- Она сказала, ты видела его на мосту. Но дело не только в том, что он лжет. Думаю, здесь еще и физическая сторона их отношений. Вообще-то я знать ничего не желаю. Еще убью его, если что. - Она пододвинула ко мне чашку с кофе. - Нутром чую, он положил на девчонку глаз, потому как мужчины в доме нет и можно ничего не бояться.
- Ну да, мужчины, - задумчиво изрекла я. - Худо нам без них, да?
- Что у тебя на уме, Иллон? - Фрэн прямо читала мои мысли. - Финиан все никак времени для свадьбы не найдет?
- Если бы только. Познакомилась вчера с одним человеком… - Я рассказала ей о Груте и двух наших встречах.
- Как в песне поется. - Голос Фрэн окреп: - "Пришла любовь - с ней не поспоришь".
Я покачала головой:
- Не поэтому. Просто с ним я чувствую себя равной. Финиан привык считать меня… не могу даже объяснить… не такой самостоятельной, не такой взрослой, как он сам. Понимаю, выглядит смешно, причем в каком-то смысле он прав. Но я замечаю это отношение к себе все чаще, и оно мне не нравится.
- На днях мы с тобой разговаривали, и я вспомнила себя подростком, чтобы сравнить - была ли я чем-то похожа на Дейзи. Еще как! Одно время чудовищно вела себя с родителями. Знаю, что отец вконец извелся из-за моих выходок, так переживал. Но ты-то всегда была безобидным цыпленком, совсем как Дейзи несколько месяцев назад. О такой дочери только мечтать - девичьи платьица, никакой косметики, отличница… Настоящего бунтарского духа в тебе никогда не было.
- А что влюбилась в учителя истории на двенадцать лет старше себя? Какому отцу такое понравится?
- В том-то и дело. Все мы тогда думали, какая ты рисковая - не просто влюбилась в учителя, а решила, что он тебе достанется, хоть небо на землю упадет. Но в то время твой отец не бывал дома по шесть дней в неделю, а иногда месяцами, когда уезжал на гастроли.
- И что?
- А то, что Финиан заменил тебе папочку. Вы ходили на прогулки, разговаривали об истории, пели дуэтом на вечеринках, как раньше ты пела с отцом. Он надоумил тебя заняться археологией, настоял, чтобы ты продолжала изучать латынь, а главное - ни разу с тобой не переспал. Понятно, о чем я?
Я покачала головой.
- Слушай дальше. Когда твой отец получил роль в телевизионном сериале, ты стала видеться с ним гораздо чаще, чем с Финианом. Встречалась с парнями-однолетками, кое-кому не отказывала в близости. В последние два года отец снова исчез из твоей жизни, и что произошло? Вернулся Финиан. Сказать почему? Ты никогда не порывала с домом, как другие, чтобы найти свое место в жизни. Потом отношения с родителями восстанавливаются, но это уже отношения между взрослыми людьми. А ты все живешь с мамой, работаешь в городе, где выросла, я остаюсь твоей лучшей подругой… Раз уж меня понесло, знаешь, отчего ты вечно суетишься, что и какого цвета надеть? Подсознательно, как хамелеон, стараешься приспособиться. Спрятать под тряпками, что внутри. А там, в глубине, - действующий вулкан, в любой день жди извержения. Или он потух? Помяни мое слово: выйдешь замуж за Финиана - сама засомневаешься.
- Значит, ты считаешь, что в свои тридцать восемь я должна взбунтоваться?
- Я только говорю, что встреча с Грутом открыла тебе глаза. Вопрос в том, хочешь ли ты в себя заглянуть.
- Господи, Фрэн, хорошо, что ты со мной откровенна.
- А как иначе? Тем более в таких делах.
- Все это время ты… - Мне было трудно говорить. - Ты плохо обо мне думала.
- Не делай вид, что впервые слышишь, - резко оборвала она. - Кое-что я сама только сейчас поняла, но я никогда не скрывала: ваши отношения мне не нравятся. Тебе было удобно считать, будто я просто невзлюбила Финиана. Однако моя неприязнь к нему совершенно ни при чем… - Она встала из-за стола, не сводя с меня глаз.
