Вместо того, чтобы идти в лифт, Малко проскользнул влево. Возле туалетов - никого. Он вошел в дамский. Обе кабины пусты, дверцы открыты. Он начал елевой. Закрывшись, он просунул пилку для ногтей между бачком и стеной и сразу же увидел сложенный вчетверо листок бумаги. Он сунул его в карман и быстро вышел, сделав вид, что поздно заметил свою ошибку. Войдя в мужской туалет, он закрылся в кабине и развернул листок. Там была только одна строчка, написанная большими буквами: "ЗАВТРА ДЕВЯТЬ ЧАСОВ ПАРК СВОБОДЫ ОСТАНОВКА 14 ТРАМВАЯ". Малко разорвал бумагу на клочки, бросил в унитаз и спустил воду. В ожидании лифта он с трудом сохранял спокойствие. Таким образом, несмотря на все трудности, с советским генералом контакт все же установлен. Для этого ему потребовалось всего два дня. Оставалось еще пять или шесть, чтобы подготовить бегство генерала. Только бы это не оказалось западней! Да, это самая смелая из его акций: вывезти генерала КГБ из-под носа болгар!
Вернувшись в номер, он внимательно осмотрел ящики комода и чемодан: положенные им утром волоски остались на месте, значит, его не обыскивали. Пока ничто в поведении шофера, ожидающего в "Витоше" отправки, не заинтересовало службу безопасности.
Малко внимательно изучил место встречи на карте Софии. Это оказалось недалеко от дома Тодора Васлеца, почти на краю города.
Дул сильный ледяной ветер. Ему пришлось даже согревать ключ от своей "лады" огнем спички, чтобы тот вошел в замерзшую скважину. Старый дизель кашлял почти десять минут. Наконец он выпустил черный дым и заработал. Малко выехал со стоянки. Виднелась длинная вереница битком набитых трамваев. Длинная очередь ожидала такси на углу улиц Антона Иванова и Георгия Трайкова. Малко выбрал улицу Антона Иванова, поскольку там было меньше машин. Он объехал площадь Заверы и вернулся к центру. Перед светофором он притормозил, ожидая зеленого света. Он уже готов был газануть, как услышал резкий свист милиционера, от которого подскочил на сиденье. Блюститель порядка в серой форме, фуражке с красным околышем и суровым видом указывал красным жезлом на край дороги: он приглашал его остановиться.
Глава 8
У Малко возникло ощущение, что из него выкачали всю кровь. Какую-то долю секунды он хотел нажать на акселератор, сбить милиционера и удрать. Но это было бы сумасшествием. По номеру машины его запросто найдут. Это будет провалом миссии.
Скрепя сердце он отъехал влево, остановился и стал наблюдать в зеркало за приближающимся милиционером. До встречи с генералом Сторамовым оставалось четверть часа. Он опустил стекло, и в открытое окно буквально влетела рука милиционера, указывающего на лежащий на сиденье пояс безопасности.
- Ремень! - послышался суровый голос.
От неожиданности Малко готов был рассмеяться прямо ему в лицо. Он широко улыбнулся и застегнул пряжку.
Но милиционер этим не ограничился. Он снова протянул руку:
- Документы!
Малко решил не раскрывать, что понимает болгарский. Он молча протянул бумаги, которые милиционер стал внимательно изучать. Потом с чудовищной медлительностью обошел вокруг машины, как бы желая удостовериться, что у нее целы все четыре колеса.
После этого он с недовольным видом вернул бумаги и дал знак, что можно ехать.
Так и не придя в себя после испытанного волнения, Малко поставил машину на широкой улице Драгана Цанкова. Она пересекает большой парк Свободы с редкими деревьями, который расстилается на юго-восток, почти до посольства СССР.
Холод заставил его быстро двигаться по аллее Видинского. Странно, но рельсы пересекают парк и далее идут в сторону улицы Михайловского. Остановка оказалась как раз в середине аллеи. Под ногами хрустел сухой снег. Конечно, рядом никого. Вдали, к югу, виднелась телебашня.
Странное место для свидания... Этот ледяной лес ужасен.
