Я перечитываю его несколько раз. Все мое существо противится новому требованию. Неужели этого никак не избежать? Мое имя всегда было особенным. Только я ношу его с самого рождения (не считая разве что Рема и Ромула). Мне дали его четырнадцать лет назад на континенте, так что я вполне могу там им пользоваться. Этот неоспоримый довод нельзя привести Цезарям, которые поймут, что мне известна моя подлинная личность, но я хочу остаться Мето. Не теряя ни секунды, я иду и стучу в дверь конторы. Цезарь поднимает голову:
- Уже выбрал?
- Да, я хочу остаться Мето. Это имя похоже на Брюно и Марко. Наверное, оно тоже встречается на континенте. Кроме того, если я сохраню свое имя, то не смогу его забыть или ошибиться в экстренном случае.
- Все не так просто: это создаст прецедент. Я поговорю с Юпитером.
Урок борьбы начинается с показательного выступления, которое проводят два ученика. Они раз десять повторяют прием для обездвиживания противника. Я чувствую себя немного неловко со своим партнером, неким Жераром (эти имена так непривычно произносятся), но он очень предупредителен со мной. Затем мы участвуем или, точнее, ассистируем в поединках, цель которых - не просто временно сковать противника, как при борьбе, а удушить. Я совсем не разбираюсь в этих приемах, но мой партнер чрезвычайно терпелив, и, по-моему, я довольно быстро делаю успехи.
По пути в душ я спрашиваю:
- Ты уже бывал на континенте?
- Да, четыре раза, но только не проси рассказывать о своих заданиях - это запрещено. Вечером мы перечислим все разрешенные темы для обсуждения, пока ты не наломал дров.
В классе пахнет так же, как и в комнате малышей. На столах разложены папки с именами. Я прихожу последним, так что мне не приходится искать свое место.
В инструкции указано, что подчеркнутые абзацы следует запомнить наизусть. Первые страницы мне уже известны: семья с точным словарем для обозначения ее членов, анатомические рисунки с изображением представительниц женского пола. Перед глазами тотчас возникает образ Евы. Я скучаю по ней.
Следующие страницы труднее. Вначале я обнаруживаю карту так называемого "Мира". Большая часть полушария покрыта водой. Выступающая суша окрашена зеленым, желтым и коричневым цветами, обозначающими рельеф. Я уже работал с картой острова, где использовались такие же символы. Взглянув на масштаб, я понимаю, что мир огромен. Различные его части называются Африка, Америка, Азия, Европа, Океания и Антарктика. На второй, очень пестрой карте даны названия всех "стран" - например, Бразилия, Нигерия, СССР, США, Франция и Алжир. Они сильно различаются по своей площади. Третья карта - почти такая же, как предыдущая, только к цветным площадям США и СССР добавлены большие черные пятна. На последней карте - только три оттенка: черный, серый и белый. Контуры стран уступили место "Зонам" в форме дисков или капель. Номера заменены названиями. Черный цвет преобладает. Я читаю список условных обозначений: Здоровые зоны (белый), Подозрительные зоны (серый), Запретные зоны (черный). Выходит, Мир состоит всего из тридцати маленьких "здоровых" территорий, разбросанных по поверхности земного шара. Я замечаю даты: последняя карта помечена 1970 годом, предыдущая - 1956-м, а вторая - 1948-м. Я вспоминаю, как читал в серой папке, что все семьи детей из Дома живут в Зоне № 17. Она соответствует окраине бывшей страны под названием Франция. Красная точка у побережья, видимо, обозначает расположение нашего острова.
Я ем молча, ничуть этого не смущаясь, и перебираю в памяти все, что прочитал во время занятия. Мне не хватает сведений, чтобы уловить все тонкости, но я понимаю, что Мир был на волосок от полной гибели, но человечество получило отсрочку.