Слезы текли по моим щекам.
- Ради Бога, глупенькая, я люблю тебя и не хочу смотреть, как ты мучаешься. - Она протянула ко мне руки, ожидая, что я брошусь в ее объятия.
Я покачала головой и поднялась - мне было больно.
- Не нужно, Фрэн. Ты очень меня расстроила.
- Брось себя жалеть. - Чтобы куда-то девать протянутые руки, она взялась ими за спинку стула и придвинула его к столу. Потом ее затрясло, и, стоя сбоку, я увидела, что она смеется.
- Что тебя развеселило? - всхлипнула я.
Она повернулась - глаза ее тоже были полны слез.
- Понимаешь, нам обеим под сорок, а я словно с Дейзи разговариваю.
- Разве что возраст для бунта у нее куда более подходящий, - улыбнулась я сквозь слезы.
- Никогда не поздно, - сказала Фрэн ласково.
Комок подкатил к горлу, я бросилась к ней, мы обнялись и зарыдали.
Слышно было, как открылась входная дверь, - вернулся Оушен.
- Спасибо тебе. - Я чувствовала себя как после визита к стоматологу-гигиенисту. Иногда друзья нужны и для этого.
Постукивая мячом об пол, в кухню вошел Оушен и подмигнул мне.
- Ван Гог на месте.
Несколько минут я просидела в машине, наблюдая за домом Бена Аделолы. Куда он пропал и где женщина, которая у него жила? Связано ли их исчезновение с Дарреном Бирном и разговором на мосту? Тот не упускал случая очернить иммигрантов, и вряд ли встреча с Аделолой была дружеской. Может, Бирн имел над ним власть и пользовался этим, чтобы получать информацию? Мелькнула мысль, что здесь замешано обнаруженное в ручье тело. Не потому ли они бежали из города?
Включая мобильный, я не ожидала такого множества пропущенных звонков. Чтобы с ними разобраться, пришлось прослушать голосовые сообщения. Большинство было от журналистов: с вопросами или просьбой перезвонить, - и два личных: от Финиана и Грута.
С кого начать?
Я взяла себя в руки.
- Слушаю.
- Привет, Финиан, это я.
Несколько секунд - тишина в трубке. Жду.
- Ты меня слушаешь?
- Говори, Финиан. - Я не притворялась обиженной, просто не знала, что сказать.
- Прости за вчерашнее. Сам жалею, что вышел из себя. Последние дни пришлось понервничать, но это, конечно, не оправдание. - В плохих манерах Финиана не упрекнешь.
- Все в порядке. Приняв приглашение Грута, я вела себя как последняя эгоистка.
Оба вздохнули с облегчением - лезть в бутылку никому не хотелось. В двух словах я рассказала ему о событиях прошлой ночи.
Финиана возмутили не столько угрозы в мой адрес, сколько бездеятельность полиции.
- У них и без меня работы хватило с пропускными постами на дорогах, - заступилась я.
- Позор - иначе не назовешь. Кому только в голову пришло карантин ввести? Единственная польза - все сегодняшние автобусные экскурсии в Каслбойн отменили. Я прямо как школьник, которому сказали, что уроков не будет.
- Одним днем не обойдется.
- Раз так, воспользуемся случаем. Для начала хочу устроить барбекю.
- Сегодня вечером?
- Почему бы нет? Посмотрим смерти в лицо и подразним крылышком жареного цыпленка.
Я улыбнулась.
- Служба здравоохранения просила отменить многолюдные мероприятия.
- Неужели? Если полиция сунется, скажу, что пришлось поднять друзей на твою защиту.
- Кого собираешься пригласить?
- Приезжих, естественно, не будет, только местные. Сейчас всех обзвоню. Можешь захватить с собой Фрэн и Пегги. И вторую девушку, что у тебя работает.
