбыл в данный район с целью опроса наших офицеров, а также нижних чинов, не наблюдали ли они чего необычного.
Путем трехдневных расспросов удалось установить, что какие-то странные небесные тела в конце августа с.г. видели некоторые офицеры и нижние чины в небе примерно в месте дислокации Таганрогского им. Великого князя Константина полка.
Здесь я хочу отметить, что помогло мне невероятное везение – 3 сентября я только собирался отправиться в расположение вышеозначенного полка, как оттуда поступило сразу несколько донесений.
Во-первых, от корректировщика артиллерийской батареи рядового Бурлакина. Означенный рядовой Бурлакин накануне, во время боевых действий Таганрогского полка находился на высоте 2107 и, корректируя огонь своей батареи, который велся по позициям австрийцев на соседней высоте 2103, наблюдал в бинокль необычное явление.
Согласно его слов: "В биноклю кусок неба попал случайно, когда я выискивал точки на местности, чтобы применить их как координаты при корректировке наведения".
В результате этой случайности удалось наблюдать означенному нижнему чину следующее.
Некий предмет с металлическим блеском быстро летел над высотой 2107, за ним как бы гнался другой предмет.
Бурлакин не рассмотрел, были ли оба они одинаковыми либо различными, уверен лишь, что оба были круглые и плоские "как поднос полового из трактира".
Единственное, в чем уверен сей нижний чин – это в округлой форме и металлическом блеске поверхности предметов. Что касается размеров, то, по выражению Бурлакина, были "оне огромадные".
На вопрос: "Что значит – быстро летел?" точного ответа получить не удалось, Бурлакин лишь вновь применил слово "огромадная", и добавил, что он "еле глазом уловить смог".
Далее, согласно его слов, второй предмет столкнулся с первым "аккурат над высотой 2107, апосля чего первый упал на высоту 2103, а второй птицей улетел назад".
Мне пришлось долго уточнять, на какую именно высоту упал один предмет и в каком направлении улетел второй. Бурлакин упорно твердил, что первый предмет упал именно на высоту 2103.
Бурлакин не знает, взлетел ли упавший предмет вновь, так как означенная высота подвергалась постоянному артобстрелу, "земля летала там по небу", как выразился сей нижний чин.
К донесению мною прилагается карта с предполагаемым местом падения металлического инженерного сооружения, наблюдаемого н. ч. Бурлакиным, и примерным направлением, по которому в небе улетал второй предмет. Бурлакин считает, что это направление северо-северо-восток.
Вторым фактом везения в этом необычном деле я не могу не считать то обстоятельство, что именно в расположении Таганрогского полка несколько дней производил фотографические съемки корреспондент журнала "Нива" Петр Евграфович Рогожкин.
В тот день, ведя съемку боя, он также заметил в небе над соседствующей высотой необычные предметы в небе и успел произвести один фотоснимок.
Мною снимок изъят, прилагается к донесению. Рогожкин предупрежден о необходимости молчания о сем деле, как о крайнем секрете.
Хочу отметить большую помощь, оказанную мне прапорщиком Таганрогского полка Благоевым. Именно он дознался, что корреспондент Рогожкин вел съемку в тот день, а также выявил еще одного нижнего чина – Кузьму Сыроежкина, который наблюдал вышеописанное явление.
Н. ч. Сыроежкин подтвердил все вышесказанное н. ч. Бурлакиным и корреспондентом Рогожкиным, однако ничего дополнительно значимого не сказал.
Ваше превосходительство! Поскольку наблюдаемые предметы – явно построены человеческими руками, а не являются природным феноменом – это видно на фотографическом снимке, хотя он и получился невысокого качества, я посчитал необходимым этой же ночью обследование высоты 2103, дабы убедиться в наличие там обломков упавшего днем предмета.
Скрыто пробравшись меж караульными секретами, я пробирался среди камней и воронок от снаряда, и натолкнулся вскоре на странные, затрудняюсь в четких формулировках, предметы. Так как ночь была лунной, ясно было видно – это были как бы кучи чего-то черного цвета с маслянистой поверхностью. Находились эти предметы в окопах, накануне занимаемых австрийскими войсками.
Когда я попробовал тыкануть сначала палкой, а затем стволом револьвера, поверхность спружинила, подалась, но оставалась недоступной. Тогда я рукой ткнул указанный черный предмет, и рука моя легко провалилась внутрь, так, что я не удержался на ногах и чтобы не упасть прямо на эту субстанцию, уперся в нее второй рукой. Она также провалилась внутрь, но я сам удержался, осторожно встал на ноги и вытащил руки наружу.
Я ничего при этом не почувствовал. Только кисти моих рук были черными.
Из-за полной неясности в деле я решил продолжить обследование. Передвигался я, стоя на ногах и низко пригибаясь, и вскоре миновал небольшой родниковый ручей, и тут же, обогнув высокий валун, я увидел нечто совершенно непонятное.
Сначала я вдруг почувствовал слабость, ноги стали мне отказывать, я с трудом сделал несколько шагов вперед и только после этого увидел э т о.
Ваше превосходительство, Иван Карлович!
Затрудняюсь в определении словами увиденного. Э т о напоминало густую слизь темно-зеленого цвета с яркими прожилками и как бы искорками, которые все время пробегали внутри. Размеры можно определить словами – если примерно ведро киселя либо студня разлить по земле.