Грумт не понял, почему староста деревни писал об этой проблеме отцу девочки? Кто он такой, что староста написал не только барону, но ещё и ему? И как эта маленькая, пусть и необычная девочка будет разбираться с опасной нежитью? Задать эти вопросы мальчик не успел, серый туман, неожиданно возникший впереди, сгустился и приобрёл очертания чего‑то большого и страшного. Грумт похолодел - они влезли в засаду туманника - самого опасного хищника из тех, что обитали в Дрэгисском лесу. Эта нежить не боялась доброй стали, разве можно зарубить туман? Девочка только хмыкнула, и поток огня, сорвавшийся с её ладони, охватил чёрный силуэт.
- Вообще‑то такую нежить надо упокаивать по всем правилам, мне об этом Марта рассказывала, но я не умею. Думаю, что и так можно, - прокомментировала свои действия девочка, так и не выпустившая тушу козла. Мотнув головой, она скомандовала:
- Чего встал, пошли!
У самой деревни, вернее охранного круга, девочка сбила атаковавшую, на этот раз вполне материальную нежить ударом воздушного кулака. Эта зубастая тварь атаковала с той стороны, где шёл Грумт, и снова почувствовав, такой же ветерок, как в момент атаки гигантской змеи, он спросил:
- Так гарымзу тоже ты?
- Ага! Ну чё стоишь!
- Охранный круг, он сейчас активирован, его не пройти! Не пустит нас! - возразил мальчик, показав на чуть заметно светящуюся пелену перед собой.
Девочка презрительно хмыкнула и, ухватив юного охотника за руку, шагнула вперёд.
Сильма не находила себе места, давно стемнело, уже и охранный магический круг активировали, а Грумта не было! Как ушёл утром в лес… Неужели он тоже как и… Губы женщины задрожали, к ней прижались три девочки, у них на глазах уже давно блестели слёзы. Они хоть и были ещё, кроме одной, совсем маленькими, но знали, что такое остаться в лесу ночью. В пограничье дети рано взрослели. Сильма обняла своих дочерей, словно стремясь их успокоить, сама она уже понимала, что могло случиться.
Распахнувшаяся входная дверь отвлекала уже готовую зарыдать в голос женщину и её дочерей. На двери было охранное заклинание и открыть её мог только Грумт! Но вместо него вошла рыжая девочка с большой тушей какого‑то зверя на плечах, судя по рогам - козла.
- Здрасьте! - поздоровалась девочка.
- Мама, познакомься это… - Вошедший вслед за девочкой Грумт, нёсший на плечах большой узел, замялся - он так и не узнал, как зовут его спасительницу.
- Листик, - девочка представилась сама и сгружая тушу, пожаловалась: - Знаете, какая тяжёлая! Еле дотащила!
- Грумт! Как же вы прошли?! Там же нежить! Да и охранный круг активирован! - Всплеснула руками женщина, а самая младшая из дочерей подошла к рыжей девочке:
- А почему ты совсем не одетая? Ты лусалка?
- Не–а, - помотала головой Листик, - мне так удобнее по лесу ходить.
- Чтоб лусалки за свою плинимали и не обижали? Да? - понимающе кивнула младшая дочь Сильмы.
- Ага! - засмеялась рыжая и, ткнув пальцем в тушу козла, сказала Сильме: - Вот мясо, его, правда, не Грумт добыл, но он тоже молодец - гарымзу подстрелил.
- Это как? - удивилась женщина, в большую змею попасть из арбалета было невозможно. Эта змея словно чувствовала, что в неё целятся, и уходила с линии выстрела. Обычно таких змей ловили в ловушки, но это было очень редко, да и не таких огромных как та, чью шкуру принёс Грумт.
- Она, э–э–э… Листик её ударила, вот она и застыла неподвижно… - начал объяснять Грумт, но увидев, что мать и сёстры не поняли, как такое можно сделать, начал подробно рассказывать. Сёстры охали, а Сильма достала платье старшей дочери и подала Листику, затем, отрезав от туши козла несколько кусков мяса, стала готовить ужин.
- Жалко, что кроме мяса ничего нет, - сокрушённо произнесла женщина.
