- Теперь понятно, - сказал я.
- Главный комендант тоже не ловит муравьев, - добавил король. - И доктор. И зампотех Федя. И наш сторож Кирюха. И капитан.
- И Митька, - напомнил я. - Его доктор питает.
- Митька - это досадное исключение, - определил нашего друга король Мур. - И почему доктор за него, совершенно непонятно.
- Ваше величество, у меня к вам поручение от Главного коменданта. Степан Кузьмич просил передать, что со здоровьем у него плохо. Надо бы назначить другого, - сказал я королю.
- Кого же я назначу… - задумался король Мур. - Дураков нет работать. Каждый хочет делать, что ему нравится, а не по должности управляться.
- Можно доктора назначить, - сказал я.
- Нельзя доктора, - помотал головой король Мур. - Он у нас единственный в вопросах медпомощи разбирается. Ему работы хватает.
- А зампотеха Федю?
Король махнул рукой:
- Совсем необразованный! Только и умеет, что патефон крутить. А для того чтобы исполнять важнейшую в стране должность, надо хоть до ста уметь считать.
- Так поищите такого, - сказал я. - Кто-нибудь в Мурлындии умеет до ста считать!
- Таких шустрых у нас, к счастью, мало… Даже не могу сейчас сообразить кого можно приспособить…
Король стал перечислять жителей и после каждого имени отрицательно мотал головой. Наконец, устав вспоминать, он сказал мне:
- Я подумаю на досуге. Завтра сообщу!
Я пошел домой. Там была только Лидка. Она вернулась из лесу, развела огонь и варила черничное варенье.
- Ты где пропадаешь? - спросила Лидка. - И кровать не кончил.
- Пришлось шахматы королю сделать, - сказал я. - Подарил ему и научил играть. Мур доволен, будто сто сорок подстрелил.
- А я варенье варю, - похвасталась Лидка. - Попробуй!
Она подала мне ложку. Я одобрил из вежливости.
Потом я доделал кровать и преподнес ее Лидке. От неожиданности она даже прослезилась. Лидка утащила кровать на свою половину и через некоторое время позвала меня:
- Миша, посмотри, как я устроила!
На кровати лежали матрас, подушка, простыня и одеяло - все как надо. Я попробовал прилечь. Мягко у нее получилось.
- Отлично, - сказал я Лидке. - Будешь спать, как бог!
- Как богиня, - поправила она с обычной своей скромностью.
Со двора раздался Петькин голос:
- Эй, жители! Где вы прячетесь?
Мы выбежали из дома. Петька был грязен, всклокочен, штаны в дырах, а рожа довольная и вымазанная Лидкиным вареньем.
- Зачем же ты один варенье лопал? - возмутилась Лидка.
- В Мурлындии все можно, - заявил Петька. - Да ты не пугайся. Я немножко.
- Ничего себе немножко, - сказала она, заглянув в котелок. - Ровно половину!
- А разве это много? - невинно спросил Петька.
- Бессовестный ты!
- Ну пусть бессовестный. Зато я сегодня прославился на всю Мурлындию. За мной толпы жителей ходили.
- А что ты придумал? - заинтересовалась Лидка.
Он одной рукой подбоченился, другую поднял над головой и произнес:
- Я пил носом воду!.. Поняли? То-то. Вся Мурлындия хлопала в ладоши и кричала громкое "ура". Некоторые завистливые жители тоже пробовали, но все захлебывались.
Один я не захлебывался!
- А это очень трудно? - спросила Лидка.
- Не просто, - важно ответил Петька. - Однако чего только не вытерпишь ради громкой славы и удовольствия окружающих жителей!
- Бездельник ты, Петька, - сказал я. - Ты бы ради удовольствия окружающих хоть стул сколотил, дурак этакий.
- Потише с дураками! - грозно рявкнул Петька. - Меня в Мурлындии все уважают. За дурака можешь получить!
- Уж не от тебя ли? - спросил я презрительно.
- От жителей! - сказал Петька. - Они теперь все за меня.
Я легонько пихнул его в лоб, и Петька сел на траву с глупым видом.
- Понял? - сказал я. - Так всегда будет, пока не исправишься. И никакие жители не помогут… Лидка, дай ему поесть. Одной водой сыт не будешь.
