И десяти минут не прошло, как тяжелая карета "скорой помощи" вырулила из ворот и поехала в сторону главной магистрали. За ней неотступно следовала длинная черная машина-лимузин. Шавасс не удивился. Они предприняли все меры предосторожности и оградили себя от слежки.
Пол шел к машине, обдумывая свой следующий ход, и тут из главных ворот появилась Гизела. Она перебежала улицу и завернула за угол. Шавасс поторапливался следом. Он нагнал ее, когда девушка поравнялась с "фольксвагеном".
- Могу ли я вас подвезти? - спросил он.
Гизела в удивлении обернулась и тут же узнала давешнего незнакомца.
- Ах, да это же… вы! - Она придвинулась ближе, и ее лицо осветилось симпатией и любопытством. - Слушайте, а что это вы сделали с Карлом? Говорят, он переломал себе ноги.
Пол улыбнулся и открыл дверцу автомобиля.
- Далеко вам?
- Не очень. До Флоттбека.
- Но и не так уж близко, - ответил Пол, помог девушке сесть в машину, и они поехали по пустынным улицам.
- Кстати, моего приятеля в двенадцатом номере я так и не нашел. Они его перевезли, - сказал Пол.
Гизела, казалось, была по-настоящему удивлена.
- Не имела об этом понятия.
- После того, как мы расстались, была большая буча?
- Там постоянно что-нибудь происходит. К этому настолько привыкаешь, что перестаешь удивляться. Некоторые бабы у нас - настоящие чудовища…
- Да ну? - усмехнулся Шавасс. - Скажите, а у доктора Крюгера есть еще где-нибудь клиники?
- По крайней мере мне о них неизвестно.
- Совсем недавно в баре, который напротив вашей клиники, побывал шофер "скорой". Он говорил, что перевозит пациента в местечко под названием Берндорф…
- В Берндорф частенько кого-нибудь перевозят, - сообщила девушка. - Но там у них не клиника. Что-то вроде реабилитационного санатория. У доктора Крюгера есть приятель - герр Нагель - владелец тамошнего замка. Говорят, удивительное по красоте место.
- Ясненько, - пробормотал Шавасс. - А этот Нагель - он бывает в вашей клинике?
- Ну конечно. Они с доктором Крюгером большие друзья. Он очень богат. Как-то связан со сталелитейной промышленностью, так мне кажется.
Вот тогда что-то щелкнуло в мозгу Шавасса, он вспомнил, что читал в газете сегодня утром у Анны. Курт Нагель - виднейший сталепрокатчик, человек с солидным весом в политических кругах. Он был одним из организаторов Мирной Конференции и через несколько дней давал бал в честь делегатов.
Если человек типа Нагеля работал рука об руку с нацистским подпольем, значит, дела обстоят еще хуже, чем предполагал шеф.
Анализируя ситуацию, Пол машинально ехал, куда указывала Гизела и, наконец, остановился перед скромным домом в непрезентабельном квартале.
- Спасибо вам за все, - пробормотал он.
Девушка уже приоткрыла дверь и теперь оглянулась на Шавасса.
- Разве вы не зайдете ко мне? Это безопасно - к этому часу все давно спят.
Пол покачал головой.
- Боюсь, нет, Гизела. Как-нибудь в другой раз.
Девушка придвинулась к нему, поцеловала в губы, а потом вздохнула.
- Все мужчины - вруны. Могу поспорить на что хотите, я вас больше не увижу.
Он торопливо отъехал, а потом взглянул в зеркальце заднего обзора: девушка все так же одиноко стояла на тротуаре, провожая машину взглядом. Через несколько секунд он позабыл о ней. Он вырабатывал новый план действий.
Судя по всему, Хардта отвезли в Берндорф, в замок Нагеля, а значит, Мюллер, по-видимому, тоже находится там. Получалось, что поездки туда не избежать, но это было рискованно, чертовски рискованно. Поднимаясь в квартиру к Анне, Шавасс упорно обдумывал, как ему поступить.
Анна на кухне готовила курицу с овощами.
- Решила последовать твоему совету, - сказала она.
Пол с наслаждением вдохнул аромат пищи и поцеловал ее.