Остановка трамвая была отмечена деревянным столбом с зеленой дощечкой, на которой нанесены цифры: 9, 14 и 19. Он остановился. Никого. Почему остановка в этом странном месте? Может быть, летом здесь более людно? Послышался металлический шум. Проехал сдвоенный состав. "Девятка". Малко не шевельнулся. Трамвай проехал мимо. Никто из пассажиров не проявил к нему интереса.
Прошло пять минут. Он уже начал дрожать от холода.
Вдруг он заметил человека, бегущего в лесу, параллельно аллее, идущей к югу. Когда тот приблизился, Малко разглядел мужчину в синем спортивном костюме, совершающего спортивную пробежку. Незнакомец бежал прямо к нему. Малко молча стал проклинать ЦРУ за то, что оно не снабдило его фотографией генерала. В такой ситуации любой обман возможен.
Бежавший остановился возле него. От бега он тяжело дышал. Это был крепкий мужчина лет шестидесяти. Его яйцевидная голова, покрытая редкими волосами, покраснела от холода. Он надел наушники, что придавало ему вид Микки-Мауса. Лицо завершалось несколькими подбородками. Только его серо-голубые глаза говорили о том, что это сильный человек. Он немного пригнулся, бросил на Малко быстрый взгляд и спросил по-русски:
- Ваше имя?
Малко потерял дар речи. Невероятно! Перед ним генерал КГБ, готовый бежать. Малко быстро ответил:
- Клаус Фрост. А вы Федор Иванович Сторамов?
Генерал бросил на него острый взгляд, видимо, удивленный его познаниями в русском языке.
- Да. Мы не должны здесь оставаться. Это опасно. Где мы можем спокойно поговорить?
Разговор продолжался по-русски. Малко не предусмотрел такого варианта. Но где-то здесь, за голыми деревьями, находится дом Тодора Васлеца. Другой возможности нет.
- Улица Черковского 18. Маленький дом с выходом на улицу Драгана Цанкова.
Не ответив, советский генерал глубоко вдохнул и снова побежал. Даже если за ним наблюдают в бинокль, нет ничего необычного в том, что он остановился, чтобы перевести дух. Малко напрямую пошел к улице Черковского. Перепрыгнув через последнюю канаву, он постучал в дверь.
Ему открыла светловолосая жена Тодора Васлеца.
- Тодора нет дома, - сухо произнесла она.
- Это не имеет значения. Мне нужно на несколько минут помещение, чтобы переговорить с одним человеком.
Лицо молодой женщины помрачнело.
- Это невозможно. Я жду посетителя, которому доверять нельзя.
Что же делать? Малко обернулся. Между деревьями уже виднелась приближающаяся фигура. Генерал Сторамов будет здесь с минуты на минуту.
Заметив растерянный вид Малко, Сильвана Васлец резко сказала:
- Если это так срочно, то идите в прицеп, который стоит в гараже. Вот ключ.
- Большое спасибо.
Кот по-прежнему терся о ее ноги. Малко вдруг испытал острое желание расслабиться рядом с красивой женщиной со светлым лицом. Но он взял ключ и спустился по деревянным ступеням.
Едва он вошел в автоприцеп, как из парка выбежал советский генерал. Малко вышел, чтобы Федор Сторамов увидел его. Тот продолжал бежать в прежнем ритме, но перед самым гаражом неожиданно подался в сторону и сразу же вскочил в автоприцеп. Малко, закрыл дверцу. Генерал сел на скамейку. Автоприцеп был маленьким, и собеседники почти касались друг друга. Русский снял наушники и пригладил редкие волосы на голове. Несмотря на одутловатость, чувствовалось, что это человек необычайно энергичный.
- У вас не найдется сигареты?
- К сожалению, не курю, - ответил Малко.
Генерал расстегнул куртку. Показалась мощная грудь, покрытая веснушками и седеющими волосами. Несколько мгновений они разглядывали друг друга. Потом генерал заговорил по-русски:
- Я знаю, кто вы, а вы знаете, кто я. Поэтому не будем терять время. Я каждый день бегаю по этому маршруту. Здесь за мной не следят. Я проверил. Может быть, смотрят в бинокль, но это маловероятно. Во всяком случае, здесь мы прикрыты склоном. В другое время не следует пытаться встретиться со мной без предварительной договоренности.
