Вий, делая вид, что задремал, внимательно вслушивался в их разговор. Это глаза его были прикрыты громадными веками, но уши-то прекрасно слышали.
А он не зря был членом Совета Всепланетного Сказочного Зла. Совет давно старался взять в свои руки власть над всем сказочным миром. И дело, пусть и потихоньку, двигалось к тому.
А наши друзья тем временем гуляли по аллеям парка имени Карлсона.
– Карлсона, что ли, позвать? – задумчиво сказал Чиполлино, посмотрев на уродливую статую. Общего с Карлсоном у неё был только пропеллер. – Глядишь, чего полезного для нас и опасного для бандитов сделает!
– Не сделает, – покачал головой Миша. – Он сейчас уехал на вертолетные курсы учиться, моторчик последнее время барахлить чего-то начал! Он мне письмо по "электронке" отправлял по этому поводу.
Папа Карло шёл совсем уныло. Его больше всего огорчало, что молодёжь будет сражаться за его любимого сынка Буратино, а он сам будет вынужден просто смотреть со стороны, как они рискуют своими жизнями.
– Некогда киснуть! – сказала Бабка-ёжка. – Надо решить, кто с кем сражаться будет. И от этого отталкиваться! Надо придумать "сюрпризы", которые мы бы для противников приготовили, а то с ними не справиться!
– Во! Дельное предложение! – радостно ухмыльнулся Чиполлино. – Я займусь Упырём Дракуловичем! Я уже знаю, чем его "порадовать".
– Отлично! – кивнула Бабка-ёжка. – А ты, Серый?
– Придётся вспомнить своё мрачное прошлое! Были там не очень красивые страницы! Но раз судьба заставляет, то никуда от этого не деться! – Серый Волк, говоря эти слова, стал очень мрачен, мрачнее грозовой тучи. – Я встречусь с Людоедом!
– С Людоедом? – эхом переспросили все.
– Нет, не думайте! – грустно усмехнулся Серый Волк. – Я людей не ел! Это даже Красная Шапочка подтвердит.
– Мы верим! – постарались все успокоить Серого Волка. Или себя? Но расспрашивать Серого Волка более подробно постеснялись. Или не рискнули?
Мише не хотелось сражаться со Змеем Горынычем. Больно уж он здоровый, большой. Да ещё три головы у него! Но ничего не оставалось делать. Он, как кавалер, как джентльмен, не мог допустить, чтобы со Змеем Горынычем сражалась Бабка-ёжка. Я надеюсь, что наши читатели не забыли, что Бабка-ёжка находится в старшем подростковом возрасте.
– Я буду биться со Змеем Горынычем! – пробасил Миша.
– Ой, какой ты смелый! – сказала Бабка-ёжка. Миша скромно промолчал. – Ну а я тогда подложу пару зарядов Соловью-разбойнику! Он у меня досвистится!
Тут она заметила подслушивающих бесов. И среагировала моментально. Из карманов выхватила еловые шишки и метнула в одного и в другого. Шишки припечатали бесов прямо в лоб. Оба упали, дрыгнув копытцами, и закатили глаза. Бабка-ёжка подошла сначала к одному, потом к другому, сделала пассы руками и над обоими произнесла одну и ту же фразу:
– Что слышали, то навек забыли. Что видели, то всё перепутали! После чего, как ни в чём не бывало, продолжила с друзьями прогуливаться по парку.
Кот Базилио, восседавший на мусорном баке и издалека наблюдавший за событиями, так перепугался, заметив расправу над бесами, что тут же попытался как можно глубже забраться в мусор. Вскоре он весь спрятался под шелухой от семечек, пустыми банками от напитков, обёртками от мороженого, оставив на поверхности только чёрные очки. Но и тут ему не повезло.
Какой-то голубь, пролетев мимо, провёл случайную "бомбардировку", угодив точно по очкам. Выбраться и очистить окуляры Кот Базилио так и не рискнул. Посидел в таком виде, ничего не видя, ещё час в баке с мусором, а потом осторожно выбрался и побежал сообщать о провале слежки.
Глава 11
На Калиновом мосту
Как и положено в таких случаях, противоборствующие стороны выстроились по обе стороны Калинова моста. Лукоморские бандиты – по правую сторону, а Дон Карлоне со своими людьми – по левую. Это Чиполлино, во всём следуя своему идеалу Команданте Че, настоял, как "настоящий представитель" левого движения, чтобы они находились слева.
Буратино, когда узнал о предстоящем поединке, принялся было отговаривать друзей.
