– Так вы здесь целую неделю просидите, – Мишка былкрасный и мокрый. – Смотрите, как надо!
Антошка с Валериком смотрели, как надо, учились у Мишки. А Барбоскин уже покончил с одной огуречной грядкой, перешел на другую. Он работал, как заведенный робот.
На морковке ребята просидели долго. Мелкие морковины выдергивали, чтобы другим не было тесно. Потом в дождевой бочке, что стояла в огороде, вымыли крупныеморковины и ели.
– Сегодня у нас огородный день, – высказался Валерик, доедая третью штуку.
– Вот тебе бабушка Калерия покажет морковкин день. Опять есть не будешь?
– Буду, Андрюша. Мне очень хочется есть.
– А чего молчишь? Баба Катя обед сварила, па плите стоит. Пошли, – сказал Барбоскин.
– Пошли, – обрадовались Антон и Мишка. – Страсть как есть хочется!
– Я теперь знаю, – Валерик сидел с набитыми щеками, – что такое аппетит. Это когда все в рот летит. Я как кабанчик-барабанчик. – Валерик отвалился от стола, лег на диван. – Поспать бы!
Но тут пришла бабушка Калерия Ивановна и повела Валерика домой.
– Нечего в гостях лежать, – сказала бабушка. – Хватит и того, что хозяев без обеда оставили.
ПРО СОЛДАТА СЕРЕЖУ, ПРО СОЛДАТА АЛЕШУ И ПРО СЕРЖАНТА ПАВЛУХУ
Рассказ ребят о находках за болотом почему-то очень взволновал дядю Митю.
– А воронки рядом с той землянкой не было? – спрашивал он.
– Воронки? Какой воронки?
– Ну, ямы глубокой.
– Ямы нет, а ямка есть, – отвечал Барбоскин.
– Все ясно. Упала бомба, миномет опрокинуло и побило, минометчика убило и завалило, засыпало землей. Потому мы его и не заметили. А землянка квадратная?
– Не поймешь – яма и яма, кривая только.
– Так, – дядя Митя встал. – Вы без меня туда ни на шаг. Вместе пойдем. Надо еще в райвоенкомат позвонить. Дело ведь такое! Неизвестный солдат. А может быть, там и нет ничего? Может быть, вам показалось? Маненько напридумывали? Была же у вас корона, царство али королевство железных королей?
Барбоскин покосился на Антошку и на Мишку. Откуда дядя Митя знает про царство железных королей? Про корону в ночном говорили, а про царство? Антон и Мишка дружно замотали головами, а Валерик выпалил:
– Я не болтун, чтобы рассказывать о железных королевствах!
Дядя Митя улыбнулся:
– Ну и дела! Сами только об этом ночью и трепыхались. Петь, уважь? – поманил он Петьку пальцем. – Побудь за меня.
– Дядя Митя, и мне охота с ребятами!
– Уважь старика, прошу!
– Ладно, – недовольно пробасил Петька Хлыщев. Через два дня в деревню приехала военная машина, привезла двух солдат: Сережку и Алешку.
– Где у вас тут юные следопыты живут? – спросил тот, кого шофер называл Алешкой.
– Еще нам нужен конюх дядя Митя, – сказал тот, которого Алешка называл Сережкой.
– Да вон они, наши шурики! На скамейке сидят, притихли. Видно, новые планы разрабатывают, – надуманно сердито сказала баба Катя. – А дяде Мите я сейчас скажу. Живо на своей Анютке прискачет. Тоже следопыт?
– Ага, – сказал солдат Сережка, усаживаясь с шофером. – Давай, Павлуха, жми до конюшни. Мы сейчас.
Очень скоро к тете Полиному дому опять подкатила военная зеленая машина. Ребята называли ее блохой. Уж очень быстрая и прыткая. Сзади на лошадке Анютке прискакал дядя Митя.
– Ну, следопыты-везделазки, кто с нами? – весело крикнул солдат Алешка.
– Мы! – хором отозвались ребята – Валерик, Антошка и Барбоскин. Мишки не было. Его угораздило уехать в другую деревню к тетке.
– Двух, не более! – скомандовал солдат Сережка. – А ты, малыш, дома сиди.
– Правильно, – поддакнула Калерия Ивановна. – Маловат на военных машинах разъезжать!