- Согласен.
С улицы донесся приближающийся шум шагов. Генерал Сторамов с невероятной быстротой извлек из-за пояса огромный автоматический пистолет Токарева. Шаги удалились. Он положил оружие на стол.
- Вы готовы выехать на Запад?
- Да.
- Вам известно, что это сопряжено с риском?
- А вы слышали когда-нибудь об Институте Сербского, который находится в Москве на улице Кропоткина?
- Нет.
- Очень жаль. В нем имеется отделение для тех, которые думают неправильно. Их "приводят в порядок" при помощи химических препаратов. - Он горько усмехнулся. - Оттуда выходят с вареными мозгами и становятся очень послушными. Конечно, все это делается "совершенно секретно".
Ом встретился взглядом с Малко.
- Благодаря информации моих друзей я узнал, что там для меня уже приготовлена специальная палата...
Он говорил спокойно, прекрасно контролируя себя. За маской грузного Будды угадывался мощный жизненный потенциал.
- А вы действительно готовы рассказать все, что вам известно, о покушении на папу?
- Я работаю в Пятом управлении вот уже двенадцать лет. Именно я подготовил большинство "боевиков". Я могу многое рассказать, и не только по делу папы. Вы должны мне доверять: я никогда не получал письменных приказов. На площади Дзержинского никогда никому не доверяют.
Помните инцидент, который пресса называла историей с "болгарским зонтиком"? Это была моя идея. Яд рицин чешского производства. Платиновый шарик, в который помещен яд, сделан в нашей лаборатории в Кучино. Болгары предоставили "зонтик"...
- Все это любопытно. Ваши друзья будут вами очень недовольны.
- Они попытаются любым способом ликвидировать меня. Но мне только шестьдесят два года, и я очень люблю жизнь.
Своим дыханием они согрели помещение. Атмосфера стала приятней. Федор Сторамов неожиданно заметил:
- Вы прекрасно говорите по-русски.
- Спасибо.
Генерал взглянул на часы.
- Не будем терять время. Каким образом вы собираетесь меня вывезти?
- В запломбированном грузовике. В нем устроен дополнительный люк. Мы пересечем турецкую границу вместе с другими грузовиками.
- Кто водитель?
- Я.
- Добро. Но я должен уехать не один. Со мной один болгарин.
У Малко возникли кое-какие предположения, но он все-таки спросил:
- Почему?
- Если этого не сделать, он донесет на меня. Он оказался в таком же положении, что и я. Сейчас мы ликвидируем всех, кому известно хоть что-нибудь об этом деле. Ему уже выдали билет до Москвы на следующую неделю. Я знаю, что он решил не лететь. Чтобы спасти свою шкуру, он предпочтет выдать меня. Это глупо: они его все равно ликвидируют. Но как можно вести переговоры с напуганным человеком, если он к тому же не очень умный? Когда мы едем?
- Точная дата пока неизвестна, но в течение шести дней.
- Нельзя слишком откладывать. Каждое утро я пробегаю мимо той остановки трамвая в одно и то же время. Но нам необходим надежный почтовый ящик для срочной связи.
- У меня есть тайник. В подвалах собора Александра Невского расположен Музей икон. Там работает один художник. Вы можете оставить у него сообщение для Клауса.
Генерал Сторамов нахмурил брови и задумался, поглаживая рукоятку своего "Токарева". Потом совершенно неожиданно сказал:
- Я вас узнал. Вы князь Малко Линге?
Было смешно отрицать. Малко почувствовал себя совершенно обнаженным перед этим человеком, который наверняка в свое время был его наиболее опасным противником.
Федор Сторамов холодно улыбнулся.
- Ваши начальники серьезно подставили вас, послав сюда. Даже если они предусмотрели необходимые меры прикрытия.
Малко не удержался и сказал:
- Они предусмотрели очень эффективную гарантию.