А ранним утром к нашей двери подбежал ученый Ежуня и забарабанил лапками.
- Это за мной! - сказал Петька, вскакивая с постели.
- Скорее, Петя! - крикнул со двора Митька-папуас.
Петька поддернул драные штаны и выскочил за дверь. Мы поднялись, умылись и хотели пить чай с вареньем. Лидка заглянула в котелок и перевернула его вверх донышком. Я посмотрел - пусто. Дно блестит, как начищенное. Мы ничего не сказали и стали пить пустой кипяток. Даже лепешки в тот день у нас не нашлось.
Вдруг глядим - едет в нашу сторону конный король Мур Семнадцатый. Мантия развевается, золотая корона сверкает и в правой руке скипетр. Мур осадил коня у самого костра и ловко спрыгнул.
- Добро пожаловать, ваше величество, - сказал я. - Что это вы при таком параде? Может, праздник в Мурлындии, а мы не знаем?
- Я приехал по важному государственному делу, - заявил король торжественным тоном. - А государственные дела полагается вершить при полном параде, в короне и со скипетром.
- Какое же у вас к нам дело, ваше величество?
Король Мур поправил корону, чтобы не набекрень, и произнес внушительно:
- Станьте по стойке "смирно", затаите дыхание и слушайте мои слова обнажив голову!
Я невольно подтянулся. Любопытная Лидка спросила:
- Мы и так без шапок, чего нам обнажать?
- Значит, ничего не надо обнажать, - разрешил король.
Он воздел скипетр и проговорил такие слова:
- Своим королевским указом от вчерашнего числа сего года я назначаю тебя, мудрый житель Миша, Главным комендантом Мурлындии, страны мудрецов. Кланяйся и говори "спасибо".
Я машинально произнес "спасибо" и присел на травку. Перед глазами плавали разноцветные пятна, голова кружилась. Вдруг показалось, что я по горло в воде. Я начал грести руками, будто плыву. Весь мир шатался и дрыгался передо мной. Вероятно, такое случается с мальчиками, которых на четырнадцатом году жизни внезапно производят в премьер-министры… Очухавшись, я взмолился:
- Ваше величество! Отмените свой указ от вчерашнего числа сего года! Не гожусь я на такую работу, мал еще, опыта нет! Какое же мне будет уважение от жителей? Засмеют, да и только!
- Не прибедняйся, не прибедняйся, - сказал король Мур. - Ума у тебя хватит на сто жителей. Да и какое жителям дело? Будем жить в свое удовольствие, ходить на охоту, играть в шахматы, кататься на "Диогене". Глупого Федьку я прогоню, а Лиду зампотехом назначу.
Лидка сразу и решительно отказалась:
- Не желаю исполнять обязанности!
- Обидно, - сказал король Мур. - Ну ладно, не в этом счастье. Иди, Миша, к Степану Кузьмичу и прими у него государственные дела.
- Увольте, ваше величество! - попросил я еще раз.
- За что ты меня обижаешь? - сказал король Мур. - Ну, прими дела, что тебе стоит? Потом зайдешь ко мне, в шахматы поиграем. Королева компоту наварит…
- Эх… - сказал я убитым голосом. - Зайду уж…
Обрадованный король вскочил на коня и помчался, колотя его скипетром по каурым бокам. Я сидел на травке и думал грустные думы. Лидка сказала:
- Мишенька, не надо расстраиваться. Все хорошо. Ты ведь не глупее других. Может, даже умнее.
- Нет, Лидуша… Все плохо. Нет у меня опыта в управлении государством. Опозорюсь перед жителями…
- Ну и что же, что нет опыта? Кто первый раз идет на такую работу, ни у кого нет опыта. А потом появляется. Через месяц ты станешь таким прекрасным Главным комендантом, что вся Мурлындия будет удивляться, как она раньше без тебя существовала.
Я тяжело вздохнул и сказал Лидке:
- Через месяц вся Мурлындия от моего управления разленится и распустится до крайней степени. Я с одним Петькой не могу справиться. Жители бросят даже муравьев собирать, забудут дорогу в волшебную пещеру и станут щеголять нагишом, доедая последнюю дохлую сороку. Они изругают меня, надают по шеям и прогонят. Бедный я человек, Лидочка…
Мы вместе всхлипнули. Она обняла мою опущенную голову и прижала к груди.
