– Никак нет, господин председатель правительства, – в голосе высокопоставленного чиновника появились фельдфебельские интонации. – Никакой команды не поступало. Я решил взять инициативу на себя.
– Что ж, милейший, это как раз тот случай, когда инициатива наказуема.
Антон Петрович побледнел.
– Ладно. Когда коллега вернётся из-за рубежа, мы с ним обсудим ваши дальнейшие перспективы. Свободен.
Есть такая флотская команда: "Полный поворот кругом!" Экипажи эскадры должны при её получении дружно развернуть свои суда на 180 градусов и на всех парах мчаться в направлении, прямо противоположном изначально выбранному курсу. Сельдяной король на крейсерской скорости устремился к выходу из конференц-зала. Дальнейшая судьба Стаса его уже не интересовала. Нужно было заботиться о собственной безопасности.
Глава 8. Тихая гавань
В рейтинге самых опасных профессий по каким-то необъяснимым причинам до сих пор имеется лакуна. В одном ряду с альпинистами, футбольными арбитрами и президентами слаборазвитых стран должны находиться колдуны. Особенно, если они вступают в конфликт с мафией чукотских шаманов. Зенон Сарсадских убедился в этом на собственном опыте.
Когда Стас узнал о том, что его друг, могучий и весёлый южно-киргизский колдун и прорицатель, зеленоглазый потомок Чингисхана, попал в больницу, советник президента отложил все свои дела и помчался к Зенону.
Отдельная палата, тревожные взгляды медперсонала, капельница, сложная система блоков, удерживающая в заданном положении загипсованные конечности бравого колдуна – всё свидетельствовало о серьёзности полученных повреждений.
– Зенон, дружище, тебя что, трамвай переехал?
– Хуже. То был мусоровоз.
За всё время их знакомства Савельев уже имел возможность убедиться в том, что магические способности Зенона не блеф. Его друг умел предсказывать будущее, изменять его таким образом, чтобы увернуться от угрозы жизни и здоровью. Колдуну не раз удавалось спасти Стаса.
– Я просто глазам своим не верю. Ты не смог предвидеть, что с тобой произойдёт несчастный случай?
– Всё не так просто. Это было покушение.
– Да тебе любое покушение нипочём, я же помню.
– Чукчи проклятые. Достали меня, мало не показалось.
История о том, какие события довели Зенона до больничной койки, оказалась весьма занимательной.
В своё время вся страна удивилась, каким образом одного из самых могучих олигархов России удалось усадить в губернаторское кресло крайнего субъекта федерации. Колдун тогда по своим каналам получил достоверную информацию о причинах столь необычного назначения. За полгода до отправки олигарха в чукотскую ссылку в Певеке состоялось 28-е вселенское камлание, на котором собрались могущественные северные шаманы и примкнувшие к ним собратья, проживавшие по другую сторону Берингова пролива. Совместными усилиями они сформировали магический мессидж, адресованный руководству России: окраина обветшавшей империи должна быть орошена золотым дождём. Истомленные потоками некачественной водки, доведённые до крайности неурожаем моржовой кости, утратившие навыки ухода за оленями, несчастные потомки гордых охотников и мореплавателей остро нуждались в поддержке центральной власти. Магическое действо оказалось результативным. За короткое время миллионы долларов, направляемые усилиями грамотных социальных менеджеров из команды олигарха, превратили отсталый регион в достаточно приятное для обитания место. Средняя зарплата тружеников Чукотки почти сравнялась с московской, по оснащенности компьютерами местные школы можно было сравнить с питерскими. Но всё хорошее когда-то заканчивается. Кремль решил использовать потенциал олигарха в другом направлении. Однако за время его губернаторства чукотские шаманы проторили дорожку в столицу нашей родины. В Москве появилась влиятельная чукотская диаспора.
– Ты знаешь, кто сегодня доминирует на рынке ЖКХ? Кто организует вывоз мусора, кто работает дворниками?
