Бывает, что некоторые вещи переживают как бы по нескольку жизней. Они появляются на свет, и люди ими широко пользуются. Потом по каким-то причинам они вытесняются другими, и, кажется, навсегда. Но вдруг вещи эти возрождаются в новом, более совершенном облике и вытесняют своих былых победителей. Так было с ракетой, которая "умирала" и возрождалась вновь несколько раз. Или вспомните о водяном колесе и первых гидротурбинах, которые, казалось, полностью были вытеснены паровой машиной и доживали свой век в обомшелых, покосившихся водяных мельницах на забытых речонках. А теперь гидротурбина - это очень важный вид двигателя в электроэнергетике. Точно так же обстоит дело и с передачей электроэнергии. Первые линии электропередач действовали на постоянном токе.
В свое время переменному току пришлось завоевывать дорогу с боем. Но вскоре он полностью вытеснил постоянный ток, и многие-многие годы ничто не могло поколебать его позиции. Теперь же ученые и инженеры снова заинтересовались постоянным током, и сейчас ведутся большие работы по использованию постоянного тока для передачи электроэнергии: передавать электроэнергию на постоянном токе при нынешнем уровне развития техники становится более выгодно, чем на переменном.
Сейчас особенно быстро и заметно идет процесс смены устаревшей техники новой, а новой - новейшей. Многое из того, что нам сегодня кажется привычным и обязательным, завтра уйдет, как устаревшее и отсталое. Но что именно и когда, об этом сказать не всегда возможно. Можно сказать лишь, что ни одно явление в технике или науке не уходит сразу и безвозвратно. Такое происходит только после упорного и иногда очень длительного соревнования с новым и лишь в том случае, если это новое действительно лучше, полезнее и удобнее.
Вот паровоз… Сколько книг и картин, сколько стихов, сколько музыки написано о нём! Во всех них чувствуется и слышится его мощное дыхание, ритм поршней его машины. Композиторы научились подражать его гудку и перестуку колес; малыши, играя в поезд, непременно гудят: "У-уу!", подражая гудку паровоза. Для нас с вами замирающий гудок паровоза слился с представлением о наших далях, о встречах и расставаниях. И вот, паровоз уходит…
Уходит, наверное, совсем, и гудок его, слышимый сегодня громко и рядом, замрет завтра на дальних путях истории человечества и прогресса. И нам с вами немножечко жаль… Так же, как, может быть, было жаль тем людям, которые не могли забыть дробный топот копыт, стук колес и веселый и плачущий звук рожка почтового дилижанса. И в том, что нам немножечко жаль расставаться с паровозом, нет ничего странного и смешного. Он прочно вошел в нашу жизнь, верно служил нам более ста лет и вовсе не виноват, что на смену ему пришли новые, более совершенные, более экономичные тепловозы и электровозы.
Недавно поэт Леонид Мартынов опубликовал такое стихотворение:
Да,
Многое исчезло без следов,
Всего не в силах даже перечесть я:
Освобождаем тело городов
От пыльной паутины проводов,
В которых только путались известья;
И свищут нам ракеты в небесах,
Что дед-пропеллер может и на отдых,
И, словно о фрегатах в парусах,
Мы думаем теперь о пароходах.
Пар! Отпыхтел свое он и уплыл,
И хорошо, и тосковать не станем
О том, что топок антрацитный пыл
Мы заменили внутренним сгораньем.
Уйдет и паровой локомотив
В мир памятников древности печальной,
И мы его, слегка позолотив,
На пьедестал у площади вокзальной
Поставим и решеткой оградим,
И быстро человечество забудет,
Каким на вкус был паровозный дым,
Им лишь романтик упиваться будет.
Но, смутно помня о его судьбе,
Ведь мы-то сами жить не перестанем,
Ведь мы-то не покажемся себе
Таким же точно вот воспоминаньем.
Ведь мы, природу недопокорив,
От дела не откажемся устало
И, волосы себе посеребрив,
Не ринемся, кряхтя, на пьедесталы,
Туда, откуда дворник помелом
Клочки афиш сгоняет со ступенек,
Ведь мы-то не окажемся в былом!
Что ты на это скажешь,
Современник?
Мне нравится это стихотворение. Потому, что поэт почувствовал и сказал в нем об очень важном - о непрерывном развитии, обновлении жизни. О том, что настоящие люди, кем бы они ни были, людьми техники или людьми искусства, никогда не могут успокоиться на достигнутом, никогда не перестанут искать новое и биться за него. И о паре и паровозе очень красиво, очень хорошо сказано.