Антон и Андрюшка мигом оказались рядом с солдатами Алешкой и Сережкой.
– Ну и пусть едут! – Валерик, обхватив Фроську за шею, сел на скамейку. Он очень обиделся.
Коза, вытаращив на зеленую машину свои выпуклые, словно резиновые, глаза, стояла молча.
– Мы с тобой, Фросенька, гулять пойдем. Правда?
Фроська коротко и громко ответила: "Мэ-ээээ!" – и принялась жевать бесконечную свою жвачку.
В этот день было много событий. Во-первых, как узнали вечером ребята, пропал Валерик вместе с козой Фроськой. Во-вторых, был найден в осыпавшейся яме бывший минометчик и... Но все по порядку.
Зеленая военная машина довезла всех до лесного бугра. Дальше, как ни прыгай блохой, не пройти. Все стали карабкаться по бугру, цепляясь за кусты. Потом прошли земляничный и черничный лес, подошли к болоту.
– Хороший плацдарм! – весело сказал солдат Алешка, кивая в сторону высокой сочной травы осоки. – Полежать бы?
– А кто не велит? – так же весело отозвался солдат Сережка. – Валяй! По-пластунски!
– Да уж местечко, – молвил серьезный сержант Павлуха. – Не хотел бы я тут воевать.
– Гиблое место, – добавил дядя Митя. – Ох и гиблое. А вон там, за теми кустами, начинается зыбь – трясина. Сейчас одни окна остались, а в войну – сплошь зыбун был. Зарастает помаленьку болото. Уж бабы за клюквою шастают, окаянные. А сколько гадов фашистских там на дне лежит? И не сосчитать.
Все приумолкли.
– Мы тут пацанами, бывало, трофеи собирали. А вон там наши насмерть стояли, – дядя Митя кивнул головой в сторону березы, на которой Мишка привязал памятную веревку. – Там шла передняя линия обороны. Да где ее не было? Кругом была сначала оборона, потом наступление.
Поднялись к березе, подошли к шалашу.
– Вот здесь, – сказал Барбоскин.
Земля после дождя сползла в яму, прикрыла найденные кости.. Саперными лопатками солдаты работали быстро и осторожно. Когда слой земли вокруг орудия был выброшен, показались останки погибшего солдата. Сержант Павлуха снял пилотку, вытянулся по стойке смирно. Рядом застыли с обнаженными головами солдат Алешка, солдат Сережка и бывший мальчишка военного времени солдат дядя Митя.
Потом солдаты развернули военную плащ-палатку и перенесли на нее бывшего минометчика.
Надо бы его туда, к обелиску! – сказал дядя Митя. – Все други его по оружию, с кем он защищал нашуземлю и погиб за нее, там лежат. Негоже ему одному-то тут, – дядя Митя заплакал. – Как звать-то тебя было, солдат?
Андрюшка стоял возле сосны и прятал от всех глаза. Антошка не смотрел на Барбоскина. Ему тоже хотелось плакать.
– Постараемся узнать, – из ямы вылез Сережка. – Вот нашел солдатский медальон. Гимнастерки нет, истлела, а медальон лежал там, где должно быть сердце.
– Солдатский медальон смерти – так его называли солдаты, – сказал дядя Митя. – Открой.
– Отставить! – строго приказал сержант Павлуха. – Специалисты прочитают. Ты не обижайся, отец, на воздухе запись может рассыпаться.
– И то, сынок, верно, – вздохнул дядя Митя. – Вы теперь ученее нас.
– Какие будут еще распоряжения, товарищ сержант? – серьезно спросил солдат Алешка.
– Останки неизвестного пока солдата и миномет оставить на месте. Сами возвращаемся в часть.
Идя обратной дорогой, солдаты не смеялись.
– А мы шинель и рукавицу видели! – неожиданно сказал все время молчавший Барбоскин.
– Какая там шинель и рукавица? – удивился дядя Митя. – За столько лет? Ничего там не осталось.
– А мы видели! – поддакнул Антошка. – Из рукава шинели торчала рука, а рядом лежала рукавица.
– Ну и фантазеры, право... – дядя Митя умолк.
– А у тех солдат, – спросил Барбоскин, – ведь бы ли рукавицы?
– Конечно, были. Положено. Даже шерстяные пуховые, – сказал солдат Сережка. – Кому из дому еще присылали.
