Издание 1947 г.
Рисунки Г. Валька.
Содержание:
-
"АРХИМЕД" ВОВКИ ГРУШИНА 1
-
БЕЛАЯ КРЫСА 4
-
ВЕЗЕМ КАРТОШКУ 7
-
В ТЕМНОМ ПАРАДНОМ 10
-
"КАЛУГА" - "МАРС" 12
Юрий Сотник
"АРХИМЕД" ВОВКИ ГРУШИНА
"АРХИМЕД" ВОВКИ ГРУШИНА
Я решил записать эту историю потому, что когда Вовка станет знаменитым, она будет представлять большую ценность для всего человечества.
Я сам лично принимал участие в испытании одного из Вовкиных изобретений. Мне за это здорово нагорело от матери и пионервожатых.
Началось все это так.
Андрюшка, его соседка Галка и я готовились к экзамену по географии. Мы сидели в комнате у Андрюшки. Нам очень не хотелось заниматься. За окном было лето, выходной день, а у подоконника на карнизе прыгал воробей, чирикал и точно говорил нам: "Не поймать, не поймать вам меня!" Но мы даже не обращали внимания на воробья и спрашивали друг у друга названия союзных и автономных республик.
Вдруг раздался звонок. Через несколько секунд с треском распахнулась дверь комнаты. Пошатнулась этажерка, полетел на пол стул. Воробей в испуге слетел с подоконника. Это пришел Вовка Грушин. Он прищурил свои близорукие глаза и громко спросил:
- Готовитесь?
Вовка, маленький, востроносый, со стриженной под первый номер головой, сам походил на воробья, который мешал нам заниматься. Галка сердито уставилась на него и очень строго ответила:
- Да, готовимся.
- А мне некогда готовиться, - сказал Вовка.
- Ну и провалишься, - буркнул Андрюшка.
- А мне некуда больше проваливаться. Я и так уже провалился по двум предметам.
Галка так и заерзала на своем стуле.
- И он еще радуется!
Вовка вздернул острый, успевший облупиться от загара нос.
- А ты почем знаешь? Может, мне стоит потерять один год.
Галка уставилась на Вовку:
- Это ради чего же стоит?
- Ну, хотя бы ради одного изобретения.
- Какого?
Вовкино лицо стало непроницаемым.
- Это тайна.
У Вовки что ни изобретение, то роковая тайна.
Мы знали это и не стали расспрашивать. Он быстро, огромными шагами начал ходить по комнате.
- Я к вам на минутку. Андрюшка, дай мне твои плоскогубцы, мои сломались. Это, понимаешь, такое изобретение, такое изобретение!.. Огромное значение для военного дела. Я сегодня еду на дачу… буду там работать. Досада, средств нехватает! Я три месяца в кино не ходил: все копил средства. Вот увидите, все газеты будут кричать. Где достать лампочки для карманного фонаря? Не знаете? Жаль! На этой штуке можно будет хоть вокруг света объехать…
- Самолет? - спросил Андрюшка, передавая Вовке плоскогубцы.
- Самолет! Индюк ты… Получше будет… Я за это лето построю…
Тут он вспомнил, что это тайна, и прикусил язык. Галка спросила его с надеждой:
- А тебе, наверное, здо-орово попало за то, что ты остаешься на второй год?
- Попало, конечно. Эдисону тоже кое за что попадало. Главное, не надо никакого топлива. Ну, пока, товарищи! Масса дел. В лагерь едете? А я не поеду. Родные посылали, а я наотрез отказался.
- А за это попало? - спросила Галка.
- Ну и что ж! - отвечал Вовка. - Я все равно отбрыкался. В лагере мне нельзя работать.
- А в техкружке?
- Чепуха! В техкружке всякие модельки строят, а у меня - мировое дело. Ну, пока! Пошел. Да!.. Чуть не забыл! Мы сняли дачу в двух километрах от лагеря. Буду заходить. Только не болтайте никому. Это такое дело, такое дело!..
Размахивая руками, Вовка пятился к двери, пока снова не ткнулся в этажерку, на этот раз так сильно, что с нее упал гипсовый бюстик Архимеда. Вовка подхватил его на лету.
- Это кто? - спросил он.
- Архимед, - ответил Андрюшка.
- Гм! Архимед… Архимед… Это, наверное, какой-нибудь знаменитый человек… - Вовка помолчал, разглядывая бюст. - У него симпатичное лицо, у этого Архимеда. О!.. Вот увидите, это имя благодаря мне станет дважды знаменитым.
- Не какой-нибудь знаменитый… - начал было Андрюшка, но Вовка скрылся.
Галина постукала себя карандашом по лбу и посмотрела на нас.
Как только наступили каникулы, мы переехали в лагерь. Мы прожили там десять дней, а Вовка не появлялся. Только на одиннадцатый день мы встретились с ним при загадочных обстоятельствах.