– Ну… Узбеки там, или таджики, – неуверенно предположил Стас, которого раньше такие проблемы как-то не занимали.
– Для вас, русских, мы азиаты – все на одно лицо, вы даже монгола от бурята не отличите, – проворчал Зенон. – Так вот, узбеков из этого бизнеса сейчас вовсю вытесняют чукчи и нелегально въехавшие в Россию через Берингов пролив эскимосы с Аляски!
– И что ты не поделил с эскимосскими дворниками?
– Да причём здесь дворники? Чукчи наступают по всем фронтам! Кто, по-твоему, реализует проект с такси на собачьих упряжках для преодоления зимних пробок в столице? Кто устраивает нелегальные бои моржей с белыми медведями в парке Горького? Кто торгует шаурмой из оленьего мяса на Манежной площади? И управляет всей этой бизнес-империей могучий шаманский синклит. Все чукчи должны платить со своих доходов 25 процентов прибыли в шаманский общак. А схлестнулся с этой бандой я в 2008 году. Помнишь, как наши тогда грузинам наваляли?
Савельев утвердительно кивнул.
– Так вот, дату для ввода войск в Южную Осетию нашему Генштабу я рассчитывал. Всё отлично получилось. А заказ этот я увёл у чукчей, они и в этот бизнес полезли. С тех пор они на меня охоту открыли. Травят, как шакала какого-нибудь полярного.
– В тундре шакалы не водятся. Там песцы. Полярные.
– Ладно, похоже, этот самый песец мне и наступил, – согласился Зенон. – Я себя на дату смерти проверяю постоянно, корректирую своё поведение, прокладываю маршруты передвижения. У нас, колдунов, жизнь, как у Фиделя Кастро. Мы сами с утра не знаем, где ночевать будем. Только эти чукчи похитрее ЦРУ оказались. Я заметил, что команда дворников во дворе моего офиса стала какой-то кривоногой. Присмотрелся – вместо честных узбеков чукчи шныряют. И буквально на следующий день мне сосулька здоровенная чуть на голову не прилетела. Я всегда настороже, увернулся. Потом обращаю внимание, что от самой входной группы офиса накатанная ледяная дорожка проложена – и прямо к проезжей части. А уличное освещение отрубилось напрочь. Я вообще на дно залёг. Из дома почти не выхожу, номера телефонов меняю как перчатки. А вчера не удержался, решил прогуляться. Вроде бы всё спокойно, духи дают благоприятный прогноз. И тут этот мусоровоз… Хорошо, что у меня реакция неплохая. Я ведь, если помнишь, потомок Чингисхана, великого воина. Хотя и в тринадцатом поколении, но боевые навыки воинственного предка всё-таки сохранились. Успел в последний момент сгруппироваться и выкатиться из-под колеса. Вот такие дела.
– Да, печально. Знаешь, что я тебе посоветую? Тебе надо хотя бы на время вообще из Москвы исчезнуть. Затравят они тебя, как медведя белого. Шкуру спустят, а скелет на сувениры из моржовой кости пустят.
– И куда ты мне предлагаешь отправиться?
– Есть одно местечко. Грейт Британ называется. Я там фирму организую, друзья хорошие есть. Приютят, обогреют. Знакомствами обрастёшь – бизнес откроешь.
– Ты думаешь, для нашего бизнеса там могут быть перспективы? В Англии колдунов своих и приезжих – как песцов нерезаных. К ним шаманы из Африки, факиры из Индии понаехали после того, как британское колониальное иго рухнуло.