Прежде чем пойти спать, мы снова собираемся в "библиотеке" и рассаживаемся в "креслах". Там же находятся Юпитер и несколько Цезарей. Нам приготовили горячие напитки. Парень подкидывает туда куски сахара и раздает остальным. Все по очереди описывают свой день и при желании задают вопросы. Некоторые не стесняются обвинять своих соседей в предосудительном замечании или поведении. Правонарушители извиняются и пытаются оправдаться. Атмосфера пропитана недоверием, хотя на лицах дежурные улыбки. Лично меня "изобличает" наблюдательный Жерар, которого я смутил своими расспросами о его зарубежных заданиях. Юпитер вмешивается с напускной доброжелательностью:
- Мето, что ты на это ответишь?
- Я просто хочу ознакомиться с вашими правилами, чтобы не смущать своих товарищей.
- К Юпитеру нужно обращаться "Мэтр"! - быстро перебивает Цезарь 1.
- Совершенно верно, - продолжает Юпитер, - но Мето ответил правильно.
Затем, повернувшись ко мне, он добавляет:
- Цезарь 1 скоро передаст тебе Свод законов, ну а пока не затрагивай в разговоре с товарищами никаких тем, не представляющих жизненной необходимости.
- Разумеется… разумеется, Мэтр.
В конце слово предоставляется мне. У меня нет ни малейшего желания делиться с ними своими впечатлениями, и я бормочу:
- Это был… интересный день, и мне… не в чем упрекнуть своих товарищей.
Мое замечание вызывает у всех улыбку, а Юпитер спрашивает:
- И у тебя нет никаких вопросов?
- Есть. Когда я выбирал себе одежду, Цезарь намекнул на "социальный статус" личности. Я также обнаружил на бирке два слова, видимо, имеющие к этому отношение: "бедный" и "богатый". Мне незнакомы эти понятия.
Юпитер окидывает вопросительным взглядом членов группы. Один из них едва уловимо кивает и пускается в объяснения:
- Обществом правят деньги, которые материально выражаются в бумажных прямоугольниках с указанием их ценности. Деньги позволяют приобретать такие блага, как, например, одежда, жилье, вещи. Ты богат, если у тебя их много, и беден, если у тебя их нет или почти нет.
- Но как люди становятся богатыми или бедными?
Поискав взглядом одобрения Мэтра, старшеклассник продолжает:
- Как правило, от рождения. Мы рождаемся в богатой или в небогатой семье, и от этого зависит, получим ли мы в дальнейшем место богатого или бедного. Возможно, жизнь позволит нам сменить социальный статус, но такое редко случается.
Юпитер показывает, что пора расходиться. В глубине души я радуюсь, что Юпитер дважды за вечер назвал меня Мето, и заключаю, что моя просьба удовлетворена. Мы возвращаемся в свои комнаты. Я никак не могу уснуть и слышу, как кто-то поворачивает ключ в моем замке. Меня заперли на ночь. Нужно привести мысли в порядок и наметить цели на каждый день. Во время утренней пробежки я должен установить, где находится Октавий, и засечь зоны выгрузки продуктов. Необходимо понять, как надзирают за Домом по ночам, чтобы поскорее совершить вылазку к Еве. Знать бы еще, что с Марком и Клавдием…
Проснувшись, я нахожу на тумбочке Свод законов, обещанный Мэтром, и бегло пролистываю его. Двадцать пять страниц запретов и рекомендаций. Я чувствую себя новичком в Доме. Дабы избежать неприятностей, нужно максимально сузить круг общения, как мне и советовали. Лучше уж одиночество, чем притворная дружба. Не хочу больше попадаться, как тогда с Квинтом.
По-моему, во время утренней пробежки я заметил Октавия, толкавшего тачку с навозом. Я так и не смог приблизиться, потому что мои новые "друзья" не отступали от меня ни на шаг.
Потом я совершаю свой первый подъем на скалу. Страхуют меня одного: остальные проявляют большую ловкость. В какой-то момент я неожиданно повисаю в пустоте. Я прекрасно понимаю, что они проверяют мою реакцию, и стараюсь не показывать, что до смерти перепугался. Хорошо смеется тот, кто смеется последним, "Жерар".
