– А вдруг Ватсон учуял на этот раз что-то серьезное? Вишь, как бежит – не угонишься. Как же, стал бы он так стараться ради кило сосисок… Попомни мое слово: сегодня мы откроем какую-то великую тайну!
Сердце у Антона внезапно заколотилось. Ему тоже показалось, что АРТ словно переступили через какую-то незримую черту, и от прежней, беспечной мальчишеской жизни больше не останется и следа. Э-эх, было бы о чем жалеть! С раннего детства трое приятелей мечтали об опасных и страшных приключениях, с кладами, могильными крестами и пиратами. Ха, но откуда же здесь, в лесу под гаражами, могут взяться пираты?! Если здраво подумать, что самое большое, что они могут сегодня разыскать – только шкурки от съеденных сосисок. Хотя собаки вроде бы едят сосиски прямо со шкурками…
Впереди послышался шум быстро текущей воды. В воздухе разлилась такая едкая горечь, что у Антона запершило в горле, и он закашлялся.
Родик поморщился и зажал нос пальцами.
– Тьфу, гадость! Мы же идем к речке Вонючке – ну той самой, в которую ИБИП спускает разную химию. Мне мама строго-настрого заказывала к этой самой Вонючке и на сто метров не подходить. Мол, в ней разных там опасных вирусов да бактерий – словно песчинок на пляже!
Антон снисходительно усмехнулся. Его мама работала главным технологом ИБИПа, и потому он куда лучше разбирался в микробиологии, чем Родик – сын папы-музыканта и мамы-бухгалтера.
– Чепуха! – уверенно заявил Антон. – В ИБИПе все сточные воды проходят через специальную водоочистительную станцию – ну ту, что находится рядом с автобусной остановкой "Ферма".
– Откуда же здесь эта вонища? – резонно возразил Родик. – Эй, Тёмка, ты куда нас завел?
Оказалось, что Тёма уже перебрался на другой берег неширокой и бурной речки, и теперь стоял возле покосившегося деревянного забора. Он был таким старым, что кое-где даже покрылся зеленым мохом. Вдоль ограды буйно росла высокая крапива и какие-то желтые неприятные цветы.
Антон и Родик в недоумении остановились на крутом берегу речки. Им казалось, что они видят какой-то странный сон. Ограда… откуда же в этой лесу могла взяться такая ограда? В свои тринадцать с небольшим лет они, как и любые нормальные мальчишки, успели обойти и облазить буквально все в окрестностях своего поселка. Они знали каждое дупло в старинной липовой роще, что росла с наполеоновских времен в парке бывшей усадьбы князей Голицыных; из любопытства дважды побывали на старом петровском кладбище. Но этот забор в лесу… да еще невдалеке от хорошо знакомых им гаражей… Чудеса, да и только!
Родик поскользнулся и едва не свалился в синеватую, мерзко пахнущую воду, но твердая рука Антона помогла ему перебраться на другой берег Вонючки. Ребята торопливо подошли к Тёме. Тот стоял на коленях, и казалось, к чему – то принюхивался, шумно втягивая ноздрями воздух.
– Ты что, жуков ловишь? – удивлено спросил Родик.
– Каких еще жуков… – недовольно буркнул Тёма. – Глядите!
Невдалеке от ограды виднелась полоса рыхлой земли. Казалось, кто-то недавно выкопал здесь довольно длинную и широкую траншею, а затем засыпал ее и аккуратно выровнял. Впрочем, не совсем аккуратно – на земле были отчетливо заметны маленькие неглубокие ямки. Приглядевшись, Антон воскликнул:
– Братцы, да ведь это чьи-то следы!
Тёма хохотнул.
– Чьи-то… Эх ты, Шерлок Холмс несчастный! Ежу ясно, что здесь недавно пробежал наш знакомый Рыжик. Видишь, извилистую полосу? Это следы связки сосисок. Пес поволок ее вон туда, в крапиву. Наверняка где-то под забором находится лаз. Ну, это понятно даже младенцу, и совершенно не интересно.
– А что же тогда интересно? – спросил Родик.
