Это я уже и сам понял. Двойные решетки на окнах просто так не ставятся. Я кивнул в сторону кровати, на которой лежал Слэйд.
- Слэйд, по-моему, сейчас слишком строго очерчен.
- С ним все будет в порядке, - сказал Пончик. - Он старше вас, и ему надо больше времени, чтобы прийти в себя. - Он протянул мне чашку с чаем. - Вы будете находиться здесь пока не настанет время перевести вас отсюда.
- И когда это произойдет?
- Это целиком зависит от вас. Я надеюсь, вам будет здесь удобно, мы сделаем для этого все возможное. Если у вас есть какие-то предпочтения в меню - скажем, грейпфрутовый сок вместо томатного, - скажите, мы постараемся пойти вам навстречу. - Он встал, подошел к шкафу и открыл его. Шкаф был набит бутылками. - Когда захотите, можете выпить. Кстати, какие сигареты вы любите?
- Ротман, с фильтром.
Он вытащил блокнот и сделал в нем пометку, как заправский метрдотель.
- Этим мы вас обеспечим без труда.
Я усмехнулся.
- Еще мне хотелось бы иметь полбутылки вина во время ланча и обеда. Белого, не слишком сухого. Рейнвейн или мозельское лучше всего.
- Хорошо. - Он сделал еще одну пометку. - Мы стараемся обеспечить первоклассное обслуживание. Разумеется, при таких расходах нам приходится брать с клиентов высокую плату. В вашем случае договоренность уже имеется, - двадцать тысяч фунтов, не так ли, мистер Риарден?
Я взял чашку.
- Нет, не так. Десять тысяч. А другие десять - вон лежат на кровати. Именно такова была договоренность.
- Конечно, - сказал Пончик. - Я просто забыл.
- Нет, не забыли, - сказал я дружелюбно. - Вы пустили пробный шар. Смотрите, ваш чай стынет.
Он вновь уселся за стол.
- Мы предпочли бы произвести окончательный расчет побыстрее. Чем скорее мы покончим с этим, тем скорее вы сможете начать второй этап вашего путешествия.
- Куда?
- Предоставьте это нам. Уверяю вас, что за пределы Соединенного Королевства.
Я нахмурился.
- Не люблю покупать кота в мешке. Мне нужна более надежная гарантия, я хочу знать, куда меня отправят.
Он развел руками.
- Извините, мистер Риарден. Но наша система безопасности не позволяет посвящать клиента в наши планы заранее. Вы должны понять, насколько это валено. Мы не можем допустить ни малейшего шанса проникновения в нашу организацию… э… нежелательных элементов.
Я колебался, и он сказал нетерпеливо:
- Мистер, Риарден. Вы человек разумный. Вы должны понимать, что наша репутация зиждется исключительно на выполнении обещаний. Доверие - это наш оборотный капитал, и всего лишь один недовольный клиент причинит нам невосполнимый ущерб. - Он негромко постучал ложечкой по столу. - В любом случае, я полагаю, что вас известили о том, что произойдет в случае невыполнения вами взятых на себя обязательств.
Угроза была налицо - скрытая, но несомненная. Теперь необходимо выиграть время, и я сказал:
- Хорошо. Достаньте мне бланк чека цюрихского Экспортного банка.
Пончик повеселел.
- А номер, номер счета?
- Вы узнаете его, когда я заполню чек, - сказал я. - У меня тоже есть свои меры предосторожности. - Я быстро произвел подсчеты.
- Поставьте на нем сумму 200000 швейцарских франков. Из нее вы возьмете свою долю, а остальное оставьте мне в валюте той страны, куда собираетесь меня переправить.
Он кивнул головой и произнес нравоучительным тоном:
- Разумная предосторожность. Предусмотрительный человек никогда не останется без денег на текущие расходы.
Я спросил, осматривая себя:
- Я что, так и должен жить в пижаме?
Он смешался.
- Разумеется, нет. Прошу прощения, что не сказал об этом раньше. Ваш костюм - в гардеробе.