На маленькой речке возле лагеря у нас имелись две плоскодонные лодки. Наши техкружковцы переоборудовали их в крейсеры "Аврора" и "Марат". С боков у лодок были сделаны гребные колеса, которые приводились в движение руками. На носу у каждого крейсера возвышалась броневая башня из фанеры. Там мог поместиться человек, если сидеть на корточках.
Иногда мы устраивали морские сражения. Происходило это так. Человек восемь занимали места на "Авроре" и десяток - на "Марате". Все вооружались жестяными кружками (легкая артиллерия); кроме того, на обоих крейсерах имелось по одному тяжелому орудию - ведру.
Река возле лагеря была неглубокая, не больше метра глубиной. Суда маневрировали друг возле друга, ребята черпали кружками воду и выплескивали ее в противника. Дым стоял коромыслом! Каждую секунду восемнадцать кружек воды выплескивалось в лодки; на обоих берегах орали ребята, разделившиеся на "красных" и "синих". Кончалось тем, что одна из лодок шла ко дну. Экипаж ее, фыркая, выбирался на берег. Тогда деревянный крейсер всплывал, и его уводили победители.
В тот день я был на "Авроре". "Марат" подошел вплотную и взял нас на абордаж. После ожесточенной схватки шестеро из нас оказались за бортом. В "живых" остались только Галина и я. Мы бросились удирать. Голосящий "Марат" следовал за нами метрах в пяти. Я вертел колеса так, что от меня пар шел. Толстая Галка пыхтела на корме и плескалась из кружки, целясь в лицо капитану "Марата".
Вдруг капитан "Марата" взял длинную веревку, сделал из нее петлю и накинул ее на Галку. Та заверещала. Не разобрав, в чем дело, я завертел еще быстрее. Галина, конечно, выбыла из строя. Только брызги полетели.
Я перестал вертеть колеса. "Марат" подошел вплотную. Капитан его заявил, что берет нас в плен. Неприятельские матросы подтянули на аркане Галину и втащили ее к себе.
- Все в порядке, - сказал мне капитан. - Принимай буксир!
Но тут мы услышали, что кто-то продолжает плескаться у борта. Я оглянулся. Это был Вовка Грушин. Он плевался на все стороны и тихонько ругался.
- Вовка! Ты откуда?
- Из воды, - ответил он. - Вы меня сбили с моего плота. Во-он мой плот. Догоните его!
По речке медленно плыли два плохо связанных бревна.
"Марат" подошел к лагерю. За ним на буксире тащились "Аврора" и Вовкин плот.
Капитан "Марата" рапортовал начальнику штаба "синих":
- Крейсером "Марат" под моей командой захвачено неприятельское судно "Аврора" вместе с остатками экипажа. Кроме того, арестована подозрительная личность, разъезжавшая вдоль побережья на двух бревнах будто бы с целью исследования фарватера.
Старший вожатый Леля поманила Вовку к себе:
- Ну-ка, подозрительная личность, подойди сюда!
Вовка подошел. Их окружили ребята.
- Скажите мне, подозрительная личность, вы, кажется, живете недалеко от лагеря?
- Два километра.
- А можно узнать, почему вы забыли о своем отряде?
- Я не забыл. Я просто очень занят.
- Чем, позвольте спросить?
- Я работаю над большим изобретением. Я, Леля… Я, понимаешь… Нет, ты ничего не понимаешь!
- Да, я не понимаю, - серьезно сказала Леля. - Я не понимаю, почему надо становиться отшельником, когда что-нибудь изобретаешь, почему не работать в техкружке над своим изобретением, почему надо отделяться от своих ребят, с которыми столько лет проучился. Ну, скажи мне, что это за изобретение?
Вовка оттянул резинку промокших оранжевых трусов и щелкнул ею себя по животу:
- Это тайна.
Ребята тихонько засмеялись.
Леля хотела удержать его, но он ушел, пообещав притти на-днях.
* * *
Прошло уже две недели, а Вовка не появлялся. Однажды на костре о нем поставили вопрос. Говорили, что он отошел от коллектива, говорили, что он увлекается всевозможными фантастическими проектами, и еще многое говорили и наконец постановили снарядить экспедицию для розысков Вовки, которая должна его доставить в лагерь для разговора. Экспедицию составили из Галки и меня, потому что мы самые близкие его приятели.
На другой день утром мы запаслись бутербродами и тронулись в путь. В двух километрах от лагеря было три поселка. Мы не знали, в каком из них живет Вовка. Но нам повезло: в первом же поселке, в саду, мы увидели развешанные на ветке березы оранжевые Вовкины трусы и тут же услышали голос его мамы.