Когда он объяснил, в чем она состоит, Федор Сторамов покачал головой:
- Ваше начальство совершает грубую ошибку. Оно нас совершенно не знает. Наши никогда не обменяют вас на этого полковника. У нас перебежчик не представляет никакой ценности. Рано или поздно его ликвидируют. Что касается его "разоблачений", то всегда можно запустить фальшивку... Возникнет сомнение. А в нашей профессии не должно быть сомнений.
Малко почувствовал, как его спина похолодела. Если генерал говорит правду, то он работает без прикрытия. Это первый прокол в чудесном плане Аллена Маркдофа. Советский генерал мягким голосом продолжил:
- Нужно привыкнуть к страху. Я тоже иногда ночью просыпаюсь и прислушиваюсь к стуку своего сердца. Тогда включаю музыку и начинаю мечтать. С наступлением дня страх улетучивается. Вы играете на пианино?
- Нет.
- Следовало бы научиться.
Он встал, сунул пистолет в кобуру, застегнул куртку. Его веснушчатое лицо дрожало, как бы сделанное из желатина, но пожатие руки было очень мощным.
Открыв дверцу, он выскочил наружу. Малко смотрел, как он удаляется, через мутное окошко прицепа.
Его разрывали противоречивые мысли. Он радовался, что установил почти невозможный контакт, и одновременно испытывал страх, поскольку все шло слишком легко. Что-то неприятное должно все же случиться. Смутное беспокойство терзало грудь.
Он вышел из прицепа и поднялся на крыльцо. Сильвана Васлец с тревогой на лице открыла дверь.
- Все нормально?
- Порядок.
- Желаете чаю или водки?
- С удовольствием.
Он вошел, и кошка сразу же стала тереться о его ноги.
Сидя на низком пуфе, Сильвана разглядывала Малко. Ее светлые голубые глаза были грустными. После нескольких минут молчания она тихо сказала:
- Не причините Тодору зла. Он очень уязвим. Я не знаю, для чего вы приехали в Софию, но чувствую, что это связано с опасностью. Наша жизнь трудна, но мы выкручиваемся. Не следует разрушать это неустойчивое положение. Мы уже столько страдали. В сентябре 1945 года коммунисты расстреляли всю мою семью, включая одиннадцатилетнего брата. Вместе с десятью тысячами других. Чтобы расчистить место Советам. С тех пор, естественно, не было никаких протестов. К тому же болгары любят русских. Тот, кто не любил, был уничтожен.
Малко слушал об этих делах прошлого, так тесно связанных с настоящим.
- Клянусь, что буду очень осмотрительным. Более того, попытаюсь вызволить вас отсюда.
- Это было бы чудесно, но мы об этом даже не мечтаем, - ответила она покорным тоном.
Малко почувствовал, словно у него выросли крылья. Эти несколько мгновений рассеяли беспокойство. Он поцеловал Сильвану в обе щеки и вернулся в машину. Он решил вывезти всех: русского генерала, Эмиля Борового, Лейлу Галата, семейство Васлеца. Он еще был в этом состоянии, когда администратор "Витоши" вместе с ключом вручила ему записку. Самия Сидани просила позвонить ей.
Он зашел в телефонную кабину в холле. Аппараты не работали. Придется звонить из номера. Только бы это были хорошие новости!
Глава 9
Малко пришлось трижды набирать номер, прежде чем Самия Сидани ответила. Радостный голос молодой женщины сразу успокоил его.
- Приглашаю вас на чашку чая. У меня для вас сюрприз.
- Хороший?
- Надеюсь. Вы приедете? Найдете дорогу?
- Постараюсь. До встречи.
Проспект Болгарии выглядит весьма внушительно: две полосы одностороннего движения почти без машин. Она резко отличается от забитых улиц в центре. Правда, она ведет к резиденции Генерального секретаря ЦК БКП. По сторонам - богатые виллы, утопающие в садах. Малко без труда нашел дом Сидани. Рядом с серым "мерседесом" стояла черная "волга" с антенной радиотелефона. Интересно, чья эта машина!
