И вот наконец простому татарскому пареньку с ехидным прищуром чуть раскосых глаз, ничего в жизни не умеющему, кроме как работать кулаками, вдруг свезло так свезло. "Крестный отец", у которого он был правой рукой и отвечал за "силовой блок", решавший спорные вопросы с конкурентами, испарился в буквальном смысле этого слова - после взрыва заложенного в VIP-ложу стадиона фугаса босса Рашида опознали по часам на оторванной руке, зависшей на дереве. Остальные же части тела распались на молекулы. Так Рашид, которому в ту пору не исполнилось и тридцати, получил в наследство целую бизнес-империю. После ликвидации главаря империя эта, правда, трещала по всем швам. Подхватить чуть было не упавшее знамя клана Рашиду позволили высокий авторитет и железная воля. С такими качествами он был прирожденным лидером, склонным к проявлению особой жестокости, и в любой стае Мамедов быстро становился вожаком. Его взрывного характера боялись и бритоголовые братки, и прикормленные им высокопоставленные менты с прокурорами.
Сегодня уже никто не возьмется утверждать, будто бы Рашид Тимурович собственноручно закапывал конкурентов в земной шар, однако преграды на его пути исчезали как-то сами собой, и бизнес расстрелянных киллерами предпринимателей каким-то странным образом становился бизнесом Рашида Мамедова. Наметив для себя цель, он всегда добивался желаемого, даже если для этого приходилось шагать по трупам. Если с конкурентом не получалось договориться по-хорошему, он действовал по принципу: "Убей два десятка бизнесменов, а дальше - естественный прирост капитала".
Самому Рашиду повезло - он не только уцелел в криминальных войнах, но и хорошо на них поднялся, унаследовав после гибели своего босса всю его бизнес-империю. Став главарем мощнейшего клана, он на "стрелки-разборки" больше не ездил. Достигнув к сорока годам всего, о чем только может мечтать простой смертный, Рашид при всех его миллиардах вынужден был себе во многом отказывать. Маниакально опасаясь покушений, он боялся теперь лишний раз выезжать из своей резиденции, а по городу передвигался только в бронированном "Гелендвагене". Стенки этого "броневика" надежно защищали от пули любого калибра, а благодаря специальной вытяжке его невозможно было выкурить из салона даже при помощи ядовитых газов. Правда, при подрыве на мине или разрыве осколочной гранаты под днищем этот "Гелендваген" уже вряд ли куда-то поедет, но зато его пассажиры смогут выйти из него на своих двоих.
Если Рашид Мамедов приезжал в свой столичный офис, то его сопровождало не менее десяти телохранителей на двух таких же джипах-кубиках, как у него. Причем никто из охранников заранее не знал, в каком из трех совершенно одинаковых "Гелендвагенах" с тонированными дочерна стеклами их босс сегодня поедет. Высаживали Рашида возле офиса всегда в одном и том же месте, и телохранители прикрывали его по идеально отточенной и отработанной схеме входа-выхода и прохождения пути от автомобиля в здание и обратно. Чтобы Рашид Мамедов мог безопасно преодолеть эти несколько метров открытого пространства, рослые секьюрити окружали охраняемое тело таким плотным кольцом, что у потенциального киллера не было никакой возможности взять его на прицел.
Илона с Никой прибыли в столицу по его душу на специально оборудованном для таких целей минивэне "Мерседес-Вито" неприметного серого цвета. Из этого микроавтобуса, напичканного специальной аппаратурой для съема аудио-, видеоинформации и тайниками для перевозки оружия, можно было вести стрельбу прямо из салона через открывающееся в задней двери круглое окошко. Звукоизоляция в автомобиле была такая, что выстрелить из малокалиберной винтовки можно было даже без глушителя. В салоне минивэна был и холодильник, и бар, здесь можно было разогреть себе еду, а главное удобство - в нем был биохимический туалет, вещь совершенно необходимая при длительном наблюдении за объектом. В таком полноценном доме на колесах Илона с Никой чувствовали себя весьма комфортно и могли часами не покидать машины, поджидая, когда Рашид с кучей прикрывавших его телохранителей будут выходить из офиса. Поразить его в этот момент из стрелкового оружия, чтобы не зацепить никого из охранников, было невозможно.
