– Ой, кажется еще неделя, и я не смогу нести такую тяжесть в себе. Я не ем, а он – все равно толстеет. Разве так бывает.
– Это ты про мужа или про… плод? – Пошутила Софья.
– Про обоих. Одного боюсь, что не выношу, другого, что не вынесу – филологическая шутка от бывшей учительницы русского языка.
– Ладно, у меня срочное дело. Ты, наверно, в курсе, что я уже неделю, как вдова. Надо срочно поменять замок, чтобы царица Тамара не выставила меня из квартиры. Мне ее еще предстоит в суде отстаивать, поскольку по завещанию, составленному до свадьбы, все имущество Паша матери оставил. Пришли ко мне быстренько Рината, пусть замок покруче купит по дороге ко мне, и вставит. Я пока баррикадирую дверь от свекрови.
– Вдова? На разборках твоего пристрелили, что ли? Ты рада?
– Софья не ответила. Но ее нетерпение сквозило даже в молчании.
Ладно, сейчас Ринатку попрошу тебе вставить что попросишь вяло, без энтузиазма, но и с легким сарказмом выдавила Галия, – Софья подумала, что ревность ее не прошла целиком. Хоть они с Ринатом всегда делали вид, что и были раньше только друзьями.
Но быть другом такой женщины, как Софья – это заведомый миф. Отсюда и пошлая шутка. Галлия на самом деле надеялась, что просто ее муж "рылом не вышел", чтобы Сонька ему дала. Но вот теперь она – вдова. И это испортило беременной настроение.
– Павел погиб в автокатастрофе. И я чуть не погибла тоже. Вся еще в синяках и шрамах, – попыталась успокоить отчасти жену друга Софья, стараясь показать, что сейчас не в ее силах соблазнить никого.
Галия, прикрыв трубку рукой, что-то сказала мужу и вернулась к разговору:
– Океюшки, рыцарь уже складывает в чемодан инструменты.
Софья просто молилась, чтобы Ринат приехал раньше свекрови. Постоянно смотрела на часы, стрелки которых будто застыли.
Жил Ринат с семьей тут недалеко, но есть ли где-то неподалеку хозяйственный магазин?
Звонок в дверь заставил по спине пройтись мурашкам. И тут же раздался звук мобильного.
– Это я, не дрейфь, – явно сквозь улыбку пробормотал Ринат, – гость не лучше и не хуже татарина, а татарин.
– Ну, ты гость званый и долгожданный, все еще в трубку, открывая дверь, сказала Софья.
– Почему долгожданный? Я прилетел мигом, у меня даже замок дома был.
– Он зашел, гибкий, тонкий, длинношеий: жираф, да и только.
Софья тоже, как и Клод, всех людей сравнивала с каким-нибудь животными. Пока об этой объединяющей их особенности знали только их Ангелы. И мечтали о том, что судьба в кои-то веки позволит встретиться и слиться в одно двум людям, которые даже мыслят одинаково. Кроме того, разумеется, оба ненавидят секс.
Соня срочно закрыла дверь и накинула цепочку. Придвинула заново кресло к двери, будто свекровь могла попытаться взять квартиру штурмом.
– Ну, здравствуй, вдова, – радостно облапил подругу Ринат. Зачем дверь закрыла – я же тут же и приступлю. Потискал он ее явно не по – дружески. – А ты, смотрю, прямо расцвела в трауре.
– Ага, расцвела синяками.
– Разденься и все покажи, они такие на тебе красивые.
Чтобы сгладить явный намек на расплату сексом, Ринат отвернулся, отодвинул кресло и раскрыл дверь, быстро вынул из сумки привезенные инструменты, и приступил к выниманию прежнего замка из бронированной снаружи двери.
– Ты хоть чуть-чуть горюешь по нему? – уже серьезно спросил друг детства.
– Мне стыдно, но я рада, что этого гада больше нет. И теперь, если удастся высудить жилье у свекрови, у меня будут дом. Только мой.
Ринат вставил на место прежнего новый замок, завинтил его как следует, после чего.
Сразу же, без паузы нетерпеливым, суетным движением закрыл дверь изнутри и протянул связку ключей подруге.
