На втором этаже, в большом зале с высоким потолком, был накрыт длинный праздничный стол. При виде него ребята слегка оторопели – такое изобилие многие из них видели только в американских фильмах. "Неплохо иметь папашу-банкира" – прошептал кто-то из ребят, не сводя изумленных глаз от жареных перепелов, каждый из которых держал во рту маленькое голубое яичко. И еще на столе было множество закусок, газированной воды, фруктов и даже с добрый десяток бутылок шампанского в серебристых ведрышках.
Антон хотел было усесться в дальнем конце стола, вместе с Родиком и Тёмой, но Оксана крепко взяла его за руку и чуть ли не насильно усадила налево от себя. А направо, естественно, расположились сам хозяин дома и его ослепительная супруга.
Негромко заиграла музыка, и пиршество началось. Борис Васильевич, как и положено отцу, встал с бокалом шампанского в руках и произнес первый, весьма витиеватый тост в честь именинницы. Мол, как хорошо быть молодым, когда перед тобой открыты все дороги, и вся жизнь еще впереди, ну и все в таком роде. Ребята выпили по бокалу прохладного, пахнущего персиками шампанского, а потом напряжение как-то незаметно спало, и начался пир во весь мир.
Минут через тридцать, перед сменой блюд, в соседней комнате заиграла музыка и все дружно направились туда. Пока трое официантов в белых костюмах занимались столом и расставляли на нем большие блюда с молочными поросятами, Борис Васильевич зычно крикнул: "Ну, кавалеры, приглашайте дам!", и закружил свою супругу в бурном вальсе. Ребята тоже бросились отплясывать кто во что горазд. Антон, естественно, танцевал с Оксаной. Он чувствовал себя на седьмом небе от счастья. "Вот повезло! – думал он, – лихо выдавая вместе с Оксаной нечто невообразимое. – Девчонка – класс! Да и родители совсем не задаваки и не зануды, даром что новые русские. Нормальные предки, что и говорить!"
Часа через два, когда на улице стало немного смеркаться, ребята вывалили гурьбой во двор, и продолжили веселье уже на свежем воздухе. Тёма первым скинул с себя одежду – оказалось, что он пришел уже в плавках, – и с разбега прыгнул в бассейн. Переодевшись в гараже, примеру его последовали и все остальные. Хохот и визг стояли такие, что разносились по всей деревне.
Впрочем, не всем было в этот вечер так весело. У Родика, например, настроение было неважным с самого начала. В глубине души он надеялся хотя бы разок потанцевать с Оксаной. Что скрывать – эта девчонка ему очень понравилась. Иначе стал бы он колбасой мотаться по родичам, выпрашивать у них цветы! Но куда там! Девчонка прямо-таки вцепилась в Антона, а ни на кого другого из ребят и внимания не обращала. Даже два десятка букетов самых отборных цветов ее не больно-то впечатлили. И это было очень обидно.
С горя Родик навалился на самые разные яства, да так усердно, что от всего съеденного и выпитого его вскоре потянуло ко сну. Такое бывает с некоторыми людьми, когда они переедят.
Раздувшийся живот Родика буквально пригвоздил его к стулу. Поэтому он и не подумал выходить на улицу вместе со всеми остальными ребятами. Вместо этого он незаметно для всех проскользнул на балкон, уселся там в полосатом шезлонге и, задрав кверху ноги, лениво стал обозревать панораму деревни.
Он и сам не заметил, как задремал. Разбудил его дружный восторженный визг. Открыв глаза, Родик увидел, что на крыше гаража зажглись два небольших прожектора, и осветили разноцветными лучами фонтаны, бьющие прямо из бассейна. Ребята словно стая рыбешек плавали в кипящей воде, осыпаемые градом разноцветных брызг.
Родику при виде этого бурного праздника жизни стало еще более тоскливо. "Ну вот, они там веселятся, и никто даже не заметил моего отсутствия, – мрачно подумал он – Даже Ватсон с Руматой меня не хватились. Друзья, называется! Вот возьму сейчас и вообще уйду. Незаметно, не прощаясь, как это принято у англичан. Кому я здесь нужен? Никому не нужен!"
Растравив себе душу подобными мыслями, Родик всерьез надумал уйти. Но как это сделать незаметно? Ведь небось, ворота наглухо закрыты, и чтобы выйти, придется обращаться к охранникам. Нет уж, так унижаться он не намерен! А почему бы попросту не взять и не перемахнуть через ограду? Она, конечно, довольно высокая, но перелезть можно. Вот все потом удивятся, когда на ночь глядя будут его разыскать в доме, и не найдут!
Родик довольно хмыкнул. Настроение у него немного поднялось. Теперь он по крайней мере знал, что будет делать.
Он вернулся в зал. И там его поджидал неприятный сюрприз. Оказалось, что в зале погашен свет, а входная дверь заперта, и притом снаружи. Только этого еще не хватало!
Родик заволновался, Как теперь выбираться из особняка? Спрыгнуть с балкона? Высоковато, до земли метров пять будет. В сумерках легко и ноги переломать. Конечно, можно позвать на помощь, попросить, чтобы открыли дверь. Но во-первых, во дворе так гремит музыка и все так орут, что сразу не докричишься, А во-вторых, выглядеть он будет в этой ситуации крайне глупо. Тут уже точно не уйдешь по-английски…
Поразмыслив, Родик направился к противоположной двери, которая вела в зал для танцев. К его радости, она была незапертой.
Родик оказался в темном коридоре. Выставив вперед руки, он сделал несколько шагов. Вскоре его руки уперлись в какую-то дверь. Открыв ее, Родик стал водить руками по стене, нащупывая выключатель.
Вспыхнул свет. Тьфу ты, туалет! Хотя, это довольно кстати…
Следующая дверь привела в большую ванную, выложенную красивым цветным кафелем под мрамор. Неужели, и на первом этаже тоже есть такие же туалет и ванная? Неплохо живут эти новые русские!
Он открыл третью дверь, и оказался в какой-то комнате. Когда под потолком зажегся свет, мальчик даже вздрогнул. Он находился в просторном кабинете Бориса Васильевича. Возле роскошного, черного дерева письменного стола, на небольшом столике стояли факс и два телефонных аппарата. Еще на одном столике стояли компьютер и ксерокс. Все было новенькое и самых лучших фирм. Ну, это и понятно, другого от банкира и ждать не приходилось.
Родик вдруг остановился, пораженный неожиданной мыслью. Тьфу ты, что же он делает? Получается, что он без спроса забрался в кабинет хозяина дома! А если кто-нибудь, скажем охрана, заметят свет в окне? Иди потом объясняй, что ты не верблюд, и что случайно забрел в эту комнату. А могут ведь подумать… тьфу, об этом страшно и подумать! Нет, надо делать отсюда ноги, пока не поздно.
Мальчик уже было хотел выключить свет, когда его внимание привлекла папка, лежащая на письменном столе. Очень знакомая синяя папка, потертая, с матерчатыми тесемками… Странно было видеть такую на столе у банкира.
Стоп! Да ведь в точно такой же папке ВГ хранит свою рукопись!
Забыв о своих страхах, Родик поспешно подошел к столу и раскрыл папку. На первом листе бумаги было напечатано титульными буквами: "Садовников В.Г. История села Петровского и его окрестностей, с древнейших времен до наших дней".
Дрожащими пальцами Родик перелистнул несколько страниц. Да, сомнений не было, перед ним лежала рукопись книги, написанная учителем истории. Но откуда у банкира Бориса Володарского могла оказаться эта папка?
Мрачная догадка заставила Родика вздрогнуть. Он торопливо захлопнул папку, выключил свет и выскользнул из кабинета. Через пару минут он оказался снова на балконе. На улице уже заметно стемнело. Звать на помощь ему окончательно расхотелось, но и находиться одному в этом доме было страшно. Перебравшись через ограждения балкона, Родик повис над пропастью. Сердце его бешено колотилось, но вовсе не от того, что он боялся высоты. Нет, сейчас его обуревали страхи посильнее…
Он упал на что-то мягкое – как оказалось, под балконом находилась цветочная клумба. Но все же удар оказался довольно сильным, и в правой ноге что-то хрустнуло. Слегка прихрамывая, Родик направился к бассейну, где в самом разгаре шел ватерпольный матч девочек против мальчиков. И самым азартным игроком был Борис Васильевич. Несмотря на довольно поздний час, никто из ребят не собирался домой – уж больно все были очень увлечены игрой. И потому никто даже не обратил внимания. А он, выскользнув из-под яблоневых деревьев, разбежавшись, с протяжным воплем прыгнул в воду.
Глава 17. Следы ведут в особняк
Антон проснулся только часов к одиннадцати утра. Зевая, он поплелся в ванную, а оттуда вновь направился к кровати, чтобы досмотреть очередной красочный сон. И только звонок мобильника заставил его вернуться на землю.
– Спишь? – зловещим голосом спросил Родик.
– Ну, сплю…
– А ты знаешь, сколько сейчас времени?
– Не знаю, и знать не хочу… Забыл, как мы вчера погуляли? Да я только часа в три ночи заснул…
– Конечно, тебе надо отдохнуть после трудов праведных, – с горькой иронией произнес Родик. – А кла… то есть, нашими делами Пушкин, наверное, будет заниматься? Или ты уже полностью доволен жизнью, и тебе уже ничего не надо?
Антон озадаченно запустил пятерню во взъерошенные волосы.
– Ну, почему же… Но, по-моему, отдыхать тоже иногда надо! Разве вчера не здорово было?
– Здорово-то оно здорово…
Таинственный тон приятеля заставил Антона насторожиться.
– Что-то случилось, Лис?
– Кое-что… Приходи через час в лес, на наше ближнее место. Есть новости – закачаешься!
Антон повесил трубку. Что за дела? Какие могут быть новости у Родьки? Что он за ночь мог такого узнать? Ерунда все это. Небось, что-то Лису приснилось, и теперь он будет неделю рассказывать про свой якобы вещий сон. Такое уже случалось, и не раз. Муть все это!
Ему страшно хотелось опять забраться в постель и всласть подремать еще хотя бы часок-другой. Тем более, что погода не вдохновляла – за окном царила осенняя серость, дул сильный порывистый ветер. Наверное, дело идет к дождю… Хорошо что погода переменилась только к понедельнику. Могла ведь испортить вчерашний праздник!
Антон сладко зевнул, и вспомнил, как вчера в саду, при свете звезд, Оксана поцеловала его. Правда, только один раз, и в щечку, но лиха беда начало! Не выдержав, он пошел в коридор к городскому телефону и набрал номер Володарских.
Трубку подняла Людмила Эльдаровна. Ее голос звучал устало и холодно.
– Оксана еще спит… Ах, это Антон? Позвони после обеда. Сам понимаешь, как девочка вчера нервничала и утомилась. Тебе понравился вчерашний вечер? Очень рада. Приятно, что в будущем классе Оксана есть интеллигентные мальчики. Честно говоря, я опасалась, что здесь, в Петровском, моей бедной девочке будет совсем одиноко. Дети бывших колхозников – это не та публика, которую мне хотелось бы видеть у себя дома… А ты приходи сегодня, обязательно приходи!
Повесив трубку, Антон озадаченно хмыкнул. Ну и выразилась эта Эльдаровна: дети бывших колхозников. И как это понимать?
Спустя час АРТ собрались в конце лесопарка. Там, в самом затаенном месте, возле зеленого забора санатория "Известий", стоял старый, полуразрушенный шалаш. АРТ его построили в далеком детстве, во втором классе, когда по молодости лет еще опасались удаляться от Петровского. С тех пор утекло много воды, но и сейчас иногда друзья навещали место своих младенческих игр.
Родик пришел к ближнему шалашу первым, и в нетерпении прогуливался между сосен. Вид у него был настолько таинственным, что Антон с Тёмой поняли: Лис что-то пронюхал.
– Клад и крест! – произнес Родик пароль кладоискателей, заметив фигуры друзей среди кустов орешника.
– Клад и крест! – отозвался Тёма. – А ты чего хромаешь, Лис?
– Так, производственная травма… Или, вернее, бандитская пуля! Пока вы вчера развлекались и плескались в бассейне с девочками, я… Знаете, кто наш главный конкурент?
– Не тяни за душу, Родька, – строго заметил Антон, усаживаясь на пеньке под кустом бузины. – Если знаешь что-то, то говори. А если тебе опять что-то приснилось…
– Приснилось! – обиженно фыркнул Родик. – Скажешь тоже! Я эту ночь вообще глаз не сомкнул. Знаете, где я вчера побывал? Можно сказать, в самом логове врага…
Он сделал многозначительную паузу, но получив легкий подзатыльник от Тёмы, торопливо продолжил:
– Хотите верьте, хотите нет, но наш главный враг и конкурент – это Борис Васильевич, отец Оксаны!
И Родик, захлебываясь и перебивая сам себя, рассказал о том, как во время праздника случайно попал в кабинет банкира.
Настало тягостное молчание. Антон обалдело глядел себе под ноги, пытаясь собраться с мыслями. Не может быть! Чтобы этот веселый, гостеприимный человек нанял бандитов, которые подожгли школу, следили за ВГ, вели раскопки на кладбище…
– Не может быть, – наконец сказал он. – Просто быть того не может, и все!
Но Тёма не разделял его сомнений.
– А что? – азартно потер он руки. – Все логично получается! Небось, сами слышали по телику: некоторые вчерашние олигархи бросились в бега по всему свету. А другие в долгах, как в шелках. Наверное, и у Бориса Васильевича дела тоже идут не очень. Вот он и решил поправить их за счет клада князей Голицыных!
– А вчерашний праздник? – вяло возразил Антон. – Ведь он, небось, влетел Володарским в копеечку.
– А-а, пустяки, – пренебрежительно махнул рукой Тёма. – Эти люди умеют пускать пыль в глаза. Тем более, вчера был день рождения любимой дочки. Для такого дела папаша не пожалел пары тысяч баксов. А столько может стоить золотой бюст Екатерины Второй, а? Вот то-то и оно! Лично для меня теперь все ясно, как Божий день.
– Что тебе ясно? – хмуро огрызнулся Антон.
– А то ясно, что Борис Васильевич откуда-то прознал про клад. Стал бы он иначе интересоваться историей Петровского, как же!
– А откуда же он все-таки прознал про клад?
– От верблюда! – ответил ему обиженным тоном Родик. – Ты чего придираешься, Антошка? Уж скажи прямо: мол, я влюбился по уши в симпатяшку Оксану, и потому не хочу признать, что ее папаша – самый настоящий бандюга!
– Нет, вы мне скажите – откуда московский банкир мог узнать про клад в нашей деревне? – уперся Антон.
– А если… если… – лихорадочно придумывал на ходу объяснение Родик. – А если он родственник последнего управляющего усадьбы Голицыных, этого, как его, ну Савелия Тимофеева? Или внук того большого начальника, который приказал закопать античные статуи в парке? Да мало ли, откуда банкир Володарский мог узнать про клад? Мы-то узнали!
Антон промолчал, не найдя подходящих возражений. Действительно, всякое могло быть. И чего он придрался к Родьке?
– Вы меня не перебивайте, – насупился Тёма. – Я что хотел сказать? Борис Васильевич каким-то образом прознал про клад, и решил временно переехать к нам в Петровское, чтобы здесь сподручнее было его разыскивать. Сами знаете, чужаки у нас все на виду, его могли бы сразу заподозрить. А теперь он вроде бы уже тоже местный, как и мы. Скоро на него и внимания никто обращать не станет. Логично? По-моему, логично. Ну, а дальше Борис Васильевич нанял тех трех бандюг, которых случайно подслушал Ахсар, и те стали выполнять его приказы. Подожгли школу, разбили ее фундамент, нашли десять золотых червонцев… И на могиле бывшего управляющего копались они. Могу поспорить, что и в старой школе, и на кладбище они искали план подземных ходов! Наверняка Савелий Тимофеев этот план где-то припрятал. Но похоже, что бандюги этот план все же не нашли. И тогда эти трое взялись за ВГ…
– Блин! – Родик даже вскочил, пораженный неожиданной мыслью. – А если трое бандюг выкрали рукопись у ВГ? Тогда в руках у Володарского сейчас находится и план подземных ходов!
Ребята заволновались. Поначалу они хотели сразу же бежать к дому учителя, но Антон уперся. Он указал на свои часы и заявил, что им назначена встреча сегодня в три. Неудобно приходить раньше времени.
– А рукопись? – напирал Родик. – Как она оказалась у банкира, а?
– Откуда я знаю? Может, ВГ… сам ее отдал Борису Васильевичу!
– С какой это стати? – фыркнул Родик.
– Не знаю, с какой! Мало ли у них какие дела? ВГ мог и сам захотеть найти клад. Но без спонсора в этом деле не обойдешься. Вот он и мог взять Бориса Васильевича в долю…
Поняв, что забрел не туда, Антон смущенно замолчал.
Его объяснения не произвели на друзей никакого впечатления.
Тёма решительно встал.
– Мура все это – ну, насчет того, что ВГ ищет клад, и взял банкира в сообщники. Моя версия, по-моему, куда убедительней. Бьюсь об заклад, что ВГ сейчас ползает по всем закоулкам своего дома, ищет исчезнувшую рукопись своей книги, а ее там нет! Украли те трое бандюг и передали своему хозяину.
– Молодец, Ватсон! – дружески похлопал его по плечу Родик. – Вот он что может, дедуктивный метод Шерлока Холма! Пришел, увидел, победил!
Антон не хотел сдаваться. Ему казалось, что сейчас он защищает не сколько Бориса Васильевича, сколько Оксану. Что она, дочь матерого преступника? Не может быть!
– Как же, победил, – язвительно усмехнулся он. – Постой, паровоз, не стучите колеса! По-моему, логика у Ватсона как раз и хромает.
– Это где же? – поморщился Тёма.
– Где… Ну сами посудите, где ВГ мог раздобыть настоящий план подземелий? В смысле, с указанием входов и выходов, а также мест, где спрятан клад? Такой план мог быть только у одного человека – у последнего управляющего, Савелия Тимофеева. Вот бандиты и искали его на кладбище. А план, который я видел в книге ВГ, и выеденного яйца не стоит. Не было на нем ничего такого, что могло бы помочь найти клад.
Родик недоверчиво хмыкнул.
– Много ты знаешь… Может, ВГ просто сделал для книги специальную копию, где самое важное нарочно упустил.
– Тогда почему же он сам не ищет клад? – нажимал Антон. – За столько лет, наверное, мог бы с таким планом в руках раз сто его найти. Нет, парни, нет у ВГ настоящего плана подземелий, и никогда не было.
– Положим, что так, – нахмурился Тёма, недовольный тем, как легко рушится его версия. – Но зачем же ВГ нужно было обращаться к банкиру с рукописью своей книги? Чем Борис Васильевич мог бы ему помочь?
– Ну, откуда я знаю… – буркнул Антон. – Скажем, Садовников мог попросить банкира купить специальное оборудование, с помощью которого можно разыскать подземные ходы. Или какие-нибудь особые металлоискатели, чтобы можно было найти золотой бюст даже под толстым своем земли. Да мало ли какие у него могли быть предложения? А вы… главарь бандитов, и баста! Нет, тут разобраться надо.
Родик хотел что-то сказать, но потом только махнул рукой и отвернулся.
– Ладно, пошли в деревню, – вздохнул Тёма. – Что нам гадать да рядить? Пойдем к ВГ и прямо спросим его. Если у него ничего дома не пропало, то значит, моя версия не верна. А если пропало… То мы скажем ему, где искать пропавшую рукопись!
– Годится, – кивнул Антон и поднялся с пня. – Пускай жизнь покажет, кто из нас прав.
– Конечно, прав я, – спокойно пожал плечами Тёма. – Знаешь, сколько я отцовских книг по криминалистике перечитал? Целую гору! Я даже детективы читать из-за этого не могу: только перелистну пару страниц, и уже догадываюсь, кто преступник!.. Кстати, о нюхе. По дороге зайду домой, возьму Буля. Надо его выгулять, чего псина дома мается?
Родик поморщился. Он побаивался Буля, но разве легко признаться в своей трусости?