Но только поэт чуть ошибся. Пар еще не "отпыхтел" свое. Хоть мы и живем после окончания века пара, пар работает как никогда раньше. Ведь именно пар вырабатывает около трех четвертей всей электроэнергии - основной энергии нашего времени. Но паровоз, действительно, "отпыхтел свое". Уйдет когда-нибудь и пар, но не так уж скоро. Скорее всего, только тогда, когда осуществят прямое преобразование атомной энергии в электрическую. Пока же на строящихся атомных электростанциях пар остается непременным работником. Совсем же от услуг пара люди, наверное, никогда не откажутся: слишком много полезных и важных вещей они научились делать с его помощью.
Поработает и дед-пропеллер. Реактивные самолеты, бесспорно, - новейшее достижение техники. Но ведь геликоптеры - их ровесники, а конвертопланы, самолеты, взлетающие подобно геликоптеру и продолжающие полет, как обычный винтомоторный самолет, только начинают создаваться. И в геликоптере и конвертоплане и обычном самолете, который еще долго будет служить человеку, - везде применяются пропеллеры. Пропеллеру так же, как и пару, рано еще на покой.
Автоматика развивалась не менее сложным и долгим путем, чем другие разделы науки и техники. Люди пробовали делать автоматы еще в далекой древности. Сперва пытались изобрести такие автоматы, которые как можно более точно воспроизводили бы человеческие движения. О подобных автоматах, называвшихся андроидами, писал еще в I веке нашей эры выдающийся греческий инженер и ученый Герои, живший в Александрии. Важнейшим завоеванием XVII века в области автоматики было создание часов с маятником. Что касается более поздних автоматических устройств, появившихся в эпоху промышленной революции, то о некоторых, об устройствах, примененных Уаттом и Ползуновым, мы говорили. В прошлом веке уже имелось довольно большое количество разнообразных автоматических устройств, к ним даже можно отнести некоторые виды заводных игрушек, музыкальные шкатулки и… шарманку. Однако, как я уже говорил, техника в основном обходилась без автоматических устройств. Люди в подавляющем большинстве случаев могли обходиться еще без них.
Что же все-таки обозначает слово "автомат"? Оно имеет греческое происхождение и обозначает буквально - самодвижущийся. В наше время автоматами называются различного рода устройства, позволяющие заменить физический и умственный труд человека при контроле и управлении различными процессами. Трудно даже назвать такую область человеческой деятельности, где бы не начинали в настоящее время применять автоматы. Правда, в большинстве случаев наряду с автоматикой еще используется и человек, но есть уже и такие области, где участие человека становится попросту невозможным.
Автоматы работают самым различным образом. Есть, например, множество чисто механических устройств автоматики. Хотя эра механики давно уже кончилась, механических автоматов от этого стало не меньше. Наоборот, их больше, чем когда-либо. Механическими автоматами являются многие станки - автоматы и машины, пневматические и гидравлические устройства автоматического управления и регулирования, автоматическое оружие различных видов. Но электромеханических устройств автоматики значительно больше. Почему это так, я расскажу несколько позже, а пока скажу только, что к ним относятся такие известные всем устройства, как автоматы по продаже билетов в метро, автоматические телефонные станции и многое другое. Автоматических устройств, которые вовсе не используют механики, также очень много. В основном к ним относятся устройства, которыми занимается новая отрасль техники, выделившаяся из электротехники и радиотехники совсем недавно. Это, как вы уже догадались, - электроника.
Электроника - очень молодая отрасль науки и инженерной техники. Еще, пожалуй, не существует точного определения ни самого понятия, ни круга задач и предмета электроники. Но это не мешает ей бурно развиваться.
Для решения своих задач электроника использует многие физические, электротехнические и электромеханические устройства. Именно благодаря этому электроника становится одним из главнейших орудий в деле автоматизации разнообразнейших процессов. Только в связи электроники с электромеханикой и механикой можно видеть причину ее универсального применения. Потому что механика всегда была и будет основой основ подавляющего большинства технических устройств.
Я люблю читать фантастические повести и рассказы. Только люблю хорошие, умные читать. А иногда попадаются наивные, технически и художественно безграмотные книги. Читаешь - и не знаешь, удивляться им или возмущаться. Помню, прочитал я одну из них, переводную, про изобретателя. У этого изобретателя в доме все было автоматизировано, прямо-таки не дом, а помещение для спиритических сеансов: двери сами открывались, из шкафов выдвигались ящики, автомобиль без шофера ездил, автоматически включался и выключался свет.
