- Мальчики прекрасно читали, - сказала Бет.
Генеральный кивнул и, помолчав, заметил:
- И наших, по-моему, много пришло.
- Да. В Темз-Хаусе сегодня пустовало изрядное число рабочих мест.
- Я не заметил, чтобы кто-нибудь выходил во время службы, значит, можно надеяться, что сегодня никакого кризиса не произошло, - улыбнулся генеральный. - Я что-то не видел Лиз Карлайл.
- Я ее видела, она была вместе с матерью в церкви. А на поминки не поехала. Должно быть, на работу вернулась.
Генеральный задумчиво кивнул. Бет понимала, о чем он думает: привязанность Чарльза и Лиз друг к другу ни для кого не была секретом, хотя они, несомненно, полагали, что никто ее не замечает. Но как можно было не заметить их столь очевидное взаимное влечение? Не заметить, как светлело лицо Чарльза, когда Лиз появлялась у него на совещаниях? С каким восторгом Лиз смотрела на выступавшего Чарльза? Для этого нужно быть слепым.
Их чувства не составляли бы никакой проблемы, если бы Лиз работала под началом кого-нибудь другого. Однако теперь, когда Чарльз снова возглавил отдел по борьбе со шпионажем, а Лиз стала его подчиненной, это многое осложняло.
Ситуация в общем-то хорошо знакомая, ничего необычного в ней не было. В Службе понимали, что соблюдение секретности затрудняет возможность завязать отношения с кем-то извне, и потому служебные романы неизбежны. Ожидалось, однако, что оба участника такого романа сразу же доложат о нем начальству и это позволит перевести одного из них в другой отдел. Сила любви вещь понятная и приемлемая, но с ее воздействием на служебные отношения мириться нельзя.
Насколько знала Бет, докладывать Лиз и Чарльзу было пока не о чем. Чарльз был слишком честен и слишком предан жене, чтобы позволить себе что-либо. Что же касается Лиз, Бет ее в роли любовницы, беспокойно ждущей звонка от женатого любовника, попросту не видела. Бет была уверена: никакой тайной связи между ними не существует, чувства их бурлят, но выхода наружу не получают.
Генеральный снова вздохнул, на этот раз громче - обычно это означало, что он готов высказать свои мысли. Машина уже добралась до Патни, еще немного, и они пересекут реку. Генеральный произнес:
- Думаю, у нас возникла небольшая проблема.
Бет кивнула, терпеливо ожидая продолжения.
- Им обоим придется очень трудно. - Он помахал в воздухе рукой, подчеркивая двойственность своего отношения к этой истории. - Я хочу сказать, теперь им ничто не препятствует, ведь так?
- Полагаю, что нет, - согласилась Бет.
- Хотя мой отец говаривал: "Снятый с ветки запретный плод кажется уже не таким привлекательным".
Бет хмыкнула:
- При всем уважении к вашему отцу я не думаю, что их взаимное притяжение уменьшится. Им может помешать кое-что другое.
Генеральный хмуро теребил галстук.
- Например?
- Например, чувство вины, каким бы необоснованным оно ни было. И, я полагаю, чувство страха перед тем, что столь долго желаемое может наконец стать твоим, а ты его, возможно, и не заслуживаешь. Это тяжелое дело - знать, что то, чего ты давно хотел, стало доступным.
- Вы думаете, с ними может случиться нечто подобное?
Бет пожала плечами. Ей платили за то, что она разбиралась в людях, хорошо понимала их, однако она давно уже обнаружила: такое понимание вещь не очень надежная.
- Хотела бы думать, что не случится.
- Однако вы в этом не уверены, - сказал генеральный, и это не прозвучало как вопрос. - В таком случае работа пострадает почти наверняка. Что ж, думаю, расставание пойдет им обоим на пользу.
И что дальше? - с опаской подумала Бет. Подбор персонала и назначение людей было ее работой, генеральный вмешивался в эти дела крайне редко. Однако походило на то, что он уже принял решение.
