17
Надо было ехать на метро, а потом идти по бульвару.
Ребята несли с собой книги инвентарную и амбарную. Но это на всякий случай: вера в обмен угасла.
Ребята волновались, но каждый не показывал виду. Шагал беспечной походкой.
Увязался за ними и Трамвайчик. Вначале хотели его прогнать, а потом решили - пускай идёт. С ним веселее.
Предварительно ребята в школе совещались, думали: что, может быть, идти не всем? Выделить представителей, как ходили в исполком и в народный суд. Вовку, например, послать: у него красивые ботинки и белоснежный платок. Очень выгодное впечатление это производит.
Но Вовка затрепетал, как осиновый лист, и отказался. Раньше Вовка не знал, как трепещет осиновый лист, а тут узнал.
Тогда предложили пойти Марусе. У неё коса петелькой и всё очень хорошо. Но Маруся отказалась. Предложили и Вадьке Батурину. Но и Вадька отказался.
- Всем надо идти, - заявил Вадька. - На Птичий рынок все ходили и сюда должны. - Это Вадька заявил, пользуясь своей принципиальностью.
Опять совещались, думали. И решили наконец, что пойдут все, как ходили на Птичий рынок. Что Вадька принципиально прав.
Клавдия Васильевна о чём-то догадывалась. И Марта Николаевна, и Нина Игнатьевна. Странно поглядывали на уроках и, вроде внутри про себя, тихонько улыбались.
Алексей Петрович им что-нибудь сказал? Но он всегда держит слово.
Во всём. И на Алексея Петровича можно положиться.
На этот раз он тоже дал слово, что никому не скажет, куда и зачем пойдут ребята, если решат пойти. Потому что их борьба - пятого "Ю" и администрации школы - это не склока, а выяснение отношении, которые складываются в жизни. И выяснять отношения следует, уважая друг друга. Потому что, уважая противника, уважаешь и себя.
И про самостоятельность сказал и чувство ответственности. Надо уметь отвечать за совершённые проступки. Тоже сила и величие духа. Надо уметь и бороться за их устранение.
Ребята верят Алексею Петровичу. Он этого заслуживает. А слово своё он, конечно, держит. И сомневаться не надо.
Если Клавдия Васильевна и другие учителя о чём-то и догадываются, то виноваты в этом сами ребята: Вадька звонил из учительской в справочное бюро, проверял адрес. А этот адрес известен всем учителям.
* * *
Ребята оставили Трамвайчика на бульваре и вошли в подъезд. Пустят или не пустят?
Пустили. Пропусков не требовалось. Входи и проявляй чувство ответственности за свои проступки. Борись за их устранение.
В вестибюле за высокой стойкой сидел дежурный. Но только Джавад, подталкиваемый ребятами, решил к нему обратиться, дежурный встал и куда-то быстро ушёл по лестнице.
Ребята замерли в нерешительности.
Ещё какие-то люди быстро прошли по вестибюлю с папками и бумагами без папок. И тоже вверх по лестнице.
Потом кто-то спустился с лестницы и ушёл в коридор. Нельзя ведь только подниматься, надо кому-нибудь и спускаться. Это ясно. А то некому будет снова подняться…
Маруся заметила в углу вестибюля детскую коляску. И в ней ребёнка.
- Вот так ну! - сказала Маруся, совсем как Женя.
Ребята, конечно, подошли к странной коляске. Собственно, ничего странного - стоят же коляски около школы. А почему бы им не стоять и здесь?
Дима увидел на стене вывеску. Большую, стеклянную. По краям - огнетушители.
На вывеске было написано всего очень много.
Вернулся дежурный, поглядел на ребят и спросил:
- Вам что?
Ребята замялись. Если сказать что-нибудь определённое, вдруг тогда-то и выгонят. Или какой-нибудь пропуск спросят.
Джавад ответил:
- Нам министерство. - Потом добавил: - Вообще.
- Ответ конкретный, - сказал дежурный и заглянул в коляску.
Покачал её слегка.
Потом вернулся и сел за свою высокую стойку. Славка недоверчиво на него покосился.
Ковылкин вслух прочитал на стеклянной вывеске:
- "Второй этаж. Руководство. Министр. Заместитель министра. Первый заместитель".
- Сразу министр. Разве он нам нужен?
- Может быть, сразу и не надо, чтобы министр.
- Испугались, да?
- Нам приказ нужен.
- Гидрат втолат. Один приказ отменит другой, - бодро сказал Вовка.
Ковылкин прочитал ещё:
- "Главное управление школ. Инспекция. Управление по дошкольному воспитанию".
- Коляска приехала в дошкольное воспитание! - засмеялся Вовка. Он уже забыл, как трепещет осиновый лист.
- Нашёл время шутить, - сказала Таня.
- Значит, нам, как и всем, на второй этаж. - Славка всё ещё косился на дежурного.
Но у дежурного на стойке замигала электрическая лампочка, и он опять ушёл. Только не на второй этаж, а в коридор.
Лампочка была сигнальная. Наверное, она загоралась и в прошлый раз, но ребята не заметили.
- Конечно, на второй этаж - там руководство, - бодро сказал Джавад. Он тоже осмелел.
Все пошли на второй этаж.
Славка нёс инвентарную книгу, а Стаська - амбарную. Очень солидно.
К детской коляске подошла мать и покатила коляску "на выход". Счастливая, она своё дело уже сделала. А ребятам только всё ещё предстоит. Встреча с кем? С инспекцией? С Главным управлением школ? С первым заместителем?