Как только я начал читать про автоматические дверцы шкафов и прочую чепуху, меня такая злость взяла, что я и читать эту книжонку бросил. А вместо этого принялся мысленно сочинять свой научно-фантастический роман, в котором автор недочитанной мной книжки попал в описанную им автоматизированную квартиру. Дверцы шкафа и обычные двери автоматически открывались и били его.
И прочие приключения пришлось испытать этому писателю. Только после этого я успокоился.
Гораздо хуже бывает, когда в жизни встречается такой обуреваемый страстью к стопроцентному охвату автоматизацией человек. Дай ему только свободу и возможность, и он миллионы рублей истратит для автоматизации никому не нужных вещей.
Ведь автоматика и электроника очень дороги. Необыкновенно дороги. И их выгодно применять только там, где без них нельзя обойтись и где их применение полностью себя оправдывает и окупает. Автоматизировать же дверцы буфета, за которыми спрятано двести граммов любительской колбасы да банка "Бычков в томате", - абсурд. Помимо того, что эта автоматизация встанет гораздо дороже всего содержимого буфета и самого буфета в придачу, она еще займет порядочно места и будет потреблять порядочное количество электроэнергии. И, главное, бессмысленно ее применять! Что, у людей будущего рук не будет, что ли?!
Незадачливый изобретатель.
Вот стоит токарный револьверный станок. На нем не револьверы, конечно, делают. Это станок-полуавтомат, то есть такой, в котором для производства смены операций и холостых ходов необходимо участие человека. Назван он револьверным потому, что у него вместо задней бабки стоит поворотная, револьверная, головка, в которой закреплен набор инструмента, необходимый для производства нужных операций по обработке металла. При нажатии на специальный рычаг головка поворачивается в нужной последовательности и подходит к заготовке, начиная обработку.
За станком работает молодая женщина. Каждое движение точное, рассчитанное. Все движения следуют одно за другим со строгим и сложным ритмом. Работница уже выработала в себе автоматизм движений и словно слилась со станком; даже может петь или мечтать о чем-нибудь. Она может часть своего внимания переключить на это, потому что станок делает сам почти все.
Но, к сожалению, еще не все. И приходится станок обслуживать человеку, станочнику. Станочник это уже не токарь-универсал и не имеет высокой квалификации. Он станочник. Его можно обучить за очень малое время. Скажем, за месяц или даже меньше. Работа почти автоматическая и, конечно, очень напряженная.
Стоит в таком случае применить автоматизацию? Несомненно! И это будет благородная и важная задача - автоматизировать станок, освободить человека от выполнения роли автомата при станке.
Давайте посмотрим на другой станок. Ну хотя бы на одношпиндельный токарный автомат.
Одношпиндельный револьверный станок.
По существу, он очень близок к токарному револьверному станку.
Но теперь вместо человека им управляет специальный программный механизм. Этот программный механизм приводится в движение самим станком и, в свою очередь, управляет рабочими органами станка. На долю человека остается только настраивать и регулировать станок, включать и выключать его, подавать прутки металла и разгружать бункер, в который сбрасываются готовые детали. Можно автоматизировать и питание станка и сбор готовых деталей. Тогда человек полностью освободится от тяжелой и однообразной работы. Он должен будет выполнять работу по управлению станками-автоматами, по их наладке. Такой труд совсем другого рода - умный, высококвалифицированный. И, что не менее важно, применение станка-автомата позволяет значительно увеличить производительность труда.
Автоматика полным ходом вводится и у нас и в капиталистических странах. Но цели введения автоматики в странах капитала и в социалистических странах разные. Мы, в нашей стране, действительно стремимся облегчить труд людей, освободить их от выполнения тяжелой физической работы. И это - наша главнейшая задача. Для этого и коммунизм строится. А вот в капиталистических странах, в частности в США, многие люди, от которых зависит развитие промышленности, спокойно смотрят на существование тяжелого физического труда. Их беспокоит главным образом повышение прибыльности работы. И они вводят автоматизацию там, где это необходимо для повышения прибылей. Если при этом тяжелый физический труд остается, их такое не тревожит.
Но есть в США честные ученые и инженеры, которые хотят облегчить жизнь и труд своим соотечественникам. Надо думать, их большинство, таких, умеющих много и великолепно работать, изобретательных и настойчивых людей. Никто не собирается умалять их достоинств. Но дело-то в основном не в них, а в тех, на кого приходится работать этим ученым и инженерам. Дело в капиталистах, им же нужно только одно - прибыль. И если удается инженерам и ученым не только в США, но и в других капиталистических странах создать машину, облегчающую труд рабочего и в то же время дающую прибыль, значит, удача, повезло рабочим? Да только необязательно! Каждая новая машина, повышающая производительность труда, при капитализме грозит рабочему более страшным, чем самый тяжелый физический труд, - безработицей.