Самия открыла дверь, не дожидаясь его звонка. Он вошел в зал и застыл на месте. На огромном диване сидела Василиса, дочь полковника. Ее груди волновались под кофтой, натянутой так, что она стала практически прозрачной. Мини-юбка из черной кожи едва прикрывала ее бедра. Она взглянула на вошедшего с томной улыбкой. Глаза скрыты за большими темными очками.
- Василиса захотела вас увидеть, - объяснила Самия нежным голосом. - К сожалению, она может говорить только по-болгарски. Надеюсь, что вы ее поймете. Извините, я должна вас на некоторое время оставить.
Она вышла в соседнюю комнату, откуда скоро послышались шумы, обычно сопровождающие женские сборы. Василиса сняла очки и уставилась на него. Ее тяжелые груди как бы самостоятельно стали вытягиваться в его сторону. Он подошел и сел напротив нее. Несколько минут они разглядывали друг друга. В ее глазах Малко видел: она знала, на что шла. Мягким движением она приложила свои ладони к вискам Малко и притянула его голову к себе. Ее губы приоткрылись, тонкий язычок показался между зубами. Она застыла в этом положении, явно наслаждаясь моментом.
Потом она вдруг вся задвигалась, стала дергаться, прижимаясь к нему всем телом. Шум их дыхания был явно слышен в соседней комнате, но Самия Сидани, казалось, не обращала на них никакого внимания. Руки Василисы обняли его за шею, и он почувствовал ее жадные губы. Потом она как-то стыдливо опустила одну руку между телами и стала ласкать его через одежду. Малко потерял дар речи от такой агрессии. Самия что-то напевала за дверью. Потом, в самый острый момент, крикнула:
- Как вы там без меня? Не скучаете?
Они не ответили: как раз в этот момент губы Василисы оторвались от его лица. Она упала на колени. Тут послышался стук каблуков, и Василиса вскочила на ноги, раскрасневшаяся, растрепанная. Кожаной юбкой она прижалась к Малко, стараясь скрыть то, что вызвало у нее такое возбуждение. Самия понимающе и ласково взглянула на них.
- Я скоро вернусь. Еду на склад. Шамир должен туда позвонить.
- Чья это черная "волга"?
- Это машина полковника, ее папы, - ответила Самия, закрывая дверь.
В одну секунду Василиса сбросила с себя всю одежду. У нее была ладная фигурка с тугими мышцами, как это бывает у двадцатилетних. Грудью она стала тереться по груди, потом по животу Малко, затем опустилась еще ниже, и Малко ощутил теплый, шелковистый контакт. Через некоторое время Василиса вернулась к тому, что было прервано появлением Самии. Ее стеснительность была очаровательной. Руки Малко сами тронули ее розовые соски. Она впервые заговорила:
- Да, да! Добре, добре!
Ее взгляд затуманился. Резким движением бедер он прижал ее к подушкам дивана. Василиса снова овладела его губами, потом стала что-то говорить, беспрерывно вращая головой.
Когда Малко остановился, он не знал, сколько прошло времени. Они некоторое время оставались неподвижными. Потом Василиса начала медленно скользить по нему. Она действовала терпеливо и смогла снова возбудить его. Потом повернулась к нему спиной. Когда Малко сильно сжал ее груди ладонями, она начала кричать, отвечая на усилия Малко.
Едва они закончили второй тур, как послышался шум машины.
Василиса схватила свою одежду и исчезла в соседней комнате. Малко так и не успел привести себя в порядок, когда вошла Самия.
Судя по ее глазам, новости не очень радостные. Он даже подумал, что она осталась недовольна его развлечением с Василисой, хотя сама свела их. Болгарка бросила сумочку на кресло и объявила:
- Клаус, возникла проблема.
Кровь застыла в его жилах. Он заставил себя как можно спокойнее спросить:
- Какая?
- Я разговаривала с Шамиром. Ваш грузовик разбился возле Измира. Ездить на нем теперь невозможно.
Услышав такую новость, Малко машинально стал застегивать брюки. Он уже обдумывал реальные последствия этого события. Нет грузовика - нет и возможности вывезти из Болгарии генерала Сторамова. Не говоря уже об остальных.