ЧУДО-ЮДО В САРАЙЧИКЕ
Дёмушка побежал, но и Таня с Алёнкой на этот раз от него не отстали. Таня впопыхах на какую-то занозистую стружку наступила, уколола ногу. Но останавливаться не стала - уж очень хотелось поглядеть, что это там загудело.
А когда прибежали, то поняли, что стропила эти - не стропила, а станок, в котором установлена механическая пила.
- Во! Пила в раме пошла! - закричал Дёмушка.
Саша услышал.
- Не пила в раме, а пилорама пошла, - сказал он.
- А тут даже три пилы! - крикнула Таня. - И все сами пилят! - и даже умолкла от удивления.
А в чёрной металлической раме и в самом деле было три пилы. Они все сразу врезались в толстое бревно и начали его пилить. Бревно медленно подвигалось, налезало на пилы, а пилы, мягко двигаясь, разнимали его на равные доски и горбыли.
- Вот как пилит - и не устаёт! - сказала Таня, любуясь пилорамой. - А у нас дедушка с матерью возьмутся пилить, да сразу и уморятся! Вот бы нам такую пилу - дрова пилить!
- А возьмите, - сказал Саша, - пускай наша пилорама у вас дровец попилит!
Таня не могла понять - не то Саша шутит, не то правду говорит. Сам не улыбается, а светлые глаза его смеются.
- Ну давай, - сказала Таня, - пускай попилит!
- А кто у вас её двигать будет? - спросил Саша.
- Кто? А у вас кто двигает?
- У нас!..
Саша вдруг замолчал, словно чего-то испугался. А потом сказал почти шёпотом:
- У нас её чудо-юдо двигает!
Таня и Алёнка сразу присунулись к нему поближе:
- Где чудо-юдо?
- Какое чудо-юдо?
- Страшное чудо-юдо, - сказал Саша, - чёрное, сердитое. На шести лапах стоит. Силы у него сколько хочешь! Копром кто бьёт? Это чудо-юдо бьёт. Помпой кто работает? Оно. Пилами кто двигает и бревно подаёт кто? Тоже оно. Всю стройку оно движет. И что ни заставь - всё сделать может. Только сердитое очень: чуть что не по нём - так фыркнет, зашипит и сразу всю работу бросит. Уж мы за ним смотрим, чистим, маслом его мажем…
- Каким маслом - коровьим? - спросила Алёнка. - Он небось постное-то ещё и не любит.
- Не коровьим, а машинным, - сказал Саша, - самым чистым.
- А! - засмеялась Таня. - Ну, значит, это не чудо-юдо, а машина какая-нибудь!
- Хорошо, - сказал Саша. - А вот ты пойди да загляни в тот сарайчик. И скажи, чудо-юдо это или нет. И скажи, живое оно или нет. Пойди-ка, пойди!
И опять было непонятно - не то Саша шутит, не то правду говорит.
- Алёнка, пойдём? - негромко спросила Таня.
Алёнка поёжилась:
- Боязно…
А Дёмушка стоял и смотрел на них: если они пойдут, то и он пойдёт. Чудо-юдо в сарае - это тебе не лягушка какая-нибудь, это тебе не тритон, у которого даже и зубов-то не найдёшь!
Подружки постояли, подумали, а потом всё-таки пошли к сарайчику. Новенький тесовый сарайчик белел на солнце, и на стенках жёлтыми каплями блестела смола. И чем ближе подходили они к нему, тем слышнее становился ровный, глухой гул, который доносился оттуда.
Недалеко от сарайчика девочки остановились.
- Дёмка, иди первый, - сказала Алёнка.
- Иди сама, - ответил Дёмушка.
- А я вот и совсем не пойду, - сказала Алёнка. - Очень надо мне на него смотреть!.. Тань, пойдём отсюда?
Но Таня шаг за шагом подходила к сарайчику и, вытянув шею, старалась туда заглянуть. Невысокие ворота были открыты. На земляном полу светлым квадратом лежало солнце.