Она издали закричала нам:
- Наконец-то пожаловали! Владимир у них целыми днями пропадает, а они даже носа не покажут!
Мы переглянулись с глупым видом. Я начал было:
- Как… а разве…
Но Галка ткнула меня в бок. Ничего не понимая, я замолчал.
- Что же он у вас там делает? - спросила Вовкина мама.
Галина, размахивая руками, понесла какую-то чепуху:
- Да-а… вообще… Вы же знаете… У нас там очень интересно… Игренные выгры… То есть, я говорю, военные игры и все такое вообще.
Вовина мама как-то странно на нас посмотрела. Она хотела угостить нас земляникой. Но мы поблагодарили ее и ушли.
По дороге в лагерь мы долго шли молча. Наконец Галина сказала:
- Факт! Вовка говорит родным, что он уходит в лагерь, а сам идет работать где-то над своим изобретением. Интересно…
Она не договорила. В конце просеки, по которой мы шли, показался Андрюшка. Он быстро семенил нам навстречу, оттопырив толстые губы и широко открыв большие глаза. У него всегда такой вид, когда он чем-нибудь озабочен. Он подошел к нам и сказал отрывисто:
- Вышел к вам навстречу. Получил письмо от Грушина.
Я взял у Андрюшки помятый конверт, вынул письмо и стал читать вслух:
- "Андрюшка!
Я пишу тебе, Сережке и Галке, как своим близким друзьям. Сегодня в полночь решается моя судьба. Я испытываю свое изобретение, на которое истратил все свое состояние и ради которого, может, останусь на второй год. Мне нужна ваша помощь, и если вы мне друзья, вы мне не откажете. Возьмите свои броненосцы и ровно в полночь приезжайте на то место, где мы с вами столкнулись. Пароль - "Архимед". Если вы мне друзья, вы это сделаете. Если вы кому-нибудь сболтнете, это будет подлость с вашей стороны.
Грушин"
Прочтя письмо, мы долго молчали. Потом Андрюшка проговорил:
- А вдруг опять ракетный двигатель?
Это Андрюшка вспомнил историю с моделью ракетного автомобиля. Когда мы навещали после аварии Вовку в больнице, он нам объяснил, что взрыв произошел из-за ошибки в конструкции, и обещал переделать автомобиль.
Долго мы сидели под ветками сосны у придорожной канавы, шевелили, как тараканы усами, зажатыми в зубах травинками и думали, как быть. Удрать из лагеря ночью - за такое дело можно вылететь из отряда. Выдать Вовкину тайну было бы большой подлостью. Мы вспомнили, как Вовка говорил, что его изобретение имеет оборонное значение. Значит, может произойти несчастный случай, и Вовку нельзя оставить одного.
За лесом заиграл горн. Это в лагере звали к обеду. Мы поднялись с земли.
- Так как же? - спросил Андрюшка.
Галка стряхнула соринки, приставшие к юбке. Вдруг она покраснела и ни с того ни с сего разозлилась:
- Вот дурак!.. Ну какой же он дурак!..
Андрюшка задумчиво проговорил:
- Почем ты знаешь? Всех изобретателей считали дураками, а потом оказывалось, что они гении.
И Андрюшка посмотрел на Галку своими телячьими глазами. Видно было, что ему очень хотелось помогать Вовке. Я тоже был непрочь. Я занимался в литературном кружке, и наш руководитель говорил, что если хочешь быть писателем, то нужно все видеть и все испытать.
- Ну? - спросил я Галку.
Галка набросилась на меня:
- Ну! Ну! Вот если попадемся сегодня ночью, так уж… так уж я не виновата!
Вообще у Галки странная психология: когда мы затеваем какое-нибудь мероприятие, она сначала ругает нас, а потом сама же идет с нами.
* * *
Мы с большим нетерпением дождались десяти часов вечера, когда лагерь укладывается спать. Потом ждали еще полчаса, лежа в кроватях, пока лагерь уснет. Наконец мы осторожно выбрались из дома и встретились у реки, где у причала из двух досок стоял наш флот.
Галина и Андрей сели на "Марата", я занял "Аврору". Метров сто мы шли на шестах (боялись, что колеса наделают много шума), потом пустили в ход машину.
Медленно, осторожно пробирались наши суда по темной извилистой речке. Над берегами нависли ивы, и по их верхушкам осторожно ползла следом за нами луна. Плыли мы очень долго. Я уже думал было, что мы в потемках проехали место встречи, как вдруг чей-то голос в кустах на берегу тихо произнес:
- Архимед!
Мы застопорили машины и стали смотреть на берег. Ничего не видно. Темно.
- Архимед, - тихо повторил Вовка.
Мы стали причаливать. О борта лодок зашуршали листья кувшинок.
Кусты зашевелились. Появился Вовка. Мы высадились на берег и привязали лодки к большой коряге.