- Ага, - поддержала её рыжая девочка и спросила: - А баронские дружинники приехали?
- Приехали, завтра баронский суд будет, - немного недовольно ответила Вильма, это её платье отдали этой рыжей. А у сестры Грумта было всего два платья, причём то, что отдали, было выходным.
- Ага, - ответила рыжая, словно не заметив тона Вильмы, и спросила у Сильмы: - Так на огороде же растёт у вас хоть что‑то?
- Растёт, но кто же сейчас выйдет на улицу, ведь ночь! - Женщина не успела досказать, как рыжая девочка, так и не надевшая платье, выскользнула на улицу.
- Не боится она, значит, нечи… - начала Вильма, но мать её оборвала:
- Она спасла Грумта, и мы должны быть ей благодарны, независимо от того кто она!
- Она охранные заклинания проходит играючи, она не нечисть, а маг, очень сильный, - заступился за Листика Грумт.
- А чего она голой по лесу бегает? - не сдавалась Вильма.
- Она в лусалку иглает! - авторитетно заявила младшая сестра Грумта. И повернувшись к вошедшей Листику, спросила: - Плавда?
- Ага! - ответила девочка, сгружая принесенные ею овощи.
После сытного ужина мать Грумта с его помощью принялась разделывать козла, сокрушённо качая головой:
- Боюсь, что многое из этого сохранить не удастся, слишком много. Кое‑что удастся засушить и провялить, но…
- Вон у вас тот сундук, под окном, он пустой? Там такие стенки толстые, вы в нём что храните? - Листик показала на массивный ящик, сделанный из грубых досок.
- Высушенные шкуры, рога, большие кости. Отец делал из них разные поделки. В Тронске, на ярмарке, их хорошо раскупали, - вздохнув, ответил Грумт, - раньше хранили, а сейчас пустой, может что‑то осталось…
- Ага, - кивнула рыжая девочка и скомандовала: - Складывайте мясо туда! Свежим будет дней пять, больше не гарантирую - стенки слишком тонкие. Думаю, что за это время вы успеете его высушить или закоптить.
Листик не сказала, что заклинание стазиса она умеет накладывать только на толстостенные хранилища и на недолгое время. Это заклинание очень сложное и здесь голой силы мало, надо и умение.
- Стазис? - спросила Сильма, она хоть и была крестьянкой, но как и все жители пограничья знала о магии довольно много.
- Ага, - ответила Листик. Сильма и Грумт одновременно посмотрели на Вильму, такие заклинания могли создавать только маги, но та, не желая сдаваться, спросила:
- А чего же ты в лесу голой ходишь?
- А мне так удобнее, - улыбнулась рыжая девочка.
- Ага! - удовлетворённо произнесла самая младшая из сестёр, копируя Листика и с надеждой спросила: - А ты меня возьмёшь в лусалок поиглать? Я тоже платьице сниму!
Листик растерянно посмотрела на Сильму, та, улыбнувшись, сказала:
- Давайте спать ложиться, Листик, ты ляжешь вместе с девочками, хорошо?
- Ага, - ответила рыжая девочка и, посмотрев на Сильму, добавила: - За платье спасибо! Я его завтра надену, а то очень неудобно получится.
Что получится неудобно, Листик не пояснила. Уже лёжа на общих полатях, она тихо шепнула Вильме:
- У тебя будет таких два платья и гораздо наряднее, чем это.
- Листик, ласскажи сказочку, волшебную! - попросила младшенькая, остальные три девочки, в том числе и Сильма, замерли в ожидании, раз Листик волшебница, то и сказки должна знать подходящие. А рыжая волшебница растерялась, а потом, вспомнив Хуархиту, стала рассказывать одну из её сказок. В том мире, не знавшем магии, сказки были наполнены разными чудесами и волшебством.
Баронский суд судом только назывался, на самом деле это был как бы приём подданных владетелем земель. По закону такие приёмы полагалось проводить раз в полгода и не в замке, а в разных местах своих владений. Чтоб те, кому было тяжело добираться до замка, могли обратиться к своему господину. Понятно, что многие из владетелей этот старый закон не соблюдали, но барон Дрэгис неукоснительно выполнял этот обычай. На суд выносили не только споры, но и подавали прошения. В этот раз местом баронского суда были Малые Родники, самая дальняя деревня, но это не помешало тем, кто не хотел ждать разрешения своих проблем ещё полгода, съехаться в эту деревню.