У-у-у! - неслось из сарая, будто летел большой самолёт.
Тане было страшно. Но отойти от ворот она не могла: очень хотелось увидеть это чудо-юдо. Она шагнула ещё раза два, подкралась, заглянула… и сразу попятилась.
- Ой, чёрный какой! - прошептала она.
- Бежим! - закричала Алёнка.
Но Таня не побежала.
- Подожди, Алёнка, - сказала она, - я ещё раз посмотрю!
Таня вошла в сарайчик и сейчас же закричала оттуда:
- Алёнка! Да это машина такая!
Тут и Дёмушка осмелел, вбежал в сарайчик.
- У! - сказал он. - Да это просто движок! Я его уже видел. Ещё когда его везли.
Алёнка из ворот поглядывала на гудящий двигатель.
"А может, он всё-таки живой? - думалось ей. - Вишь, как гудит и дрожит и даже вспотел весь!.."
Вдруг она услышала чьи-то шаги, хрустящие по щепкам. Оглянулась - а это дядя Семён, механик.
- Механик идёт! - крикнула Алёнка и побежала от сарайчика.
Таня и Дёмушка тоже бросились бежать. А дядя Семён остановился и сказал:
- Вот посмотрите на них - и откуда взялись? Не успел отойти, а они уж тут как тут! Да разве можно посторонним сюда входить?
Но ребятишки почти и не слышали, что он говорит, - бежали без оглядки.
Они выбежали на дорогу и тут остановились.
Дорога эта уходила от строительства куда-то в поле. По сторонам, на отлогих склонах, ярко зеленели густые озими.
А вдоль дороги, прямо по озими, тянулись вереницей высокие новенькие столбы. Они словно шагали куда-то большими шагами, и наверху у них, будто серьги, блестели маленькие белые чашечки.
Девочки ещё постояли, поглядели на строительство: на колхозников, которые копали землю, чистили брёвна, рубили срубы; на механический молот, который всё ещё хлопал по верхушке сваи, фукая синим дымком (а свая стала уже совсем низенькая).
Людские голоса смешивались с монотонным рёвом пилорамы, с ударами молота, с гулом, который шёл из сарайчика, и с широким поющим шумом весенней реки Нудоли.
Нудоль текла рядом и журчала и заливала кусты и деревья на той стороне.
- А где же у нас Снежок? - вдруг спохватилась Таня.
- А он давно убежал, - сказал Дёмушка.
- Куда убежал?
- Прямо по дороге убежал куда-то. Домой, наверно. Может, есть захотел…
- Пошли домой, - сказала Алёнка. - Наверно, обедать пора.
- А как же море? - сказала Таня.
- Мне больше не хочется море смотреть, - сказала Алёнка, - я домой пойду.
- А по какой дороге домой пойдёшь? Как сюда шли?
- Вот по этой пойду, - сказала Алёнка и показала рукой на полевую дорогу, - по столбам.
- Ну, пойдём, - вздохнула Таня. - А море когда-нибудь ещё сходим посмотрим. Ладно?
- Ладно, - сказала Алёнка.
И они тихонько пошли по светлой полевой дороге - домой. И Дёмушка зашагал за ними.
ВСТРЕЧИ В ПОЛЕ
Дорога шла сначала среди зеленей. Ровные, чистые озими, раскинувшись, лежали под солнышком, расправляя свои зелёные, густые стебельки.
А потом кончились озими и открылась широкая пашня. Сырые комья свежей земли блестели и чуть-чуть дымились под горячими весенними лучами.
В небе было полно звона, друг перед другом заливались весёлые жаворонки. По ровной, мягкой земле шли тракторы с сеялками на прицепе.
Один трактор шёл далеко, возле рощицы, а другой двигался навстречу у самой дороги.
- Вот бы прокатиться! - сказала Таня. - Давай попросимся!
- Не посадит, - сказал Дёмушка. - Я уж просился один раз - не сажает.