– А кому и в подарке, – добавил дядя Митя. – В тылу во время войны женщины вязали рукавицы, носки, шили и вышивали кисеты, посылали на фронт, вкладывали туда письма, записки. Чтобы в лютые военные зимы солдатам было теплее не только от вещей, но и от мысли, что в тылу их ждут матери, жены, дети, сестры и младшие братья, – дядя Митя умолк. Так в молчании и вернулись в деревню.
Зеленая машина умчалась в свою воинскую часть, дядя Митя с Анюткой отправились в ночное, а Антошка с Барбоскиным заспешили к калитке, где их наверняка, как они считали, с нетерпением поджидают Мишка и Валерик. Но как оказалось, Валерик вместе с козой Фроськой исчез.
ПРО ТАЙНУ, КОТОРУЮ ОТКРЫВАЮТ ВАЛЕРИК С КОЗОЙ ФРОСЬКОЙ
– Ну и пусть! – сказал Валерик козе, когда ребята уехали на военной машине "блохе". – Мы пойдем искать себе другую тайну. Никому ничего не скажем, правда, Фрося?! – Валерик, помахивая тоненькой хворостинкой, пошел рядом с козой. – Будем гулять до самого вечера, сколько захочем, да? А бабушка пусть подумает: маленький я или большой.
И Валерик отправился совсем в другую сторону, чем та, куда уехала военная машина.
Фроська, как всегда, разговаривала с Валериком громко и выразительно: "Мэ-э-ээээ"! – и весело семенила красивыми копытцами по зеленой тропинке.
– Валерик! – крикнула вслед тетя Полипа, хозяйка козы. – Далеко по ходите. Бабушка скоро обедать позовет.
Коза бежала так быстро, что Валерик еле за ней поспевал. Вот и поле прошли. А вот и лес. Коза паслась на траве, Валерик на чернике. Все дальше и дальше уходила коза Фрося, все ниже и ниже опускалось солнце. Валерик этого не замечал, он даже не заметил, что лес незнакомый.
– Фрося, мы ведь с тобой не маленькие? Будем гулять до самой ночи. Захочем – и в ночное пойдем. Темного леса я теперь не боюсь. Лесных человечков увидим! И все ребята скажут: "Они совсем большие! Какие самостоятельные!" Можем, Фрося, и костер развести. Ты будешь моей Анюткой! – в кармане рубашки Валерик нащупал коробок со спичками. В коробке лежало десять спичек: на спичках Валерик учился считать.
Неожиданно над лесом появился вертолет. Вертолет прошел над Валериком так низко, что коза испугалась и побежала, Фроська мчалась, не помня себя.
– Фрося, вернись! Я тебе что говорю? Фрося! – кричал Валерик. Он бежал за козой и размахивал хворостиной. Корни сосен бугрились и мешали бежать. Вот пошла осока, стало мокро.
– Фроська! Нельзя! Там болото! Утонешь! – Фроська и сама почувствовала, что бежит не туда, повернула в сторону и снова понеслась.
– Фро-ся! – задыхался Валерик. Коза вбежала на крутой склон и исчезла. – Фрося! Фрося! – кричал Валерик. Но козы нигде не было. Ни козы, ни ее "мэ-э-ээээ".
Валерик сел, отдышался:
– Противная коза! Я же не играю! И чего прячешься! Фрося, я же не разведчик! – крикнул опять Валерик. – Домой пора! Что я теперь тете Полине скажу?
Огромное солнце, просвечивая сквозь березовые стволы, касалось земли. Склон переходил в березовый лес. Лес был бесконечным и одинаковым, куда ни глянешь: березы и березы. От забинтованных белых стволов у Валерика зарябило в глазах.
– Куда идти? Наверно, я потерялся! – сказал громко Валерик. Ему ответил тихим эхом лес. Валерии заплакал, но плакал недолго. Неинтересно одному плакать.
В лесу стало темнеть. Сильно запахло багульником и лесными фиалками, а может, и не фиалками? Валерик уселся на поваленное дерево.
– Ну и что? Подумаешь, ночь. Я уже в ночном был и к совам ночью с ребятами ходил. Совсем и не страшно. А вот Фросе – страшно. Она никогда в ночном не была и филина не слышала.