– Надо бежать, – говорил он. – Вы разгримируйтесь, и никто вас не узнает! Незачем рисковать жизнями из-за меня и нашего театра!
– А мы не за тебя, – заявил в ответ Миша, – мы в твоём лице защищаем простых честных граждан Лукоморского государства. Мы должны спасти их от бандитов и олигархов. Так что этот вопрос для нас принципиальный. Неужели же мы струсим, отступим перед бандитами?
И все остальные представители детективного агентства "Святогор" поддержали Мишу.
Ничего себе, скажете вы, какие речи произносит сказочный герой! А что поделаешь, если последнее время и в сказках житья не стало от бандитов и олигархов. И даже у сказочного медвежонка возникли серьёзные мысли о судьбе своей родины. Ему, исконно русскому, точнее, лукоморскому медведю, в царство австралийских сказок не сбежать.
Тяжело обычному бурому медведю на просторах Австралии. Не тот климат! Да и с мёдом там плоховато.
Вот и другим так же. А Чиполлино за справедливость был готов сражаться в любой точке сказочного мира. Земля-то на всех, пусть даже и сказочная, одна.
Вот и вышли ранним утром, с первыми лучами солнца, поединщики.
Вий, который солнечного света боялся, засел в бронированном джипе с затемнёнными окнами, что света не пропускают.
Джип загудел, давая знак к началу поединка. И пошёл от лукоморских бандитов первый поединщик с правой стороны моста, скалясь своими белыми, громадными и длинными, острыми, как сабли и ножи, зубами.
Это Упырь Дракулович решил счастья попытать: солнцезащитным кремом намазан, капюшоном из жаростойкой ткани прикрыт. Он тоже, как некоторые не особо положительные граждане, лучи солнца плохо переносил, поэтому и решил сразиться первым, пока солнышко не совсем проснулось.
Навстречу ему не спеша двинулся Чиполлино. На середине моста поединщики встретились.
Упырь Дракулович шёл самоуверенно, планируя быстро покончить с противником. Сделать рывок! Схватить и впиться в горло осмелившейся бросить вызов жертве! Он выждал мгновение и так и поступил, как хотел. Точнее, попытался поступить так, как хотел.
Но зубы его, вместо того чтобы вонзиться в толстую кровяную жилу на шее, вонзились в натёртый чеснок, сок которого мгновенно обжёг горло Упыря. Мало того, что сам Чиполлино оказался луковым, так он ещё и обвешался и обмазался протёртым чесноком.
Упырь почувствовал, что ему плохо, и попытался отбежать в сторону, чтобы хоть как-то оправиться, перевести дух. Но теперь его так легко отпускать не захотел Команданте Чи. Полная горсть слезоточивой жидкости, которую Чиполлино лично приготовил, угодила в кроваво-красные глаза упыря. Когда-то подобным образом Чиполлино обезвредил синьора Помидора. И сейчас слёзы брызнули градом, на этот раз из Упыря Дракуловича. Ничего не видя, с разгорающимся пожаром в глотке, больше не думая о поединке, Упырь бросился бежать, но не куда глаза глядят, так как они совсем ничего в этот момент не видели, а куда ноги несут.
После чего Упырь Дракулович надолго затерялся неизвестно где и в поединке больше не участвовал.
Счёт стал 1:0! Первая победа команды Дона Карлоне! Лёгкая и быстрая! По крайней мере со стороны. Чего она стоила самому Чиполлино, осталось тайной.
Карабайс-Барабайс и Мальчихиш-Плохиш после первого поражения впали в лёгкую панику. Но успокоили себя тем, что остальные их "поединщики" очень круты и практически непобедимы. Тем более что им достаточно победить кого-нибудь из людей Дона Карлоне всего один раз.
– Отправляйте Людоеда! – посоветовал Вий. – Он позверствовать любит, пусть своей кровожадностью панику наведёт и запугает всех. Будут знать, как супротив нас выступать!
Людоед, облачённый в лохматые сальные шкуры, теперь уже неизвестно каких животных, размахивая суковатой дубинкой, и с большим кривым ножом за поясом, что-то мрачное напевая себе под нос, направился к Калинову мосту. Он привык к тому, что только от его грозного вида жертвы теряют способность к сопротивлению. У многих не хватало духа не только на сопротивление, но даже на бегство. Просто падали на землю и ждали, когда их съедят. А напевал Людоед песенку, которую он услышал от Бармалея: "Карабайс-Барабайс! Пообедаю сейчас!" Да ещё периодически восклицал: "А мне не надо ни мармелада, ни шоколада, а только маленьких, да, очень маленьких, детей!"
