Ранней осенью 1999 года, накануне неизбежного вторжения федеральных войск в мятежную Чечню, Пако Аррайя получает задание внедриться в структуры, вербующие боевиков в лондонских мечетях. Игра заходит слишком далеко: Пако и его друг и коллега Алексей Кудинов захвачены бандитами. Спасти русских разведчиков пытаются совершенно неожиданные силы. Но прежде всего предстоит понять, кто же эти похитители. "По ту сторону пруда" - общее название двух книг Сергея Костина из цикла "Пако Аррайя, секретный агент". Действие обеих происходит в Лондоне, где российский разведчик Пако Аррайя выдает себя за сотрудника ЦРУ и решает задачи с помощью "коллег" из спецслужб Великобритании.
Содержание:
-
Похищенные 1
-
За пять дней до похищения 2
-
За четыре дня до похищения 6
-
Похищенные 16
-
За три дня до похищения 18
-
За два дня до похищения 23
-
За день до похищения 30
-
Похищенные 36
-
В день похищения 36
-
Похищенные 38
-
Освобождение 47
-
Эпилог 52
-
Предупреждение автора 52
Сергей Васильевич Костин
По ту сторону пруда - 1
Туман Лондонистана
Похищенные
1
Вы видели, как вода уходит через воронку? Это заметнее, когда в нее попадает соринка. Сначала она приходит в движение совсем медленно, принимаясь вращаться по самому краю воронки. Потом соринка постепенно смещается к центру, а движение становится быстрее. В конечном счете соринку засасывает в водоворот, и она разом исчезает в этой мини-пучине.
Вот так случилось и на этой операции. Я долго крутился по периферии, полагая, что нахожусь на оси вращения. По ходу движения что-то удавалось, и мне казалось, что это-то и является конечным смыслом всей затеи. И я как-то не думал, не замечал, что движение ускоряется и исподволь подводит меня к реальному центру событий. И что, когда я наконец там окажусь, удержаться на поверхности мне уже не удастся. Вообще удержаться не удастся. Дальше уже я терял какой бы то ни было контроль за событиями, становился соринкой, которая, повинуясь внешним силам и законам физики, проваливается в никуда.
2
Я почему-то не удивился, увидев снова рыжего. Играли-играли свою тревожную мелодию скрипочки в моем воспаленном мозгу, вот и развязка. С ним был еще один парень. Тоже лет тридцати пяти - сорока, но в костюме и при галстуке.
- Могу я, джентльмены, попросить ваши документы? - решительно произнес второй, в костюме.
Он был похож на ящерицу - его улыбка, вернее, оскал не обнажал верхних зубов. Нижние же зубы были неровные и цвета ближе к коричневому, как у заядлых курильщиков и любителей кофе. Он, несомненно, был англичанином, но из народа, Оксфордов с Кембриджами не кончал.
- А в чем дело? - строго спросил Кудинов, который прекрасно понял, в чем дело.
- Пожалуйста, просто предъявите документы, - сказал рыжий. У него английский был еще тяжелее, чуть ли не кокни. - Не стоит привлекать внимание.
Ничьего внимания мы не привлекали. Вокруг вообще никого не было, кроме старика в панаме, перемещавшегося с помощью двух палок. Нас остановили на площади, обрамленной жилыми, коричневыми с белым, зданиями и с чудным английским сквером посередине. Мы с Лешкой стояли друг против друга, а эти двое подошли с обеих сторон между нами, замыкая квадрат. И что нам делать? Скорее всего, прежде чем подойти, эти ребята подготовились. Если они из контрразведки, как было похоже на то, где-то в двух шагах их подстраховывают коллеги.
Показать им паспорт? У меня американский, у Кудинова с собой английские права. Можно попробовать сыграть в туриста, который заблудился и попросил местного жителя сориентировать его. Им ведь я нужен, Лешка может выкрутиться. Но мой друг соображал быстрее.