- Гейл отдыхает на Тенерифе. - Часы на приборной доске показывали полдень. - У меня с ней разговор скоро. - Я включила зажигание. - Увидимся позже.
- До встречи, - попрощался Финиан.
Очень мило поговорили. Никаких обид. Но все было не так, как раньше, - холодком потянуло.
На обратном пути в зеркале заднего вида я заметила черный автомобиль. Свернув на объездную дорогу, увидела, как блеснули литые колесные диски, когда он последовал за мной. Увеличила скорость - автомобиль не отставал. Сердце заколотилось.
Приближаясь к новому мосту через Бойн, я умышленно сбросила скорость до предела; водитель, ехавший за мной по пятам, сделал то же самое. Рядом с мостом есть площадка для стоянки и отдыха, с которой туристы любуются панорамой города с огромным англо-норманнским замком, высящимся на горизонте. Заехав на нее, я поставила машину на ручной тормоз. Мой преследователь припарковался в нескольких метрах позади меня.
Теперь я видела, что это "хонда-сивик", но рассмотреть за тонированными стеклами сидящего за рулем не могла.
Я не только испугалась, но еще и разозлилась. Решив, что с меня хватит, не выключая двигатель, я вылезла из машины и направилась к черному автомобилю.
Водитель нажал на газ, и "хонда" с ревом рванулась мне навстречу. Я отскочила в сторону, со всей силой ударившись головой о запаску на задней двери "фрилендера". "Хонда" пронеслась мимо, обдав меня дождем гравия.
Из глаз посыпались искры, и я осела на землю. Ощупала лицо - крови нет. К счастью, ударилась о покрышку, не о металл, но к челюсти и шее было больно прикоснуться. Можно представить, какой там будет синяк.
ГЛАВА 23
На этот раз сержант Дойл так легко не отделается. Пока Пегги ходила за льдом для компресса, я позвонила ему на мобильный.
- Меня чуть не сбила машина, - набросилась я на него. - За мной гоняется убийца, а вам и дела нет.
- Хорошо, хорошо. Сейчас пришлю офицера полиции, обещаю. Так что у вас случилось?
- Меня преследовал автомобиль, который я видела возле своего дома прошлой ночью. Я вышла из машины сказать тому, кто в нем сидел, чтобы отвязался, и он попытался меня сбить.
- Он? Вы его видели.
- Нет. У автомобиля окна тонированные.
- Номер разглядели?
- Не весь. - Кроме того, что машина из графства Мит, я помнила лишь две цифры.
- Минуту… - Дойл что-то уточнил. - Автомобиль, соответствующий описанию, угнали прошлой ночью. Еще до того, что произошло у вас дома.
- Как вы сами сказали, покинуть город он не мог. Если пошлете одну патрульную машину прочесать улицы, а вторую - несколько проселочных дорог, вы его поймаете.
Вошла Пегги с холодным компрессом, и разговор с Дойлом закончился. Я вернулась в офис в таком виде, что пришлось все ей рассказать, в том числе и о событиях, окончившихся попыткой наезда. По ее мнению, некоторые члены семейства Болтон, хоть и бывали замечены в мелких правонарушениях и пьяных дебошах, едва ли способны на тщательно спланированную вендетту.
- Вы здорово ушиблись, - посочувствовала она, когда я прикладывала к шее компресс. - Лучше врачу показаться.
- Только не сейчас. Первым делом поговорю с Гейл. - Я с трудом подняла голову, чтобы взглянуть, который час, - 12.30. Пегги разузнала телефон отеля, в котором Гейл остановилась, успела связаться с ней до того, как та ушла в бассейн, и договорилась, что я позвоню в час дня.
Пегги уселась за свой стол.
- Уйма журналистов за вами гоняется. И клиенты приходили - отменять встречу из-за карантина. Звонила Мюриэл Бланден: мол, статую пока придется оставить у нас, только нельзя ее из рук выпускать. Я не совсем поняла, пока не объявился отец Берк, - надеется, вы как-нибудь устроите и статую выдадут на праздник Тела Христова. Он считает, карантин - верный знак, что она останется в Каслбойне. Я рассказала про строжайший приказ из музея держать ее под замком.