- Не горюй, Миша, - прошептала она. - Имей присутствие духа. Я постараюсь тебе помочь, как смогу… А если у тебя случится что-нибудь страшное, тоща я останусь с тобой, даже если все от тебя отвернутся… Я никогда не брошу тебя на произвол судьбы!
- Никогда не бросишь? - переспросил я. - Это точно?
- Никогда в жизни! - поклялась Лидка.
Она прижала руку к сердцу, синие глаза ее сверкали.
- Выше голову, Миша! - сказала Лидка. - Вырви с корнем все страхи и сомнения, расправь плечи и ступай принимать государственные дела Мурлындии!
Великие перемены будят в душе человеческой великую энергию и рождают великие чувства. В дни великих перемен очищаются сердца, проявляются характеры и сплетаются судьбы.
Я стиснул зубы, поднялся с земли и расправил плечи. Лидка стала на одно колено и крепко завязала шнурки моих тапочек. Я затянул ремень потуже, пригладил волосы и пошел принимать государственные дела Мурлындии, страны мудрецов.
Тетрадь 11
Степан Кузьмич лежал в постели и нехотя жевал крендель. Лицо у него было желтое, изнуренное болезнью.
- Пить хочется… Нацеди мне чайку из самовара, - попросил он. Отхлебнув горячего, Степан Кузьмич сообщил: - Только что Мур здесь был. Выходит, тебе дела сдавать?.. Что молчишь? Аль недоволен?
- Чему радоваться? - сказал я. - Это самая глупая мысль, которая когда-нибудь забредала под его золотую корону.
Степан Кузьмич усмехнулся, с трудом приподнялся на локте.
- Коли уж ты попал в состав, так сказать, правящей верхушки, - произнес он приглушенным голосом, - необходимо открыть тебе некоторые секреты… Знай, что королю никакая мысль самопроизвольно под корону не забредает, а забредают только те мысли, которые заранее продумали волшебник Лабаз и Главный мудрец.
Я удивился:
- А как же это получается?
- Есть способ, - сказал Степан Кузьмич. - Своевременно и ты про него узнаешь… Ну, чай в сторону. Принимай государственные дела.
- Много дел-то? - спросил я.
- Дел у нас будет десять пунктов, - ответил Степан Кузьмич. - Пункт первый: не дозволять Кирюхе спать на посту у двора.
- Как "не дозволять"? - не понял я. - Нельзя же приказывать!
- Приказывать нельзя, - согласился Степан Кузьмич. - Свобода личности должна соблюдаться неукоснительно. Однако сообрази, какой наступит в стране ералаш, если мудрая сила не будет направлять эту свободу в правильное русло. Раскинь умом, найди Кирюхе занятие, отбивающее склонность ко сну. Я придумал за ногтями следить, но это ему уже приедается. Вот-вот заснет житель. Придумай ему другое, столь же увлекательное занятие.
- Попробую, - сказал я.
- Второй пункт: ты в ответе за то, чтобы корабль "Диоген" и его команда были всегда на месте и готовы к плаванию. Опять ты спросишь меня, как обеспечить? Шевели мозгами. Я придумал морякам карты. Они сутками в дурачка дуются, даже мысли не возникает от корабля отойти. Чтобы сбегать в Лабаз за продуктами, они жребий кидают. Но карты могут надоесть. Имей выдумку про запас.
- Постараюсь придумать, - сказал я.
- По третьему пункту государственных дел тебе вменяется в обязанность следить, чтобы Евтихий всегда имел запас стрел для королевской охоты на сороку. Это не хлопотно. Евтихий дело обожает, водится только с доктором, по причине мозолей, и должность охотника исполняет с великим прилежанием… Четвертый пункт говорит о знаке отличия. Вот эта медаль, - Степан Кузьмич потрогал золотую медаль, свисавшую с его шеи на толстой цепи, - является знаком твоего высокого достоинства, свидетельствуя о том, что ты самый мудрый житель в Мурлындии.
- Так я же не самый мудрый! - воскликнул я в отчаянности.