– Зенон, я в тебя верю. Такой профессионал, как ты, нигде не пропадёт. Значит так. Только на ноги встаешь – начинаем операцию по твоему перемещению в Британию. Полежи пока, подумай. Но я серьёзное предложение делаю. Ты мне нужен живым и здоровым. На кладбище ходить, цветочки на твою могилку возлагать некогда. Дела, заботы…
Через три месяца после этой встречи профессор Пристли и мистер Пибоди встречали в аэропорту Хитроу необычного гостя. Огромный человек в цветастом халате и лисьем малахае гордо вышагивал по зоне таможенного контроля. Он слегка приволакивал правую ногу и опирался на посох, на верхушке которого болтался чёрный бунчук из хвоста монгольской лошади. За этой колоритной фигурой следовала странная процессия: тощая женщина восточного типа и здоровенная белобрысая бабища тащили гигантские баулы. Помощник колдуна Вахрюшев должен был присоединиться к своему шефу позднее.
Прошла всего неделя, и британские газеты запестрели объявлениями: "Дистиллированная моча памирского яка: джентльменам гарантирована феерическая первая брачная ночь!"; "Гадание по печени улара – забытое искусство тибетской дивинации!"; "Киргизский массаж нижних конечностей повышает деловую активность"; "Горловой вокализ в сопровождении флейты из берцовой кости снежного человека. Лучшие рекомендации от Мика Джаггера. The Beatles нервно курят за углом"; "Дух Уинстона Черчилля даёт рекомендации по игре на "Форекс"; "Мощный медиум из далёкой Ведьмуртии очаровал британского премьера"; "Фрикасе из печени тянь-шаньского бактриана – гастрономический хит сезона"; "Перетягивание каната. Кто победит: чемпионка мира по сумо или шестёрка упряжных тунгусских лаек?"; "Кашгарские беркуты для охоты на лис: аренда и лизинг".
Команда Зенона развернула атаку по всем фронтам. Туманный Альбион распростёрся у ног могучего потомка Чинигсхана.
Глава 9. Город Ленина – на Темзе
Все русские интеллигентные семьи несчастны по-своему. Отец Маши Литвиновой лелеял свой комплекс несостоятельности вместе с тихим алкоголизмом, а мать страдала англоманией в острой форме. Семья жила в небольшом городке в Ленинградской области. Семен Михайлович трудился начальником лаборатории в оборонном НИИ, Маргарита Петровна преподавала язык Шекспира в средней школе. Когда Машин папа впадал в очередной запой, мамина подруга, главврач местной поликлиники, обеспечивала ему алиби по службе в виде больничного по причине обострения застарелого радикулита. Во время таких приступов отец был совершенно социально не опасен, скорее просто бесполезен. Он не буянил, не выносил из дома вещи, только беззвучно страдал, изредка утирая смиренные слёзы. Он жалел не столько себя, сколько своих "девочек", которым так и не смог обеспечить жизнь, которой они, по его мнению, были достойны. Бутылка водки и банка кильки в томатном соусе – вот и всё на что он претендовал сам.
А "девочки", чтобы избавить себя от этих вздохов и никчёмной рефлексии, отправлялись в такие дни в северную столицу. Маша с детства посетила все литературные музеи, знала всё мало-мальски важное о мостах, островах, исторических особняках своего любимого города. И ещё она усвоила, что Ленинград (родители продолжали так его называть даже после очередного переименования) – второй по красоте город в мире.
"Запомни, дочка, первый город мира – Лондон. Недаром Ильич вслед за Марксом предпочитал жить и работать именно там. А Нева – бледная копия Темзы. Пусть теперь все говорят – Санкт-Петербург. Мне не жалко. Настоящий Ленинград находится на Британских островах", – поучала Машу Маргарита Петровна, истинная коммунистка.
Поэтому когда Маша, голенастая русоволосая студентка третьего курса факультета иностранных языков, почувствовала, что неплохо овладела английским, её судьба была решена. По студенческой визе она уехала в город своей мечты, знакомый пока только по глянцевым открыткам и телепередачам.