- Благодарю. - Я пересек комнату и открыл платяной шкаф. Там висел строгий деловой костюм и рядом с ним - менее официальная, спортивного типа одежда. На полке лежало белье, а внизу стояли две пары отлично начищенных туфель - черные и коричневые.
Я пошарил в карманах костюма и ничего в них не обнаружил. Затем открыл саквояж, стоявший на полу у шкафа, и увидел, что он также абсолютно пуст. Я повернулся к Пончику.
- А где паспорт? Бумажник? Документы?
- Мы показали их вам, чтобы вы видели, как мы стараемся для вас, мистер Риарден - или мне называть вас мистером Крукшнеком? Чтобы вы поняли, на что мы идем ради успешного завершения нашего предприятия. Но пока в них нет необходимости. Вы их получите, когда начнется следующий этап вашего путешествия. - Он торжественно вытянул вверх указательный палец. - Безопасность - вот наше ключевое слово.
В это легко было поверить. Ребята старались предусмотреть все возможные варианты.
Пончик сказал:
- Если вам что-нибудь понадобится, нажмите вот эту кнопку. Вот так. - Он сам нажал на нее и стал выжидательно смотреть на дверь. Белый халат появился через две минуты. - Таафе будет помогать вам, мистер Риарден. Как, Таафе?
Тот кивнул головой и ничего не произнес.
- Я должен идти, - сказал Пончик с сожалением, словно больше всего на свете ему хотелось остаться и продолжать болтать со мной. - Надо заниматься делами. - Он пристально посмотрел на меня. Вы выглядите весьма неаккуратно. Советую вам побриться. Таафе пока приберет в комнате. - Он коротко кивнул и ушел.
Я с любопытством стал разглядывать Таафе, который собирал посуду, повернувшись ко мне широкой спиной. Он был крупным человеком с сильно помятым лицом мелкотравчатого боксера. Мелкотравчатого потому, что хороший боец не допустит, чтобы его физиономию так обработали. Постояв немного, я отправился в ванную. Вне зависимости от того, кто предложил эту идею, она была неплоха.
Я погрузился в горячую воду и принялся размышлять. Эта публика работала четко - сомнений нет. При условии, что я предоставляю необходимую сумму, меня несомненно выпустят где-нибудь заграницей с приличным, хотя и поддельным паспортом и достаточной суммой денег. Альтернатива, естественно, была не столь привлекательной: если я не обеспечу указанной суммы, то меня, вероятнее всего, ожидает холодная земляная дыра в пустынном уголке, и мои кости, случайно обнаруженные когда-нибудь в отдаленном будущем, заставят поломать голову какого-нибудь местного полицейского.
Я потряс головой. Нет, эти ребята, конечно, не допустят никаких костей, никаких следов. Скорее всего меня замуруют в бетон, а глыбу сбросят с борта корабля над самой глубокой океанской впадиной. И если они убьют меня прежде, чем замуруют, то это будет с их стороны актом милосердия.
Несмотря на горячую воду, мороз прошел у меня по коже. Тут же в голову пришла мрачная мысль о цюрихском Экспортном банке и об этом хладнокровном негодяе Макинтоше. В общем, надо было думать о том, как выбраться из своей роскошной кутузки.
Это привело меня к другой проблеме. Где же я, черт возьми, нахожусь? Пончик крепко держал оборону, но, может быть, он все же где-то ошибся? Я подумал о Таафе. Имя было совершенно не английским - может, я уже вовсе не в Англии? Нет, тут Пончик, пожалуй допустил промах.
И тут мне вспомнились строчки детской песенки:
Таафи был ирландцем
Таафи вором стал.
Залез ко мне на кухню
И бок быка украл.
Я слышал ее, сидя на коленях у матери. Помимо того, что поступок ирландца был предосудителен, не значило ли это, что я нахожусь где-то в Уэльсе - то есть, все еще в пределах Объединенного Королевства?
Я вздохнул и стукнул ладонью по воде. Время покажет, хотя времени-то как раз у меня не много.