И часто получается в капиталистических странах так, что честный инженер или ученый, создававший машину с самыми лучшими намерениями, оказывается виновником того, что многие-многие люди не радуются ее появлению, но, наоборот, оказываются без работы или под угрозой ее потери. Конечно, фактически виноваты в этом не изобретатели, а сама капиталистическая система.
Вот что недавно писал в журнале "В защиту мира" М. Инкер:
"Сами конструкторы "мыслящих" машин, по-видимому, не вполне отдают себе отчет в том, какие возможности сулит все то, что они изобретают. С точки зрения технической, автоматизация приводит к огромной экономии времени, к сокращению всяких простоев или задержек, вызываемых административными и прочими неполадками. Что касается чисто экономической области, то автоматизация снижает себестоимость продукции, однако объем производства должен поддерживаться на высоком уровне, а сбыт происходить бесперебойно, всякие колебания рынка грозили бы дорогостоящей остановкой автоматических заводов. Плановое производство становится настоятельной необходимостью во всех странах, избирающих путь автоматизации, но известно, что планирование хозяйства не при всех экономических системах возможно в одинаковой степени.
О масштабах возможных социальных последствий до сих пор еще идут споры, и люди по-разному реагируют на это, в зависимости от того, кто перед нами, хозяин предприятия или рабочий, заставляет его автоматизация менять свой род занятий или нет".
И далее:
"Но вот дирекция решает автоматизировать изготовление блока цилиндров и поршней, все операции по хромированию и покраске. Сразу несколько тысяч квалифицированных и подсобных рабочих оказывается за воротами завода.
Именно в таком плачевном положении оказались недавно рабочие английской автомобильной промышленности. Причина не в замедлении темпов или полном прекращении производства. Наоборот, к автоматизации прибегают, чтобы производить больше, лучше, быстрее и дешевле. Именно эту цель и ставили перед собой, несомненно, английские предприниматели, но цель английских рабочих заключалась в том, чтобы иметь "работу и хлеб" и даже, пожалуй, "несколько меньше работы и больше хлеба". При существующей в Англии системе выявилось такое резкое расхождение между целями предпринимателей и рабочих, что в результате вспыхнул острый социальный конфликт".
Вот, например, что заявил производственный директор английских автомобильных заводов "Стандард моторс" Аллен Дик при увольнении 2900 рабочих: "Мы затратили четыре миллиона фунтов стерлингов не для того, чтобы держать на заводе прежнее количество людей".
В ответ на увольнение своих товарищей рабочие объявили стачку, которая в Англии получила название "первой стачки эры роботов". При поддержке рабочих многих предприятий эта стачка была выиграна. Но так бывает далеко не всегда, и многие рабочие в капиталистических странах понимают это. Вот что написал французский рабочий-металлист с завода "Орн":
"Мы знаем опасность роста производительности: снижение заработной платы по сравнению с количеством выжатого труда и безработица. В 1952 году на нашем заводе работали 900 рабочих, производивших 700 тонн в месяц. В 1956 году было 590 рабочих, и производили они 1200 тонн. Продукции стало на 500 тонн больше, а рабочих на 360 человек меньше. Новая реконструкция предполагает дальнейшее увеличение продукции и сокращение персонала… Вот почему, товарищи, надо поставить машину на службу человеку. Сегодня же она служит лишь тому, чтобы обогащать тресты, вроде нашего, уменьшает покупательную способность населения, приводит к навязыванию невыносимых темпов и преждевременному изнашиванию рабочих".
У нас машина служит всему народу. Мы не боимся автоматизации производства. Мы приветствуем ее и огорчаемся, что она внедряется не так быстро, как хотелось бы. Но с каждым годом она начинает играть все более важную роль в самых различных областях промышленности. Множество ученых, инженеров, рабочих, крупнейшие научно-исследовательские институты, заводы - все занимаются исследованиями и созданием разнообразнейших автоматических устройств.
Автоматизация только начинается, ведь мы еще многого не знаем и не умеем. Мы не знаем, как заменить человека во множестве случаев. А в тех случаях, когда мы уже знаем, мы часто не можем это сделать достаточно хорошо, надежно и дешево.
А о стоимости и выгодности введения автоматизации надо очень много думать в каждом случае, прежде чем ее применить. Не то, вместо того чтобы помочь народу стать богаче, можно лишь растратить лишние средства. А мы не имеем на это права. Мы должны по-настоящему, по-хозяйски беречь наши деньги, деньги, созданные нашим трудом, трудом всего нашего великого народа.