– Кто и зачем выкопал эту траншею – вот что я хотел бы знать, – объяснил Тёма. – Жаль, у нас нет лопаты… А ведь кому-то было не лень тащиться по лесу, перебираться через Вонючку и рыть траншею в этой каменистой глине. Неужто, сюда приходили наши гаражники? Не похоже, им здесь просто нечего делать.
Родик вдруг судорожно сглотнул.
– Братцы… – сдавленным голосом произнес он. – А ведь траншея… она того… метра два в длину будет. И шириной около метра…
Антон вздрогнул и заметно побледнел.
– Думаешь, это… могила?!
Родик кивнул и невольно сделал шаг назад. Споткнувшись о корень дерева, он с шумом упал и, ударившись спиной о булыжник, болезненно вскрикнул. Тотчас из-за забора послышался звонкий собачий лай, но вскоре смолк.
– Ого, да это же наш рыжик! – бодро воскликнул Тёма. Вскочив на ноги, он торопливо стал отряхивать джинсы. – Теперь ясно, где прячется воришка – в бывшем пионерском лагере!
– Где, где? – недоуменно переспросил Антон.
– В пионерском лагере, – повторил Тёма, снисходительно глядя на растерянных друзей. – Мне мама однажды про него рассказывала. Когда-то в детстве она провела здесь целое лето, все три смены. Папа здесь тоже бывал, только надолго его не хватило – сбежал через неделю домой.
– Пионеры… – задумчиво пробормотал Антон. – Что-то я про них слышал. Кажется, это были ребята приблизительно нашего возраста. Они носили красные… э-э…
– Галстуки, – поддержал его Родик. – Однажды я видел старые папины фотографии. Он был как раз в таком галстуке, и бил в барабан. А рядом стояли другие парни и девчата, тоже в галстуках, белых рубашках и шортах. Все зачем-то прикладывали согнутые руки ко лбу.
– Это они так честь отдавали, – пояснил Тёма.
– Кому?
– Ну, своему командиру, или начальнику пионерского лагеря.
А вы разве не знали, что здесь, в лесу, находится старый пионерский лагерь нашего ИБИПа? В те, далекие советские годы он назывался то ли "Звезда", то ли "Звездочка", не помню точно. Нет, "Искорка"! Здесь летом отдыхали многие петровские дети – те, что ныне стали взрослыми. Мама говорила, что папа Антона был отличным спортсменом, победителем многих соревнований в этом лагере. Разве Сергей Алексеевич ничего тебе об этом не рассказывал, Тошка?
Антон мотнул головой. Он отчаянно пытался сообразить, каким же образом пионерский лагерь остался для АРТ белым пятном на карте Петровского. Хм… получается, что лагерь примыкает к северной ограде ИБИПА – той, что находится сразу за гаражами. Туда он с ребятами действительно ни разу не лазил – да и зачем? А с другой стороны ограды находится давно заброшенная стройка, где вообще нет ничего интересного, кроме битых кирпичей. Вот и получается, что к бывшему лагерю оставался только один свободный доступ – здесь, возле Вонючки! А эту речку лично он терпеть не может, потому что она действительно воняет всякой химической гадостью.
– Ну, и дела! – наконец, сказал Антон. – Вот это называется: век живи, век учись. Могу поставить свой МР3-плеер против дохлой мыши, что никто из наших знакомых парней и слыхом не слыхивал про этот заброшенный лагерь! А это значит…
– А это значит, что мы его первыми заново открыли! – азартно воскликнул Родик и даже потер руки от удовольствия. – Ну, ребята, считайте, что мы нашли нечто вроде острова Сокровищ! Этот лагерь будет почище, чем Еловый остров, где мы сейчас играем в космическую пехоту. И через болотную гать перебираться не придется… Клёво! Вот повезло, так повезло!
Тёма поморщился и указал на участок вскопанной земли.