- Ну, тебя не сажает, а нас посадит!
Трактор шёл медленно и очень ровно. А когда подошёл поближе, Таня закричала:
- Эй, дяденька тракторист! Прокати немножко!
- Вот отсеемся, тогда и прокатим, - ответил тракторист, - а сейчас - куда же? Глядите, что к трактору-то прицеплено: сеялки с овсом. А за сеялками ещё и бороны. Да ещё вы сядете - трактор-то и уморится совсем!
Трактор прошёл мимо, протащил и сеялки и бороны.
Таня стояла и смотрела трактору вслед.
- Гляди, сколько тащит! - сказала она. - И сразу из трёх сеялок сеет!
- А видала, как из сеялок овёс по трубочкам в землю сыплется? - спросила Алёнка. - Я видала.
- И я видала!
- А что, прокатились на тракторе? - спросил Дёмушка. - Не затрясло?
Таня тоненьким голоском запела песенку, Алёнка подхватила. И ничего не ответили Дёмушке, будто не слыхали. Так и пошли с песенкой дальше. А вот и полю конец, и деревню видно!
На конце пашни встретился ещё один человек - женщина в розовом платочке запахивала углы. Трактор на поле поворачивается не круто, закругляет на поворотах. Потому и остаются в поле незапаханные углы.
Таня посмотрела на эту женщину, на её розовый платок, низко надвинутый на глаза от солнца, и вдруг закричала:
- Мамушка! Вот ты где!
И побежала к ней по зелёной кромке поля.
Танина мать остановила свою серую лошадку.
- Это вы где же пропадаете? - сказала она. - С утра вас дома нету!
- А мы ходили море смотреть! - быстро начала Таня. - И на ГЭС были! Там всякие машины видели!
- Ну вот, - сказала мать, - убежали из дому, не сказались. А там бабушка тебя ищет - не найдёт! Беги скорей домой! Небось в животе-то петухи поют!
- Мамушка, - сказала Таня, - а ты домой не пойдёшь? Ведь уж небось обеды!
- Какие там обеды! - ответила мать. - Обеды уж прошли! Бегите домой сейчас же!
И снова тронула лошадь.
ЖЁЛТЫЕ БАРАНЧИКИ
Ребятишки побежали к деревне прямо через лужайку. На сухом бугорке Таня увидела светлый жёлтый цветок. На голом стебельке висели жёлтые венчики, а около самой земли теснились пушистые круглые листья.
- Баранчик! - закричала Таня и сорвала цветок.
- А вот и ещё два! - закричала Алёнка. - А вон и ещё один!
Но тут оказалось, что баранчиков на бугорке очень много, не сосчитаешь. Девочки нарвали жёлтых цветов по целой горсти и принялись грызть их сочные, свежие стебельки. А Дёмушка и в горсть нарвал, и в карман набил, чтобы ему до самого дома хватило.
Они бегали по луговине, собирали баранчики, грызли их.
Вдруг Таня вспомнила:
- Пошли! Мне мамушка домой велела!
Они опять вышли на дорогу. А по дороге одна за другой бежали лошади, запряжённые в телеги. Телеги были грязные, все испачканные навозом. Возчики сидели кто на чистой дощечке, кто на соломенном пуке. А кто и вовсе стоймя стоял.
- Эй, ребятишки, садитесь - подвезём! - со смехом крикнула с передней телеги Сима Кукушкина.
Сима была в колхозе бригадир по огородам и теперь возила со своей бригадой на огороды навоз.
- Вот когда обратно с возами поедем, тогда и их захватим, - сказал озорной парнишка Петька.
А на третьей телеге ехал Серёжа Таланов. Серёжа никогда не обижал маленьких ребятишек и не смеялся над ними. Он остановил лошадь и сказал:
- Влезайте. Садитесь на солому.
Таня и Алёнка живо взобрались на телегу. А за ними и Дёмушка вскарабкался. Серёжа отдал им пук соломы, на котором сидел, а сам поехал стоя. Лошадь бежала рысью, телега подпрыгивала на кочках и на ухабинках, но Серёжа стоял и покачивался, а не падал.