Людоед надеялся, что его противник, испугавшись, либо бросится бежать, либо упадёт вниз, потеряв способность к сопротивлению.
Но Серый Волк спокойно стоял и смотрел на приближающегося Людоеда, злорадно скалясь во всю свою зубастую пасть. Это смутило Людоеда. Он всё внимательнее стал рассматривать острые клыки Волчилло.
Подойдя совсем близко, Людоед сказал, но как-то не очень уверенно:
– Готовься, я тебя сейчас съем!
– Нет, это ты готовься! Это я тебя съем! – прорычал Серый Волк.
– Это как это? – растерялся Людоед. Всё шло как-то неправильно.
– Просто возьму и съем! – и Серый Волк широко раскрыл свою пасть.
– Это я – Людоед! И это я всех должен есть! – принялся доказывать Людоед.
– А я не из людей. Я не Людоед, но я зато Людоедоед! – расхохотался Серый Волк. – Совесть мне не позволяет людей есть, а людоедов – пожалуйста!
И Серый Волк, щерясь во все свои острые зубы, стал приближаться.
И тут вся храбрость Людоеда, а её никогда и не было (честно сказать, была на самом деле обычная наглость, а она не всегда храбрость может заменить), так вот, наглохрабрость Людоеда совсем покинула. А он, завизжав, как поросёнок, которому наступили на хвост, бросился бежать со всех ног, оставив поле боя.
Это был уже второй беглец в команде братвы, возглавляемой Карабайсом-Барабайсом, Мальчихишем-Плохишем и Вием. Счёт стал 2:0! Главари кусали локти, наблюдая за позорным бегством своего поединщика.
– Ладно, ладно! – попытался успокоить своих подельников более зрелый и опытный Вий. – Сейчас Соловей-разбойник задаст им жару, а Людоеда я потом крепко накажу! Пожалеет о своём позорном бегстве!
Соратники Дона Карлоне хоть и поздравляли Серого Волка с победой, сильно переживали за следующий поединок, в котором юная Бабка-ёжка должна была сразиться с Соловьём-разбойником.
– Не волнуйтесь за меня! – она сама, казалось, совсем не боялась. – У меня для него сюрпризы уже приготовлены. Я Соловья-разбойника от свиста быстро отучу, чтобы он не смел людей тиранить.
– Жалко, что Ильи Муромца здесь нет. Его Соловей-разбойник с давних пор как огня боится, – грустно сказал Миша.
– Ничего, скоро он ещё и меня бояться будет! – самодовольно произнесла Бабка-ёжка. И звучали её слова очень даже убедительно. Она же Бабка-ёжка всё-таки!
Соловей-разбойник, в отличие от своих неудачливых подельников, вёл себя осторожнее. В словесные поединки он решил не вступать, а постараться сразу оглушить соперника свистом. Когда он узнал, что против него выйдет биться девчоночка, то усмехнулся. Он-то не догадывался, что это не девица Тротила, а самая что ни на есть настоящая Бабка-ёжка.
И вот поединок начался. Бабка-ёжка достала из дамской кожаной сумочки узелок, скрученный из шали, и, развернув, извлекла из него горсть сосновых шишек.
– Это ты чего? – не удержался удивленный Соловей-разбойник, хотя до этого говорить не собирался.
– Да вот, шишки в тебя кидать буду! – серьёзно пояснила Бабка-ёжка.
– Зачем? Ха-ха-ха! – засмеялся Соловей-разбойник.
– Чтобы больше не хвастал! – и Бабка-ёжка кинула первую шишку ему под ноги.
– Мазила! – хохотнул Соловей-разбойник. – Сейчас я тебя проучу.
И он приготовился свистнуть. А надо сказать, что от его свиста уши в трубочку заворачивались, сознание сбивалось, руки-ноги отнимались.
Бабка-ёжка тем временем кинула в его сторону вторую шишку. Она также упала где-то рядом с Соловьём-разбойником.
А тот, набрав в грудь побольше воздуха, засвистел. Точнее, только начал свистеть, потому что первая шишка, лежавшая у его ног, вдруг громко, с выплеском разноцветного огня, взорвалась. Соловей-разбойник от неожиданности подпрыгнул, прекратив свистеть, поперхнулся, закашлялся.
– Чего это? – выдавил он и попытался было засвистеть вторично.