Генеральный категоричным тоном произнес:
- Я думаю, что ко времени возвращения Чарльза на работу Лиз следует перевести в другой отдел.
- В какой? - спросила Бет. По борьбе с терроризмом, решила она. Лиз уже работала в нем раньше. Когда этот отдел возглавлял Чарльз.
- Над этим придется подумать, - ответил, удивив ее, генеральный. Если он уже принял решение, то огласить его был все-таки не готов. - Ей нужно будет поручить что-то очень сложное. Я не хочу, чтобы она сочла перевод понижением - в каком бы то ни было смысле.
- Да, конечно, хотя… - Бет поколебалась, не зная, стоит ли ей продолжать. И увидев устремленный на нее вопросительный взгляд генерального, вздохнула. - Хотя, боюсь, именно понижением она это и сочтет.
- Может быть, - пожал плечами генеральный. - Однако, если нам удастся подыскать для нее нечто действительно трудное, она очень быстро с головой уйдет в работу. Лиз слишком хороший офицер, чтобы можно было ожидать от нее чего-либо иного.
Звонок был совершенно неожиданным, имени звонившего Дэйв не знал.
- Фил Робинсон, - повторил человек на другом конце линии, англичанин, судя по произношению. - Я смотритель Национального треста. В прошлом был связан со Специальным отделом Королевских констеблей Ольстера. Мне посоветовали обратиться к вам.
Дэйв Армстронг провел в Северной Ирландии всего пару месяцев. Он был в числе тех, кто понемногу заполнял новые, опрятные офисы МИ-5 в "Дворцовых казармах", находящейся в нескольких милях от центра Белфаста армейской штаб-квартире. По мере того как разделение властей в Северной Ирландии делало первые неуверенные шаги, новая североирландская полиция передавала всю здешнюю разведывательную работу в руки МИ-5.
В том числе передавались и документы, связанные с изрядным контингентом агентов - источников, которые снабжали ККО информацией, касавшейся вооруженных групп республиканцев и лоялистов, действовавших в стране в Тревожные годы. Дэйв и пара его коллег по агентурному отделу МИ-5 просматривали списки унаследованных ими информаторов, вычеркивая тех, кого в будущем использовать не придется, и знакомясь с теми, кто мог по-прежнему представлять какую-то ценность.
Несмотря на то что так называемый "мирный процесс" уже устоялся и отношение к проблемам безопасности в Северной Ирландии претерпело изменения, угроза конфликта не исчезла совсем. "Временная ИРА" могла распустить свои вооруженные группы, однако среди ее прежних членов, как и среди лоялистов, еще остались люди, которые мирный процесс не поддерживали. Для них война не закончилась, и это означало, что Дэйву и его коллегам приходилось наблюдать за несколькими отколовшимися группировками, полными решимости сделать все возможное для того, чтобы война продолжалась.
Фил Робинсон. Теперь он вспомнил это имя. Оно было в списках прежних информаторов из Национального треста. Дэйв знал, что владения треста подвергались в прошлом нападениям ИРА.
В 1973 году двое молодых добровольцев ИРА подорвались на мине, которую они пытались заложить в поместье Касл-Уорд. После этого службы безопасности начали уделять владениям Национального треста в Ирландии больше внимания, а Робинсон был одним из тех, кто их контролировал.
- Чем могу быть полезен? - спросил Дэйв.
- У меня есть кое-какая информация, и я хотел бы встретиться с вами.
- Да, разумеется, - ответил Дэйв, обрадовавшись, что нашлось дело, которое позволит ему оторваться от бумаг. Рутинная работа по обновлению старых документов и ликвидации давних дел начинала казаться Дэйву скучной. - Как насчет сегодня, после обеда?
Они договорились встретиться в центре города. Дэйв взял в гараже служебную машину и поехал в самое сердце Белфаста, оживленное даже в послеполуденные часы. Когда Дэйв только приехал сюда, он с приятным удивлением обнаружил, что центр города наполнен живой, кипучей и шумной деятельностью. Образы, с которыми Дэйв вырос: солдаты с автоматами, баррикады, колючая проволока, испуганные люди, сменились полными покупателей магазинами, пешеходными улицами и бурной ночной жизнью. Трудно было поверить, что совсем недавно этот город был зоной военных действий.