- Это невозможно установить, кто самый, а кто не самый, - с улыбкой произнес Степан Кузьмич. - Однако есть такое правило: на ком нашивки, тот и капитан. Подумай, легко ли жителю разобраться, кто мудрее всех? Для облегчения усилий ему сказано: самый мудрый у нас Главный комендант. Житель к нему и прислушивается. Помни это и слов на ветер не бросай… Медаль дает тебе льготу: при ее ношении ни один житель побить тебя не имеет права.
Я грустно улыбнулся:
- Хорошо, хоть такая льгота предусмотрена.
- По пятому пункту ты обязан устроить так, чтобы лошади, которые уходят в поле пастись, возвращались обратно в Мудросельск.
- Значит, мне и конюхом надо быть?
- Может, кто другой пожелает. Все в твоих руках, - сказал Степан Кузьмич. - Умей заинтересовать, прояви мудрость. По пункту шестому ты обязан поощрять зампотеха в выдумывании забавных удовольствий для жителей… Пункт седьмой говорит о том, что у входа в волшебную пещеру денно и нощно должен гореть костер. Об этом заботится доктор. Старик обожает посидеть у огонька, вспомнить былое под треск горящих сучьев… Может, другое причины есть…
- Какие, например?
- Это дело докторово… Пункт восьмой касается твоей наиважнейшей обязанности. Ты должен постоянно напоминать жителям, что они живут в стране, где полная свобода и можно делать все что хочешь, что работать им не надо, а для того чтобы удовлетворить насущные потребности, достаточно набрать банку желтых муравьев, принести в пещеру и сказать "спасибо".
- Зачем об этом надо так часто напоминать?
- Для прочного сохранения заведенного порядка.
- Подробнее узнаешь, когда поработаешь, - сказал Степан Кузьмич. - Тебе муравьев собирать не надо. Если что понадобится, подойди к своей камере и скажи: "Добрый Лабаз, мне нужна, например, пачка цейлонского чаю. Сегодня я напомнил такому-то жителю, занятому собиранием орехов, что выгоднее набрать муравьев и попросить орехов у доброго волшебника!"
- ПОНЯТНО… А зачем волшебнику столько муравьев?
- Это известно только волшебнику, - сказал Степан Кузьмич. - Теперь пункт девятый: заметив в Мурлындии что-нибудь написанное - на заборе ли, на стене ли, на песке ли, - немедленно сотри, выясни, кто написал, и сообщи доктору, чтобы лечил жителя.
- Мракобесие! - сказал я.
- Порядок, - поправил меня Степан Кузьмич.
Да, забот порядочно… Лучше всех у нас устроился Петька. Дел не делает, развлекается как хочет, добился громкой славы и ходит задрав нос. Что завтра будет есть, под чьей крышей спать, - это его нисколько не волнует.
Получил то, чего хотел. Лидка тоже живет неплохо.
Смотрится в зеркало сколько хочет, воспитывает королеву Дылду в своем духе, варит варенье, командует нами в нашем доме и недовольна лишь тем, что в Мудросельске грязные улицы… Мне пришлось хуже всех. Хотел пожить в свое удовольствие, а приходится каждый день выполнять разные обязанности, чего-то устраивать и что-то придумывать. Где же она, свобода? Прав, наверное. Главный мудрец, что от всех потребностей надо отказаться решительно и навсегда. Иначе свобода будет только видимостью, а в действительности ты будешь самым жалким рабом своих желаний. Правда и то, что ничего не надо делать. Я уже заметил: чем больше сделаешь сегодня, тем больше дел встанет перед тобой завтра. Что это за такая странная зависимость?..
Я налил себе еще чаю, пил его и кусал крендель.
- А где же десятый пункт государственных дел? - спросил я.
- Сидит перед тобой, - сказал Степан Кузьмич.
Я поднял глаза от кружки - и в изумлении закашлялся. Передо мной сидел житель в целой рубашке и с чистой шеей. Он улыбался. Лицо жителя было мне знакомо. Где же я его видел?..
- Зовут его Шнырь, - продолжил Степан Кузьмич, поправив подушку. - Увлекается подноготной жизнью. Так сказать, частный сыск.
Страна Мурлындия открылась мне с новой, неожиданной стороны.
- Какой, какой жизнью? - спросил я.