- Вы из полиции? - спросил он своим самым надменным тоном. - Сначала вы предъявите удостоверения. На каком основании вы останавливаете людей?
- Мы не из полиции, - сказал рыжий, залезая во внутренний карман.
А тот, в костюме, оглянулся, и я услышал, как, визжа шинами, к нам рванула машина. Рыжий же полез не за беджем. В руке у него оказалась длинная черная коробочка с двумя блестящими жалами, которые уперлись мне в ребра. Заряда он не пожалел, потому что свет померк, и я даже не увидел, что стало с Лешкой.
3
Я очнулся оттого, что на меня упало что-то жесткое, но не очень тяжелое. Руки у меня были связаны за спиной, голова была как вынутая из тисков, во рту - кислый вкус электричества. У нас в некоторых Штатах электрошокеры запрещены. Огнестрельное оружие - нет. Выстрелить в определенных обстоятельствах человеку в сердце или в голову разрешается, а вот применять электрический заряд - всегда уголовное преступление. Очень гуманный закон.
Так я сначала разобрался со своими физическими ощущениями и только потом вспомнил, что нас с Лешкой в разгар дня и в центре Лондона похитили двое англичан. Не арабы, не афганцы, не пакистанцы - такие же, как мы, белые. Ну, как я сказал, один из них был рыжий, весь в веснушках.
Я попробовал встать на колени, и предмет, который привел меня в чувство, свалился на дребезжащий пол. Дребезжащий, потому что я ехал в машине. Видимо, в товарном фургоне, потому что внутрь не проникало ни луча света.
Я сделал шажок в сторону. Когда ты на коленях, эти шажки совсем маленькие. Предмет был похож на алюминиевую стремянку - длинный и достаточно легкий. Я переступил в другую сторону и наткнулся на что-то мягкое, на человеческое тело. Я потолкал его коленом:
- Эй, это ты?
Тело зашевелилось.
- А это ты? - спросил Лешка. Язык у него ходил, как поршень в цилиндре, из которого вытекло масло.
Я услышал и отчасти почувствовал, как Кудинов тоже принялся вставать на колени. Темнота была кромешной. Машина ехала быстро и без остановок - мы явно выбрались из Лондона и мчались теперь по автостраде.
- Живой? - бессмысленно спросил я.
- Сейчас бы заземлиться, - пробормотал Кудинов. - Я до сих пор как на вольтовой дуге.
Теперь мы сидели друг против друга, касаясь коленями.
- У тебя руки тоже связаны? - столь же бессмысленно поинтересовался я. - Тоже за спиной?
- Да. - Лешка поерзал. - Наручники не игрушечные, не пластмассовые.
- При этом на контрразведку это не похоже. И на полицию тоже, - заключил я. - Они бы предложили проехать с ними, на худой конец затолкали бы в машину. Да и мы уже давно за городом.
- На арабов парни тоже не тянут, - возразил Лешка.
- Твои предположения?
- Хрен его знает.
Лешка сказал не "хрен". Вообще-то он не матерится.
- У тебя что в карманах? Они нас обыскали? - спросил я.
Лешка заерзал.
- Да нет. Бумажник вроде на месте. И мобильник тоже.
- Что в бумажнике?
- Права. Танькина фотка с Максимом. Деньги - не так много. И две кредитки. Ну, пара дисконтных карточек. А у тебя?
- Тот же набор, только с паспортом.
- На Пако?
- Да.
- Черт, от этого не избавишься. Я кредитки точно не прожую. А телефон у тебя тоже не забрали?
Я, изгибаясь, как женщина-змея, прикинул на вес карманы пиджака.
- Нет, оба мобильных здесь - местный и нью-йоркский.
- Спешили ребята. Похищение людей - здесь за это дают по полной программе. Давай попробуем позвонить. Залезешь ко мне в карман?
Я стал перемещаться короткими шажками. Одет Лешка был по-летнему, в свободную рубаху, так что телефон лежал в кармане джинсов. Обе руки туда не пролезают, одной - сложно, да еще и джинсы в обтяжку на бедрах. В общем, получилось это исключительно высшим промыслом, иначе не объяснишь.