Но вместо того, чтобы, вложив ключи ладонь, отпустить руку Софьи, он притянул красавицу к себе и грубо стиснув одной рукой, другой стал суетно и рывками расстегивать замок на юбке ее делового костюма, тяжело дыша.
Софья начала отбиваться. – У тебя жена на сносях, поганец, – зашипела она, пытаясь оторвать его руку от юбки, которую Ринат бесцеремонно тащил вниз.
– Так как раз поэтому я такой голодный. Ну, разок, ну дай, – взмолился Ринат, прежде, чем закрыть все еще возражающий рот поцелуем, наступить на упавшую юбку и вынуть из нее сопротивляющуюся и лягающуюся Софью. Сам он трясся мелкой дрожью от возбужения и страха. И пот его вонял, как дикий зверь, настигнувший добычу.
– Я ее насилую, – с первобытной радостью и откровенным бесстыдством думал Ринат. – Насилую свою первую любовь, ту, которая была чистой, как дождик в лесу. А стала в полном смысле слова роковой женщиной. Глаз его косил, лицо было оскверненным похотью.
Донеся брыкающуюся Соню до ближайшего большого кресла, стоящего в огромной прихожей, Ринат развернул грубо ее задом, одной рукой вдавил ее в обивку спинки лицом, отодвинул в сторону перемычку трусов-стрингов, и засадил член в эту дикую орхидею, эффектно зияющую розовыми лепестками среди черного кружева резинок чулок. И почувствовал ее пульсацию, сжимающую, заглатывающую его мужское естество. Софья замычала, пытаясь отговаривать и ругаться, но тут… в дверь позвонили. Она затихла, прислушиваясь. Кто-то пытался открыть новый замок старым ключом.
Но Ринат делал вид, что ничего не слышит. Он просто не мог остановиться. Воспользовавшись тем, что Софья прекратила вырываться и замолчала, он с нескрываемым наслаждением продолжил начатое, оглаживая зад и стискивая его уже обеими руками в такт все ускоряющимся движениям, а также шлепая, будто лошадь по крупу, ладонью. Соня брыкнула оскорблено нахала, и тот чкуть не свалился на пол.
– Видите, она уже сменила замок, – злобно завопила за бронированной дверью свекровь.
Ее Количество Тамара, как часто обзывала за глаза ее Софья. Но с кем она разговаривает? А тут еще Ринат вот-вот завопит в экстазе.
– Откройте, полиция, – развеял сомнения пары мужской чуть насмешливый голос. Даже Ринат остановился с искаженным лицом и стал хватать ртом воздух от страха.
Наконец-то он вынул напряженный член и метнулся на цыпочках в ванную комнату – кончать в раковину. Софья поправила трусы, залезла в юбку. И, застегнув ее, подошла к двери, поправляя прическу, не вспомнив от растерянности что на лице весь маккиях размазался.
Приоткрыла ее, оставив на цепочке, – глянула на мужика – потрепанного ловеласа с услужливо поднесенным к ее глазам удостоверением.
– Капитан Сухожилин, – разрешите войти, Софья Аркадьевна, я должен допросить Вас по делу об убийстве вашего мужа.
Софья изумленно приоткрыла рот и прикрыла его рукой.
– Как об убийстве. Мы с мужем попали в аварию! – Из глаз ее хлынули слезы (на радость бывшей свекрови, протиснувшей свое злобное лицо в щель впереди лица капитана).
И полностью оттеснив Сухожилина, попыталась просунуть руку в щель и снять цепочку.
Софья захлопнула дверь, щелкнул замок.
– Капитан, я завтра приду к вам в десять утра в отделение на допрос. А сюда никого без ордера не пущу. Я вдова и сейчас оплакиваю мужа. – прокричала она через дверь.
Да мужик у нее там, сами видели, как на роже вся косметика размазана, и глаза как у кошки горят! вопила Тамара, наплевав на соседей, дружно высунувшихся на лестничную клетку.
Капитан счел за благо отступить. Обнял многотонную Тамару – как раз до плеча длины руки хватило, и подтолкнул ее к лифту.
– Сейчас на минутку заедем ко мне домой, и я отдам вам видео всех измен моей невестки. Бывшей невестки. Там она во всех видах и позах, и каждый раз с другим мужиком. Давайте, вышибем дверь, и вы сами увидите очередного трахателя, – заупрямилась у лифта Тамара, не желая уходить.