На центральной, и единственной, площади деревни собралось почти все жители Малых Родников и все приезжие. Естественно, что детвора вертелась тут же, меньшие шныряли по всей толпе, старшие пытались подражать степенности взрослых. Хотя было видно, что им очень хочется присоединиться к младшим. Некоторый интерес вызвала рыжая девочка, стоявшая вместе с детьми Сильмы, недавно потерявшей мужа. Судя по тому что на девочке было платье её старшей дочери - Вильмы, Сильма собиралась принять эту рыжую в свою семью, хотя она‑то и своих прокормить толком не могла. Староста Малых Родников, увидев это, сделал себе заметку на память - с этим вопросом тоже обратиться к барону, девочку следовало отдать в более благополучную семью. Староста покрутил головой, словно что‑то выискивая - вчера приехали воины во главе с Гуго Нореком, но самого барона не было, а капитан дружины никак не мог проводить баронский суд. Но если барон не приехал вчера, то вряд ли он появится сейчас, чтоб прибыть к назначенному сроку ему пришлось бы ехать ночью! А это невозможно даже под охраной воинов!
- Здрасьте! - поздоровалась Листик с тремя монахинями.
- Здравствуй, Листик! - улыбнулась девочке мать–настоятельница Русилина, она и ещё две сестры тоже пришли на баронский суд. Настоятельница монастыря святой Урсулы–матери пояснила девочке своё присутствие: - Я подавала прошение в замок, но гном–управитель сказал, что такие вопросы господин барон решает только на суде. Вот мы и здесь, не ждать же нам ещё полгода!
- Ага! - кивнула девочка.
- Здравствуй, Листик! - поздоровался пожилой мужчина
- Привет, Терлин! А ты чего здесь? - поинтересовалась Листик.
- А вот интересно посмотреть на баронский суд, - хитро прищурившись, ответил баронский обходчик. Он‑то знал, что барон объявил Листика своей наследницей и что этот суд поручен ей. Приехал он вчера вместе с дружинниками.
- Ага, - кивнула девочка, - смотри…
Этот обмен приветствиями вызвал некоторое недоумение остальных - кто же эта рыжая девочка? Вроде её приняла Сильма, значит она найдёныш, возможно, подброшенная дочь кого‑нибудь из необычного народца, а может и нечисти. Не иначе как пропавший муж Сильмы с кем‑то в лесу погулял, вот девочку и подбросили в его семью, но тогда почему она такая большая? Ведь подбрасывают младенцев! И откуда у этой девочки такие знакомства? Тихое обсуждение селянами этого вопроса прервал звук трубы. К помосту с большим стулом, изображавшем баронское кресло–трон, выехал Гуго Норек в сопровождении воинов. Десять из них остались сидеть в сёдлах, а десять и сам Гуго спешились. Капитан дружины поднялся на помост и торжественно провозгласил:
- Наш господин Лэри де Гривз, барон Дрэгис, повелел! Отныне баронский суд будет вершить его дочь и наследница Листикалинариона Дрэгис!
Гуго развернул знамя с новым гербом баронства: на голубом фоне летел золотистый дракон. Дракон был необычным, совсем непохожим на дракона, он был, если можно так сказать, изящнее и гораздо красивее этих больших зверей. Вообще‑то до утверждения королевской канцелярией нового герба и флага пользоваться ими было незаконно, но на такие мелочи в пограничье внимания не обращали, тем более что соответствующее прошение, вместе с представлением Листика как наследницы, было уже подано.
- Госпожа баронесса, прошу вас! - как можно более торжественно произнёс Гуго.
- Ага! - важно ответила Листик и легко запрыгнула на помост. Усевшись в кресло и немного поёрзав, баронесса сообщила: - Ужас!
