Ура! ура! ура!
Ночь они провели у костра. Отлично выспавшись, гном и леший проснулись отдохнувшими и полными сил. Костер угасал. Вокруг поблескивала роса. Над Вороньим прудом медленно, словно нехотя, поднимался утренний туман. Солнце уже взошло и просвечивало сквозь туман. Они доели остатки вчерашней ежевики.
- Теперь нам осталось только переплыть Вороний пруд. Давай сделаем камышовый плот, - сказал Хёрбе.
- А твоя шляпа? Разве она нам не подойдет? - спросил Цвоттель.
- Боюсь, двоих она не выдержит. Плот все же надежнее.
Камыша на берегу было сколько угодно. Цвоттель наломал целую
охапку. А Хёрбе умело сплел плот нужной величины.
- Осталось сделать весла и - в плаванье, - сказал Хёрбе.
- Весла? - удивился Цвоттель. - А зачем они?
- Вот чудак! Грести, конечно!
- Не надо никаких весел. Достаточно моего хвоста, - важно сказал Цвоттель. - Махну мохнатым хвостом, и мы уже на берегу.
Он взобрался на плот, уселся сзади и опустил хвост в воду. Хербе оттолкнул плот и вспрыгнул вслед за лешим.
- Вперед! - крикнул Цвоттель.
Хвост его, словно винт, завертелся, закрутился в воде, оставляя
позади плота тугие буруны. _- Великолепно, Цвоттель! Здорово! Ну и хвост! - восторгался Хёрбе.
Так они оказались на середине пруда. Вдали замаячили, выплывая из голубоватой дымки тумана, статные сосны, острые верхушки елей, желто-красные буки, тонкие клены и ясени, белые стволы
Сдавай, давай, Цвоттель! - подбадривал лешего Хёрбе. - Скоро приплывем!
Он вытянул из-под шляпы свои цветастый фартук и приладил его к палке. К той самой ореховой палке, которая была немного длинна. Но для этого случая она оказалась в самый раз. Хёрбе поднял палку над плотом. И цветастый кухонный фартук весело затрепетал на ветру, пестрый и веселый, как праздничный флаг.
- Ура! Ура! - закричал Хёрбе. - Ура-а!
- Ты спятил? Что кричишь? - спросил Цвоттель.
- Ты прав, леший Цвоттель. Я спятил от радости, - смеясь, отвечал Хёрбе. - Ура! Мы дома!
- Ура! - подхватил Цвоттель.
Здравствуй, Хёрбе, ты вернулся!
Плот уткнулся в мягкий ил. Хёрбе и Цвоттель спрыгнули на берег. Они прошли немного вперед и увидели тот самый камень, на котором делал свой первый привал Хёрбе два дня назад. На камне стояли Дитрих Корешок, Кайль Хромоножка, Сефф Ворчун, трусишка Лойбнер и остальные гномы. Все они смотрели в разные стороны и кричали:
- Хёрбе! Где ты, Хёрбе? Ау!
Хербе помахал им цветастым фартуком, привязанным к палке…
- Вот он я! Эгей!
И Хербе помчался вперед, как угорелый, перепрыгивая через камни, продираясь сквозь тростники, спотыкаясь и выкрикивая на ходу:
- Эгеи-гей! Ого-го! Здесь я! Ура-а!
Леший Цвоттель скромно держался чуть позади.
Гномы попрыгали с камня и бросились навстречу Хёрбе Они обнимали его, тискали, хлопали по плечу даже пытались дергать за короткий гномий нос и говорили все разом:
- Хёрбе! Нашелся! Наконец-то! Целый! Невредимый! Живой"
Они радовались, как настоящие гномы, бурно, весело. Еще бы! С позавчерашнего дня, когда Хёрбе не вернулся домой, гномы искали его повсюду.
- Мы обшарили весь лес, - говорил, захлебываясь, Дитрих Корешок. - И тут Лойбнер…
- Да-да, - перебил его трусишка Лойбнер. - Я первый увидел твои крестики и нолики, сломанные веточки и камешки…
- И мы пришли сюда, к этому камню, - солидно добавил Сефф Ворчун.
- И увидели Вороний пруд и черный Дальний лес, где живет этот страшный ужасный Плампач! - шепотом продолжал Лойбнер.
- Нет там никакого Плампача! - весело закричал Хёрбе. - Нет и не было! Можешь не дрожать, Лойбнер!
- Откуда тебе знать! - недоверчиво сказал трусишка Лойбнер.
- Да я только что оттуда. Из этого леса. Из самой его середины. Посуди сам, трусишка Лойбнер, стоял бы я сейчас перед вами, если бы встретил страшного Плампача?
- Пожалуй, что так, - согласился Дитрих Корешок
- Он бы тебя сожрал без остатка, - подтвердил Сефф Ворчун.
- Ага! - подтвердил Каиль Хромоножка.
- Н-неужто тт-ты тт-там бб-был? - заикаясь от страха, спросил трусишка Лойбнер - Чч-что-то не-не-ве-верится.
- Вот он может подтвердить, - весело сказал Хёрбе, выводя вперед Цвоттеля. - Мой друг, леший Цвоттель. Лохматый леший Л* который спас меня дважды. Подойди, Цвоттель, познакомься с моими добрыми соседями-гномами.
Цвоттель наморщил лоб и помахал кончиком хвоста. Он все же был немного смущен и даже пошутить не решился, хотя и был прирожденный шутник и проказник.
- Цвоттель теперь будет жить с нами, в моем доме, - сообщил всем Хёрбе.
Гномы наперебой закричали:
- Добро пожаловать, Цвоттель! Мы рады! Мы так рады!
А обстоятельный Дитрих Корешок, прихвативший на всякий случай кое-что из припасов, предложил:
- Давайте немного подкрепимся.
Он расстелил на камне большой платок и разложил на нем свежеиспеченный хлеб, бутылки ежевичного сиропа, сока шиповника и банки с вареньем. Цвоттеля, как гостя, попросили к столу. И он не заставил себя упрашивать. Остальные гномы тоже изрядно проголодались и принялись за еду. Они сидели кружком под пестрым флагом-фартуком и с аппетитом уплетали всякие вкусности. Громче всех ел Цвоттель. Он посапывал, причмокивал и прицокивал языком.
- Я уже знаю, что эта вкусная штука называется хлеб, - сказал он, держа в руках изрядный ломоть. - Но что это в банке, такое красное и сладкое? Никак в толк не возьму.
- Это брусничное варенье, - объяснил Хёрбе.
- Варенье? - Цвоттель облизнулся. - А не можешь ты мне сказать, где вы его собираете, это брус-ничное ва-варенье?
- Мы его варим.
- Научи меня варить брусничное варенье, Хёрбе, - взмолился леший Цвоттель. - Мне это ужж-жасно нравится!
- Нет ничего проще! Завтра утром, если все будет в порядке, мы с тобой, Цвоттель, займемся брусничным вареньем.
И Хёрбе Большая Шляпа нежно обнял за плечи своего друга лешего Цвоттеля.