Глава пятая
1
Нас обслуживали так, как в международных отелях обычно обслуживают греческих магнатов-судовладельцев. Все предоставлялось мистеру Слэйду и мистеру Риардену немедленно, все - за исключением свободы. Мы просили газеты и получали газеты: я попросил южноафриканский бренди - получил его - "Удэ Местер", которого я так и не смог обнаружить в Лондоне за несколько дней моего пребывания. Слэйд посмотрел на него с подозрением. Сам он предпочел пятнадцатилетний "Гленливе", который ему был гостеприимно предоставлен.
Но когда мы заводили разговор о радио или телевидении, наши хозяева становились глухими. Я спросил как-то Слэйда:
- В чем дело?
Он повернул свое тяжелое лицо ко мне и губы его скривились в слегка презрительной усмешке по поводу моего мизерного интеллекта.
- В том, что тогда мы узнаем, где находимся.
Я продолжал разыгрывать дурачка.
- Но ведь они же регулярно снабжают нас газетами.
- О, Господи! - сказал он и наклонился, чтобы поднять "Таймс". - Это - за пятое число. Вчера мы имели за четвертое, а завтра нам принесут за шестое. Но из этого вовсе не следует, что сегодня пятое. Мы можем быть, к примеру, во Франции, и эти газеты доставляют самолетом.
- Вы думаете, мы во Франции?
Он посмотрел в окно.
- На Францию не похоже, и Францией… - он потянул носом, - кажется, не пахнет. - Он пожал плечами. - Я не знаю, где мы находимся.
- Думаю, что вас это и не очень заботит, - сказал я.
Он улыбнулся.
- По правде говоря, не очень. Я знаю, что направляюсь домой, и все тут.
- Вас, наверное, считают крупной фигурой.
- Может и так, - сказал он скромно. - Я рад буду попасть домой. Я ведь не был в России двадцать восемь лет.
- Нет, все-таки вас чертовски ценят, если моя помощь стоила десять тысяч. - Я повернулся к нему и серьезно спросил: - Как своего рода профессионал, как вы расцениваете эту компанию?
Он был явно задет.
- "Своего рода профессионал"! Я работаю квалифицированно.
- Но вас поймали, - холодно заметил я.
- Через двадцать восемь лет, - возразил он. - И по чистой случайности. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь сработал лучше.
- Ладно, вы прекрасный специалист, - согласился я. - Ну вот и ответьте мне, что вы думаете об этих ребятах.
- Они хороши, - сказал он. - Очень хороши. Первоклассная безопасность, безупречная организация. - Он нахмурился. - Я не думаю, что такой уровень может быть достигнут обычными преступниками.
Эта мысль тоже пришла ко мне, и она мне не понравилась.
- Вы полагаете, что-нибудь по вашей части?
- Вряд ли, но возможно. Чтобы обеспечивать такую структуру, нужно много денег. Западные немцы после войны имели нечто подобное, - более или менее частную организацию, но ее поддерживали американские деньги.
- А кто мог бы поддерживать эту?
Он ухмыльнулся.
- Мои люди могли бы.
Довольно верно. Слэйд, казалось, уже чувствовал себя дома и в безопасности. Вместо того, чтобы отращивать в тюрьме бороду, он скоро будет пить водку с каким-нибудь боссом из КГБ и диктовать мемуары высокопоставленного офицера британской разведки. Именно это выяснилось во время суда - ему удалось проникнуть в Интеллиджент-сервис и занять там весьма высокий пост.
Он спросил:
- Что вы думаете обо мне?
- А что я могу думать о вас?
- Ну, я же шпионил против вашей страны…
- Не против моей. Я - из Южно-африканской республики. - Я улыбнулся ему. - И по происхождению ирландец…
- Ах да, я забыл.
Таафе обслуживал нас превосходно. Еда подавалась вовремя, приготовлена была прекрасно, комната содержалась в идеальном порядке, но от Таафе мы не слышали ни одного слова. Он исполнял все приказания, но когда я пытался вовлечь его в разговор, только смотрел на меня своими голубыми глазами и молчал. За то время, что я сидел взаперти в этой комнате, он не вымолвил ни звука, и я пришел к заключению, что он нем.