– Выбивать дверь мы не можем, и ордер нам не дадут – доказательств то пока никаких. Так что завтра я ее допрошу, а там посмотрим. Ну и видео измен может пригодиться. – Обрадовано воскликнул Сухожилин.
Капитан, как и Тамара, был уверен, что в квартире был мужчина. Видно, любовника, а не слесаря, она попросила поменять замок. И стоило ему представить, что только что делал эта пепельная блондинка за дверью, как все в нем всколыхнулось и уже не отпускало. Ночью заснуть точно не удастся, подумал капитан. Ведь если на него так подействовало лицо, то как подействует видео.
Ангелы Софьи и Рината, до того отвернувшиеся от сцены изнасилования смущенно в разные стороны, когда полицейский и свекровь пытались войти в квартиру, выдвинулись на лестничную клетку и стали вести переговоры с Ангелом капитана Сухожилина. У Тамары Ангела не было, вокруг нее змеился черный ареол еще с тех времен, когда она защищала убийц и насильников и добивалась оправдания в суде. Поэтому Ангелы всех присутствовавших в квартире вылетели наружу, догнали в лифте парочку "обвинителей" и стали убеждать Ангела капитана, чтобы тот отговорил его от секса с Софьей.
– Но ведь только сейчас эта ваша отдалась слесарю за замок!
– Она – его первая любовь. И жена у него на сносях, нельзя ей. А мужик оголодал, да и любит Соню с детства – разве такую забудешь? Но твой – то женат и счастлив, и еще две любовницы на работе. Поговори с Ангелом капитанской жены, пусть та белье, что ли купит алое, чтобы муж соблазнился ею.
Ангел капитана только рукой махнул, вспомнив упитанную тушку мадам Сухожилиной с ее вечно унылым видом.
– Боюсь, что я – пас. Жена Романа всякого белья накупила. И никакое не налазит.
Ангел Софьи сказал смущенно: – Ладно, пусть переспит с ней. Ведь это и было целью возбуждения уголовного дела. Лучший способ избавляться от желаний – это их удовлетворять. Он оскорбится отказом, особенно когда посмотрит снятое бывшим мужем Сони видео.
Ангел капитана возмутился: – Как ты можешь! Это же соблазн, ты на кого работаешь?!
– Я не хочу, чтобы мою подопечную упекли в тюрьму. И после того, что она уже пережила, этот раз ничего не добавит и не убавит. Ведь капитан – очень силен, как мужчина, а жена у него не годится уже в женщины, только в домохозяйки.
Софья, захлопнув дверь за опасными гостями дверь, вдруг горько заплакала. Из ванны к ней вышел виноватый Ринат.
– Прости, что так на тебя налетел, мне просто крышу снесло, что-то доисторическое рождаешь ты в мужчинах.
– Я понимаю, ты долго держался, пытался не пойти налево пока жена беременная. Но я решила начать новую жизнь, в которой меня больше никто использовать не будет. И тут ты, такой, казалось бы, родной, а… – Она безнадежно махнула рукой, – И оказался все же неверным мужем своей Галушечке, – Соня передразнила его манеру называть Галию. И сама улыбнулась, – а ведь зарекался, когда пьяным на свадьбе напился: "больше никогда и ни с кем, кроме нее".
Ринат улыбнулся, согнав радостно с лица виноватую вымученную гримасу. Уныние ему не было свойственно вообще, а уж тем более после того одуряющего удовольствия, которое получил от секса с Соней и оргазма в ванной.
– Так ведь я тогда просто себя заклинал, себя уговаривал. Потому что клялся-то тебе. Скажу прямо: на моем примере убедился, что любой из нас или не верный, или – не мужчина.
Соню это ненаучное открытие не обрадовало, она снова, тяжело вздохнув, сунула, Ринату в руки его пальто:
Надеюсь, ты помылся? Галия тебя обнюхает. И если что учует, то преждевременные роды совпадут с разводом. Она понимать ничего не захочет. Иди. И Ринат открыл новый замок на двери, чуть помедлил, напяливая на себя одежду и обнюхивая подмышки. Но, наконец, ушел, вопросительно клюнув Соню в щеку на прощание, мол, не сильно злишься?
– Называется, начала новую жизнь – опять секс по чужому желанию, да еще с кем, с тем кто раньше дышать на нее боялся – со своим детдомовским "брателлой". Все же перестал он меня уважать, зря я тогда после свадьбы все ему рассказала про новую жизнь.
Надо помалкивать впредь. Погиб муж – и погиб, и не надо грязь тащить из прошлого в будущее.
Но, проплакавшись, Соня решила, что, по крайней мере, никто ее не заставит впредь это делать.
Не имея возможности жить нормальной половой жизнью, Софья компенсировала недостаток ласки и восхищения "изменами по приказу", благо очень редко те бизнесмены, с которыми вел дела "адвокат мафии" были неухоженными и неспортивными. Полюбить их было нереально, а вот получить от них необходимое даже для здоровья – почему бы и нет? Так что не желать секса Соню заставляло только то, что муж после каждого раза ее избивал. И уже даже не придумывал каких-то оправданий.
Но Софья рано зареклась, что теперь она пусть еще не выбирает мужчин, но хоть избавилась от вынужденного секса. Потому что не прошло и десяти минут с тех пор, как ушел Ринат, как в ее дверь уже звонил всемогущий Илларион – мрачный авторитет с двумя "шкафами" охраны за спиной.
Только что умывшаяся Соня увидела его, на цыпочках подойдя к двери. Но авторитет словно почуял ее за дверью и сказал негромко:
– Открой, надо обсудить, что будет с квартирой.
Вздохнув, Софья отомкнула оба замка и сняла цепочку.
Илларион вошел, благоухающий полынным, горьким парфюмом. Его длинное пальто из какой-то гладкой ткани достигало щиколоток. Он был похож на мафиози из романа. И впрямь Илларион на удивление много читал, смотрел фильмов, покупал картины старых мастеров. И выбрал для себя этакую роль респектабельного сыщика. Хотя сам был по другую сторону баррикад в паре "вор-полицейский". Но и сходство с французским актером, сыгравшим некогда каторжника, тоже бросалось в глаза.
Софья отступила, пятясь, в сторону злополучного кресла, где только что ее "поимел" друг детства. Но мгновенно вспомнив, что только что было на нем с Ринатом, зарделась и шарахнулась в сторону от предмета мебели.
Не спрашивая разрешения, Илларион прошел в гостиную, жестом остановив охранников в прихожей. Не раздеваясь, сел на стул, подобрав полы пальто, и без вступления начал:
– Твоя свекровь просила меня …казнить тебя за то, что ты убила ее сына. Она считает, что врезалась в столб его стороной машины ты намеренно. Так что, казнить тебя?
Софья обомлела с первых его слов, побелела и ноги стали ватными в коленях. Она опустилась на соседний стул. Губы предательски дрожали. Но Ангел над ухом не растерялся:
– Скажи ему, что Павел спал с его женой, так что сам Илларион убил бы его раньше, если б муж и свекровь не заставляли ее врать про то, что Паша смог переспать с невестой. Что означало, что кастрировали не его, что не он удрал в ту роковую ночь от охранников.
И Софья подобралась, распрямила спину и расцепила руки, уже побелевшие от силы, с которой она их стиснула.
– Да, я убила его, когда поняла, что тормоза моей машины кто-то испортил. То есть, я хотела убить нас обоих. Жила я с ним, как в тюрьме. Он был кастрированным импотентом, заставлял меня спать со всеми по его команде, врать вам, Илларион, что все у нас в семье в порядке. А ведь он меня избивал от злости, что ничего не может, по два раза на день. Ну и, что б не вздумала проговориться кому-то из знакомых, что в спальне Наны был тогда он.
А всю эту махинацию с нашей свадьбой придумала и провернула моя свекровь. И не покрывай я Павла так долго, вы бы сами убили его еще два года назад. Ведь так?
Илларион тоже был шокирован – не то ее признанием, не то вновь открывшимися обстоятельствами.
– Да, убил бы. Собирался. Не сам, конечно. Но тут он женился, тебя "порвал", вроде, сам. И я подумал, что чуйка меня подвела. Но, значит, все-таки Пашка был тогда в комнате у Наны!