- У меня неплохие новости: похоже, теперь я знаю, куда они отвезли Хардта, - сообщил он ей. - И наверное, Мюллер находится в том же месте.
Анна взволновалась и потребовала от Пола объяснений. Когда он закончил рассказывать, она спросила:
- И как же мы поступим?
- Нанесем им визит ближе к утру, - хитро улыбнулся Пол. - В деревушке должна отыскаться какая-нибудь харчевня, в которой могли бы остановиться молодожены, совершающие свадебное путешествие.
Анна вспыхнула и отвернулась. Но Пол обнял ее одной рукой, а другой взял за подбородок, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.
- Есть какие-нибудь возражения против медового месяца со мной?
Ответ он прочел в ее глазах: в них была любовь.
- В общем-то, никаких, - сказала она. - Надеюсь, что это будет твой первый и последний медовый месяц.
Он помрачнел, потом сильно прижал Анну к себе и проговорил:
- На твоем месте, я бы далеко не загадывал.
Анна отстранилась.
- Ну, надежда еще не потеряна, - произнесла она сухо и легонько подтолкнула Пола к дверям в гостиную. - Иди уж, садись, а я принесу поесть.
Анна вернулась с подносом, села в кресло напротив и смотрела, как он ест.
Позже, когда она вымыла посуду и принесла кофе, Шавасс лежал на диване. Впервые за долгое время он чувствовал себя совершенно счастливым. Впервые он понял, что действительно сможет жениться на Анне и после выполнения этого задания сказать шефу, что завязывает со своей работой.
Но разве бывает, чтобы в жизни все давалось легко, без надрыва, подумалось ему? Даже, когда Анна села рядом и обвила руками его шею, где-то в мозгу сидела ноющая заноза - сомнение…
9
Они выехали промозглым, туманным утром и ненадолго остановились в городе лишь затем, чтобы Анна смогла купить готовый твидовый пиджак для Шавасса и дешевенькое золотое обручальное колечко для себя.
Берндорф находился в двадцати милях от Гамбурга по дороге на Любек. Машину вел Шавасс, и через сорок минут Анна потянула его за рукав, указывая на дорожный знак. Пол завернул на узкую дорогу, петлявшую в редколесье, и скоро "фольксваген" выехал к деревне.
Она состояла из единственной улицы, по обеим сторонам которой были каменные дома, и выглядела сиротливой. Чуть на отшибе стояла и харчевня: двухэтажное здание, построенное из выветрившегося камня, с деревянными фронтонами, казавшимися чересчур большими для такого дома.
Припарковав машину, Пол с Анной прошли в дверь, на которой была вырезана дата постройки: 1652. Главный зал оказался длинным, с низким потолком, покрытым поперечными балками, и камином достаточно большим для того, чтобы в нем мог в полный рост встать взрослый человек. В камине горел яркий огонь, и Анна тут же стала греть руки, пока Шавасс подошел к маленькой конторке и позвонил в колокольчик.
Через некоторое время в темном подвале холла почудилось какое-то движение, и старая женщина с лицом спокойным и морщинистым, как печеное яблоко, возникла возле них, и поклонилась.
- Нам бы хотелось снять на пару дней комнату, - сказал Шавасс.
Женщина осмотрела их внимательно и невозмутимым голосом произнесла:
- Вам необходимо повидаться с герром Фассбиндером. Я схожу за ним.
Она исчезла в глубинах дома, и Шавасс, закурив, стал ждать. Огромный, краснолицый мужчина, с волосами, словно приклеенными к черепу, появился из кухни.
- Вам нужна комната, майн герр? - спросил он.
- Именно. Для нас с женой. Всего на пару дней.
Пол старался выглядеть смущенным соответственно случаю, и Анна, чтобы помочь, подошла ближе и положила руку ему на плечо.
- Ах, майн герр, я все понимаю. У нас как раз недавно освободилась комната - прелестная - специально для четы молодоженов.
Мужчина зашел за конторку и вытащил гроссбух, в котором Шавасс записался под именем Ремарка. Фассбиндер взял ключ и повел их наверх.