Но как Ника и говорила, в организации любой охраны всегда есть бреши. Обнаружилась такая брешь и в охране Мамедова. После того как Мамедов садился в "Гелендваген" - всегда на заднее сиденье, в машину должны были усесться и его телохранители - слева и справа от охраняемого тела, для чего одному из них нужно было открыть двери с другой стороны. Вот это и было то "окошко", через которое можно достать Мамедова. Визуальный доступ к нему открывался всего на несколько секунд. За эти секунды надо было поймать голову Мамедова в прицел и успеть выстрелить до того, как подсевший к нему охранник закроет за собой дверь. Задача осложнялась тем, что нельзя было воспользоваться оптикой. Охрана Мамедова для защиты клиента использовала оптико-электронные приборы типа "Антиснайпер", позволяющие обнаружить оптический прицел на расстоянии до полутора километров, так что стрелять можно было только с диоптрическим прицелом, обладающим большой точностью. При прицеливании сквозь диоптр увеличивается глубина резкости, но быстрое нахождение целей через него затруднено из-за того, что стрелок видит сквозь маленькое прицельное отверстие весьма ограниченное пространство. Все это делает диоптрический прицел малопригодным для охоты, и использовать его для стрельбы по движущимся мишеням практически невозможно.
Пока "Гелендваген" стоял на месте, сидящий в нем Мамедов был относительно неподвижной мишенью, но точность попадания из БИ-6 с диоптрическим прицелом Илона гарантировала с расстояния не более традиционных для биатлона пятидесяти метров, и Ника нашла для нее такую позицию. Выбрав правильную парковку для своего минивэна, они должны были приезжать сюда с самого утра, чтобы занять это место. Не имея права на промах, Илона целую неделю отрабатывала цель вхолостую через специальное окошко в задней двери минивэна, но никак не могла поймать момент, когда начинался отсчет тех нескольких секунд, когда охранник открывал свою дверь и через образовавшуюся щель пуля могла достать Мамедова. Ника, понимая, насколько сложно попасть в такую ускользающую цель, ее не торопила, но и затягивать с этим делом было нельзя, ведь неизвестно, сколько еще пробудет Рашид Мамедов в столице, или он просто перестанет ездить в офис как на работу.
Илоне и самой хотелось побыстрее покончить с этим делом. Ей не терпелось увидеть свою будущую квартиру в Коринфе, которую нашла для нее Ника. С загранпаспортом на имя Елены Лодыгиной, которым ее обеспечил "профсоюз", она могла теперь свободно выехать из страны, и на восьмой день тренировок, когда процесс прицеливания был уже отработан до автоматизма, Илона решилась на выстрел. Стрелять нужно было, упираясь коленом в сиденье, что было достаточно удобно для прицеливания.