– Это еще не факт, что повезло, – с хмурым видом произнес он. – Помните, небось, как на острове Сокровищ главарь пиратов Морган убил и закопал в землю нескольких своих товарищей? Мне это место что-то не больно нравится. А вдруг там на самом деле спрятан чей-то труп?! Вечером расскажу про это отцу… Ну, а сейчас пошли, поищем рыжика. Заодно поглядим, что осталось от старого лагеря. Может, там зарыты какие-то тайные пионерские клады?
Глава 3. Чудовище
Плотно пригнанные друг к другу темные доски местами потрескались, но нигде не было видно ни единой щели. Как Родик не старался, ему так и не удалось разглядеть, что же находится там, за оградой. Бывший пионерский лагерь зарос высокими елями и соснами, каких не было в окружающем лесу. Но ведь должны же быть там и какие-то строения! А раз есть строения, значит, может быть и охрана. А с любой охраной у него отношения как-то не складываются…
Родик был немного трусоват, и друзья отлично знали эту слабость хитроумного и пронырливого Лиса. Тёма похлопал его по плечу, и снисходительно сказал:
– Да не боись ты, трус несчастный! Этот лагерь, наверное, уже лет двадцать стоит заброшенным. Все что можно, оттуда уже давно уже вывезли, остальное наверняка разворовали наши же гаражники. Сам знаешь, какой это народ захапучий! Гвоздь ржавый и тот подберут, не поленятся. Так что можно смело идти на штурм этой крепости. Ур-р-ра! Тошка, помогай.
Антон привычно нагнулся. Тёма ловко вскарабкался ему на спину, ухватился на верхний край темных досок и, легко подтянувшись, оседлал забор. Послышался протяжный скрип, и ограда стала крениться.
– Щас упадет! – взвизгнул Родик и сделал огромный прыжок в сторону. – Тошка, берегись!
Антон уже и сам понял, что ему угрожает. Но не мог же он бросить друга в беде! Антон протянул руку, что помочь Тёме спрыгнуть вниз. Тёма вцепился в руку – но неожиданно с силой потянул ее на себя. Антон и глазом не успел моргнуть, как могучая длань друга буквально перебросила его через заметно накренившуюся ограду. Он упал на мягкую, пружинящуюся землю и, наткнувшись боком на сучок, застонал от острой боли. Через мгновение на него сверху упал Тёма. Антон охнул.
– Эй, полегче! – судорожно сглотнув, простонал он. – Слезь с меня!
Тёма легко поднялся на ноги и отряхнул колени.
– Отлично! – бодро заявил он. – Считай, первую преграду мы взяли. Лис, ты где?
Ограда сильно наклонилась, но старые, подгнившие деревянные столбы так и не упали. Родик осторожно подошел к забору и озадаченно почесал затылок.
– Ну, и что же мне теперь делать? – растерянно пробормотал он. – Если я прикоснусь к этой рухляди, она тут же упадет!
Тёма призадумался. Но Антон уже нашел выход из создавшегося непростого положения.
– Глядите, да здесь же есть калитка! – сказал он.
Действительно, в метрах десяти от них, рядом с огромной густой елью, в ограде виднелась еле заметная калитка. На ее петлях висел здоровенный замок.
Тёма подобрал с земли кусок железной трубы и, подойдя к калитке, просунул ее в дужку замка. К его изумлению, тот очень легко открылся. Оказалось, что он даже не был закрыт на ключ.
Повертев в руках замок. Тёма нахмурился.
– Тошка, гляди! Замок-то древний, словно его сделали еще при царе Горохе. А из него капает машинное масло. Разрази меня гром, если недавно замок кто-то не смазывал!
Антон молча толкнул калитку, и она плавно, без малейшего скрипа распахнулась.
– Петли тоже смазаны, – напряженным голосом доложил он. – Ну и дела! Выходит, этот лагерь не такой уж и заброшенный, как мы думали. Лис, иди сюда!
Родик робко вошел за ограду, и почему-то торопливо закрыл за собой калитку. Лицо у него было хмурым и испуганным. Он крутил головой из стороны в сторону, словно к чему-то прислушивался.
– Ты чего? – недоуменно спросил Антон. – Услышал что-нибудь?