- Какая жалость, что погода такая плохая, но, чтобы испортить праздник, вроде вашего, нужна настоящая буря.
Он открыл дверь и впустил постояльцев. Комната и в самом деле оказалась прелестной, с большим камином, темной дубовой мебелью и с огромной двухспальной кроватью в углу.
- Это замечательно, просто чудо что такое! - восторженно воскликнула Анна.
- Я разожгу огонь, - услужливо сказал Фассбиндер. - Хотите что-нибудь перекусить?
- Нет-нет, мы подождем, - возразил Пол. - Думаю, что мы посвятим утреннее время обследованию ваших окрестностей, не правда ли, дорогая? - И он вопросительно взглянул на Анну.
- Думаю, это будет чудесно, - засмеялась она.
- Боюсь, только, здесь нечего особенно обследовать, - предупредил хозяин. - Чтобы по-настоящему оценить красоты здешних мест, нужно приехать к нам в летнее время.
- Есть же здесь хоть какие-нибудь достопримечательности? - небрежно спросил Шавасс.
- У нас есть замок. Вы можете им полюбоваться, но вход для публики, к сожалению, закрыт. В лесу вы увидите тропинку, которая выведет вас прямо к нему. Она начинается на заднем дворе нашего постоялого двора.
Шавасс поблагодарил хозяина, и они с Анной вышли на улицу.
Пока они шагали по тропинке между позеленевшими от мха, почти голыми деревьями, Пол сказал с усмешкой:
- Как тебе понравилось разыгранное мной представление? Смахиваю ли я на молодого человека, трепещущего перед первой брачной ночью?
- Не только смахиваешь, но и в самом деле трепещешь.
- Да ты сама чуть в обморок не грохнулась, увидев эту кроватищу, - брякнул Пол.
Анна рассмеялась.
- Неправда, я развеселилась. Это самая большая кровать из всех, что попадались мне в жизни.
- Главное, чтобы мне удалось тебя в нее затащить, - заявил он, и в тот же момент ее лицо залилось краской столь стремительно, что она тут же стала выглядеть, как молоденькая, совсем юная невеста накануне свадьбы.
Между разрядившимися деревьями показалась гладь воды и выйдя на берег чистого озера, наша пара увидела высокие готические башни замка, поднимающиеся из тумана прямо перед ними. Замок был выстроен на небольшом острове. Узкая тропинка вела прямо к берегу.
- Похоже на волшебную сказку братьев Гримм, - вырвалось у Анны.
Казалось, туман быстро сгущается, и хорошенько разглядеть замок сейчас не представлялось возможным. Тогда Пол взял Анну за руку и повел вдоль берега.
- Похоже, что пробраться внутрь будет нелегко, - предположил он.
- И как ты намереваешься это сделать?
- Пока не знаю. Действовать, конечно, надо, когда стемнеет, но прежде мне необходимо как следует все рассмотреть.
Они шли по покрытому галькой берегу, видимость все ухудшалась, а потом из ватного тумана внезапно вынырнул эллинг.
- Интересно, - пробормотал Шавасс тихо.
Рядом с эллингом, привязанная к большому медному кольцу, на воде покачивалась весельная лодка. Выглядела она так, словно ею давно не пользовались, на дне поблескивала лужица воды, но весла были на месте, так же как и старый рыбачий шест.
Пол указал Анне на лодку.
- Как ты считаешь, кому она принадлежит? - спросила она.
- Может быть, нашему хозяину, Фассбиндеру, - предположил Шавасс. - Хотя это не имеет никакого значения: все равно я ее собираюсь одолжить.
- А тебе не кажется, что проявлять такой пристальный интерес к замку опасно?
- Туман мне на руку. Это, кстати, отличный шанс увидеть замок вблизи. Мне необходимо отыскать путь, чтобы проникнуть туда вечером. В темноте действовать на авось - бессмысленно.
- Наверное, ты прав, - согласилась Анна. - Может быть, мне поехать с тобой? Это будет выглядеть правдоподобнее.
- Нет, ты останешься. Если что-то не заладится, я хочу, чтобы ты уехала.