Я развернулся к Лешке спиной, чтобы он видел экранчик телефона, когда тот загорится.
- А куда звонить будем?
- Есть один номерок. Надеюсь, они определят как-нибудь, откуда я звоню. Давай теперь входи в меню.
Я вошел не в меню, а в многоколенный лабиринт опций. Лешка еще точно не помнил, где у него тот телефон для экстренной связи с резидентурой запрограммирован. В общем, это заняло минут пять.
- Вот он, совершенно определенно, - сказал он наконец. - Жми теперь.
- Придумал уже, что сказать?
- Не волнуйся, скажу. Там автоответчик.
С телеграфным стилем у Кудинова было все в порядке. Он сообщил, что был похищен с другом двумя белыми мужчинами на Дорсет-сквер около 12:20. В настоящее время нас связанными везли по автостраде в неизвестном направлении.
В трубке вдруг раздался голос - нет, там не просто автоответчик был. Поскольку никто из нас поднести телефон к уху был не в состоянии, Лешка помог мне найти громкую связь.
- Назовите себя, - без телячьих нежностей и куриного кудахтанья, по-деловому и по-английски потребовал голос.
- Рабиндранат. - Лешка черпает свои кодовые имена (а их периодически надо менять, как пароли на некоторых интернет-сайтах) исключительно из мировой литературы. - И еще… Ты сейчас кто?
- Титикака.
Это озеро такое в Латинской Америке. Для меня эти клички тоже игра.
- Сможете выйти на связь снова? - бесстрастно спросил голос.
- Телефоны у нас, скорее всего, отберут, как только мы остановимся.
- Тогда немедленно сотрите из памяти этот номер. Мы попробуем определить ваше местоположение и будем делать, что сможем.
Последние слова голос произнес, уже квакая - мы въезжали в какую-то слабую ячейку в сотах. А потом сигнал пропал. Хотя, судя по тону живого автоответчика, мы все друг другу сказали.
- Запомни номер, прежде чем мы его сотрем, - попросил я.
- Хорошо, только какой смысл? Телефоны отберут в первую очередь.
- Смысл есть. Они же не знают, что у меня два мобильных. Английским пожертвуем.
Я снова поупражнялся в нажимании кнопок вслепую и затекшими руками. Запястья у меня уже были натерты до боли. Наконец Лешка объявил, что все получилось, и я с неменьшим трудом засунул телефон обратно в его джинсы.
- Так, теперь твоя очередь.
Я был в легком льняном пиджаке. Местный мобильный у меня всегда в правом кармане, а американский - в левом. Мы поменялись местами - теперь Кудинов повернулся ко мне спиной и, широко расставив колени, чтобы подобраться поближе, начал непростые манипуляции. Ну, с тем, чтобы достать телефон из левого кармана, он справился довольно быстро.
- Мы дураки, - с гордостью, что на самом деле он-то умный, провозгласил Кудинов. - Надо с американского телефона позвонить ребятам, чтобы они нас отслеживали.
Я об этом тоже думал.
- Не уверен. Мало ли кто в резидентуре работает. Днем на нас, ночью - еще на кого-нибудь. У меня этот номер уже давно, меня по нему и через сто лет после смерти найти можно.
- А Мохову?
Я подумал. Володя Мохов был у меня на связи с резидентурой. Я не только звонил ему, но и встречался с ним сто раз. Так что перед ним я в любом случае был засвечен.
- Ему можем. Только как он-то сможет нас отслеживать?
- Пусть у него будет твой номер на крайний случай, - мягко настоял мой друг. - Чтобы отсчет времени на эти сто лет, на которые ты мрачно намекнул, не начался прямо сегодня. Только я буду звонить, он мой голос лучше знает.
Меня опять взяли сомнения:
- Нехорошо это, нехорошо. Черт возьми, это же мой вечный телефон.