Первую неделю она просто бродила по городу. Трафальгарская площадь, Тауэр, памятник Нельсону, Британский музей, неожиданные знакомства, весёлые посиделки в пабах, вкус "Гиннеса". Невинности девятнадцатилетняя барышня лишилась на вторую неделю своего пребывания в Лондонграде. Ахмед, студент-египтянин, сразил её наповал: гибкое тело цвета молочного шоколада, миндалевидные глаза, бархатистый голос, длинные тёплые пальцы. Расстались они через три дня. Напуганная своей неожиданной бесшабашностью Маша с тех пор приобрела привычку иметь в своей сумочке упаковку презервативов. Беременность не входила в её планы.
Когда закончились деньги, выданные ей родителями, девушка решила воспользоваться типичным эмигрантским способам поправки материального положения: сбором яблок на ферме в Кенте. За пару дней она стала опытным пикером и научилась мастерски скрывать от строгих фермеров факты брюзинга (неаккуратного обращения с собранными плодами, приводящими к утрате ими товарного вида). Там же у неё завязался бурный роман с Дато, уроженцем славного города Кутаиси. Маша обладала внешностью истинной северянки, поэтому неудивительно, что "западали" на неё, как правило, жгучие брюнеты. Среди англосаксов такой неудержимый темперамент встречается довольно редко, и на блондинок они реагируют чаще всего абсолютно индифферентно. Маша не собиралась использовать свою молодость и привлекательность только для того, чтобы тянуть деньги с какого-нибудь престарелого "папика". Она была скорее наивной идеалисткой: встретить настоящую любовь, пусть не принца на белом коне, но благородного и честного юношу, выйти замуж, вместе жить, работать, строить карьеру, потом родить детей. Все брюнеты, что вились вокруг русской девушки, поначалу, конечно, заливались соловьями. Понадобилось несколько лет для того, чтобы Маше стало окончательно понятно: разница в менталитете представителей чуждых друг другу цивилизаций – непреодолимый барьер при создании прочных семейных отношений. Ветреный Дато оказался первым в списке. Угрюмый саудовский ваххабит Али сказал, что Маша должна быть готова к роли третьей жены в компании с толстой ливанкой и злющей армянкой; темпераментный аргентинец Гонсало оказался свирепым домашним боксером, после расставания с ним Маша две недели не снимала тёмных очков; стройный нигериец Джордж содержал Машу в роскошных апартаментах, но после очередной разборки среди наркодилеров его изрешечённое пулями тело отправили на родину. Последней каплей, переполнившей чашу терпения русской интеллигентки, стала история, в которую она вляпалась благодаря боснийцу Мехмету.
Этот ушлый парень сначала добыл для Маши новый паспорт, прибалтийский и почти настоящий. К тому времени студенческая виза была уже давно просрочена, устроиться на работу Маша смогла только под именем Марии Лиепиньш. Мехмет утверждал, что это редкостная удача, совпадает не только имя, но ещё и фамилия похожа, дата рождения – это вообще мелочи, три года плюс – не такая уж трагедия, а фотография переклеена профессионалами, придраться невозможно. О том, что этот паспорт принадлежит умершей женщине, Маша узнала чуть позже, с ней чуть было не случилась истерика, но изменить уже ничего было нельзя. За пару месяцев Машин бой-френд набрал с помощью того же паспорта кучу кредитов и отбыл в неизвестном направлении.
Теперь стало уже не до истерик, девушка попала в жуткую финансовую ситуацию. Родители не только не могли высылать ей денег, но и сами были вынуждены просить у дочери о помощи. Отец перенёс два инфаркта, и досрочно ушёл на пенсию, мать тоже постоянно болела, а потому не могла подрабатывать, давая уроки английского языка отпрыскам состоятельных родителей и студентам-троечникам. Годы давали о себе знать: на маму обрушилась страшная возрастная напасть, катаракта. Операция на один глаз стоила 25 тысяч рублей. А папе в кардиоцентре предложили сделать коронарное шунтирование, цена вопроса – 80 тысяч. Перед Машей остро встала проблема: как в короткое время заработать около 130 тысяч для того, чтобы её родители окончательно не превратились в инвалидов.