- И как не боится! - сказала Таня.
- А я тоже не боюсь! - вдруг заявил Дёмушка.
Он встал на телеге, расставил ноги пошире… Но тут же и сел, прямо на навозное дно.
Таня засмеялась, а Алёнка сказала:
- Вот и хорош! Вот и сиди там, а к нам не подлезай!
Но Дёмушка сидеть не стал. Он снова поднялся на ноги, покачнулся, но не упал. Так и стоял до самой деревни рядом с Серёжей, широко растопырив руки и покачиваясь на колдобинах.
И, когда домчались до конюшни, Серёжа сказал ему:
- Молодец! Ловкий работник будешь!
Снял его с телеги и поставил на землю. А девочки сами соскочили.
ССОРА С БАБУШКОЙ
Таня прибежала домой.
- Бабушка, дай пообедать! - закричала она.
Бабушка месила корм для поросёнка. Увидев Таню, она даже руками всплеснула:
- Ну где же это ты бегала, а? Это где же ты пропадала, а? Я вот тебе шлепков сейчас надаю, а не пообедать! Обедать надо вовремя приходить, когда все люди обедают!
Таня обиделась, надула губы и полезла в стол за хлебом. Но в столе лежала большая краюшка, и ни одного ломтика отрезанного не было. Только одна засохшая корочка валялась в углу. Таня взяла эту жёсткую корочку и отошла к окну. Она глядела в окно, грызла корку, хрустела, как мышь, а на бабушку и не оглядывалась.
- Вот и грызи корки, - продолжала бранить её бабушка, - вот так и надо! Я-то думаю - она за гусями смотрит, а гуси ходят да ходят себе по озими! И не спросится и не скажется, убежит куда-то! Да что это за вольница такая растёт!
Бабушка пошла кормить поросёнка. А Таня, всё так же насупившись, стояла у окна.
Корочку она съела. Но что это за обед, когда всё утро по полям да по лугам пробегаешь!
Бабушка вернулась из хлева. Она молча вымыла посуду. Вытрясла самовар. Нащепала лучины… А Таня стояла у окна, водила пальцем по стеклу и что-то сердито шептала себе под нос.
Потом бабушка принесла из чулана мучной лоток и стала сеять муку на хлебы. И вдруг сказала тихо и печально:
- Нет, Танюшка, совсем ты свою бабушку не любишь! Я-то тут бегаю, ищу, кричу. Думаю - не в пруду ли утонула, не заблудилась ли где. Спасибо, телятницы сказали, что на лугу вас видели. А тебе и думки мало, что бабушка тут беспокоится. Вот какая ты у нас, Танюша, недобрая, бабушку совсем не жалеешь!
У Тани глаза сразу налились слезами.
- Бабушка, я тебя жалею! - закричала она.
Таня живо подбежала к бабушке, вскарабкалась на приступку, где стоял мучной лоток, и обняла бабушку за шею.
У бабушки чуть сито с мукой из рук не вывалилось.
- Бабушка, я тебя жалею! - повторила Таня со слезами и прижалась лицом к бабушкиной щеке.
Бабушка улыбнулась, положила сито и вытерла своим ситцевым фартуком Танины слёзы.
- Вот и хорошо, что жалеешь, - сказала она. - Только давай уговоримся: если вздумаешь куда убежать, так сначала у бабушки спросись. Ладно?
- Ладно, - обещала Таня.
- Ну, а теперь садись да поешь, - сказала бабушка. - Вот тебе каши с молоком да творожку мисочку… Да вот ещё яичко я тебе оставила. Подкрепись пока до ужина.
Так помирились бабушка с Таней, и обеим стало хорошо и весело.
СЕДАЯ КОЗА
Таня обедала, а сама поглядывала в окошко - что это Снежка не видать?
- Бабушка, а где Снежок? - спросила она.