Он прыгнул в лодку и с трудом отвязал мокрую веревку. На дне скопилось столько воды, что она целиком покрывала его туфли, но он плюнул на внезапный острый холод, который стал подниматься по телу, вставил весла в уключины и оттолкнулся от эллинга. Анна помахала рукой и вдруг исчезла: Пол оказался один в непроглядном белом молоке тумана.
Иногда ветерок разгонял белизну, в ней появлялись мутные оконца, которые тут же снова затягивались В одном таком просвете Пол увидел пики башен и направил лодку прямо к ним. Его окружала полная, абсолютная тишина. Нарушал ее лишь тихий всплеск весел. И все: ни пения птиц - ничего.
А потом где-то вдалеке Шавасс услышал монотонный звук двигателя, приглушенный туманом. Пол прекратил грести в то же мгновение, как услышал его, и насторожился. Звук, словно длинная скорбная нота, нарастал, становился все ближе, ближе, и вот пронесся мимо в каких-нибудь нескольких метрах и стал затихать. Это была моторная лодка. В бок лодки Шавасса ударилась потревоженная волна.
Он быстренько вытащил весла, положил их на дно своей посудины и потянулся за шестом. И вдруг увидел, что это удочка. Леска запуталась безобразным клубком, и некоторое время Пол пыхтел, стараясь распутать ее, как вдруг услышал вой мотора возвращающейся лодки. Шавасс перестал заниматься леской и вытянул удочку над водой в нескольких дюймах над поверхностью, изображая рыболова. Свободная рука лежала в кармане, готовая в мгновение ока выхватить "маузер", отнятый у Штайнера в клинике.
Лодку сильно качнуло при приближении моторки, и ревущий звук моментально исчез. Шавасс согнулся над удочкой, пряча лицо. И тут из тумана выдвинулся корпус моторной лодки и тихонько стукнулся о борт весельной.
Знакомый голос произнес:
- Много наловили?
Шавасс медленно посмотрел через плечо и увидел, как Штайнер, перегнувшись через борт, тянется к нему.
- Что-то сегодня утром вы не слишком разговорчивы, герр Шавасс.
- Если откровенно: мне нечего сказать, - ответил Пол. Большим пальцем он отогнул курок взвода, а указательным покрепче уцепился за спусковую "собачку".
- Фассбиндер, как и любой владелец частной собственности, исключительно лоялен к своим постояльцам, - произнес Штайнер. - Но идите же сюда, друг мой. Вы промокли до нитки. Стаканчик шнапса мгновенно вылечит вас ото всех болезней.
Шавасс не спеша, поднялся на ноги и повернулся лицом к противнику.
- Надеюсь, глупостей не последует, - улыбнулся Штайнер. - Как видите, у Ганса есть замечательное средство от любых неожиданностей.
Ганс оказался чернобородым громилой. Могучая грудная клетка, казалось, готова при вздохе прорвать голубой рыбацкий свитер, а дробовик, который он прижимал к плечу, словно сросся с ним. Дуло дробовика смотрело прямехонько на Пола. И он подумал, что пока соберется вытащить пистолет и выстрелить, эта штука разнесет ему голову в куски. А второе и главное, о чем он задумался - как предупредить Анну. Поэтому он позволил себе ссутулить плечи и вздохнуть.
- Похоже, Штайнер, вы и на этот раз в выигрыше. - В тот же самый момент он опрокинулся в воду, в полете вытащил "маузер" и выстрелил вслепую.
Звук выстрела показался громовым, но не таким, как ответный грохот дробовика. Дробины засвистели вокруг головы Пола, но он уже скрылся в воде. Времени набрать в легкие воздух у него не было, поэтому Шавасс отчаянно пошел вниз и проплыв под килем лодки, нырнул с другой стороны, где и уцепился за веревочную лестницу.
Слушая яростные ругательства Штайнера, Пол принялся стаскивать с себя плащ. Единственное, что оставалось - попробовать выплыть к берегу под покровом тумана, а плащ в этом случае был большой помехой.
Наконец, Полу удалось освободиться от плаща, когда он оттолкнулся от лодки, рядом с его головой в воду вошла пуля и послышался яростный вопль Штайнера:
- Замри на месте, Шавасс!