Вечером я с радостью спешу в класс. В моей папке появились новые страницы, соединенные скрепкой. Название документа гласит:
КРАТКАЯ ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ
1945 г.
Вторая мировая война заканчивается взрывами двух атомных бомб над Японией.
1950-53 гг.
Северная Корея, поддержанная Китаем и Советским Союзом, выступает против Южной Кореи, поддержанной Соединенными Штатами и ООН.
Февраль 1954 г.
В шести крупных американских городах взрываются биологические бомбы. Они распространяют множество инфекционных болезней, в том числе геморрагическую лихорадку, чуму и тиф, от которых погибают тысячи людей.
Апрель 1954 г.
Международное расследование приходит к заключению, что бомбы изготовлены химиками бывшей 731-й войсковой части японской армии, переброшенными в СССР в конце войны. В качестве ответной меры Соединенные Штаты направляют на двенадцать русских городов баллистические ракеты "Сарджент", начиненные дозами, в два раза превосходящими дозы первой атаки. Штаммы модифицируются в целях предотвращения массовой вакцинации.
Июнь-декабрь 1954 г.
Объявлена война между двумя великими державами (США и СССР) и их союзниками. В результате поочередных ответных ударов и использования ракет большой и средней дальности для распространения дефолианта на основе диоксина одна треть территорий США и СССР становится непригодной для проживания людей.
С 1957 г.
Объявлена тотальная война. Каждая страна вынуждена выбрать для себя тот или иной лагерь. Весь Мир охвачен пандемиями. Дефицит вакцин в Африке и Южной Азии приводит к вымиранию 9/10 населения.
С 1960 г.
Ситуация стабилизируется, конфликт официально прекращен. ООН распущена, а вместо нее создана АНСЗ (Ассоциация независимых свободных зон). Значительная часть населения, оставшаяся в зараженных зонах, полностью отрезана от остального Мира.
Согласно подсчетам, всего 5/1000 населения, зарегистрированного в 1953 году, уцелели во время конфликта.
С 1970 г.
Установлены границы Серых, или так называемых "буферных зон". Они необитаемы и постепенно будут обеззараживаться и очищаться.
Последняя страница завершается фразой: "Хотя конфликт представляется исчерпанным, сохраняется множество опасностей как внутри, так и вне Зон заселения".
Я упорно молчу весь вечер. Где-то за горизонтом я представлял себе лучший Мир: кажется, я жестоко ошибался. Перед завершением вечерних посиделок Цезарь 3 спрашивает:
- Мето, у тебя сегодня нет вопросов?
- Есть, Мэтр. Что нам известно о людях, по-прежнему живущих в зараженных Зонах?
- Нам известно о "группах выживания", - объясняет он. - По слухам, там царят хаос и насилие. Из-за болезней и загрязнения люди стали нездоровыми и уродливыми физически и интеллектуально. Надеюсь, ты никогда в жизни не столкнешься с ними.
На прощание Цезарь 4 шепчет мне:
- Найди время и внимательно прочитай Свод законов, даже если придется засидеться допоздна. Хорошо бы тебе поактивнее участвовать в вечерних обсуждениях.
Я киваю в знак согласия и отправляюсь ночевать в свою каморку.
В книжке записаны правила - по одному на страницу, а ниже приводится их обоснование.
Правило № 1
Не пытаться выяснить свою биографию. Почему? Жизнь сделала каждого из нас членом сообщества, черпающего силу в солидарности и соблюдении общих правил. Нам неизвестно о каких-либо различиях по происхождению или классовой принадлежности. Узнай мы свою биографию или биографии наших товарищей, это могло бы выявить отличия и породить зависть или ревность, а эти чувства ослабили бы группу.
Правило № 2
Не хранить никаких тайн.
Правило № 3
Всегда делиться своими сомнениями.
Правило № 4
Пересказывать свои сны.