Наблюдению за припаркованным напротив офиса "Гелендвагеном" Мамедова порой мешали некоторые крупногабаритные машины из потока. Илона, дожидаясь, когда тот, за кем она охотилась, выйдет из офиса, раз за разом повторяла всю процедуру с прицеливанием. И вот наконец он появился в окружении плотного кольца охранников, прикрывавших клиента своими телами во время его посадки в бронированный автомобиль. Телохранители действовали четко и слаженно, как и раньше, но в этот раз с проезжей части, разделявшей "Гелендваген" и минивэн, в котором притаилась Илона со взятой на изготовку винтовкой, неожиданно исчезли все автомобили, и ей показалось, что вокруг вообще все вдруг замерло. Знакомое уже ей предчувствие пробежало холодком по всему телу, и обострились все чувства, а мозг мгновенно отсекал все посторонние звуки, вылавливая лишь то, что необходимо для поражения цели. Второго такого случая, как полное отсутствие движения на линии огня, могло уже больше и не представиться. С этой секунды ей вдруг все стало безразлично - она слилась с винтовкой в единый четко отлаженный и не знающий сбоев организм, а палец сам лег на спусковой крючок и осторожно пульсировал. Как только охранник открыл дверь, чтобы сесть в машину рядом с охраняемым телом, у Илоны включился внутренний таймер, отсчитывающий оставшиеся ей секунды на выстрел. Вот голова Мамедова - в кружке прицела, и палец Илоны плавно тянет спуск. Щелк! Приклад винтовки толкнул в плечо, а вылетевшая из ствола пулька, преодолев разделявшие ее с целью метры за тысячные доли секунды, черной мухой влепилась олигарху в левое ухо. Пробив барабанную перепонку, раскаленный кусочек свинца вошел в студенистый мозг, как нож в масло, и застрял в голове Мамедова, которая даже не дернулась, и свежепреставленный остался сидеть, как и сидел, вальяжно развалившись в кресле.
В следующую секунду охранник захлопнул за собой дверь и результатов своей стрельбы Илона не увидела. Она и так была уверена в том, что не промахнулась. Ника, сидевшая наготове за рулем, повернула ключ зажигания, не дожидаясь, пока Илона ей что-нибудь скажет. Попала она или нет, они узнают из вечерних новостей, а сейчас надо было как можно побыстрее уезжать отсюда, пока охрана Мамедова не сообразила, откуда стреляли в их клиента, и менты не ввели план "Перехват". Двигатель минивэна завелся с полуоборота, и Ника, пропустив обогнавший их автобус, пристроилась за ним в возобновившемся городском потоке. Преследовать же их никто и не думал. Последнее, что успела разглядеть Ника в зеркало заднего вида, - это как открылась дверь "Гелендвагена" со стороны водителя и тут же обзор ей закрыл проезжавший мимо него троллейбус.
В аэропорт, несмотря на пробки, они добрались довольно быстро. Оставив минивэн на стоянке, они приобрели билеты на ближайший рейс до Афин и без проблем прошли пограничный и таможенный контроль. С документами прикрытия "профсоюз" их не подвел. Никаких подозрений их загранпаспорта на чужие фамилии ни у пограничников, ни у таможенников не вызвали, и тем же вечером Ника с Илоной благополучно приземлились в аэропорту Афин.
Остановились они в пригородном отеле и сняли для себя два отдельных номера. Ближе к полуночи, когда Илона, приняв душ, собиралась ложиться спать, к ней заглянула Ника. Закрыв за собой дверь на ключ, Ника вручила ей международную платежную карту "Gold" и запечатанный конверт с пин-кодом.
- Здесь на счету ровно пятьдесят тысяч евро, как я тебе и обещала. Деньги с нее можешь снимать в любом банке мира, - сказала она.
- О, спасибо! - обрадовалась Илона.
- Это еще не все. Я хочу вернуть тебе твой мобильный телефон. Позвонить Сокольскому не хочешь? - протянув ей мобильник, спросила Ника.
* * *
Новость об убийстве в центре столицы олигарха Рашида Мамедова начальник слобожанского угро Сергей Сокольский узнал, как все, из СМИ. Это резонансное убийство журналисты сразу же окрестили "преступлением века" и сравнивали его с покушением на Кеннеди. Такое сравнение, наверное, польстило бы Рашиду, подумал Сергей, а вот то, с каким восторгом вел репортаж с места происшествия тележурналист, открыто восхищавшийся меткостью стрелка, уложившего олигарха с одного выстрела, Мамедову вряд ли бы понравилось.