За дверью постоянно мелькал еще один человек. Иногда, когда Таафе входил в комнату, я замечал в коридоре смутную и темную фигуру. Лица его я не видел. Разумеется, один человек не мог выполнять все обязанности по дому в течение двадцати четырех часов в сутки. Для этого нужны по крайней мере трое. Итого, всего их было минимум пять, а, может быть, и больше.
Ни одной женщины здесь не было; дом, видимо, обслуживался только мужчинами.
Я внимательно осмотрел решетки на окнах, в комнате и в ванной, а Слэйд смотрел на меня с саркастическим удивлением. Ясно было, что убежать этим путем абсолютно невозможно. К тому же Таафе регулярно делал то же самое. Однажды я вышел из ванной и увидел, как он методично проверяет, не было ли попыток что-нибудь сделать с решетками.
Пончик заходил к нам время от времени. Он был само благодушие и с удовольствием болтал о международных делах - о ситуации в коммунистическом Китае, о шансах Южной Африки в крикетном чемпионате. Он даже выпивал с нами, хотя и немного.
Это навело меня на одну мысль - создать у них впечатление, что я большой любитель этого дела. Пончик видел, как я поглощаю бренди и становлюсь пьяно сентиментальным, но никак на это не реагировал. К счастью, у меня крепкая голова, крепче, чем казалось со стороны, и, кроме того, в его отсутствие я почти не пил, хотя мне удалось внушить Слэйду обратное. Я не слишком доверял ему и не знал, как он поведет себя в критической ситуации. И каждый вечер, перед тем, как лечь спать, с глубоким сожалением спускал в унитаз по полбутылки прекрасного напитка.
Я всегда предпочитал выглядеть не тем, что есть на самом деле, и то, что Пончик и его команда сочли меня пьяницей, в нужный момент могло мне дать хотя бы небольшое преимущество. Никто не пытался отвратить меня от выпивки. Таафе каждый день уносил пустые бутылки, заменяя их новыми, и даже подобие улыбки не появлялось на его лице. Слэйд, однако, стал относиться ко мне с нескрываемым презрением.
Слэйд не играл в шахматы, но все же я попросил Пончика принести мне шахматную доску и фигуры. "Так вы любитель шахмат? - с интересом спросил он. - Могу сыграть с вами партию-другую, если хотите. Я неплохой игрок".
Он действительно играл неплохо, хотя и не так хорошо, как Косей, но у того все же было больше времени для тренировки. Меня он обыграл довольно легко и после двух партий давал мне две пешки форы. Тем не менее, мне приходилось бороться за выигрыш изо всех сил.
Однажды после партии он сказал:
- Алкоголь и сосредоточенность, необходимая для шахмат, не вяжутся друг с другом, Риарден.
Я налил себе еще одну стопку бренди.
- А я не собираюсь становиться профессионалом, - сказал я небрежно. - За ваше здоровье. - Э…Э…Э… кстати, как вас зовут, черт возьми?
Лицо его было бесстрастным.
- Это не имеет значения.
Я пьяно хихикнул.
- Я вас называю Пончиком.
Он надулся и, кажется, обиделся.
- Но должен же я вас как-то называть? - объяснил я ему. - Что я должен делать? Свистеть и кричать: "Эй, вы!"
Шуточка стоила мне партнера по шахматам.
Чек цюрихского Экспортного банка прибыл через неделю после того, как я очнулся здесь, и за это время мы со Слэйдом уже стали действовать друг другу на нервы. Я все время думал о закодированном швейцарском счете, о Макинтоше и о своих слабых шансах на освобождение. О чем думал Слэйд, не знаю, но и он становился все более беспокойным.
Один раз его увели из комнаты, и когда он через час вернулся, я спросил, в чем дело.
- Деловое совещание, - загадочно ответил он и погрузился в молчание.