Дэйв жил в одной из квартир, которые его служба арендовала в пригороде под названием Голливуд, совсем рядом с "Дворцовыми казармами". В Тревожные годы эта часть города была приятно безопасной, однако теперь человеку, подобному Дэйву, она казалась довольно скучной. В Лондоне он оставил подругу, Люси. Они были знакомы два года, что было для Дэйва немалым сроком. У него были серьезные намерения, однако сохранять отношения в разлуке оказалось трудновато. Дэйв был слишком занят, чтобы каждый уик-энд летать в Лондон, да и Люси не имело особого смысла приезжать сюда, поскольку Дэйву приходилось все время работать.
Впрочем, совсем недавно Дэйв услышал новость, которая подняла ему настроение. Глава отделения МИ-5 в Северной Ирландии Майкл Байндинг этим утром сообщил своим сотрудникам, что сюда направляется Лиз Карлайл, которой предстоит возглавить агентурный отдел. Дэйв знал, что Байндинг не особенно ладит с Лиз, да и она с ним тоже. Однако сам Дэйв любил и уважал ее, хоть и не знал, как сложатся их отношения теперь, когда она станет его начальницей. Не то чтобы эти отношения были в течение последних двух лет такими уж близкими. После того как ее перевели из отдела по борьбе с терроризмом, им удалось поработать вместе лишь недолгое время - в Шотландии, в Глениглсе, где они смогли раскрыть заговор по срыву жизненно важной мирной конференции. Работать с Лиз было приятно: она была способна, хоть и не сознавала этого, внушать людям страх, но оставалась при этом прямой, честной и решительной.
Разумеется, и к этому все не сводилось. Какое-то время, лет пять-шесть назад, они были не только добрыми коллегами, но и близкими друзьями. Их отношения могли бы стать и более близкими, если бы не некоторая взаимная неуверенность. ""Взаимная" более с ее стороны, чем с моей", - с грустью подумал Дэйв. Сейчас о том, чтобы сойтись, и речи идти не могло. У него была Люси, а сердце Лиз, насколько он знал, уже отдано другому - Чарльзу Уэдерби. Когда два месяца назад умерла Джоанн, Дэйв решил, что теперь Лиз и Чарльз будут вместе. Непонятно, правда, почему же тогда она перебирается в Белфаст?
Но какой бы ни была причина этого, новость его обрадовала.
И лишь отчасти потому, что ему будет приятно увидеть, как Лиз прижмет хвост Майклу Байндингу.
Фил Робинсон оказался высоким мужчиной с седеющими волосами. Говорил он без какого-либо намека на ольстерский акцент, а его твидовая куртка и клетчатая рубашка казались совершенно английскими. В Северной Ирландии он выглядит чужаком, подумал Дэйв, и как бы в ответ на эту мысль Робинсон рассказал, что приехал сюда из Англии тридцать лет назад, получив временную работу в Национальном тресте, да так здесь и остался.
- Сначала я против собственной воли влюбился в эти места, - сказал он, улыбнувшись, - а потом повстречал мою теперешнюю жену и влюбился заодно и в нее.
Они сидели в кофейне на Сент-Джордж-Гарденз, за углом от отеля "Европа", который ныне, после многих лет, проведенных им в статусе наиболее часто взрываемого отеля Европы, выглядел процветающим. Проходя мимо него, Дэйв увидел выстроившуюся на стоянке такси длинную очередь японских бизнесменов плюс множество входивших во вращающиеся двери отеля и выходивших из них иностранных постояльцев всех мыслимых рас и национальностей - индийцев, арабов и прочих уроженцев Востока.
Затем Робинсон сказал, что работает теперь в Национальном тресте лишь неполный рабочий день.