– Фрося! – закричал Валерик изо всех сил. – Фрося!
И вдруг ему показалось, что откуда-то из-под земли раздался Фросин голос: "Мэ-э-ээээ".
Фроси, Фрося! – снова закричал Валерик. – Отзовись!
"Мээээ", – неслось издалека. Валерик побежал в ту сторону, откуда, как ему показалось, кричала коза.
"Мэ-э-ээээ", – услышал он более ясно.
– Фрося! Фро-ся!
"Мэ-э-ээээ", – отвечала коза жалобно и призывно.
И тут на крутой поляне увидел Валерик в земле небольшую дыру. Из этой дыры и слышался голос его любимой козы Фроси.
– Ты провалилась? – спросил Валерик.
Коза ответила: "Мэ-э!"
– Так вылезай!
Коза снова отозвалась.
– Как же я тебя достану? – грустно спросил Валерик. Веревки нет. Домой бежать? А ты? И ночь. И мы потерялись.
Валерик сел рядом с дырой. Край земли внезапно отвалился, и Валерик ухнул в яму. Упал он прямо на козу. От испуга коза заблеяла еще громче и рванулась куда-то в темноту.
– Фрося, Фрося! – заговорил Валерик, как только сам оправился от испуга. – Тебе больно? Иди сюда!
Коза успокоилась, подошла, улеглась на мягкую землю, положив под себя ножки.
– Тебя доить, наверно, пора? – спросил козу Валерик. Коза забеспокоилась. – Тебе плохо от молока? А мне плохо без молока.
Вокруг было темно. Валерик сел на землю.
– Что нам с тобой делать? – Коза вскочила, хотела опять бежать, но Валерик успел ухватить ее за рога. – Фрося, не убегай. Здесь темно. Мне страшно. Ложись. – Но коза ложиться не хотела. Вымя распирало молоком. Козу надо было доить.
– Я, Фрося, доить не умею. – Валерик стал вспоминать, как это делала тетя Полина. Она нажимала на вымя руками и дергала его вниз. При воспоминании о молоке за ушами у Валерика страшно защемило, а рот наполнился слюной.
– Сейчас, Фрося!
Козье вымя было плотным и никак не поддавалось. Маленькие Валеркины кулачки и тоненькие пальчик с силой выдавливали из вымени молоко. Валерик стал доить козу. Молоко лилось прямо в землю. В яме запахло хлевом, теплым парным молоком. Валерик изловчился, подставил ладошку и немножко попил. Фроська успокоилась, легла спать. Валерик отошел чуть в сторону. Стены не было.
– Фрося, я с тобой, – испуганно сказал Валерик и прижался к теплому боку козы. От земли несло сыростью и холодом. Сверху, в дыру, смотрело небо с яркими звездами. Звезды сверкали, но не светили.
"Где-то там бабушка, тетя Полина", – думал Валерик, засыпая.
Проснулся Валерик от холода и голода. Небо серыми клочками смотрело в яму, где сидели мальчик с козой. Сначала Валерик не понял, где он и что с ним. Потом очень испугался и хотел заплакать. Коза стояла рядом и молчала.
– Фрося, к маме хочу! К бабушке хочу! Как нам отсюда вылезти?
Наверху стало светлее. Стены ямы постепенно выступали из темноты. Под самой дырой лежала куча свалившейся сверху темной земли. На ней-то и сидел Валерик.
– Фрося, это ты? Или не ты? – удивился Валерик.
"Мэ-э-ээээ", – откликнулась коза.
– Да, это ты. А почему такая черная?
Если бы коза умела говорить, она бы сказала, что и Валерик не похож на Валерика. Но коза не умела ничего говорить, кроме своего "мэ-э-ээээ".
– Ты здесь стой, никуда не ходи. Я пойду посмотрю. – Валерик слез с мягкой, местами мокрой земляной кучи.
Помещение было длинное, но неширокое. Из стены торчали большие выпуклые железяки. Между толстыми железяками проступали истлевшие деревянные доски.
– Ящики, что ли? – спросил Валерик козу. – А что в них?