На Вовке была надета бумазейная куртка, такие же штаны, заправленные в чулки, и большая теплая кепка.
- Спасибо, что пришли, - сказал он. - Пойдемте!
- Вовка! Чего ты еще выдумал? - зашипела Галка.
- Пойдемте, - повторил Вовка.
Он повел нас по темному дну оврага узкой тропинкой между огромных зарослей каких-то растений. Скоро мы поняли, что это крапива: Галка так взвизгнула, что в деревне за рекой собаки залаяли.
Спотыкаясь, подымая руки, чтобы не задеть за крапиву, мы дошли до какого-то заброшенного сарая. Тут Грушин остановился.
- Чего ты еще выдумал, Вовка? - снова зашипела Галина и боязливо оглянулась.
Вовка помолчал немного, потом ответил:
- Подводную лодку нового типа.
Мы сразу повеселели: испытывать модель подводной лодки - это вам не ракетный двигатель!
- Вы мне нужны для того, чтобы завинтить меня в люк.
- Ку… куда завинтить? - хрипло спросила Галина.
- В люк, - спокойно ответил Вовка.
Галка тяжело дышала. Я чувствовал, что сейчас выйдет неприятность. К Галине подошел Андрюшка. Он тихонько проговорил:
- Назвалась груздем - полезай в кузов.
Галка ничего не ответила.
Отчаянно заскрипела большая дверь, и мы вошли в сарай. В темноте пахло масляной краской.
Вовка зажег свечу.
Помещение было завалено всяким барахлом. Валялись в куче инструменты и старые журналы: "Всемирный следопыт", "Мир приключений", "Вокруг света". В углу стоял примус без ножек, около него - паяльник. Два здоровенных паука торопливо подтягивались к потолку.
У стены почти во всю ее длину на особых подставках стояла подводная лодка Вовки Грушина. Она напоминала байдарку. В носовой части возвышалась труба метра в три вышиной и сантиметров четырех в диаметре. Вся лодка была выкрашена в зеленый цвет, а на борту красными буквами было написано: "Архимед".
Вовка объяснил нам ее устройство:
Судно погружается на глубину в два метра. Двигается с помощью винта. Винт двигается с помощью… ногами (там особые педали есть). Находясь в погруженном состоянии, судно может прицепиться к подводной части любого парохода (будет устроено специальное приспособление). Пароход идет, а подводная лодка - за ним. Так можно из Москвы попасть через Беломорканал в Белое море, а оттуда - хоть в океан.
Галина спросила:
- А как же на ней сидеть?
- Сидеть? Сидеть и не нужно. Можно лежать.
- А как же дышать?
- Перископ ведь торчит из воды, через него и дышать. - И Вовка указал на трубу.
Андрюшка потер лоб:
- Гм! Ну, а как же ты будешь спускаться и подыматься?
- Специальный резервуар, как в наст… ну, как в обыкновенной подводной лодке: чтобы опуститься, в него пускают воду; чтобы подняться, накачивают туда воздух и выдавливают воду обратно.
Вовка открыл крышку маленького люка и показал, как устроен "Архимед" внутри:
- Вот резервуар для воды и воздушный компрессор.
Мы увидели бидон от керосина и приделанный к нему велосипедный насос.
- Вон там, педали для винта, а это - иллюминаторы. - Вовка показал на вделанную в носу пару очковых стекол. - А это карманный фонарик для освещения.
- Вовка, тут повернуться негде!
- Во всякой подводной лодке тесновато. Это, голубчик, тебе не спортплощадка.
- Ну, а в перископ хорошо видно?
- Он еще не совсем готов. Только труба, чтобы дышать.
Вовка умолк. Мы тоже молчали и осматривали судно. Это было очень интересно.
- Пора, - сказал Вовка. - Ну-ка, ребята, взяли!
- Чудак ты все-таки, Вовка, - проговорила Галина.
Все четверо подняли лодку и чуть не уронили ее - такая она была тяжелая. Кое-как мы вытащили судно наружу. Несли мы его медленно, с передышками, по темному заросшему оврагу. Вовка всю дорогу причитал:
- Ой, ребята, милые, поосторожней! Ой, ребята, не уроните!
Когда мы пришли к реке, Андрюшка слазил в бронебашню "Марата" и достал оттуда штатив, фотоаппарат и чашечку для магния.
И вот состоялся торжественный спуск "Архимеда" на воду. Мы спустили сначала нос, потом налегли на корму и столкнули судно на воду. В ту же секунду чихнул Андрюшкин магний. "Архимед" сполз с берега и, слегка покачиваясь, стал рядом с "Авророй". Я тихо спросил:
- Вова, а здесь глубоко?
- Два с половиной метра. Я мерил.
- Может быть, где помельче?