Не пояснив, что ж такого ужасного она обнаружила, баронесса забралась на сидение с ногами, после чего умостившись на высокой спинке, как воробышек на жёрдочке, удовлетворённо заметила:
- Вот!
Селяне поражённо молчали, глядя на свою рыжую баронессу, а Гуго, пряча улыбку в усы, объявил первого просителя. Несмотря на свой юный возраст, баронесса, судила быстро и справедливо. Сначала были вопросы и жалобы местных, всё‑таки суд был в Малых Родниках. Последним выступил староста и, робея перед этой девчонкой, попросил:
- Госпожа баронесса! Не могли бы вы… Гм… Выделить воинов, для… Совсем нежить проклятущая замучила! Вон давеча, днём напала! Прохода нет! Из деревни выйти невозможно!
- Ага, - кивнула баронесса и, очень удивив старосту, заявила: - Я останусь у вас на три дня и сама с ней разберусь.
А староста ещё пожаловался:
- Налог бы нам убавить, кабаны из леса в поле повадились, что не съедят, то вытопчут. Нам самим есть нечего будет!
- Ага, - снова кивнула Листик и позвала: - Ханнау!
Из‑за частокола деревни взметнулась драконья голова, как дракон сумел так незаметно подобраться и как преодолел охранный периметр, никто не понял. Но то что он это сделал, не вызывало сомнения. Многие закричали от ужаса. Только баронские дружинники и Терлин остались спокойны. А дракон чего‑то ждал, не делая попытки напасть. Баронесса громко, перекрывая панические вскрики, сказала:
- Вот. Ханнау будет охранять ваше поле, за это она может съесть всех кабанов, что поймает. Понятно?
Рёв дракона был ответом, рыжая девочка махнула рукой, словно отпуская кого‑то, и громко захлопав крыльями, дракон грузно полетел в сторону гор. Люди на площади поражённо молчали. В этой тишине раздался нежный голос:
- Листик, люди вырубают и выжигают лес под своё поле, а там наши деревья!
На краю площади стояла древесная русалка, или как их ещё называют - дриада. Стояла не скрываясь. Девочка кивнула и вопросительно посмотрела на старосту, тот, почему‑то засмущавшись, ответил:
- Так… Это… В ту сторону нежити не было, вот мы и…
- Понятно, - усмехнулась баронесса, - пошли туда, где безопасно. А не подумали, что именно русалки не пускают туда нежить. Вырубите там деревья - русалки уйдут. А нежить придёт и тогда, вообще, из своей деревни не высунетесь!
- Так что же нам делать? - растерялся староста, остальные селяне молчали - и так, и так выходило плохо: не вырубить лес, значит остаться без пахотной земли, той, что было, уже не хватало, вырубить - там заведётся нежить, она может и среди поля спрятаться - те же мирархи, или, как их ещё называли, туманники.
- Я выжгу нежить, с той стороны и будет поле. Там русалок нет. И чтоб впредь не обижали необычный народец, понятно?
Девочка медленно обвела всех взглядом, стараясь выглядеть грозной, хотя ей очень хотелось показать притихшим людям язык. Гуго понял состояние девочки и покачал головой, напоминая, что надо сохранять спокойный и величественный вид. Листик не выдержала и хихикнула, но тут же стала серьёзной. Перед ней на помосте появились мохнатые существа, размером с кошку, и что‑то запищали. Девочка выслушала и, нахмурив брови, поинтересовалась:
- Кто тут мельник?
Худой селянин протолкался к помосту и низко поклонился. Баронесса грозно спросила:
- Ты чего это мельничных брауни обижаешь? Что трудно оставить то зерно, что рассыпалось, а не сметать его? Оно же всё равно с мусором перемешалось! А брауни выберут его, жалко, да? Или такой вредный?
- Так они же мельничные колёса клинят, не работа, а одно мучение получается! - возмущённо ответил мельник, но при этом опасливо поглядывая на грозную баронессу. Листик перевела взгляд на снова запищавших домовых. Выслушав их, девочка кивнула мельнику:
- Значит так! Чтоб мне до завтра помирились! Сами договаривайтесь - кто кому, что и сколько должен! Понятно! Можете идти!