На следующий день наступила моя очередь. Меня провели по лестнице вниз в приятно обставленную комнату, у которой был только один недостаток - задернутые занавеси на окнах. Скарперы работали тщательно и даже здесь не давали мне ни малейшей возможности узнать, где я находился.
Вошел Пончик и положил на стол чек. Вынув из кармана авторучку, он отвинтил колпачок и положил ее рядом с чеком.
- Номер счета, - сказал он лаконично.
Я сел за стол, взял ручку - и заколебался. Номерные счета - любопытная вещь, и номер - это нечто, хранимое бережно, как комбинация цифр на замке твоего сейфа.
Я должен был действовать убедительно, потому что он этого ожидал от меня. Я положил ручку на стол и сказал:
- Послушайте, Пончик. Если вы будете фокусничать с этим счетом, то пожалеете, что родились на свет божий. Вы возьмете со счета точно ту сумму, которая указана на чеке - 200000 швейцарских франков и ни сантима больше. Если вы обчистите мой счет, я найду вас и сломаю вам хребет.
- Найти меня может оказаться вам не под силу, - сказал он невозмутимо.
- Не скажи, парень, не скажи, - я пристально смотрел на него. - Вы меня хорошо проверили и знаете мой послужной список. Кое-кто пытался обвести меня вокруг пальца. Они горько пожалели об этом. О моей репутации вам должно быть хорошо известно. Ходят слухи, что обманывать Риардена невыгодно. Я найду вас.
Если он и занервничал, то не показал этого. Только сглотнул прежде чем говорить.
- У нас есть репутация, которую мы поддерживаем. Никто не тронет ваш счет.
- Ладно, - сказал я зловеще и снова взял ручку. - Надеюсь, мы поняли друг друга.
Я аккуратно написал шифр - длинный ряд цифр и букв, которые я запомнил по настоянию миссис Смит, и, как это принято у нас в Африке, поставил черточки на семерках.
- Сколько времени это займет?
Он взял чек, посмотрел на него, затем помахал им в воздухе, чтобы просушились чернила.
- Еще неделю.
Глядя на порхающий в его руке чек, я вдруг внутренне похолодел. Теперь я был полностью в их лапах.
2
Три дня спустя они забрали Слэйда, и он больше не вернулся. В последнее время он меня сильно раздражал, но без него стало одиноко и беспокойно. Я полагал, что дальнейший путь к освобождению мы пройдем вместе.
Пончик теперь невзлюбил меня и прекратил свои дружеские визиты. Мне ничего не оставалось, как долгие часы стоять перед окном и смотреть сквозь цветы в горшках во двор в любую - солнечную или дождливую - погоду. Смотреть там было особенно не на что - дорожка, покрытая гравием, ведущая к дому и ухоженный газон, исклеванный скворцами.
Я обратил внимание на одно любопытное обстоятельство. Каждое утро примерно в одно и то же время слышалось цоканье копыт - не грубое лошадиное, а легкое, как у пони, и вместе с ним какое-то мелодичное позвякивание. В какой-то момент эти звуки прекращались, потом позвякивание возобновлялось, и слышалось негромкое посвистывание человека, пребывавшего в хорошем расположении духа, один раз я заметил тень человека, перекрывшую вход во двор, но его самого не видел.
В одно из редких теперь посещений Пончика я попытался закинуть удочку насчет того, чтобы покинуть опостылевшую мне комнату.
- Господи, неужели мне нельзя выйти во двор, немного погулять, поразмяться? - спросил я. Он покачал головой. - Вы можете выпустить со мной пару ваших амбалов, пусть они смотрят за каждым шагом. - Но он был неумолим, и я махнул на это дело рукой и проговорил: - Мне надо было оставаться в тюрьме. Там хоть прогулочный двор был.
Пончик рассмеялся.
- Ну и как вы воспользовались им? Убежали. Нет, Риарден, если хотите поразмяться, делайте физзарядку в комнате.
Я пожал плечами и налил себе еще бренди. Пончик посмотрел на меня с презрением.
- Испортите себе печень, Риарден. Лучше в самом деле помахайте руками, хотя бы для того, чтобы выгнать алкоголь из организма.