Он вдруг встал, сбросив пальто на стул.
– Он с моей женой, а я с – с его. Не успели зарыть сволочь. Бог все видит. Ладно, не буду тебя казнить. Пойдем в вашу спальню – мстить буду сексом.
Соня замерла в ужасе и отвращении. Но встала, пошла в спальню, будто загипнотизированный удавом кролик. Еще на ступеньках скидывала красавица с себя все, чтобы быстрее возбудить Иллариона. Она понимала, теперь все зависит от того, почувствует ли он себя отмщенным. Илларион тоже сбрасывал с себя вещи на ступеньки. Охранники отвернулись от лестницы, как только Софья расстегнула юбку.
И получилось, сто его пальто навалилось на ее халат, штаны оказались под бюстгальтером, рубашка накрыла трусики с черной перемычкой. Ну и на кровати, прямо поверх покрывала Илларион упал на голую женщину и больно укусил ее сосок.
Вообще он начал мучить Софью. Губы всасал до синевы и прокусил нижнюю, груди собирал в кулак больно и страстно, ноги с силой раздвинул двумя коленями, и практически, вгрызаясь в шею губами и зубами. И грубо долго тер сгибом ноги по ее вульве, возбуждая испуганную женщину.
Соня подумала, что теперь Илларион расправится с Наной, ведь она не могла не узнать Павла в своей спальне, так что покрывала его. Но, может, после такого ежедневного секса умереть – не худший вариант?
Соня приготовилась, что сейчас авторитет войдет в нее, порвав, но вместо этого он перевернул ее вошел сзади, но в вагину.
Член его долго буквально вползал в нее, как змея, а Соня аж похолодела от страха, думая, что ее придушат сзади, потому, что одной рукой он выкручивал грудь, а другой сдавил горло.
Но неистовая месть его на простынях была в первый раз короткой. Его очень длинный, узкий член вскоре пошел внутри Сони волнами, извергаясь. Потом авторитет затих, не вынимая член из Сони и не отпуская ее горла. Она стонала и пыталась вырваться. Но тут этот странный человек начал все снова, не меняя позы, пыхтя и постанывая, как просящая мясо собака. И вцепляясь больно в грудь во время оргазма. Софья активности не проявляла, и не сопротивлялась. Она уверовала в то, что Илларион все же решил убить ее, как только получит еще один оргазм. Но вот колыхания "змеи" повторились. Похожий на Жана Маре авторитет, откинулся на подушу, тяжело дыша. Потом встал, и, не заходя в в ванную, вышел на лестницу двухкомнатного пентхауса, одеваяся на ступеньках. Соня, потирая укушенные места, нехотя поплелась за ним.
Но свои одежки подбирать не стала. Стояла наверху спуска в ожидании приговора – голая.
Одевшись, Илларион посмотрел на нее. Он прочел неприкрытый страх на лице Сони.
– Ладно, расслабься. От свекрови тебя защитим, квартира за тобой останется. Только учти, эта бой-баба киллера может нанять. Подумай, может грохнуть ее превентивно?
– Ой, не надо. Пусть живет, – взмолилась Соня, – все же он ей сыном был, кто б за убийство ребенка не попытался мстить.
– Справедливая, значит… Ну-ну, – прощай, веселая вдова. И он пошел к выходу, по пути плюхнув на тумбочку банковскую карту.
– Тут тебе на первое время – от братвы. Не буду я тайну этого убиенного раскрывать. За все он поплатился, теперь чего уж…
Дрожа и стуча зубами, как на морозе, после того, как грохнула дверь, Соня выскочила в прихожую и закрыла дверь на цепочку. Хотя главная опасность миновала, но она четко понимала, что сейчас побывала на краю могилы. И ей захотелось влезть под одеяло и укрыться с головой. Проходя торопливо в сторону спальни, она замерла голая перед зеркалом. Лицо горело, грудь тяжело отвисала, синяки от укусов, синяки, точнее, пока еще красные следы на коже груди и шеи, оставленные Илларионом, странным образом ее украшали.
И еще одна мысль пришла к ней в голову, что секс является не только самой надежной валютой, им можно расплатиться даже за возможность жить дальше.