- Консультируете? - вежливо поинтересовался Дэйв.
Фил Робинсон издал самоуничижительный смешок:
- Ну, это вряд ли. Помогаю подсчитывать в Антриме перелетных птиц, а кроме того, мы с женой присматриваем за коттеджами для отпускников в Дригильон-Эстейт, это в графстве Даун. Их там три, они сдаются на неделю-другую, иногда и вовсе на два-три дня. В общем, работы хватает, особенно летом, когда коттеджи все время заняты.
- Так почему вы захотели увидеть меня?
- Перед одним из коттеджей - это, собственно, и не коттедж, а старый домик привратника - имеются ворота, как правило, они закрыты. Если у вас имеется пульт дистанционного управления, вы можете открыть их, а закроются они, когда вы в них проедете, автоматически. Такие пульты есть у некоторых членов Национального треста, которые любят прогуливаться по поместью, ну и тем, кто снимает коттеджи, их тоже выдают. Так вот, в последние полгода или около того люди, снимавшие сторожку, жаловались на то, что кто-то открывает ворота в самые странные ночные часы - а открываются эти ворота с большим шумом и закрываются с лязгом - и проезжает мимо сторожки куда-то вглубь поместья.
Дэйв, слушая его, кивал, однако понять, какое отношение это имеет к МИ-5, не мог.
И похоже, Робинсон почувствовал его скептическое отношение.
- Я понимаю, что ничего интересного для вас в этом может и не быть, - сдержанно произнес он.
- Однако что-то говорит вам, что это не так? - мягко спросил Дэйв.
Робинсон кивнул и сказал:
- Да. Мы с женой провели в сторожке пару ночей - пока в ней не было постояльцев. Вэл, когда я предложил ей пожить там, решила, что я спятил, однако мне это казалось наилучшим способом выяснить, что происходит с воротами. И будьте любезны, в одну из ночей, в четыре утра, ворота открылись и в них проехало несколько машин. Затем, после завтрака, - я как раз нашего терьера выгуливал - две из них укатили.
Дэйв поинтересовался:
- А есть на территории поместья дома, к которым они могли направляться?
- Только один - старый фермерский дом. Однако тресту он не принадлежит. Тот, кто купил его, а это было около года назад, производил там какие-то серьезные работы. В то время по дороге, которая ведет к этому дому, то и дело проходили большие грузовики. Но ездили они все-таки не среди ночи.
Так вот, когда после завтрака оттуда уезжали две машины, - продолжал Робинсон, - я как раз стоял у ворот. Машины притормозили, ожидая, пока откроются ворота, и я узнал человека, сидевшего в одной из них. Я совершенно уверен, что это был Терри Малоун, давний боевик ИРА. Не думаю, что вы о нем слышали, но в этих местах он был хорошо известен. Он занимал во "Временной армии" довольно высокий пост, а его брат, Симус Малоун, в семидесятых, во время раскола, оставшийся в официальной ИРА, тоже был там не последним человеком. И когда Симуса убили в Дублине, поговаривали, что убийцам его сдал Терри.
Пока Робинсон допивал свой кофе, Дэйв обдумывал услышанное, а затем спросил:
- Так что же, по-вашему, происходит? Вы думаете, что в фермерском доме может находиться опорный пункт какой-то отколовшейся от ИРА группировки?
Робинсон пожал плечами:
- Машины, которые снуют туда и сюда, могут означать что угодно. Для огромного числа бывших членов "Временной армии" жизнь страшно осложнилась - деньги, которые получали вооруженные группы, тратятся теперь на предвыборные брошюры партии "Шин Фейн". И эти люди готовы на все, чтобы собрать средства, которые позволят им воевать и дальше.
- А скажите, в сторожке привратника сейчас кто-нибудь живет?
- До середины прошлой недели она была занята. Однако сейчас пустует. Если хотите посмотреть, что там к чему, могу дать вам ключ.
- Спасибо, - сказал Дэйв, - думаю, он мне пригодится.
Глава 2
Когда шина лопнула, машину Лиз развернуло направо под углом в сорок пять градусов. Лиз знала, что на скорости пятьдесят миль в час машина может выйти из-под контроля, но, если действовать быстро и решительно, ей, возможно, удастся выправить положение.
Она инстинктивно напрягла предплечья, стараясь удержать норовивший вырваться из рук руль. Машину выбросило на полосу медленного движения, прямо под капот резко затормозившего черного фургона.
Теперь Лиз напрягала все силы, но машину понесло прямо к бетонному барьеру укрепленной обочины, затем она, словно передумав, полетела направо, возвращаясь на дорогу, и, едва миновав какой-то спортивный автомобиль, устремилась к центральному разделительному барьеру, однако перед самым столкновением Лиз удалось резко отвернуть, и в результате машину закрутило по всем полосам между отчаянно завилявшими, чтобы избежать столкновения, автомобилями - один оборот, другой, третий. Наконец скорость машины упала, и Лиз удалось остановить ее у обочины.
Она посидела немного, ожидая, когда ее перестанет трясти и утихнет барабанный бой сердца, затем медленно вылезла из машины. Осматривая ее, Лиз увидела, что от обеих задних покрышек практически ничего не осталось, вулканизированная резина свисала клочьями с черных комков, намотанных на металл колес.
Страх ушел, и его сменил гнев. Автомобиль оставили для нее в аэропорту новые коллеги из "Дворцовых казарм". О чем они думали, когда пригнали туда машину с никудышными покрышками? Лиз достала мобильник и набрала номер секретарши Майкла Байндинга. Взглянув на дорогу, она увидела большой щит. Яркая надпись на нем гласила: "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БЕЛФАСТ".
За неделю до этого Лиз вызвали в офис директора Департамента В на четвертый этаж Темз-Хауса. Низкое зимнее солнце заглядывало в окно, из которого можно было видеть постмодернистское здание штаб-квартиры МИ-6.
Бет Дэвис разговаривала с ней очень любезно, похвалила ее недавнюю работу, но затем взорвала заранее заготовленную бомбу: Лиз переводят в штаб-квартиру МИ-5 в Северной Ирландии.
- Нам нужно, чтобы вы возглавили агентурный отдел. Это пост более ответственный, Лиз, чем тот, который вы занимаете сейчас. Вам будут подотчетны все руководители агентуры. Работа предстоит большая - там еще много чего происходит и необходим кто-то, обладающий вашим опытом, чтобы определить основные приоритеты.
Она говорила несколько минут, тщательно подбирая слова, однако Лиз так и не поняла, почему выбор пал именно на нее. Она знала, что из всех новых региональных управлений МИ-5 белфастское считается самым важным, поскольку именно ему придется взять на себя роль резервной штаб-квартиры в случае нападения террористов на лондонский Темз-Хаус. И все же, если не считать нескольких коротких командировок в Северную Ирландию, пришедшихся на самое начало ее службы в МИ-5, она никогда по-настоящему там не работала.
- Когда я должна приступить к работе? - спросила Лиз, думая о приготовлениях, которые ей предстоит произвести.
- Майкл Байндинг ожидает вас на следующей неделе.
О боже, подумала Лиз, стараясь ничем не выдать своей реакции. Ей и Байндингу уже приходилось скрещивать шпаги, и не один раз; какое удовольствие он, надо думать, получит, став ее начальником.
Бет сказала:
- Загляните после полудня в отдел кадров, Лиз, там вас посвятят во все детали.
"То, что Бет так меня расхваливала, разумеется, очень мило с ее стороны", - кисло думала Лиз, уходя. А затем сказала себе: "Возьми себя в руки. У этого назначения наверняка имеется какая-то причина, пусть даже ты ее, хоть убей, не видишь". И главное, к чему такая спешка? Чарльз может вернуться к работе теперь уже в любой день, а ей так хотелось увидеться с ним. Можно подумать, что Бет Дэвис спешит загнать ее подальше до возвращения Чарльза.