Более подробные сведения об этом явно заказном убийстве подполковник Сокольский вскоре получил по линии уголовного розыска. В пришедшей из столицы ориентировке указывалось, что киллер стрелял из мелкокалиберной винтовки, использовав патрон калибра 5,6 мм производства "Dynamit Nobel", но из какого именно оружия был произведен выстрел, экспертам пока установить не удалось. Вопреки сложившимся стереотипам, киллер винтовку на месте преступления не бросил, а для пулегильзотеки этот ствол отстрелян не был. Баллистическая экспертиза смогла лишь установить примерную дистанцию, с которой был произведен выстрел, - около пятидесяти метров. Точное место, откуда стрелял киллер, эксперты определить не смогли. Видеокамеры, установленные на офисе Мамедова, захватывали только прилегающую к офису территорию, и киллер, стрелявший, очевидно, из проезжавшей мимо машины, в их зону действия не попал. Такое вот почти идеальное убийство. Ни следов, ни оружия, и толку от осмотра места происшествия никакого - никто, включая охранников Мамедова, ничего не видел и самого выстрела не слышал. Более того, телохранители Мамедова не сразу даже заметили, что их клиента застрелили. Мелкокалиберная пуля аккурат попала ему в наружный слуховой проход, не оставив на ушной раковине ни капли крови, и только когда "Гелендваген" вырулил на проезжую часть и бесчувственное тело Мамедова начало заваливаться на бок, незадачливые секьюрити подняли тревогу и вызвали "скорую". Кто стрелял, откуда, так и осталось для них загадкой.
Ознакомившись с ориентировкой, в которой кроме калибра пули и марки патрона ничего по сути больше не было, Сокольский невольно подумал об Илоне, ведь неизвестный киллер так же, как и она, стрелял из мелкокалиберной винтовки. Не нравились ему такие совпадения, тем более что Илона уже третью неделю не давала о себе знать, за что он, правда, мог винить только самого себя. Вопрос о связи с куратором для агентов был вопросом жизни и смерти, а он, предложив Илоне внедриться в "профсоюз", не успел обговорить с нею главное - как они будут поддерживать связь друг с другом в случае, если их план удастся реализовать. Он собирался обсудить с ней все детали предстоящей операции, когда придет ответ из "профсоюза", но что-то пошло не так.
Почему Илона покинула конспиративную квартиру, не поставив его об этом в известность, Сокольский понял, когда просмотрел на оставленном ею планшете последние ее контакты в скайпе. В два часа ночи ей отправила свои контактные данные "Виолетта", а в восемь тридцать Илона с ней общалась по скайпу. После этого звонка Илона в скайп больше не заходила и, скорее всего, отправилась на встречу с этой самой Виолеттой, о которой не захотела ему сообщить, очевидно, по той же причине, по которой ранее отказалась назвать ему имена своих друзей-подельников. После встречи с Виолеттой Илона на конспиративную квартиру не вернулась и отключила свой мобильный телефон, и Сокольскому оставалось только надеяться на то, что ничего страшного с ней не случилось. Если Виолетта была подослана к ней "профсоюзом киллеров", то не для того они вытаскивали Илону из тюрьмы, чтобы потом ее ликвидировать, успокаивал он себя. Ответом на вопрос, зачем она понадобилась "профсоюзу", для него стала новость о заказном убийстве Рашида Мамедова из мелкокалиберной винтовки. Никаких фактов, что это его агент "Африканда" ликвидировала одиозного олигарха, у Сокольского не было, но интуиция ему подсказывала, что это ее рук дело.
К такому же выводу пришла и Зоя Василевская, расследовавшая убийство Беса, застреленного из такого же типа оружия, как и Мамедов. Сергею пришлось посвятить Зою в свои планы по внедрению Илоны в "профсоюз киллеров", иначе как бы он объяснил ей, почему он так беспокоится о судьбе сбежавшей киллерши? В том, что Зоя не станет палить его агентессу, он был уверен.
Но если Илона совершила второе заказное убийство, да еще настолько резонансное, что его расследованием занялась генеральная прокуратура, то ответственность за это ложится и на него, как на ее куратора. Василевская, конечно, как всегда, прикроет его, но какими бы ни были доверительными их отношения, всему есть предел. В свое время Зоя, когда узнала, что ее гражданский муж Андрей Замятин причастен к разбойному нападению на ювелирный магазин "Злата", во время которого налетчики в упор застрелили милиционера, не стала выгораживать своего сожителя, а наоборот, помогла уголовному розыску его разоблачить.