В абзацах, обосновывающих эти инструкции, часто упоминаются взаимопомощь и доверие, но чаще всего там встречается слово "безопасность". Членов группы запугивают так же, как и Рваных Ушей, чтобы проще было ими управлять.
Я слышу шаги в коридоре. Наверное, мой надзиратель. Как я и думал, в замке поворачивается ключ. Но я отрываюсь от чтения, поскольку мне кажется, что щелчок был не такой, как вчера: словно кто-то повернул ключ сначала в одну сторону, чтобы закрыть, а затем в противоположную, чтобы отпереть. Я терпеливо пережидаю и, когда свет в коридоре гаснет, а шаги удаляются, иду проверить. Я был прав, так что придется ждать сюрприза. Здесь они редко бывают приятными. Я вспоминаю, как Цезарь посоветовал не ложиться спать слишком рано. Я больше не могу сосредоточиться, целых полчаса прислушиваюсь к каждому звуку. Щиплет глаза. Кто-то идет. Медленно поворачивается дверная ручка. У меня перехватывает дыхание: это Ромул.
- Добрый вечер, Мето.
- Вечер добрый.
Он садится рядом и сверяется со своими часами:
- У меня меньше двух минут. Они думают, что я в душевой. Мето, я пришел предложить тебе сделку. Я помогу тебе завоевать их доверие и без утайки отвечу на твои вопросы, но…
- А ты поможешь мне найти друзей?
- Если хочешь, но взамен ты должен пообещать, что будешь оказывать мне услуги всякий раз, когда я буду в этом нуждаться.
- Какие еще услуги? Чтобы я мог дать слово, ты должен рассказать больше.
- Жду твоего ответа до завтра. Но слишком долго не думай. Кроме меня, у тебя все равно никого нет. И помни о том, что это я решаю, запирать ли твою дверь на ночь. Пока!
Сон как рукой сняло. Я сильно разнервничался. Чувствую, что Ромул хочет втянуть меня в свою аферу, в которой придется поневоле участвовать. Он говорит обиняками, поскольку мне предстоит совершить предосудительные поступки. Есть ли у меня выбор? Неужели нельзя отказаться?
К утру выбор сделан. Рискуя оказаться в изоляции, я собираюсь ответить "нет". Я дал себе слово, что больше никто не будет мною манипулировать - даже друг. Не хочу больше об этом думать. Это окончательное решение.
Пусть я не выспался, но зато преисполнен энергией. Во время пробежки ускоряю шаг, и группа вынуждена сделать то же самое. Я хочу продемонстрировать свою решимость на уроке борьбы, проявив побольше агрессии. Мои однокашники смотрят на меня с удивлением и досадой. Здоровая усталость, вызванная этими усилиями, мешает соображать. После обеда у меня появляется новый повод для страданий. Я впервые занимаюсь подводным плаванием. Нам выдают облегающие комбинезоны и ласты. Я становлюсь объектом насмешек, когда мы направляемся к кораблю, и дважды шлепаюсь по дороге. Пытка продолжается и на борту: от запахов двигателя и качки меня вскоре начинает тошнить, а когда корабль останавливается в избранной зоне, нападает рвота. Мне вешают на спину тяжеленные баллоны. Я словно двигаюсь задом наперед. Затем Жерар вставляет мне в рот редукционный клапан и громко советует, как надо дышать. Я не понимаю ни бельмеса. Успокаивающие фразы "Это проще простого" и "Просто нормально дыши" он чередует с угрозами: "Если будешь невнимательным, можешь задохнуться…" Я смотрю, как мои товарищи по очереди прыгают в воду. Видя мою нерешительность, Стефан, руководящий учениями, бесцеремонно сталкивает меня за борт. Парализованный страхом, я чувствую, как мое тело неумолимо опускается на дно. Я тону, мечусь во все стороны, вырываю изо рта трубку и захлебываюсь водой. Вскоре члены группы втаскивают меня на корабль и оставляют одного примерно на полчаса. Когда они возвращаются, я встречаю их насмешливые взгляды. В душевой я реву. Ненавижу их всех. Я готов драться с каждым. Кажется, что я даже не почувствую их ударов. С трудом удается успокоиться. Я уговариваю себя, что не стоит портить настроение, ведь впереди мои любимые занятия. Я вхожу в класс, опустив голову: мне стыдно за проявленную слабость.