- Спасибо.
Яркая бабочка-крапивница влетела через открытое окно и опустилась на сдвинутую в сторону сетку. Пегги поймала ее в сложенные ковшиком ладони и выпустила на волю. Вот бы и мне на свободу!.. Свободу от чего? От уготованного судьбой будущего? От страха? Наверное, от того и другого. Только я не бабочка, самой придется побеспокоиться. Начну с того, что не позволю себя запугать.
- Знаешь, Пегги, работник из меня сегодня никакой, а ты все, что нужно, сделала. Иди домой, позагорай на солнышке. А позже приезжайте с Фредом в Брукфилд на барбекю.
- Прекрасно. - Она начала отключать компьютер. - Я без дела не сижу, сами видите. Если передумаете - найду чем заняться. Пока не ушла, еще льда принесу.
Оставшись одна, я приложила к челюсти свежий компресс и позвонила Груту в отель. В номере его не было. Я связалась с больницей Святого Лоумана, но регистратор не знала, приходил он или нет. Доктор Гейвин и доктор Абдулмалик были на обходе и подойти к телефону не могли.
Ровно в час я позвонила по оставленному Пегги телефону и попросила соединить меня с Гейл. От Пегги она была в курсе некоторых событий в городе, в том числе смерти Терри Джонстона.
- Говори сразу, - не стала я терять времени, - ты нормально себя чувствуешь?
- Вполне. Почему вы спрашиваете?
- Мы обе находились в непосредственной близости к трупной жидкости и к Терри. Мне сказали, что паниковать не нужно. Просто следи за своей температурой и, если почувствуешь озноб, отправляйся в больницу - пусть свяжутся с доктором Корой Гейвин из Святого Лоумана.
- Понятно. Вы только из-за этого позвонили?
- Еще хотела порасспросить насчет Терри.
- Я не настолько хорошо его знала, но чем смогу - помогу.
- Он никогда не говорил, почему хотел работать у нас на раскопках?
- Что-то не припомню. Вроде как лето его больше устраивало. Зимой у него проблемы с коленями.
Обычная история. Многие землекопы страдают артритом и другими недугами, оттого что подолгу работают согнувшись и стоя на коленях.
- Он когда-нибудь интересовался витражным окном в католической церкви?
- По-моему, нет. А что?
- Не важно. Приятелей его видела? Он дружил с кем-нибудь из наших?
- Не замечала. Жил сам по себе. Если и был у него друг, то разве что Большой Бен.
- Он, случайно, не гей?
- Приходила мысль в голову. Но когда отмечали его день рождения, он сказал, что у него свидание с женщиной, - так я поняла.
- Что значит "так поняла"?
- В пабе шум стоял невозможный, ничего не слышно. А Терри был совсем пьяный. Он подошел, обнял меня и стал на ушко напевать одну из своих баллад - "Славный корабль "Кенгуру"" называется. Там есть еще строчка о готтентоте, и когда он до нее дошел, остановился и говорит: "Вспомнил - мне идти пора. Есть тут одна красотка - огонь. Сделаю себе подарок". Я решила, он хочет подцепить проститутку, и мне стало противно. Потом нахмурился и говорит: "Если подумать, так чем она от готтентотской Венеры отличается? Хрен что изменилось за двести лет".
По пути в больницу Терри признался, что загулял с какой-то девицей и спустил все деньги.
- Еще вспомнила, - продолжала Гейл. - Я пила пиво, а он постучал по бутылке и говорит: "Кому-то завтра лечиться, а мне сейчас пора". Прозвучало тоже отталкивающе, поэтому я обрадовалась, что он вскоре ушел. И до несчастного случая мы практически не общались.
- День рождения у него пришелся на понедельник, так?
- Я запомнила, потому что по понедельникам никуда обычно вечером не хожу.
- Ты виделась с ним в пятницу, до отъезда из Каслбойна?