Началось то, что она про себя называла тараканьими гонками по вертикали. Какую работу может позволить себе девушка из России, нелегально проживающая в Великобритании, если интеллигентское воспитание не позволяет ей стать объектом откровенной сексплуатации? Маша поняла, что известная характеристика русской женщины – трамвай на ходу остановит, в горящую домну войдёт – полностью соответствует истине. Она перепробовала всё: клининг, бэбиситинг, работа официанткой в пабе, профессия ночного портье… Самой экзотической в этом списке стала профессия "дама-киссограмма". Маша занималась доставкой адресатам посланий, вручение которых должно сопровождаться поцелуем. Всё ей оказалось по силам. Через месяц родители получили необходимую сумму.
Радость Маши длилась недолго. Она встречала в Англии уже свой шестой Новый год, когда ей позвонила мать. Маша была поздним ребенком, Маргарита Петровна смогла забеременеть только в возрасте сорока лет. Поэтому теперь 25-летняя девушка относилась к престарелым папе с мамой, как молодая мамаша к несмышлёным детишкам. Но то, о чём ей сообщила мать на этот раз, ввергло Машу в настоящий шок. Окончательно утративший остатки инженерного интеллекта Семен Михайлович умудрился наступить на грабли, набившие здоровенные шишки миллионам россиян. Группа мошенников втянула старика в простейшую финансовую аферу: предложение внести взнос в беспроигрышный проект поставки товара из-за границы; средства на взнос можно получить в виде кредита; под залог отдаётся трёхкомнатная квартира. Проект, естественно, оказался жульничеством, банк требует возврата кредита, супруги Литвиновы рискуют остаться на улице. Речь шла уже о достаточно серьёзной сумме. Срок – три месяца. Для Маши началась настоящая каторга: работа в четырёх-пяти местах, днём и ночью, экономия на питании и элементарных удобствах. К исходу третьего месяца после получения маминого сообщения девушка сбавила в весе восемь килограммов. Аппетитная ладная фигурка трансформировалась в анорексичное тело, а поскольку Маша была девушкой высокой, она стала похожа на модель, идеальную вешалку для нарядов сытых покупательниц. "Почему бы и нет?" – подумала Маша, читая заметку в русскоязычной лондонской газете, подобранную в дешёвой ночлежке для эмигрантов: "Требуется девушка ярко выраженной славянской внешности в возрасте до 25 лет. Условия: модельные данные, умение обращаться с живой птицей". "Внешность у меня сейчас самая что ни на есть модельная, скулы торчат, глаза в пол-лица, даже теней не надо, а в детстве, помню, помогала бабушке в деревне кур кормить – подхожу по всем статьям", – решила Маша и позвонила в компанию "Брек&Зенон".
– Значит так, девонька, – давала ей инструкции сотрудница Зенона Снежана, – делов тут – неча делать. Нацепим тебе купальник в аккурат по фигуре… Если про этот суповой набор, конечно, можно так выразиться, – толстенная бабища презрительно хмыкнула, окидывая взглядом отощавшую Машу. – Надеваем на руку рукавицу, садим сюды птичку, а потом ты с улыбкой шуруешь на подиум. Доходишь до середины, жопа двигается, насколько это возможно изящно…
– Какая жопа? – растерянно спросила Маша.
– Твоя, конечно, не птичкина же. Не перебивай. Жопа двигается изящно, улыбка во всю морду. Потом легонько приседаешь, задницу отклячиваешь, снимаешь колпачок, выпрямляешься как колхозница, эта, с рабочим которая …
– Вы имеете в виду скульптуру Мухиной на ВДНХ?
– Я имею в виду колхозницу, которая с рабочим. Снимаешь колпачок…
– Откуда снимаю?
– Не оттуда, откуда ты подумала, – съязвила Снежана. – У птички на голове колпачок будет, ты его снимешь и распрямишься пружинкой. Птичка улетит – ты танцующей походкой сваливаешь с подиума. 30 фунтов за сеанс. Устраивает?
– Да, конечно, – обрадовалась Маша.