Открываю свою папку. Новые страницы озаглавлены так:
ИСТОРИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ОТНОШЕНИИ НАСЕЛЕНИЯ
1961 г.
Все правительства Белых зон ограничивают право иностранцев на убежище и создают специальные подразделения для пограничного контроля.
1963 г.
Полный запрет на иммиграцию в Белые зоны.
1964 г.
Высылка военных беженцев, прибывших после 1953 г. Размещение на кораблях без разрешения на возвращение.
Выселение душевнобольных за пределы Белых зон.
1965 г.
Запрет на рождение в семьях, уже имеющих нескольких детей.
1966 г.
Запрет распространяется на семьи, имеющие одного ребенка.
1969 г.
Пропагандистская кампания, призывающая семьи оставлять у себя не более одного ребенка.
Учреждение "премии отказникам" (сумма которой соответствует стоимости нового автомобиля).
1975 г.
Обязанность оставлять в семье не более одного ребенка.
1976 г.
Установление процентной нормы. Разрешение иметь ребенка выдается властями только в случае чьей-либо смерти.
Полный запрет на усыновление.
Я помогаю Арно готовить травяной чай. Он объясняет, что из черной чашки может пить только Юпитер и что он совсем не употребляет сахара.
- Безусловное требование, - твердит Арно, будто я глухой или настолько глупый, что не понимаю с первого раза. - Безусловное. Для него это может очень плохо кончиться.
На последующем обсуждении я быстро понимаю, что мое отстраненное и мстительное поведение никому не нравится. Никто не желает касаться темы унижения, которому они меня подвергли после обеда. Я вынужден оправдываться под градом критики:
- Если я и желаю над кем-то совершить насилие, то только над собой. Мне хочется быстро идти вперед, чтобы достичь вашего уровня. Мне вовсе не хочется оставаться малышом, плетущимся в хвосте. Я мечтаю поскорее вступить в строй.
- Не пытайся форсировать события, Мето, - вмешивается Цезарь 3. - Ты только начинаешь свою подготовку и еще не сдал экзамен на знания. Придется набраться терпения.
Под улыбкой я пытаюсь скрыть разочарование и, потупившись, добавляю:
- Спасибо, что простили мое поведение.
Когда я возвращаюсь в свою комнату, мне хочется закричать, но я себя сдерживаю. Я не могу ждать несколько месяцев, чтобы устроить наш побег. Значит, надо довериться Ромулу, хоть я и уверен, что это мне дорого обойдется. Я так вымотался за день, что глаза слипаются. Он будит меня.
- Они над тобой издеваются, да?
- Да. Добрый вечер, Ромул.
- Я тебя слушаю.
- Ты знаешь, где Клавдий, Марк и Октавий?
- Октавий работает снаружи, в лагере № 9. Это один из самых страшных лагерей, там заправляет некий Мордоворот. Клавдия скоро зачислят в команду по надзору за Домом Цезарем-учеником. Возможно, получится устроить вам "случайную" встречу. А Марка сначала разместили в отдельной квартире, где он общался только с Цезарем 1 и моим отцом. Впрочем, я не знаю, чем он заслужил столь благосклонное обхождение. Он покинул Дом неделю назад, но я не знаю, куда его отправили.
- Почему Октавий стал слугой? Это несправедливо. Раньше мы все были равны.
- Это же группа "П". Ты ведь знаешь. Тут ничего не поделаешь. Так было написано в его досье по прибытии. Это всего лишь вопрос денег.
Заметив сомнение у меня во взгляде, он со смехом добавляет: