Эти шаги он не мог проделать сам. Еще со времен фильма про знаменитого Крестного отца, по которому и получали в девяностых образование наши совковые мафиози, всем было известно, что именно на свадьбах конкуренты имеют обыкновение "устраивать мочилово". Так что от шефа Серега именно на два шага и отошел. А звонить доктору отрядил служанку Тамары, с которой был знаком уже давно. Немолодая, но еще не старая, она должна была бы знать какого-нибудь гинеколога.
Живя в одном из домов, где бывали бандиты, Таня не могла не спать с желающими. Так что она перебила у мясника с медицинским образованием не меньше зародышей, чем папаши несостоявшихся отпрысков взрослых людей. Так что она просто позвонила в свой абортарий.
На свадьбе с невестой по красоте конкурировала только Нана. Ее пышные кудри были увенчаны настоящей изумрудной диадемой. Платье сияло и переливалось всеми оттенками морской волны и почти не закрывало чудовищной величины декольте, в которое время от времени даже выпадали соски.
Она наблюдала за женихом и невестой с лукавым блеском в глазах. И когда Илларион, как посаженный отец невесты, пригласил ее на танец – отдавливать ноги. Нана же садистски подхватила отпущенного на миг невестой жениха. Павел, понимая, что все смотрят на него, улыбнулся счастливо и не удержался, чтобы не заглянуть в декольте жены большого босса. Нана прижалась к красавцу и незаметно, со змеиной улыбкой прошептала:
И этого ты тоже лишился опустила глаза как бы застенчиво на свою грудь, на самом деле показывая на нее. – И не только этого. А мог бы иметь все и всех.
– Павел поцеловал ей руку, провожая на место, – Если б я не знал, что Илларион все равно убьет меня, чтобы скрыть свой позор, то отдал бы ему твою записку про его якобы убийство, чтобы он прикончил пригретую на груди змею.
Ну, кто же еще может быть женой Змия, как не Змея! кокетливо засмеялась Нана.
Эта сцена, увиденная Илларионом издали, показалась ему обнадеживающей. Не стала бы Нана танцевать с тем, кого сама кастрировала. Но подозрения в отношении Павла лишь ослабли, а не исчезли совсем. Если красавчик был Наниным любовником, тогда она могла кастрировать его, узнав про Софью.
Не смотря на всевозможные подоплеки и интриги, атмосфера в парадной гостиной Орловых не была лишена романтики – ведь и скрывающему грусть жениху тоже больше жениться не придется. Такая удача: подхватить со скамейки на остановке наивную девчонку и заставить ее молчать, пользуясь ее одиноким положением или вообще ее грохнуть и остаться безнаказанным – вряд ли можно будет еще раз. Поэтому среди людей в алых пиджаках эта "русалка в сетях" – невеста в невесомом платье и венке из белых роз казалась персонажем из мультфильма. Но эта сказка была с плохим концом.
Поэтому над ней, как всполошенная стая птиц, кружили встревоженные Ангелы Софьи, Павла, Тамары, двух жен партнеров по легальному бизнесу и официантов. Но им бросались наперерез десятка три взъерошенных демонов, их отгоняющих. Потому и нельзя заведомо отправляться в те места, где собирается много злых, жестоких людей – там вероятность того, что силы в сражении за душу будут неравны – огромна. Ведь агрессия и ненависть участвуют в боях, не соблюдая правил. И поединок с благородными людьми-птицами похож на нападение, а не на матч.
Все темные силы в этот вечер сгрудились, мешая спасению одинокой маленькой девочки из большой беды.
К концу танца жениха с невестой появляется усатый врач, без халата, разумеется, но с никелированным боксом в руках.
Он подошел к невесте, что-то прошептал ей на ухо. Она вспыхивает алым цветом и от стыда схватилась за щеки. Ее оскорбила еще одна проверка, но, с другой стороны, она подумала, что мать жениха могла не поверить справке и принять меры. И все равно на душе стало так смрадно. Но Павел ободряюще ей улыбнулся и был таким ослепительным в своей удалой и бесшабашной рубашке с рюшами, расстегнутой до пояса под черным пиджаком, что девушка готова была, как та Русалочка из мультика – идти за ним через боль и любые испытания. И боль ей предстояла, да еще какая.
Ангел Софьи кричит ей в ухо – Откажись, оскорбись, беги отсюда!!! Нельзя идти сквозь адский пепел – и не замараться!
И она даже делает несколько шагов, но натыкается, словно на стену табачного дыма, на расплывчатые, будто сложившиеся из пепла очертанием демонов, чью оборону Ангел не может прорвать ввиду того, что вокруг всех остальных, кроме Софьи, не Ангелы, а черные клубы бесов.
Ангел молил Престол о помощи. И Абсолют готов был ее оказать, внушив повару, разогревающему еду на кухне, устроить пожар, из которого Соню спасет красивый пожарный. Но не успели ничего даже начать, как Софья, тяжело вздохнув, решилась на все ради "красивой" жизни с великолепным самцом, от одного вида Павла в ней все горело и млело внутри. "Надо – так надо. Жизнь всегда приносит испытания".
Крылья Ангела, словно по ним ударили, резко сложились.
Оглядываясь на мужа, девушка идет за врачом.
Ангел Сони от отчаяния рухнул в пике, как сбитый самолет.
Бесы заплясали на его крыльях чечетку победы, пытаясь разорвать защитный слой энергетических крыльев.
Жених на самом деле напрягся очень, получив приказ показать новобрачную гинекологу.
Его взгляд скрестился в деланном изумлении со злым черным взглядом Иллариона. Его крупное лицо боксера в этот момент напоминала Комиссара Мегре из черно белого фильма в тот момент, когда он готовился к разоблачению преступника.
В комнате за лестницей, где живет как раз та служанка, которая врача и вызывала, доктор велел сесть Соне сесть в кресло, поднял юбку, отодвинул бесцеремонно пальцами кружевной низ трусиков, белеющих между резинками чулок с кружевом, и невеста ахнула, когда врач всадил в ее влагалище три пальца и попытался их продвинуть. Зачем он принес бокс – недоумевала Соня, если даже не открыл.
Врач вышел и показал всем большой палец – все хорошо.
Жених облегченно вздохнул.
Авторитет улыбнулся, поднял бокал. Гости стихли и вновь потянулись к столу: – Еще раз горько перед тем, как молодым станет сладко! – возвестил Илларион.
Все выпивают, жених с невестой уходят с торжества в обнимку. Девушка смотрит на любимого такими глазами, что у каждого мужчины вспыхивает зависть к молодому мужу. Невесту провожает таким же очарованным мужским взглядом и компаньон ее мужа – Виктор. Он не так красив, как сам новобрачный. Скорее мужчина опасный и дерзкий. Но в глаза бросается брутальный шик.
Она такая …раненая, такая нетронутая, думает он с горечью. И почему она здесь! В этом мире сорняков лютику цвести не долго.
– Напьюсь, – говорит он стоящему рядом охраннику, – И почему все самые чистые – всегда влипают в грязь?! – В его голосе искреннее недоумение пополам с горечью.
– Так все девки влипают. Просто не на каждой грязь заметна…
Виктор с удивлением посмотрел на охранника, от которого никаких философствований дождаться было маловероятно.
В ночном небе потоптанный бесами Ангел Софии уткнулся лицом в черную, мокрую тучу, в которую с земли впиталось немало слез. И оттуда он смотрел и видел события, которым не смог помешать. И в этой неровной рамке из тучи все что происходит – будто копошится в рваной ране.
Комнату к свадьбе принарядили – над кроватью – надувные шары из презервативов – шутки бандитов. Сюда же составили букеты, преподнесенные гостями во множестве: бледно розоватые орхидеи, которые сами знаете, с чем ассоциируются у вульгарной части населения планеты. Но для невинной Софьи эти шарики – что-то детское, а цветы – просто что-то красивое. И ничто не настораживает девушку, которой уже очень сильно хочется оказаться на белой простыне с красавцем из девичьих фантазий, с тем, о ком читала в романах, обжигаемая страстью.
Внутри ее некий красный узел набухает, как бутон. Губы пухнут от поцелуев на свадьбе и пульсации желания. Когда тебе, расстегивая сзади молнию, целуют шею, то становится щекотно аж в горле, и хочется чего-то, чего не было, но вот уже сейчас неизбежная физиологическая боль будет позади, и в оплодотворенном бутоне завяжется плод.
Руки любимого перешли к ласкам груди под бельем, сжиманию, выкручиванию и вытаскиванию соска поверх смятых кружев бюстгальтера.
И изнутри Павла вырвался какой-то отчаянный рык, вместо полагающегося радостного урчания. Он понял, что теперь, в его новом положении кастрата, разрядки не будет. Это – спектакль. А ведь если б он только не пошел тогда к этой наглой Нане, которую даже никогда не хотел…
В этот момент в спальню, где жених раздевает невесту, вдруг…входит ее свекровь, приложившая палец к губам во всем известном знаке предостережения от разговоров.
Изумленная девушка прикрывает грудь руками. Павел же отступает чуть не со слезами на глазах в сторону, уступая свое место матери.
Та прислоняется к уху испугавшейся новобрачной и шепчет:
– Если ты не хочешь уже через час стать вдовой, то тебе придется немного потерпеть боль.
Невеста изумилась появлению свекрови в такой момент: – Я в курсе, что в первую ночь…
Мать мужа пожевала губами, словно ей надо было измельчить информацию, чтобы она лучше прошла в клювик невинного птенчика: – Тут другое. Чтобы выведать одну тайну про моего сына тебя будут проверять у гинеколога снова после первой брачной ночи. Мой сын был в спальне с женой криминального авторитета, она его туда заманила, чтобы обольстить. А когда он отказался от Наны, та его кастрировала: женщина сделала вид, что Паша ее изнасиловать хотел. Теперь Илларион знает, что насильника кастрировали. Но не знает, кто был в спальне. А если узнает, что кастрирован Паша, то он убьет сразу и его, и тебя, как свидетельницу. Так что мы сейчас проткнем тебе плеву бутылкой шампанского, а ты никому не скажешь об этом. Чтобы спасти моего сына от расправы главаря. Поняла? За это ты будешь жить здесь на всем готовом, спать с другими мужчинами тайно. Даже ребенка твоего признаем своим. Кивни, если согласна.
Ангел Софьи с криком "Беги!!!" вцепился руками в подбородок Софьи, чтобы она не кивнула. Но тут же отцепил руки, которые все равно не имеют физической силы, потому что для того, чтобы физически помешать движению головой, и начал транслировать Софье мысли о той опасности, на которую она сама себя обрекла, не сбежав со свадьбы и сейчас согласившись на участие в обмане.
Девушка же почувствовала сперва, что горло ее перехватило от страха и горечи разочарования. Холодный пот выступил на спине, словно она стала склизкой.
Что-то мешало ей принять условия. Но тут вдруг она поняла, что момент упущен. И откажись она сейчас, в спальне, и того, кого она полюбила – гарантированно убьют. А может он зарежет ее, чтобы продырявить трупу плеву. Чтобы живая или мертвая она не выдала тайну своего мужа. Мало ли какую причину выдумает новоиспеченный супруг: начала сопротивляться сексу, боялась боли, и он случайно ей шею свернул в порыве страсти.
Это Ангел, услышавший то, на что бесы подбивают своего "клиента" сообщал ей об опасности. И она… кивнула. Знала бы она, на что соглашается в дальнейшем, наверное, рискнула бы быть убитой сразу.
Но у жизни не бывает обратного хода. И много раз потом Софья вспоминала, как трижды за день сама выбрала ту жуть, в которую окунулась.