- Попросить тех ребят, чтобы притормозили у автомата?
- Черт! - снова выругался я. - А у тебя есть его личный мобильный?
Я-то связывался с Моховым тоже, как я считал, через автоответчик.
- Конечно. Я его на память помню.
- Ну ладно, звони. Только Эзопом. Мало ли при ком он свои сообщения будет слушать.
- Естественно. Я без ваших указаний ни на шаг.
Мы снова поменялись местами. Я спиной к Кудинову принялся нажимать кнопки - своего личного телефона, американского. А Лешка наклонился к трубке и откашлялся.
У Мохова сработал автоответчик. Не смутившись, Кудинов поведал о нашем похищении в следующих (английских) словах:
- Мы тут с нашим американским другом отправились на прогулку. Нас пригласили, а отказаться было никак невозможно. На работу мы позвонили, что нас не будет, но их без крайней нужды в детали лучше не посвящать. А тебя мы бы рады были видеть, да и хороших друзей можешь прихватить. Номер у тебя высветился, но нам лучше не звони. Мы сами свяжемся, когда сориентируемся. Просто, если захочешь присоединиться, будь наготове.
- Вроде все понятно, - не без самодовольства заключил Лешка. - Давай теперь отключим тебе звонок.
Я на ощупь залез в паутину опций. Лешка смотрит, я нажимаю. Это заняло еще минут пять. Фургон, к счастью, все еще несся по автостраде.
- Ты придумал, куда мы твой телефончик спрячем? - вздохнув с облегчением, спросил мой друг.
- Придумал. - Я ношу слипы, такие плотные трусы, как плавки, с резинками, обтягивающими ноги. - Расстегни мне молнию на ширинке. Справишься?
Мы проделали в обратном порядке наши балетные па. Кудинов повернулся ко мне спиной и взял из моих рук телефон. А я мелкими переступаниями развернулся к нему лицом и максимально выпятил таз вперед, как в ламбаде.
- Вот уж не думал, что наши отношения зайдут так далеко, - проворчал Кудинов, одной рукой держа телефон, а второй подтягивая меня поближе. - Ты ведь теперь и дальше пойдешь в своем бесстыдстве?
- А если бы я был ранен или парализован? Ты что, не оказал бы мне посильной мужской помощи? Давай-давай, лезь внутрь.
- Ну хорошо. И что теперь? Еще проталкивать? Бр-р… Как это может нравиться женщинам?
Старательности, впрочем, возникшее неудобство ему не убавило. Все правильно делал, несмотря на брезгливость и отсутствие свободы движений.
- А то ты как-то по-другому устроен. И не думай, что я от твоих прикосновений тащусь.
- Ладно, ладно. Хватит теперь?
- Нет, так они его найдут. Дальше пропихивай, чтобы не выпячивался.
- Глубже никуда не нужно его засунуть? - продолжал ворчать Лешка. - Там вообще было бы незаметно.
- Доставать труднее. Теперь убирай руки - посмотрю, угнездился ли.
Рука вылезла наружу, заботливо поправив по пути резинку трусов. Я покрутил бедрами. Вроде нормально: лежит строго между ног, в самой промежности.
- Теперь с моим местным давай разберемся, - сказал я. Лешка запыхтел - только устроился поудобнее на коленях и расправил руки. - По нему нежелательные звонки тоже были. Давай просто сим-карту из него вынем и уничтожим.
Мы спешили. Наш фургон съехал с автострады на узкую петляющую дорогу, впрочем, едва сбавив скорость. Нас с Кудиновым мотало из стороны в сторону на каждом повороте. Однако и с этой задачей мой друг справился. Вынув сим-карту, он попытался засунуть ее в щель кузова, но в итоге сломал. Оно, может, так было и к лучшему.
- Теперь осталось придумать, в какой складке твоего организма спрятать твой наградной "маузер", - пошутил Лешка.
- Кстати.
Я в бумажнике ношу шариковую ручку. Нормальная такая ручка для использования по прямому назначению. Но еще ее можно повернуть в одну сторону до щелчка, потом, нажав кнопку, в другую тоже до щелчка. И теперь, когда снова нажмешь на кнопку, из нее вылезет не шариковый стержень, а толстая сантиметровая игла, на раз пробивающая кожаную куртку и все, что под нею может быть надето. Мне нужно только ткнуть ею в человека, и из иглы сама вытечет крошечная капелька, которая в течение пары секунд парализует нервную систему. Я имею в виду, что по прошествии этого времени человек окажется на полу и сам с него уже никогда не встанет. Все это, только намного короче, я изложил Кудинову.
- Твой ядовитый зуб так в бумажнике и лежит?
- А что такого? Давай-давай, достань ручку оттуда и просто сунь мне в карман. Вдруг не заберут.
Мы так и сделали, еще пять минут заняла эта незамысловатая операция.
Уф! Мы удовлетворенно присели на пятки рядом друг с другом. Лешка даже двинул меня легонько плечом - так он был доволен, что все успели сделать. А фургон вскоре свернул на дорожку, засыпанную гравием, и проехав с хрустом метров триста, остановился.
- Просто не терпится познакомиться с ребятами поближе, - проворчал Кудинов.
А мне как хотелось! У меня возникло с полдюжины вариантов, кто бы мог стоять за нашей вынужденной прогулкой. И начинать анализировать с этой точки зрения каждого из моих контактов в Лондоне стоило с самого начала, с египтянина.
За пять дней до похищения
1
Ненавижу, когда важные дела приходится делать наспех. Когда встречи, в которых имеет значение каждое слово, высказанное или невысказанное, каждое секундное колебание собеседника, возможно, и не затрагивающее непреклонность его характера, каждый его напускной наскок, способный скрывать уже созревшее отступление, - одним словом, встречи, которые нужно выстраивать заранее, проигрывая с партнером и свою роль, и чужую, - должны произойти вдруг, вот прямо сейчас.
А в тот приезд в Лондон в конце сентября 1999 года я даже не успел повидаться с кем-либо из Леса, чтобы по-настоящему обсудить задание. Встреча с агентом должна была состояться через час после моего прилета, в девять утра. У выхода из таможенной зоны в Хитроу, держа в руке табличку с моим именем, меня ждал пожилой человек в кителе цвета нейви и в форменной фуражке транспортной компании. Довольно смуглый, с орлиным носом и чрезвычайно вежливый, как-то по-английски церемонно учтивый - по всем этим признакам на русского не похожий. И общались мы с ним на языке страны пребывания - если обмен двумя десятками слов с обеих сторон можно назвать общением. Однако, как это следовало уже из самого факта его появления рядом со мной, высоким доверием Конторы этот джентльмен был облечен всецело. Совершенно неожиданные люди попадают иногда в нашу паутину.
Пока мы доехали до города, я успел просмотреть несколько страничек, лежавших в запечатанном конверте, который вручил мне этот переквалифицировавшийся дворецкий из романов Вудхауса. Там была справка на помощника египетского военно-морского атташе, которого звали Ашраф Абдельхамид и который лишь за две недели до того прибыл на место службы в Великобританию. Не знаю, насколько майор Абдельхамид отрабатывал свои обязанности по прикрытию, но на самом деле он был профессиональным контрразведчиком, и его задачей было выявление и нейтрализация радикальных исламистов. Из справки явствовало, что брат Ашрафа был телохранителем президента Садата и что он был убит во время того покушения в октябре 1981 года, когда погиб и сам Садат. С этого момента Ашраф начал собственную священную войну, и врагами его были все мусульманские экстремисты, а в особенности люди из "Египетского исламского джихада". В справке отмечалось, что, будучи образованным человеком и заботливым отцом четверых детей, Ашраф отличался непримиримостью и даже безжалостностью, как только речь заходила о террористах.