Сергей как сейчас помнил состоявшийся тогда между ними разговор, хотя прошло с тех пор уже более тринадцати с лишним лет. Для Зои те дни были, наверное, самыми драматичными в ее жизни. Сойдясь с Андреем, который работал учителем физкультуры в школе, где училась ее дочь, Зоя и в страшном сне не могла представить себе, что живет с бандитом. А раскрылось это, в общем-то, случайно. В ходе плановой отработки района нарядом ППСМ была задержана проститутка Лена Смирнова. Застукали ее на горячем: она обслуживала водителя прямо в машине. Боковые стекла автомобиля были затемнены дочерна, что и привлекло внимание бдительных милиционеров. Досмотрев через лобовое стекло непотребное действо до конца, они под угрозой оружия заставили выйти незадачливого любителя орального секса из машины. Водитель сразу откупился, а Лена оказалась на мели, поэтому ее и приволокли в райотдел, где она всю ночь провела в обществе воровок, наркоманок и "ночных бабочек" с окружной дороги.
Наутро ее подняли в кабинет к начальнику "убойного" отдела Сокольскому, носившему тогда еще майорские погоны. Беседа майора милиции и проститутки по вызову прошла в обстановке полного взаимопонимания: возвращаться обратно к подругам по несчастью Лена не хотела, поэтому охотно поведала Сокольскому все, что знала. Особенно заинтересовала Сергея записная книжка проститутки. Лена скрупулезно вела учет всех своих клиентов, не забывая аккуратно записывать адрес последних и время, затраченное на их обслуживание.
Согласно этим записям, в день нападения на "Злату" у Лены был вызов в прилегающий к ювелирному магазину дом. Время вызова тоже совпадало, на что сразу обратил внимание Сокольский. Оказалось, что Лена тот день помнила в мельчайших подробностях. Когда она вышла от клиента, ее чуть не сбил с ног куда-то спешащий мужчина спортивного телосложения. Он сбросил что-то в мусорный бак и скрылся за углом. Вид у мужчины был явно встревоженный, но Лена не придала тогда этому никакого значения. Узнав же из новостей, что произошло в "Злате", она по-настоящему испугалась, поскольку неизвестный мог ее запомнить. А где-то через месяц она случайно встретилась с ним в подъезде дома ее очередного клиента, адрес которого у нее тоже был записан.
Сокольский, заинтригованный сообщением проститутки, положил перед нею на стол несколько альбомов с фотографиями ранее судимых лиц, представляющих оперативный интерес, но никого из предъявленных ей морд, рыл и харь Лена не опознала, хотя память на лица у нее была хорошая. Она довольно подробно описала мужчину, которого видела в день разбойного нападения на "Злату", и помогла экспертам составить его фоторобот.
Поблагодарив Лену за помощь следствию, Сокольский отпустил ее без всякого протокола. Особой уверенности в том, что она видела одного из налетчиков на "Злату", у него не было. В уголовном деле свидетель - самое ненадежное звено, чем адвокаты успешно и пользуются. Свидетеля можно подкупить (что чаще всего и делают), запугать, запутать, сбить с толку, и тогда, казалось бы, самые надежные свидетели отказываются от своих первичных показаний и дело рассыпается в суде, как карточный домик. Одних показаний путаны явно недостаточно. Ну, видела она, как кто-то что-то сбросил в мусорный бак, - и что из этого? Где протокол изъятия? Нет его! Куртка неизвестного похожа на ту, в которую, по словам продавцов "Златы", был одет преступник? Так мало ли в городе одинаковых курток? Лена не видела парня на месте преступления - стало быть, ее показания ничего не значат. Преступники были в масках, отпечатков не оставили, как доказать, что неизвестный, с которым Лена столкнулась в подворотне, - один из бандитов, ограбивших ювелирный магазин?