Но тут бабахнула вторая шишка. Теперь уже у самого Соловья-разбойника засвистело в ушах и закружилась голова.
– Они на свист взрываются! – крикнула Бабка-ёжка, напомнив, что для всех она террористка-подрывник Тротила, и приготовила третью шишку.
– Ой! – вырвалось у Соловья-разбойника, но он мужественно попытался свистнуть в третий раз, надеясь, что Тротила блефует.
Но и третья шишка, с ещё более оглушающим грохотом, взорвалась. Остальные шишки не понадобились. Бабка-ёжка угодила Соловью-разбойнику прямо в лоб. Бабах!
Контуженый Соловей-разбойник рухнул без чувств. Бабке-ёжке оставалось лишь победно вскинуть руку.
Её товарищи громко закричали, радуясь победе.
Счёт стал критическим 3:0! Осталось сделать последний шаг к окончательной победе! Но не зря поётся: "последний бой – он трудный самый".
Мише предстояло сразиться со Змеем Горынычем. А это огнедышащий дракон о трёх головах.
Змей Горыныч, как и полагается рептилии, хладнокровно выслушивал советы и рекомендации Карабайса-Барабайса, Мальчихиша-Плохиша и Вия. Те, взволнованные тремя поражениями, суетились во всю, опасаясь проиграть последний бой, хотя Змей Горыныч и казался непобедимым.
– Будьте спокойны, – говорила им Первая Голова, – я этого поединщика на одну лапу положу, а другой прихлопну, – одно мокрое место останется!
– А если он вооружён каким-нибудь хитрым оружием? Будь осторожнее, трёхголовенький! – волновался Карабайс-Барабайс.
– Что ж, я не соображаю, что ли? У меня не зря целых три головы, а как говорится: "Голова хороша, а три намного лучше!" – говорила Вторая Голова. – У меня получше любого оружия огнемёты имеются. Как огнём пальну, так только пепел собирайте на совочек да в ведёрко ссыпайте.
Если бы Миша слышал все эти бахвальства Змея Горыныча, то бодрости ему они бы не прибавили. Медвежонок решил, что будет себя вести согласно образу профессора Медведиарти, то есть попытается победить Змея Горыныча с помощью интеллекта.
И принялся облачаться в огнеупорный костюм пожарника. Последняя разработка академика Иванушки-дурачка.
Его так звали потому, что он работал на одну зарплату и своих идей и изобретений за границу не продавал. Всё надеялся, что в своём царстве-государстве они пригодятся. Но, увы, изобретения никак до промышленного производства дойти не могли. Поэтому и имелись они в единичных экземплярах. Как вот этот вот огнезащитный противопожарный костюм, что даже драконий огонь выдерживает.
С академиком Иванушкой-дурачком Мишу когда-то Илья Муромец и Алёша Попович познакомили. А когда Миша узнал, что ему сражаться со Змеем Горынычем придётся, то сразу бросился за помощью к академику. Конечно же, в своём настоящем облике: иностранцу Медведиарти Иванушка-дурачок помогать бы точно не стал.
– Ну, выручай, костюмчик! – сказал Миша и пошёл навстречу Змею Горынычу. Тот, слегка занервированный предыдущими поражениями своих подельников, принялся изрыгать огонь сразу, не подпуская противника близко.
Миша торопливо нахлобучил на голову шлем, превращаясь в рыцаря. Смутные воспоминания о витязях, которые когда-то побивали драконов и змеев, сильно напрягли трёхголового ящера.
Академик Иванушка-дурачок не подвёл. Костюм с достоинством выдержал первое испытание. Мише даже жарко не стало.
Горыныч заволновался. Такого он не помнил, чтобы пламя из его глоток так слабо беспокоило противников. Он собрался с силами, готовясь так полыхнуть огнём, чтобы ничего живого на пути не осталось, но поперхнулся. Закашлялся, давясь собственным пламенем. Взревел, кашляя и краснея от натуги.
Миша, держа в руках сапёрную лопатку, подходил всё ближе. Настроен он был очень решительно.
– Ну что? – спросил он, подойдя достаточно близко к Змею Горынычу. – Драться будем или умом меряться? А то, говорят, одна голова – хорошо, а три – лучше. Может, сразимся, как интеллигентные люди, в интеллектуальном поединке?
– Хм, – сказали Три Головы Змея Горыныча.
Им явно понравилась фраза о том, что три головы лучше, чем одна. О том, что все три головы могут оказаться дурными, Змей Горыныч самовлюбленно не задумывался.