Пол остановился, меся потихоньку воду руками и ногами, а Штайнер продолжил:
- А теперь медленно повернись и плыви обратно к лодке и предупреждаю: малейшее отклонение, и я прострелю тебе башку.
Внезапно Шавасс почувствовал себя разбитым и замерзшим. Он подплыл к моторке и вскарабкался по веревочной лестнице. Когда он хотел перелезть через борт, Ганс, наклонившись, так рванул его вверх, что Пол пошатнулся и рухнул на дно лодки.
Шавасс устало поднялся на ноги. Мокрая одежда липла к телу, ветер пронизывал его насквозь. С "люгером" в правой руке подошел Штайнер. Он ухмыльнулся:
- Неплохо, Шавасс. В других обстоятельствах мы, наверное, стали бы хорошими друзьями. Но, к сожалению, вы выбрали не ту команду.
- Глупо с моей стороны, не правда ли? - спросил Шавасс.
- И в этом вы вскоре сможете убедиться, - подтвердил Штайнер, - потому что человек я достаточно жесткий и не люблю оставаться в долгу. Вот вам аванс. - Со скоростью, казавшейся невероятной для столь грузного человека, наци двинулся вперед и прежде, чем Шавасс успел увернуться, врезал ему дулом пистолета по щеке так, что тут же потекла кровь. Сзади к нему подошел Ганс и рубанул ребром ладони по шее. Шавасс согнулся пополам, и дно лодки приветливо поднялось ему навстречу.
Казалось, прошли часы боли и ярости, пока Шавасс лежал, прижавшись щекой к дощатому дну. Ему смутно послышался кашель мотора, затем в лицо плеснули водой, и он, замотав головой, с трудом поднялся.
Штайнер небрежно отшвырнул ведро.
- Видели бы вы себя сейчас, мой друг. Вот бы посмеялись.
Пол не обратил на него внимания. Он осмотрелся. Лодка подходила к замку, и с этой стороны сте́ны его поднимались прямо из воды. Они въезжали под темную арку. Ганс выключил мотор и на средней скорости ввел лодку в арочный проем.
Когда они оказались внутри, Шавасс снова ощутил, насколько холоден промозглый воздух. Он обтер лицо тыльной стороной руки, которая тут же вымазалась кровью.
Лодка нежно коснулась сходней каменного пирса. Ганс ловко выскочил на причал и привязал моторку к большому металлическому кольцу.
- После вас! - крикнул Штайнер и показал на сходни.
Шавасс двинулся вперед и ступил на пирс. Из тьмы выползла каменная лестница, заканчивающаяся площадкой над их головами, и он со Штайнером и Гансом за спиной, спотыкаясь, поднялся вверх.
Ганс выбежал вперед и распахнул дверь. Шавасс увидел, что они находятся в длинном каменном коридоре. Ганс прошел до конца, открыл еще одну дверь и, поднявшись по небольшой лестнице, ввел Шавасса в огромный зал. Шавасс остановился.
Где-то далеко наверху виднелись потолочные резные балки черного дуба. В дальнем конце зала была широкая мраморная лестница, ведущая на галерею. По правую руку, в большом, средневековом камине, прогорали целые бревна.
Штайнер произнес:
- Впечатляет, не правда ли? Когда-то этот замок принадлежал герцогу, но времена меняются. Это было еще до войны.
Шавасс ничего не ответил. Он подошел к двери, которую только что распахнул Ганс. На пороге он несколько замешкался и Штайнер грубо пихнул его в спину.
Комната была комфортабельно обставлена, а на полу лежал пушистый ковер. Доктор Крюгер вместе с каким-то мужчиной сидели возле камина, но как только Ганс втолкнул Шавасса, тут же поднялись.
- Герр Нагель, вот этот человек, - сказал Штайнер.
Нагель был высокий и элегантный, в темном костюме дорогого сукна и безукоризненно белой рубашке. Стального цвета волосы он аккуратно зачесывал назад, а лицо казалось холодным и суровым, как у какого-нибудь министра времен Кальвина.
Он водрузил на нос очки в золотой оправе и внимательно принялся рассматривать Шавасса.