- Заходила в больницу. Он говорил что-то не очень связное.
- Помнишь, о чем шла речь?
- Я рассказала ему о статуе, какая она красивая. Он только пробормотал: "Наверняка оно у нее внутри спрятано". Бессмыслица какая-то. В последнее время Терри было не понять.
Так-то оно так, если бы его слова не вторили вопросу Росса Мортимера, полая ли статуя.
- И все, больше вы ни о чем не говорили?
- Когда уходила, в коридоре мимо меня проскочил тот репортер, Даррен Бирн. Я оглянулась посмотреть, отчего такая спешка. Он зашел в палату Терри.
- Странно.
- Я сама так подумала.
Поболтав несколько минут о ее отпускных впечатлениях, мы попрощались.
Я положила трубку. Даррен Бирн навещал Терри в больнице. На следующий день Бен Аделола - будем считать его другом Терри - встретился с Бирном, после чего исчез. Что связывает этих троих, или четверых, считая Мортимера? Статуя?
Только я вошла в дом и собиралась сварить кофе, как подъехал белый автомобиль, из которого вышел крепкого вида человек с шевелюрой цвета апельсина.
- Надо же, Мэтт Галлахер, - приветствовала его я, открывая дверь. - Какими судьбами?
- Да вот, прибыл выручать одну дамочку из беды, - хмыкнул он. - Имон Дойл сказал, что у тебя неприятности. Готов платить услугой за услугу. - Несколькими месяцами раньше мы с Галлахером попали в переделку.
Я улыбнулась.
- Хочешь, сварю кофе?
- Да я за чашку убить готов.
- Охотников убивать без тебя хватает. - Я показала на начинающий проступать синяк. - Час назад пыталась увернуться от прущего на меня автомобиля. На нем же приезжали те или тот, кто облил бензином гостиную прошлой ночью.
Пока я рассказывала о встрече с родителями Болтона и телефонном звонке с угрозами, мы вышли в сад.
На Галлахере были джинсы и рубашка в синюю и белую клетку. Носком ботинка на ребристой подошве он поддел сгоревшее гнездо.
- Голос по телефону знакомым не показался?
- Вроде нет. От злости он прямо шипел в трубку.
- Или старался, чтобы не узнали. Болтон разговаривал с тобой всего за несколько часов до звонка, его голос ты бы вспомнила?
- А если звонивший хотел, чтобы его приняли за Кевина Болтона?
- Да, тоже возможно. Кто бы он ни был, обставлено все слишком театрально, тебе не кажется?
- Ты о чем?
- Прежде всего плеснули бензина на пол - не забывай, мол, что ребенок погиб от вытекшей из гроба жидкости. Потом подожгли гнездо, словно говоря: смотри, что мы с твоим домом могли сделать. Уж очень все это… как лучше сказать… надуманно.
- А может, не рискнули устроить поджог, но при этом дали понять, что ни перед чем не остановятся.
- Кто знает? Полагаю, канистру из-под бензина с отпечатками пальцев они нам любезно не оставили?
- Жди.
Мы вернулись во дворик, и я предложила выпить кофе там.
- Когда принесу, хочу послушать, чем занимаешься и почему расследовать убийство африканки поручили именно тебе.
- Пойдем вместе, - предложил он, и мы вошли в дом.
Галлахер рассказал, что в том расследовании он успешно руководил розысками человека, обвиняемого в Англии в убийстве члена своей семьи, чем-то ее опозорившего, - в некоторых странах Востока такое принято. В результате его назначили главой подразделения полиции, занимающегося преступлениями, совершенными под влиянием традиций и обычаев иммигрантских сообществ в Ирландии.
- Мы стараемся вербовать на службу побольше людей неирландского происхождения. Заправляет всем знакомый тебе рыжий парень из Донегола. А когда нет расследований, занимаюсь связями с этническими диаспорами.
- Как тебе Питер Грут? - поинтересовалась я, когда, захватив кофе, мы возвращались во двор.