Железяки проржавели. Их было так много, что Валерик удивился:
– Фрося, смотри. Вон сколько. И в другой стене, и другой! Вот мальчики удивились бы! Мишка сказал бы "Настоящее царство железных королей". Антоша стал бы спрашивать: "Правда? Круглые носы из стен торчали, да? Во здорово!" А Андрюша Барбоскин стал бы смеяться и говорить: "Он все напридумывал, потому что его не взяли с собой солдаты. Никакое там не железное королевство! Это..." – Валерик замолчал. – А что тогда это?
Коза жалобно заблеяла. Валерик посмотрел на Фроськино вымя. Соски топорщились в разные стороны.
– Тебе опять от молока плохо? – удивился он. – И когда ты успела молока наделать? – Валерик вдруг почувствовал такой голод, от которого стало больно в животе. Он никогда еще не был таким голодным. Валерик снова стал доить козу. Первые белые струйки ушли в землю, вымя стало более мягким.
"Теперь можно и в ладошку", – подумал Валерик. И вдруг он увидел свою кедину. Он быстро расшнуровал обувку и подставил кедину под молочную струю. Валерик пил и снова доил козу, пока молоко не кончилось. Коза легла на бок, Валерик примостился рядышком. Очень болели руки, но сытное козье молоко, теплое Фроськино брюхо сморили Валерика, и он уснул, уткнувшись щекой в козье вымя.
Проснулся Валерик оттого, что солнце светило прямо в глаза. Козы рядом не было. Фроська ходила вокруг большой дерновины и выщипывала травинки.
– Есть хочешь? – спросил Валерик и стал выковыривать из земляной кучи тощие зеленые кустики. Потом он собрал валявшиеся кругом веточки, палочки и сложил их в кучку.
– Вот стемнеет, будем делать ночное, – сказал Валерик, усаживаясь возле подготовленного костра. – Плохо, Фрося, одним. Правда? Там, наверху, солнце, деревья ветками машут, трава. Там ребята, бабушка там. – При воспоминании о бабушке Валерику снова захотелось заплакать. Она, наверно, его ищет. И папе с мамой позвонила. И папа с мамой тоже его ищут. От таких мыслей Валерику стало сначала еще грустнее, но то, что его ищут, успокоило.
– Фрось, если разжечь костер, то будет дым. Дым в дыру полезет. Нас и увидят, – сказал Валерик, вытаскивая из кармана коробок со спичками. Спички отсырели и никак не чиркались. Из десяти штук осталось только три. Где-то высоко, над входом в яму, зашумело.
– Наверно, вертолет? – Валерик вскочил. – Э-ээээ! – закричал Валерик. – Вы нас ищете? Я здесь! И коза Фроська здесь! – но наверху снова стало тихо. Коза стояла скучная, опустив бородатую голову, не жевала свою вечную жвачку. Валерик посмотрел на вымя. Вымя висело как сдувшийся резиновый шарик. Вдруг коза подняла голову к дыре, жалобно заблеяла.
– Ну вот теперь и тебе и мне плохо. Давай еще раз попробуем развести костер! – Валерик чиркнул спичкой, и она загорелась. Он поднес ее к веточке и хоте было поджечь, как неожиданно сверху посыпалась земля и собачья рыжая морда посмотрела на Валерика знакомыми глазами пса Буяна. Буян громко залаял.
– Да это – Фрося, Буян! – закричал Валерик. – Нас нашли! – Валерик бросил спичку, и огонь пополз по сухой, свалившейся сверху ветке к хворосту. В дыре показалась мужская голова.
– Здесь! – густым басом сказал незнакомый дядька. – А ну-ка, в сторону! – И дяденька спрыгнул в яму. За ним посыпалась земля и дерн.
– Живы! Ага, и коза здесь. Ну и дела! – Мужчина обвел глазами подземелье, на мгновение замер, рассматривая торчащие выпуклые штуки. – Ну и дела, однако! – повторил незнакомец.
Смолистые сосновые ветки занимались ярким пламенем. Пламя лизнуло валежник, перекинулось на коричневые старые еловые лапы.
Незнакомый человек яростно топтал огонь ногами, засыпал землей: "Ну и делов бы наделали!"
Сверху, в дыре, показалась еще мужская голова.
– Саш, никак костер вздумал разводить? Держи-ка. – И в яму свалилась длинная толстая веревка.
– Давай, сынок! Наверх, наверх! Эко как вас угораздило?!
– А Фросю? – крикнул Валерик.
– И Фросю твою сейчас поднимем. Ну и чумазые вы оба!