Муж со свекровью поставили на постель бутылку шампанского, которая стояла тут же в спальне в ведерке со льдом. Павел уже без всякой лирики стянул с нее платье, деловито расстегнул корсет, стянул трусы и бросил на пол. В голове его роились мысли о том, что сделал бы он с этой самой Соней еще неделю назад, как со стонами и всхлипами она истерли бы эти простыни до дыр. Как искусал бы он эту невинную грудь и разбил бы губы жесткими, страстными поцелуями. Но эта сторона жизни осталась позади. А впереди обман и театральные премьеры каждый день его судьбы.
И Соня пунцовая голая, в одном поясе от чулок, прицеливалась на корточках, силясь сесть на закрытую пробкой бутылку сверху, поддерживаемая с одной стороны мужем, с другой – свекровью. Но бутылка выскальзывала из-под нее, не сделав своего дела. И тогда разозленный и возбужденный Павел отбил у бутылки горлышко об серебряное ведро, взял горлышко с пробкой в руки, навалился на девушку со всей силы и проткнул плеву, да с такой силой, что кровь хлынула на руку.
Софья закричала в голос еще и от того, что отбитая часть больно поцарапала влагалище, когда Павел ее вытаскивал обратно, и даже пропорола слизистую.
Ангел над кроватью в ужасе прилип крыльями к потолку и плакал вместе с Софьей. Но тут он понял, что надо что-то ей внушить, чтобы она после той бури отвратительных, ярких и разъедающих чувств, которая захватила в вихрь ее душу, не наложила на себя руки.
Лихорадочно соображал Ангел, чем же ее остановить! Ну да, конечно тем, что ее поступок спас жизнь того, кто в нее влюбился и при других обстоятельствах все равно на ней женился.
Словно услышав голос Ангела, Павел стал гладить по плечам и голове девушку, искреннее ее жалея.
– Спасибо, что спасла меня, родная. Я ведь и правда в тебя влюбился, как только увидел. Если б ты знала, как мне самому жаль, что так, а не иначе, пришлось на тебе жениться. Как бы я тебя любил – и он стал ее целовать везде.
И Соня от его слов испытала огромное облегчение. Она решила, что раз полюбила несчастного парня, то должна делать все, что б его не прикончили из-за того, в чем парень даже не был виноват – ведь Нану он и впрямь насиловать не собирался.
Свекровь тем временем взяла из трясущихся рук сына отбитое горлышко от бутылки шампанского, положила себе в карман халата и выскользнула из двери, услышав шаги кого-то по коридору. Вдруг, это уже гинеколог?
Но это был охранник, услышавший душераздирающий крик из комнаты молодоженов. Тамаре пришлось виновато улыбнуться, потому что она вышла из комнаты.
– Тоже заглянула к ним, уж очень она заорала, когда он ее порвал. А кровищи – вот это я понимаю – девственница.
Охранник смущенно развернулся и пошел докладывать шефу, что Пашка жену не убил, а слишком яростно любил.
Цель была достигнута. Но что дальше делать с молодой женой? И, в конце концов, гинеколог заметит отсутствие спермы во влагалище или презервативе. И что с этим делать?
И тут в лихорадочно соображающей голове официального мужа всплыла ревнивая мысль – как смотрел на его невесту партнер! Свинья такая, он ее не просто вожделел, а жаждал, как умирающий в пустыне воду. Такой взгляд не перепутаешь. Влюбился мужик. Так не послать ли Софью к нему в лапы в полуголом виде? Где он может быть сейчас? У себя в комнате? Пьет в столовой с горя, что добыча ушла к другому?
Но вдруг девка проговорится, рассиропится и расскажет реальному любовнику о нереальном муже. Партнер-то его основной конкурент. Ну что ж, тогда Павел сделает вид, что застукал компаньона при попытке изнасиловать молодую жену и пристрелит его. Давно они в скрытых контрах с Виктором. А тут такой случай! Можно и девку прирезать заодно.
Павел позвонил матери, и попросил ее как бы спросонья побродить по дому и узнать, где сейчас Виктор. Объяснять зачем – не стал. Да она и сама не дура – поняла влет. Что значит мать!