Листик махнула рукой, отпуская спорщиков. Притихшие брауни и почему‑то пятящийся задом мельник направились в сторону мельницы. А на площадь вывалилась толпа похожих на скрипящие коряги лешаков. Люди попятились, столько лесной нечисти сразу никто ещё не видел. Листик, нахмурившись, выслушала громкие скрипы и сказала:
- Завтра я к вам в овраг зайду и разберусь с кикиморами!
По толпе людей прокатился изумлённый вздох, все знали, какие вредные и неуправляемые существа кикиморы. Кто же такая эта маленькая рыжая баронесса, что запросто может с ними разобраться? А то, что она может это сделать, после её разговора с драконом никто не сомневался. Староста тихо спросил об этом у Терлина, к невозмутимым норвеям он обращаться побоялся.
- Про Хозяйку леса слыхал? - усмехнулся баронский обходчик. - Вот это она и есть.
- Но как же… Она же баронесса… Капитан сказал что… Как же так?.. - Услышав ответ, не мог прийти в себя староста. Про Хозяйку леса он слышал, но думал, что это кто‑то очень могучий из необычного народца, русалка или дриада.
- Листик, дочь нашего барона, потому и баронесса. Ну и Хозяйка, видел, как её нечисть слушается, да и драконы тоже.
Староста закивал, а Русилина и сопровождавшая её Олива переглянулись - чего‑то подобного они и ожидали. Листик заметила это переглядывание и спрыгнула к ним со своего насеста.
- Чего же вы своё прошение не подаёте? - Хитро прищурилась улыбающаяся девочка.
- Листик, ты… Вы действительно баронесса? - растерянно спросила сестра Олива.
- Ага, - ответила рыжая девочка, а Русилина тихонько поинтересовалась, указав на Терлина:
- Тот достойный человек говорит, что вы Хозяйка леса, это правда? Хотя чего я спрашиваю, я же видела… И тогда и сейчас. Но святая Урсула к вам расположена благосклонно, как такое может быть? Ведь вы с нечистью…
- Может потому, что она никого не обижает и обидеть не даёт? - спросил неслышно подошедший Гуго Норек. Все жалобы и прошения были рассмотрены, баронский суд можно было считать законченным. Осталось только прошение матери Русилины. Она смотрела на Листика, не решаясь подать его. Девочка улыбнулась, протянула руку и сама взяла лист бумаги. Листик не стала его читать, ведь помогала составлять его Ирэн. А писалось это прошение в присутствии Листика, тогда ещё не баронессы. Но Русилина‑то этого не знала и теперь считала, что тогда девочка просто посмеялась над ней. Листик вздохнула и подписала, потом глянула на Гуго, тот что‑то произнёс одними губами, девочка, напустив на себя важный вид, повторила:
- Быть по сему! Ага!
Воины дружины ночевали там же, где и в первую ночь, с тем, чтоб утром тронуться в обратный путь. Староста пригласил Листика, но та отказалась:
- Я у Сильмы жить буду, а вы лучше святых сестёр разместите, а то они первую ночь на сеновале спали, неудобно как‑то получается!
Появлению Листика Сильма была удивлена, она думала, что баронесса разместится на постой в доме получше. Улыбающаяся рыжая девочка появилась на пороге, когда Сильма с детьми собрались ужинать. Благодаря Листику, у них теперь было вдоволь мяса, а баронесса принесла хлеб и сладкие пироги, что ей передала Герда, она хоть и знала, что Листик пойдёт в Малые Родники не с дружинниками, но всё равно передала корзинку и строго наказала Гуго отдать Листику. Сильма и её дети сначала чувствовали себя скованно, но младшую дочь открывшееся высокое положение рыжей девочки нисколько не смущало, она сразу же поинтересовалась:
- А когда мы в лусалок иглать будем?
- Обязательно будем! Вот только поужинаем, а потом я со всеми делами разберусь, да ваши окрестности от нежити почищу, - улыбнулась рыжая девочка и протянула Вильме две золотые монеты: - Спасибо за платье, это тебе, чтоб купила себе два новых.
- Но здесь же гораздо больше! Здесь хватит на…
Дочь Сильмы не досказала, Листик её перебила: