"На всех действует заклинание, а на бабушку - нет. Странно!" - подумал я и отправился за хлебом.
А потом мне на нос сел комар. Я специально решил его не прогонять и внушаю: "Мы с тобой одной крови - ты и я!".
А комар - ноль внимания. И ка-а-ак вопьётся в мой нос своим жалом!
Я даже возмутился:
- Что же ты делаешь, дурак! Слушай внимательно: мы с тобой одной крови!
Никакого впечатления.
Нос у меня ужасно зачесался. Но я всё равно терплю - может, совесть проснётся у этого нахала! Должен же он знать, в конце концов, законы джунглей!
Я скосил глаза и изо всех сил гипнотизирую, повторяя медленно, чтобы до него лучше доходило: "Мы с тобой одной крови…".
А комар стал под моим гипнотизирующим взглядом толстый и тяжёлый и только тогда снялся с носа и не спеша полетел прочь. И тут мне показалось, что он прозвенел на прощанье, поглаживая своё брюхо:
- Вот теперь мы с тобой одной крови - ты и я!
Комары
Всю ночь до утренней поры
Меня кусали комары!
Я разозлился и вскипел!
И сковородкой их огрел!
Я запустил в них табурет!
Разбил окно! Сломал буфет!
Потом опять улёгся спать,
А комары… опять кусать!
Рот не открывай!
Я сидел под сливой,
Ждал я терпеливо,
Что мне прямо в рот
Слива упадёт.
Вместо сливы, ой! Кошмар!
Залетел мне в рот комар! …
Рот теперь не открываю
В ожиданье урожая!
Пальцем в небо
Саня и Павлик сидели на травке и смотрели на проплывающие над ними облака.
- Вон крокодил ползёт! - воскликнул Саня.
Павлик прищурил глаза, потом, наоборот, вытаращил их, но всё равно ничего не увидел.
- Нету здесь никакого крокодила!
- Да вот же, гляди, пасть раскрыл! Сейчас лошадь проглотит! То есть это уже не лошадь, а почти слон! У неё хобот вырос! Это лошадь с хоботом!
Но Павлик опять ничего не увидел и только сказал:
- Сам ты лошадь с хоботом!
Саня на это не обратил внимания и радостно закричал:
- Ой, а лошадь-то уже тю-тю! Она вся теперь стала большим хоботом! Смотри! А хобот прилепился к носу крокодила!
Павлик хотел ответить: "Сам ты крокодил с хоботом!", - но не успел. К ребятам подошёл Вовка Ручкин с книжкой в руке.
- Эй, парни! Чего скучаете? - бодро сказал Вовка. - Сейчас я вам буду загадки загадывать! Здесь загадок этих - вагон и маленькая тележка! - Вовка похлопал по книжке. - Кто больше всех загадок отгадает, получит бублик! Готовы?
- Готовы! - согласился Павлик. - Давно я что-то бубликов не ел. Почти с самого утра.
Вовка раскрыл книжку и торжественно объявил:
- Первая загадка!
Старушка ползёт,
Избушку везёт.
Давайте, угадывайте! Саня, да не смотри же ты в небо! Ты думай!
- А он хочет пальцем в небо попасть, - хихикнул Павлик. - А я уже угадал! Это, наверное, бабушка-туристка в поход собралась! И несёт в рюкзаке палатку!
- Да ты что! - удивился Вовка. - Ведь ясно сказано: "Старушка ползёт". Как же твоя бабушка будет ползти с рюкзаком? Если даже она и туристка?
- А так, - просто ответил Павлик, - ползёт себе и всё. Ножки старенькие, а в поход очень хочется. Вот она и ползёт. Или, может, эта бабушка - разведчица. И ползёт на разведку под кустами, чтоб её не заметили. И вообще, может, это не старушка вовсе, а замаскированный генерал разведки! О! Точно! Вот тебе правильный ответ: это замаскированный под старушку генерал разведки ползёт на разведку с рацией и плащ-палаткой!
- Да нет! - засмеялся Вовка, тем не менее заглянув на всякий случай в отгадки. - Ты не угадал! Думай ещё! Саня! Чего молчишь? Опять на небо смотришь?
Саня действительно посмотрел на небо и увидел, что прямо к ним стремительно приближается…
- Улитка! - воскликнул Саня.
- Вот это правильно, - сказал Вовка. - Улитка. И совсем даже не генерал разведки.
- Ничего страшного, - отозвался Павлик. - Просто загадка дурацкая. Почему улитка обязательно старушка? Может, она молоденькая. Давай ещё загадывай. Сейчас я первый угадаю.
- Вторая загадка! - провозгласил Вовка.
Днём молчит,
Ночью кричит.
- Да это же наш Кирюша! - воскликнул тут же Павлик. - Он всё время ночью орёт - спать никому не даёт. Хотя, - Павлик задумался, - может быть, это и не Кирюша. Кирюша и днём тоже орёт. Если ему что-нибудь не нравится. Кто же это тогда?
А Саня опять посмотрел на облака и увидел…
- Филин! - закричал Саня.
- Надо же! - удивился Вовка. - Опять угадал! Вот тебе и пальцем в небо. Слушайте ещё загадку:
Кто на своей голове лес носит?
- Ну и загадка, - хмыкнул Павлик. - Да это же кто угодно может на голове брёвна таскать. Если, конечно, голова крепкая, тренированная. Как у нашего папы, например. Ему это раз плюнуть.
А Саня снова посмотрел вверх и увидел, как по небу скачет огромный зверь с ветвистыми рогами…
- Это же олень! - воскликнул Саня. - Или лось.
- Здорово! - восхитился Вовка. - Как это тебе удаётся всё отгадывать?
- А ты посмотри на облака, - ответил Саня. - Там очень многое можно увидеть. Вон, направо, видишь, туча какая. Узнаёшь, кто это?
Вовка сложил руки биноклем, внимательно взглянул туда, куда показывал Саня, и не очень уверенно произнёс:
- Бегемот, что ли? Только он стоит на задних ногах.
- То-то и оно, что на задних! И причёска пучком на голове. Бегемоты так не носят. Смотри ещё лучше. Вон, кулак показывает. Неужели не узнаёшь?
- Ой! - вздрогнул Вовка. - Да это же наша учительница Глафира Петровна! Ругается! На меня, наверное, как всегда. Тогда сейчас будет гроза, гром и молния!
- Точно, - обрадовался Саня. - Это Глафира Петровна. Значит, мы с тобой одинаково видим. А вот Павлик смотрит и не видит.
Но Вовка почему-то не разделял Саниного восторга. Он как-то сник и засобирался.
- Ох, совсем забыл про эти уроки! Пойду-ка я, парни, домой. А то не успею ничего сделать. Опять пару влепят!
- А бублик? - напомнил Павлик, хотя бублик, вообще говоря, ему не полагался. Но напомнить-то надо. Для порядка.
- Вот вам бублик, мужики. Жуйте. Пока!
Вовка схватил свою книжку и побежал домой.
И тут в кулаке у Глафиры Петровны сверкнула молния, а сама она угрожающе загрохотала.
- Глафира-то не на шутку рассердилась, - заметил Саня. - Пора и нам.
Они быстро съели по половинке бублика и под первыми крупными каплями дождя разбежались по домам.
А Глафира Петровна ещё раз громыхнула и обрушила на землю мощные потоки воды. Но это были, конечно, слёзы радости. Ведь ребята наконец принялись за уроки.
Про Федю, Федину маму и про кое-кого ещё
Жила-была одна пренеприятнейшая парочка - Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка. И на всех эта парочка старалась побольше начихать и накашлять. Особенно любили Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка нападать на детей. Внезапно. И это им очень ловко удавалось. Ведь они были невидимые и неслышимые. Как нападут на ребёнка, он сразу начинал кашлять и чихать. Чихать и кашлять. То есть болеть. А Сопель Чихалыч с тёткой Кашлёткой давай веселиться и хохотать! И хлопать друг друга по плечу! Ребёнок чихает, а они знай приплясывают и поют: "Эх, раз, ещё раз, ещё много-много раз!". И чем сильнее болел ребёнок и, соответственно, грустнее становилась его мама, тем больше веселились Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка. А когда ребёнок прогонял болезнь и выздоравливал и мама переставала грустить, Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка так расстраивались, что сами начинали слабеть и чахнуть. И срочно мчались в другие места, где опять напускали на детей болезни и веселились.
Такая ужасная была парочка.
И вот однажды Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка решили напасть на мальчика Федю. Худенький такой с виду мальчик, бледненький. Только подкрались к нему, а Федя р-раз! И залез на турник. Только они изловчились и прыгнули на него, а Федя - р-раз, р-раз, как начал кувыркаться! Да так ногами задрыгал, что никак за него не ухватишься! Одни синяки да ушибы!
А Федя покувыркался-покувыркался и спрыгнул с турника. И, конечно, даже не догадался, что раскидал незваных гостей в разные стороны.
А Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка отряхнулись, встрепенулись и опять стали к Феде подкрадываться. Уже совсем близко подкрались, вот-вот прыгнут, а Федя - р-раз и включил душ в ванной. Он всегда после зарядки под душ залезал. Сильная струя ка-а-ак ударит по Сопелю Чихалычу и тётке Кашлётке! Ка-а-ак ошарашит их и оглушит! И снова разлетелись они в разные стороны. Опять не удалось на Федю напасть!
- Ничего, тётушка, - прогнусавил Сопель Чихалыч, выжимая мокрую Кашлётку, - мы ещё ему покажем! Уж мы этого мальчишку проучим! Не будь я Сопель Чихалыч!
А Федя позавтракал и пошёл гулять. И встретил во дворе своего друга. И стали они с другом бороться. Понарошку, конечно, по-дружески. Сначала Федя положил своего друга на обе лопатки.
Потом друг положил Федю на обе лопатки. Тоже, конечно, по-дружески. И так Феде понравилось лежать на своих обеих лопатках, что он решил немного поваляться и вообще передохнуть.
Тут-то и накинулись на него Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка! И напустили на Федю простуду. Встал Федя, пришёл домой и как начал кашлять и чихать! И температура поднялась. Заболел Федя. А мама сразу стала грустной. Ведь мамы всегда становятся грустными, когда болеют дети…
А Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка ну веселиться! Ну плясать! И, конечно, хлопать друг друга по плечу и петь: "Эх, раз! Ещё раз! Ещё много-много раз!".
А Федя, хоть и заболел, не очень-то расстроился. Если честно, он даже обрадовался, что мама не пошла на работу и осталась дома.
Мама читала ему книжки и поила чаем с малиновым вареньем и какими-то целебными травами. А вечером мама посадила Федю на колени, крепко обняла его и сказала:
- Эх, лучше бы твоя болезнь перескочила ко мне, а тебя оставила в покое! Уж я бы с ней быстренько разделалась! А ты бы сразу выздоровел!
А Федя ответил:
- Что ты! Я не хочу, чтобы ты болела! Не отдам я тебе мою болезнь! Ни за что! Ты, мамочка, не грусти. Я скоро поправлюсь!
Тётка Кашлётка и Сопель Чихалыч прямо-таки обалдели от Фединых слов.
- Вот нахал! - возмущённо прокашляла Кашлётка. - Откуда он знает, что скоро поправится?! Уж мы ему не позволим!
А Сопель Чихалыч прогундосил:
- Что-то больно он весёлый, хоть и больной. Не нравится мне это, дорогая тётушка! Может, он какой секрет знает против нас?
А Федя и мама решили прогнать болезнь как можно скорей. Они стали парить Феде ноги. Но просто так сидеть и парить ноги очень скучно. И Федя начал сочинять стихи:
Наконец-то, слава богу,
Я сижу и парю ногу.
Мама улыбнулась:
- Отлично! Давай дальше!
Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка от возмущения задёргались и стали нервно грызть ногти. Ведь для них самое приятное было, когда мама грустит, а ребёнок болеет и хнычет! А тут - на тебе! Ребёнок сочиняет стихи, а мама улыбается! Безобразие!
А Федя продолжал:
Парится моя нога,
Я сижу, смеюсь слегка!
- Ты слышишь, этот негодник ещё и смеётся! - толкнул в бок тётку Кашлётку Сопель Чихалыч.
- Ничего, Сопелюшка, хорошо, что хоть только слегка смеётся, - успокаивала Кашлётка.
Но уже не очень уверенно. Действительно, это было слабое утешение. Оба чувствовали, что всё идёт не так, как надо.
А Федя подумал-подумал и бодро сказал маме:
Веселись, не унывай!
Кипяточек подливай!
И они расхохотались. И совсем уже не слегка, а громко и с удовольствием.
Тут Сопель Чихалыч и тётка Кашлётка не выдержали.
- Бежим скорей из этого ужасного дома! - крикнул Сопель Чихалыч. - Здесь, вместо того чтобы болеть, плакать и отчаиваться, только подливают кипяточек и хохочут!
- Сопель, бежим скорей! - подхватила тётка Кашлётка. - А то мы сами заболеем и захиреем от такой опасной веселящей экологической обстановки!
Они схватились за руки, прыгнули в вентиляционную трубу и помчались, не разбирая дороги, туда, где экологическая обстановка была для них в самый раз…
А Федя ещё разочек чихнул, кашлянул и вдруг почувствовал, что всё у него прошло.
- Мамочка! Я выздоровел! - воскликнул он.
- Правда?! Как я рада, - счастливо вздохнула мама.
День рождения
Мама с папой так скучали,
Так грустили в тишине!
Но исчезли все печали,
Стоило родиться мне!
Папу с мамочкой люблю,
Их всё время веселю!
В общем, стал мой день рожденья
Днём-от-скуки-избавленья!
Песенка обо всём
Мама убиралась на кухне и напевала свою любимую песенку:
Одна снежинка - ещё не снег,
ещё не снег,
Одна дождинка - ещё не дождь…
Вовка слушал-слушал, а потом подхватил:
Одна чаинка - ещё не чай,
ещё не чай,
Одна конфетка - ещё не пир…
Мама засмеялась, а Вовка разошёлся не на шутку:
Одна певица - ещё не хор,
ещё не хор,
Одна морковка - не огород;
Одна берёзка - ещё не лес,
ещё не лес,
Один волосик - не борода…
И так далее. Мама давно уже закончила уборку, а Вовка всё не унимался:
Одна соринка - ещё не сор,
ещё не сор,
Одна граждано-о-очка - не толпа…
- Ты забыл, что у тебя завтра четвертная контрольная?! - рассердилась в конце концов мама. - Готовиться надо! Вам же кучу примеров задали!
- Одна пятёрка - всё равно ещё не отли-и-ичник! - с чувством пропел в ответ Вовка.
- Зато одна двойка в четверти, и ты уже двоечник! - подал голос папа. - И на теплоходе мы никуда не поплывём!
Вовку из кухни как ветром сдуло. Он мигом очутился у письменного стола и открыл тетрадку.
Дальше петь почему-то расхотелось.
Гороскоп
До чего же я люблю, когда Добро побеждает Зло! Особенно если это происходит с шумом, треском и вообще со всякими спецэффектами, как в супертриллере "Колдуну показали, где раки зимуют"! Ну прямо глаз не оторвать от экрана! Я даже в ладоши бил и подпрыгивал с визгом при каждом удачном манёвре Сил Добра.
- Сколько можно смотреть телевизор! - Судя по тону, мама явно не разделяла моих восторгов. - Ты почему ещё не сел за уроки?!
- Да я всё сделаю! В рекламных паузах! Нам совсем немножко задали.
- Что-то не верится! Но я надеюсь на твою сознательность! - веско сказала мама и ушла на кухню.
Честно говоря, уроков у меня было предостаточно. Рекламными паузами только одного триллера не обойтись. Тут потребуется, пожалуй, не меньше десятка боевиков да ещё столько же концертов рок-поп-звёзд в придачу. Но зато на мою сознательность вполне можно было положиться. Потому что не садился я за уроки совершенно сознательно. Зачем их делать? Ведь пообещал же на завтра астролог Заливаев в газете "Большой привет" всем Стрельцам, а стало быть и мне, невероятное везение, безудержное веселье и стремительный взлёт по служебной лестнице. Взлёт по служебной лестнице меня особо не взволновал - в школе гораздо интересней мчаться по перилам вниз. Хотя, конечно, р-раз! и вверх! - тоже наверняка здорово. А все остальные предсказания меня очень даже порадовали: к доске уж точно не вызовут! Уроки можно не готовить!
Почему, собственно, не доверять гороскопу? Ведь сбылось же на прошлой неделе предсказание Заливаева Тельцам, а конкретно маме, что грядёт отдых у воды! И точно! Папа привёз новую стиральную машину и объявил маме:
- Это чудо техники всё сделает само! А ты отдыхай себе и любуйся волнами в окошечке! - и завёл машину.
Как она забурлила! Загудела! Папа сел на корточки и зачарованно уставился на бултыхающееся в пене бельё, приговаривая:
- Ух, здорово! Лучше, чем телевизор! И звук приятный! И нервы успокаивает!
Мама рядышком пристроилась, папу обняла, заулыбалась… В общем, настоящий семейный отдых у воды! Звёзды всё знают! А Заливаев тем более.
…Поэтому в школу на следующий день я отправился в прекрасном настроении, предвкушая безудержное веселье.
В школе ждала приятная новость - будет только один урок - природоведение. Остальные занятия отменили из-за какой-то конференции.
"Везение началось!" - сразу понял я.
- Ребята! Сегодня наш урок посвящён птицам! - сказала учительница Мария Николаевна. - Но прежде давайте вспомним отрывок из оды Михаила Васильевича Ломоносова, напечатанный на обложках ваших тетрадей. Вы же будущие учёные, исследователи природы! Так что это воззвание имеет к вам самое непосредственное отношение. Пусть оно будет вступлением к нашему уроку! - И Мария Николаевна с чувством прочитала:
Дерзайте, ныне ободренны
Раченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать!..
Петя Редькин, повтори, пожалуйста, эти прекрасные строки! Ты, надеюсь, выучил их, как я просила?
Редькин кивнул, вышел к доске и выкрикнул:
- Дерзайте!
Потом ещё громче:
- Дерзайте! Дерзайте! - и… замолчал.
- …Ныне ободренны! - зашептали мы.
- Дерзайте, ныне ободраны! - взбодрился Петька.
- Не ободраны, а ободренны! - нахмурилась учительница.
А мы хихикнули и снова зашептали:
- Раченьем вашим показать…
Петька опять не расслышал и выпалил:
- Рычаньем страшным доказать!
Тут мы захохотали в полный голос.
- Довольно! - воскликнула Мария Николаевна. - Пожалуй, это стихотворение не для тебя!
- Нет, для меня! - заупрямился Петька. - Я помню, там дальше сказано, что у нас полно собственных плутов - их в старину называли Плутонами - и этих, быстрых, шустрых. Они ещё петь любят, но у них всё не в тон получается! За это их Невтонами прозвали…
- О боже, - простонала учительница. А мы просто зарыдали от хохота. Вот оно, безудержное веселье! Ай да Заливаев! Всё точно предсказал!
- Петя, неужели ты никогда не слышал про великого английского учёного Ньютона и про греческого мыслителя Платона? - сокрушалась Мария Николаевна. - Хоть поинтересовался бы, что за люди упоминаются в стихотворении, напечатанном на твоей тетрадке! Стыдно! Садись!
Петька насупился и пошёл к своей парте, сердито проворчав:
- Нормально надо подсказывать!
- Хотелось бы, конечно, услышать от вас достойное прочтение произведения Михаила Васильевича, но пора переходить к птицам. - Учительница вздохнула и раскрыла журнал. - Ну что ж, дерзайте, ныне ободренны! А точнее, Ручкин! Перечисли, пожалуйста, птиц, которые живут на опушках леса, на открытых местах.
Вот так номер! Этого я никак не ожидал! Почему я? Меня же сегодня не должны вызывать! Заливаев обещал! Может, передумает училка? Но Мария Николаевна выжидающе смотрела именно на меня. Пришлось встать. Только вот что говорить - я понятия не имел.