Родик хмыкнул и выразительно пошевелил длинным, покрытым веснушками носом.
– В том-то и дело, что я ничего не слышу, – прошептал он. – Помните, как залаяла собака, как только мы подошли к лагерю? Издалека ведь услышала наши шаги, хитрюга. А сейчас мы ползабора обрушили, шум и треск будь здоров! Но Рыжик молчит. Странно это…
Ребята прислушались. Действительно, вокруг царила тишина, только ветер слегка шуршал листьями на соседней кривой осине. И от этой тишины веяло какой-то непонятной угрозой.
Родик, с раннего детства отличавшийся особой чувствительностью, судорожно сглотнул и испуганно стал всматриваться густые заросли елового леса.
– Чуете? – прошептал он.
– Чего? – так же тихо ответил Антон. Ему тоже было не по себе.
– Кто-то за нами следит… Парни, у меня аж мурашки бегут по коже. Может, смоемся отсюда, пока не поздно?
Тёма насупился. Он не привык отступать, а тем более бежать сломя голову от неясной угрозы. Но вообще-то он тоже ощущал себя не в своей тарелке. Может там, среди густых елей, действительно кто-то стоит? Но кто – охранник? Чепуха, нет здесь никаких охранников…
– Пошли, – решительно сказал он и сделал шаг вперед. И тотчас остановился, словно вкопанный.
Из-за соседней ели вышел огромный пес. У него была мохнатая черная шкура, местами свалявшаяся и ободранная, как зачастую бывает у бродячих собак. Большие, с красноватым оттенком глаза с угрозой глядели на обмерших ребят. Черные ноздри пса раздувались так, что было слышно его шумное дыхание.
– Бежим… – еле слышно вымолвил насмерть перепуганный Родик, и сделал шаг назад, в сторону калитки.
Пес тотчас приоткрыл пасть с длинными желтыми зубами и угрожающе заворчал.
– Стой… – прошептал Антон. – Бежать нельзя, эта зверюга нас попросту разорвет, словно котят.
Родик прошептал: "Господи, помилуй!", и закрыл глаза. Ему казалось, что он видит кошмарный сон. С раннего детства он боялся собак, и при виде любого пса, даже самой маленькой болонки, тотчас торопился перейти на другую сторону улицы. Собаки почему-то издалека ощущали его страх, и облаивали его, словно встречного кота. А сейчас… Ну кто мог знать, что вместо рыжика им попадется этакая собака Баскервилей? Жуть!
Тёма тоже ощущал страх. Однако у него дома была собака, вернее, щенок эрдельтерьера по кличке Буль. Ласковый песик, игривый… Правда, Лис его тоже побаивался, а почему? Собаки ведь на самом деле очень хорошие, особенно если с ними обращаться по-человечески…
Неожиданно глухое ворчание прекратилось. Тёма пристально посмотрел на пса, и ему показалось, что красноты в его огромных глазах поубавилось. Кажется, даже выражение на морде пса изменилось, ну, словно бы он улыбался. Хм-м, но разве такие чудища могут улыбаться?! Хотя ведь Буль улыбается, а порой даже хохочет – только не так, как люди, а по-собачьи…
Чуткий Родик сразу почувствовал перемену в настроении черного пса.
– Тёмка, как ты это сделал? – сипло вымолвил он.
– Что сделал?
– Не знаю что, но ведь сделал! Псина глядит на тебя, и вроде малость успокоилась. Сделай то, что сделал только что, ну хотя бы еще разик!
Тёма недоуменно пожал плечами. Как всегда, от испуга Лис нес какую-то невнятную чепуху. Мол, сделай то, не знаю что! Хотя… хм-м… Может, дело в том, что он только что вспоминал про маленького Буля? Ну, об этом игривом щенке можно вспоминать хоть целый день…
Тёма закрыл глаза и представил себе, как Буль, держа в пасти тапочек, ползет по паласу и энергично помахивает хвостом. Наверное, в эти минуты Булька ощущал себя охотником, выслеживающим дичь. А как здорово, когда вечером щенок забирается к нему в кровать, норовя занять самое удобное место у стенки? Папа с мамой обычно ворчат: мол, нечего приучать щенка спать в постели, для него специально в углу комнаты постелена циновка. Но разве можно в чем-то отказать мохнатому другу?