А может быть, надо было взять коляску? Ну, с Марусиным братом. Послабление какое-нибудь получилось бы. Если от иголки и молотка в суде не получилось, то в министерстве от коляски получится… Кто его знает.
Женщина с коляской кому-то даже крикнула в коридор - дежурному, очевидно:
- Всё в порядке!
Вот. В порядке у людей всё.
И вдруг Стаська тоже как крикнет испуганно:
- Трамвайчик!..
Женщина открыла двери и начала вывозить коляску. Этим воспользовался Трамвайчик и вскочил в министерство. Быстро потянул носом воздух и устремился на своих коротких лапах вверх по лестнице. Трамвайчик маленький, и его в вестибюле никто не заметил. Зато сверху он был отлично заметен.
Пятый "Ю", перепуганный, помчался куда глаза глядят. Только бы скрыться от Трамвайчика. Он всё погубит! Он ведь не ребёнок в коляске!
Дима скакал тройными прыжками. Стаська и Славка закрылись от Трамвайчика книгами. Искра, чтобы не потеряться, схватилась за Марусину косу-петельку, Вадька Батурин наскочил на столб, точнее - мраморную колонну.
Очень неприятное состояние - бежать куда глаза глядят. Потому что глаза никуда не глядят. Только так называется, что они глядят.
Мелькают двери: "Инспекция", "Методисты", "Заместитель", "Первый заместитель". И огнетушители, огнетушители…
Противопожарное состояние прекрасное!
* * *
Кабинет, отделанный деревянной панелью. Большой стол, около него маленький, на котором стоят телефонные аппараты.
За большим столом сидит пожилой человек в белой рубахе и в галстуке. Воротник рубахи расстёгнут, галстук приспущен: жарко.
В кабинет вошла женщина, чем-то похожая на Дарью Ивановну.
- Степан Ильич, - сказала она, - в министерстве… - и, улыбнувшись, продолжала что-то тихо говорить.
Степан Ильич слушал. Потом удивлённо сказал:
- Какая инвентарная?.. Какая амбарная?.. Валентина Григорьевна, я ничего не понимаю!
Валентина Григорьевна опять начала что-то тихо говорить. Степан Ильич вдруг засмеялся:
- Сто единиц?!
Валентина Григорьевна кивнула:
- Или больше. Они не помнят.
- И на второй год, значит?
- Подняли на ноги министерство. В каждом отделе предлагают свои книги - инвентарную и амбарную.
- Сто или больше!.. - покачал головой Степан Ильич. - Между прочим, я никогда не видел амбарную книгу. А вы?
- Я тоже.
- Заседание коллегии в четыре?
- Да. Сейчас без четверти.
- Давайте их сюда.
Степан Ильич застегнул пуговичку у воротника рубашки и поправил галстук.
* * *
К дежурному подбегает уборщица:
- Собака пьёт воду из стакана!..
- Какая собака? - не понял дежурный.
- Обыкновенная! - сказала уборщица и швырнула ведро на пол. - У Степана Ильича в приёмной. На стол залезла!
- А Валентина Григорьевна где же?
Но уборщица от волнения не слышит вопроса.
- Я на собаку веником, а она зубами сверкает. А в кабинете у Степана Ильича какой-то крик и шум. Похоже - детский!
Дежурный выхватил из ведра веник и устремился по лестнице на второй этаж. За ним побежала уборщица.
…Лейтенант пожарников был бы доволен, если бы смотрел в этот момент на министерского дежурного и уборщицу.
* * *
Алексей Петрович сидит за своим столом в учительской и проверяет тетради. У него в руках карандаш. Зазвонил телефон.
Дарья Ивановна, которая тоже, как всегда, сидела в учительской, сняла трубку.
- Школа слушает… Одну минуту! - Дарья Ивановна обращается к Алексею Петровичу: - Вас!
Алексей Петрович снимает отводную трубку у себя на столе.
- Я. Да. Какая амбарная?.. - Алексей Петрович некоторое время молча слушает. Потом начинает улыбаться. - Я им сказал: если будет приказ. Что? Даже на коллегии утвердили? - Алексей Петрович смеётся. Прикрывает рукой трубку и быстро говорит Дарье Ивановне: - Пятый "Ю" разваливает Министерство просвещения!
Дарья Ивановна почесала где-то за ухом, чтобы восстановить атлетическое равновесие:
- Не знают страха тигры!..
- Удивительно, да. Но теперь будет ещё удивительнее, - продолжает говорить уже в трубку Алексей Петрович. - Конечно. На две недели. Понимаю.
* * *
В школе, на первом этаже, на доске объявлений, появился новый приказ. Его приколола кнопками Дарья Ивановна.
В приказе было написано, что, в виде исключения, пятому классу "Ю" Министерство просвещения РСФСР продлевает учебный год на две недели. И что за эти две недели пятый "Ю" должен исправить все свои сто или больше колов и заслужить переводные оценки в шестой класс.
Иначе - дополнительная работа на осень. Или на самом деле второй год.
18
Июнь месяц.
В школах уже не звенят звонки: занятия окончились. И только в единственной школе во всей Российской Федерации каждое утро раздаётся звонок к началу занятий - это пятый класс "Ю" садится за парты.
Добивается полной нейтрализации.
…А близнецы? Сделались наконец одинаковыми?
Славка по-прежнему был Стаськой, а Стаська по-прежнему был Славкой. Но ждать осталось недолго: отрастут волосы, и близнецы сделаются нормальными близнецами в пятом... нет, будем надеяться, что они все-таки перейдут в шестой... значит, в шестом классе.
Полная нейтрализация!