- Небось под крыльцом спит, - сказала бабушка. - А что ему? Целую плошку похлёбки съел да и на боковую!
Таня успокоилась: значит, Снежок домой прибежал, не заблудился.
- Бабушка, а я тебе баранчиков принесла, - сказала Таня. - Вот эти тебе, а эти дедушке. Они сладкие, попробуй!
Бабушка посмотрела на вялые жёлтые цветы.
- Нет, - ответила она, - мне их грызть нечем: зубов у меня нету. Лучше отнеси их Деду.
Таня взяла цветы и пошла к дедушке. Дедушка во дворе постукивал топориком, тесал колья.
Таня уселась рядом с ним, на старом бревне под берёзами.
- Дедушка, попробуй баранчиков, - сказала она, - сладкие - прямо сахар!
- Подожди, - ответил дедушка, - вот ещё десятка два кольев затешу, тогда и угощай меня баранчиками.
- Дедушка, а зачем ты столько кольев затёсываешь? - спросила Таня. - На что они тебе нужны?
- Для колхоза нужны, - ответил дедушка. - На огородах загородки расшатались - поправить надо… Потом выгон будем огораживать, потом вон садовник наш Федот Иваныч говорит, что ему новые посадки огородить надо. А ты спрашиваешь - на что нужны!
Дедушка сказал о новых посадках, и Таня сразу вспомнила про свой Медок и про Алёнкин Холодок. Она вскочила:
- Пойду наши липки посмотрю. А баранчики пускай здесь, на бревне, полежат.
Таня выбежала за ворота и сразу закричала:
- Пошла! Пошла отсюда!
К маленьким липкам подобралась седая коза, которая бродила по деревне. Коза уже обнюхивала тонкие веточки и выбирала, которую отгрызть.
Таня кричала на козу, махала на неё руками. Но коза не испугалась Тани. Она упёрлась ногами в землю, нагнула голову и уставила на Таню острые рога. У Тани не было ни палки, ни хворостины. Она схватила ком земли и запустила в козу. Потом схватила какую-то щепку и тоже запустила в козу. Но коза ничего не боялась!
Тогда Таня, оглянувшись, увидела на изгороди большую жёлтую мочалку, которой моют полы. Таня сдёрнула эту мочалку и начала хлестать козу по рогам. Это козе не понравилось. Она зафыркала, закрутила головой и запуталась рогами в косматой мочалке. Коза ещё сильней затрясла головой, но мочалка сидела у неё на рогах. Тогда она испугалась и пустилась бежать. А Таня гналась за ней и кричала:
- Куда мочалку понесла? А чем будем пол мыть?
Наконец коза догадалась, подбежала к берёзе, потёрлась рогами о корявый ствол и сбросила мочалку. И помчалась дальше, потряхивая головой.
Таня взяла мочалку и со слезами вернулась к дедушке:
- Дедушка! Коза наши липки чуть не съела!
- Ну, ведь не съела же, - сказал дедушка, - так чего же ты плачешь? Эко слёзы-то как у тебя близко!
- А может, она потом придёт и съест!
- Может, и съест. А может, овцы из стада прибегут да и обгрызут… Или корова потопчет.
- Дедушка, ну а как же теперь?
- Вот то-то, "как же"! Ты думаешь, посадила, воткнула в землю да и ладно? Однако нет. Дело-то не так делается. Раз посадил - значит, смотреть надо, заботиться надо, беречь.
- А как заботиться?
- Ну, прежде всего надо их огородить.
- Дедушка, давай скорей огородим! А то скоро скотина придёт! А вдруг наши липки бык увидит? Бык-то мочалки не побоится! Дедушка, я тебе помогать буду!
- Вот, оказывается, и для твоих посадок загородка понадобилась, - сказал дедушка, - а ты спрашивала - колья на что!
Дедушка вбил в землю четыре кола и огородил деревца частыми слегами. Теперь их никто не тронет - ни коровы, ни овцы, ни седая коза. Пусть растут хорошенько!