Черный пес шагнул вперед и, подойдя к Тёме, внимательно обнюхал его ноги, а затем и руки. Тёма замер, боясь пошевелиться, но почему-то былого дикого страха не ощущал.
– Чего он вынюхивает? – прошептал Антон.
– Не знаю… А-а, наверное, он нюхает, пахнет ли от меня собакой! Понимаете, я сейчас вспоминал про своего щенка Буля. Похоже, эта псина решила проверить, не морочу ли я ему голову разными выдумками…
Антон и Родик ошеломленно переглянулись. Тёма нередко удивлял их, но сейчас… Если поверить ему, то выходит, что перемена в настроении огромного черного чудища была вызвана… воспоминаниями Ватсона о его Буле!
– Бред, – решительно мотнул головой Антон. – Тебя послушать, так получается, что этот пес умеет читать мысли. Что он, телепат какой-нибудь?
Тёма пожал плечами. А сам подумал – почему бы и нет? Буль тоже, кажется, умеет читать мысли своего хозяина. Вообще собаки – удивительные существа, верные, преданные. Эх, если бы и люди были такими, как псы, как хорошо и весело жилось на земле!
Пес между тем подошел к Антону. Шумно втягивая воздух, обнюхал и его ноги. Не выказав никаких эмоций, он подошел к Родику. Щуплый мальчик замер, словно в столбняке. Всеми силами он пытался сдержать свой страх, да куда там! Черный зверюга явно почуял это и недовольно заворчал.
– Братцы, сейчас он меня сожрет! – испуганно пискнул Родик. – Помогите!
И тут Антону в голову пришла неожиданная мысль.
– Лис, вспомни о своем Барсике!
Родик изумленно посмотрел на друга. Да, он очень любил Барсика, возился с ним, можно сказать, с младенческого возраста. Но ведь Барсик – это кот! Собаки терпеть не могут котов и кошек, и обычно сразу же начинают облаивать бедных, пушистых созданий, а то и гоняться за ними по всему поселку. Барсику тоже не раз приходилось спасаться от лохматых бандитов на ветвях деревьев. Заберется на самый верх, а слезть боится. Сколько раз приходилось самому залезать на липы и березы, чтобы спасти родного кота!
Родион вдруг заметил, что глухое ворчание прекратилось. Взглянув на пса, он с удивлением увидел, что черное страшилище вроде бы снова улыбается. Невероятно, но факт!
Мохнатый зверь повернулся и неспешно направился в чащу елового леса. Ребята сразу же почувствовали огромное облегчение.
Ну, кажется, обошлось!
Однако пес внезапно остановился и оглянулся. В его глазах читалось что-то вроде просьбы.
Тёма первым догадался, в чем дело.
– Кажется, он зовет нас! Ну точно, зовет…
– Куда зовет? – нервно спросил Родик. – На обед, что ли? Блин, лично я пас. Не люблю, знаете, ходить в гости в качестве главного мясного блюда!
Тёма махнул рукой.
– Чепуха! Это пес умница, каких мало. Да и про нашего дорогого рыжика не забудьте. Он тоже живет где-то рядом. Может, у собак здесь общежитие какое-нибудь? Пойду, посмотрю…
И Тёма решительно зашагал вслед за псом. Черный зверь довольно вильнул пышным хвостом и скрылся среди деревьев.
Антон и Родик озадаченно переглянулись. Обоим не очень-то понравилась затея Тёмы. Не раз им приходилось видеть в Петровском стаи бродячих собак. Иногда псы вели себя довольно мирно, а иногда так агрессивно лаяли и носились взад-вперед, что даже взрослые мужчины старались не попадаться им на пути. Но оставить друга в опасности, наедине со сворой диких псов… нет, такого никогда не было, и никогда не будет!
И они торопливо последовали вслед за Тёмой вглубь елового леса.