А переставшую всхлипывать Софью, зацелованную и успокоенную, он попросил накинуть пеньюар и соблазнить Виктора, чтобы тот впрыснул в нее семя. И этот ребенок будет как бы их. А Виктор подтвердит, что секс случился и рана была свежей.
Софья снова вся скукожилась и напряглась.
– Но я не умею соблазнять. Куда мне идти, что делать. Я не смогу. Пусть будет, будто ты испугался крика и не впрыснул семя.
– Но ты же хочешь ребенка? Я не могу тебе его дать, но могу позволить его получить. Не зверь же я. Я же понимаю, ты замуж вышла не просто для секса – не такая ты.
Кто знает, говорил ли он правду? Может в тот момент для него такой исход событий и был удачным вариантом.
– Только не проговорись ему про бутылку, – робко попросил муж.
Зазвонил телефон Паши. В душе его все еще боролась непрактичная ревность с инстинктом самосохранения. И последний победил, потому что если сейчас не воспользоваться тем, что девушка в него влюблена и жалеет не только себя, но и его, то неизвестно, что будет, когда настанет завтрашнее утро. Голос матери положил конец его сомнениям.
– Витя на кухне, пьет в одиночку, – сказала мать Павлу. – Самое время и место сам понимаешь для чего.
И Павел решительно потянул жену за руку и сам на нее, как на обмякшую тряпичную куклу стал натягивать пеньюар, потом протянул бокал шампанского из остатков бутылке. Она хлебнула и выплюнула кусок стекла, снова заплакав.
– Ничего, сейчас на кухне попьешь нормальную воду или вино из холодильника. Как раз Виктору составишь компанию. Должна же ты получить нормальный секс в ночь после свадьбы. Нельзя тебя разочаровывал, – Павел грустно улыбнулся и поцеловал все еще вздрагивающую от рыданий девушку.
В полумраке кухни, где верхний свет не зажжен, а только свет над кухонным островом лежал головой на столешнице бара Виктор, пытаясь удержаться на высоком стуле. Прохлада мрамора, запах специй, просыпанных во время готовки переносили его мыслями во времена, когда он был женат. Правда, длилось это недолго. Он был тогда начинающий астрофизик на смешной зарплате, а она – средней руки бизнесвумен, впрочем, пышнотелая и решительная.
"Хватай и держи" – основной принцип как бизнеса, так и брака. И другой на его месте стал бы при такой супруге кем-то средним между альфонсом и домохозяином – под прикрытием увлеченности своей профессией, не приносящей дохода. А он был воспитан на хорошей литературе, поэтому хорохорился, пытался что-то доказать жене. Поэтому готов был рисковать, чтобы сравняться с женой по доходам. Так и попал в лапы Иллариона, который для начала поручил молодому ученому раздобыть карту аэрофотосъемки со спутника обширного участка вблизи Тюмени, и очень хорошо заплатил. Это повысило самооценку парня, он пару раз возразил по-мужски "комнатной диктаторше". На этом и кончилось время супружества.
Зато началась эпоха знакомства с умным и даже мудрым криминальным авторитетом. Потом, когда тот создал легальный бизнес, как раз таки Илларион сделал их с Павлом компаньонами. Правда, Виктор был в роли скорее не адвоката, хотя заочно уже заканчивал юрфак, а того, кто умеет ладить с клиентами и их находить.
Их адвокатская контора не только зарабатывала, но и отмывала деньги. Ведь за такие услуги можно платить наличными по договоренности. Конечно, каждый из них двоих хотел выделиться, засветиться перед шефом. Они часто конкурировали по части женщин.
Виктор мог бы "сдать" Пашку шефу, когда пошли слухи о кастрации некоего насильника. Ведь утром после той ночи Паша был явно в таком состоянии, что ему пришлось накладывать макияж и румянить щеки, таким он был больным, когда доплелся в офис. С бодуна так себя не чувствуют, хотя спиртным от партнера и несло.