Современная школьная повесть.
Подходит читателям 11-16 лет.
Содержание:
-
Глава 1. Двадцатое августа 1
-
Глава 2. Первое сентября 1
-
Глава 3. Второе сентября 2
-
Глава 4. Всё ещё второе сентября 3
-
Глава 5. Четвертое сентября 4
-
Глава 6. Бабушка и директор 5
-
Глава 7. Кошмар продолжается 5
-
Глава 8. Ночь на пятое сентября 6
-
Глава 9. Самое необычное утро 7
-
Глава 10. Сентябрь, октябрь… 8
-
Глава 11. Последний день октября 9
-
Глава 12. Наша группа 10
-
Глава 13. Второе ноября 11
-
Глава 14. Как мы добывали деньги 12
-
Глава 15. Встреча в больнице 13
-
Глава 16. История Саны 14
-
Глава 17. Краски 15
-
Глава 18. Приехали родители 15
-
Глава 19. Как были разрисованы стены 17
-
Глава 20. Что рассказала Светка 18
-
Глава 21. Мы с классом едем в горы 19
-
Глава 22. Поступок Арсена 20
-
Глава 23. Сана уходит из больницы 21
-
Примечания 22
Ирина Костевич
Мне 14 уже два года
Глава 1. Двадцатое августа
Мне 14 уже два года. Ну, тупо же "ВКонтакте" признаваться, что тебе 13 и ты малолетка. А 14 - это уже кое-что. Но теперь и это неважно.
Моя жизнь разрушена, Я В ПАНИКЕ! То есть взаправду, а не так, чтоб пожалели в Инете. У меня действительно все очень, очень плохо.
Мой дом - его больше нет! Снесли неделю назад. Пока родители по контракту в Астане, я временно у бабушки. А потом мы с мамой и папой переедем в какое-то захолустье на 10-й этаж (который, кстати, еще не достроили)! А мои летние каникулы… это не каникулы, это - отстой. Нет, даже хуже.
А ведь еще совсем недавно мы с Динкой, как две дуры, носились по нашей Абрикосовой, а за нами гонялась Масяня. Теперь она подскуливает в лад моим мыслям, а перед глазами так и стоит эта мерзкая лысина с обломками моего дома. И любимая яблоня с изломанными бульдозером ветками. Я и сама готова заскулить - нет теперь ни улицы, вообще НИЧЕГО. А квартал можно увидеть, только зайдя в программу "Google Планета Земля". Там съемки со спутника ещё в мае делали.
Все осталось в прошлом. Даже прежняя школа.
Не сказать, чтобы в школе было супер, и мальчики у нас какие-то уж слишком свои, как родственники, к тому же слегка придурковатые, но все такое знакомое, привычное. Мальчики… Как любит говорить Дина, "и замутить не с кем". Помню, мы всегда ждали прихода новичков, мечтали, что придет такой особенный. А приходили какие-то, ну… так себе.
А теперь мне самой предстоит стать новенькой. Или, если посмотреть на дело иначе, то я, сама себе "старенькая", окажусь в целом классе сплоченных "новичков". А когда они увидят, что я… Даже думать об этом страшно!
Тут еще Диниха моя укатила на Иссык-Куль, у бабушки же Интернета нет ни в доме, ни поблизости. А вместо кабельного у нее по телеку какие-то левые каналы…
Зато чего у бабуси много, так это "полезных лекарств от жизни", как шутит мой папа. Бабушка уже год ходит в клуб "Здоровая жизнь" и совсем помешалась на болезнях и паразитах. Манты она теперь не делает, а всё пичкает меня какими-то солеными витамининами. И вместо "солнышка", как раньше, в порыве чувств называет …б-р-р-р, даже говорить противно! Называет "больнушечкой"!!! Причем, и на улице может зычно так обласкать: "Больнушечка ты моя!" И стоишь, обтекаешь. А те, кто услышал, начинают выискивать, что у тебя не так.
А у меня вообще-то внешне все так. Динка, хоть и подружка, время от времени восклицает "везет же некоторым!" с таким гневным пафосом, что я чувствую свою вину. Вот кто-то мечтает о том, чтобы быть красивой, а мне от этого никакой радости. Особенно когда тебя начинают ненавидеть из зависти. Даже не разобравшись, какой ты человек.
У меня так случилось раз в лагере. Там девочка была… меня выбрали почётной жительницей лагеря, а она втихомолку в сумку с моими вещами клей вылила. Хорошо, вожатые вмешались, а то б не знаю, до чего дошло.
А по-моему, не с чего переживать, ведь большинство людей красивые, особенно у нас в городе. Сколько раз это слышала: смешение кровей.
Зато как можно спокойно относиться к тому, что тебя считают дураком или тупицей?!!
Моя страшная тайна: я очень боюсь показаться глупой. Все думают: если красивая, значит, тупая, как пробка. Блондинка… У меня блестящие темно-каштановые волосы, но, когда мальчишкам приспичило дразнить меня, то я стала для них "Тупая БЛОНДИНКО". Балбесы. Я не виновата, что теряюсь до слез, когда выхожу к доске, а учительница думает, что я не выучила. И тогда почему-то действительно забываю все, и не могу разговаривать, а стою, как идиотка, и становлюсь вся красная, мысли путаются, к тому же еще потею, мало того - пыхтю, то есть - пыхчу!!! Это ужасно.
По-моему, куда ужаснее, чем Динкины круглые щеки, которые она мечтает как-то там отрезать, когда вырастет и заработает кучу денег. Даже рассказывает, что уже клинику нашла… Ей проще.
Да и дом ее не попал под снос, и ходить она будет все в ту же добрую старую школу. А вот я… Учеба начнётся через две недели, и с каждым днем мне все хуже.
Глава 2. Первое сентября
"Кнопка взрыва школы" - первое, что я заметила при входе в школу. Черная и вопиюще наглая на свежепокрашенном боку учебного корпуса, она привлекала все взгляды. Рядом суетился лысый мужичок, отдавая распоряжения старшеклассникам. Кажется, они решали: то ли закрасить безобразие, то ли прикрыть на время газетами…
Цветы на линейку я покупать не стала. Не дарю их с тех пор, как услышала про "дебильные веники, которые ставить некуда" от одной учительницы в автобусе. Она, конечно, не мне это говорила, но уши-то у меня есть.
У нас перед домом всегда много цветов, но они живые. То есть, я хотела сказать, всегда БЫЛО много цветов… Вот живые мне нравятся. А срезанные и проданные - нет. Чтобы цветы оставались живыми, их надо рисовать. Поэтому, если классная нормальная будет, я ей лучше нарисованные подарю. Мне особенно батики в холодной технике удаются - в изостудии хвалили. Хотя и она теперь накрылась - из-за этой дурацкой новой квартиры и дурацкой новой школы на другом конце города. Так что я теперь дикий художник - сама по себе.
Кабинет нашего класса оказался на втором этаже. Оказывается, когда попадаешь в незнакомую толпу, даже лиц не различить - так, туман какой-то. Иногда сквозь него пробиваются любознательные взгляды. Но в основном все притворяются, что ничего такого. И вообще - а меня видно? Я потихоньку скосила глаза на ноги - ага, видно. Вот я - коленки, гольфы, туфли. К сожалению, туфли у меня так себе, второй год ношу.
- Мадам, вы к нам, или, может, дверью ошиблись? - пацан, похожий на воробья в очках, изогнулся в поклоне.
- Привет. Это же 7 "б"?
- О да, это он, моя несравненная пери!
Внезапно одноклассник брякнулся на колени и протянул ко мне руки. Я отшатнулась. Остальные заржали - игра понравилась. Кто-то поднял мобильник, чтобы сфотографировать сцену.
- Ух ты, Арсен, это что у тебя?
Все кинулись разглядывать крутой сотовый - даже не поняла, кого тут назвали Арсеном, такая куча-мала. Я села за пустую парту сзади - ну будто специально для меня её никто не занял.
Бывает, одна дурацкая мысль прицепится и никак ее не выгнать. Мысль в этот раз была такой: "Этой - ни за что, ни за какие деньги, ни-ког-да!" Если открутить немного назад, залезла она в голову вот почему.
Нашей классной оказалась вертлявая дамочка в поулпрозрачной блузке и с огромным разрезом на юбке. Театрально окунув лицо в наваленные на стол букеты, она призывно обвела класс взглядом и выдохнула:
- Милые мои… Как же я соскучилась!
После пламенного приветствия настала моя очередь.
- И еще одна радостная новость! У нас новенькая. Ее зовут, зовут… Классная долго рылась в бумажках, и, наконец, найдя нужную, выпалила:
- Дуремара Пияз !
Одноклассники грохнули. Классная вопросительно смотрела на меня. Когда все отсмеялись, я встала и поправила:
- Доремира. Доремира Нияз. Можно просто - Мира. Там, наверное, опять неправильно написали.
- Извини, моя девочка, - смутилась классная. А можно узнать, почему у тебя такое имя?
- Моя мама - украинка, папа - казах. Родственники долго спорили над именем, а потом, - я пожала плечами и улыбнулась, - решили придумать свое. В честь дедушки-композитора. (То, что "на мою голову", я давно не добавляю даже мысленно - привыкла, и мое имя мне действительно нравится. А каждый реагирует в меру своей испорченности.)
- Да-да-да, чудесно, - затараторила учительница. Чудесное имя. Бывают и более странные имена. А фамилии, фамилии! Так, например, со мной в университете училась Майра Телекабель. Казалось бы - откуда в степи телекабель? Между тем, оказывается, при переписи населения переврали имя ее деда, его звали Тлеукабыл, и получилась такая ерунда… Тут классная осеклась и посмотрела на меня. В тишине кто-то отчетливо прошептал:
- Дуремара Телекабель… Жесть…
- Но, надеюсь, ты будешь хорошо учиться, - чтобы как-то замять, свернула с темы классная.
Урок пошел своим чередом, а я сидела и думала про батик с цветами: "Этой - ни за что, ни за какие деньги, ни-ког-да!"
На перемене подошли девочки. Мы познакомились, и они сказали, что классная у них дура, и дура она классная, то есть высшей пробы, и ничего уж тут не поделаешь. Булатик про нее стихи сочинил, она узнала, так школьное собрание устраивали, такой шум был!
- А что за стихи?
Подозвали "Воробья в очках". Булатик, предварительно оглянувшись, выдал рэп с подвыванием:
"Дети! Я вас
Всех! Люблю!
Мне сдавайте
По рублю…" -
тут он лихо крутанулся на пятках.
- А почему по "рублю?"
- Ну, "тенге" был бы не в рифму. Но можно придумать!
- Хватит, напридумывался! - одернула его очень крепкая и смуглая девочка по имени Фарида. - И вообще: иди уже отсюда, выступил - и иди, а то опять пацанам все расскажешь, трепло малолитражное.
Булатик изобразил Фариде кое-что на пальцах и упорхнул, не дожидаясь пинка.
Потом меня спрашивали, где я живу, кем работают и сколько зарабатывают мои родители, есть ли у меня родные братья, братишки, сестры и сестренки и что мне больше нравится: Linkin Park или Tokio Hotel, была ли я в Турции и в "Связисте", ну и, конечно - хочу ли я стать моделью и есть ли у меня парень…
После уроков Фарида сказала:
- Знаешь, у нас тут свои дела. Ты, если что, готовься. Я на всякий случай, конечно… Но сегодня не было Светки.
Глава 3. Второе сентября
"Э-эх, дороги, пыль да ту-уман!" - обожаю, когда папа поет. Его голос густой и бархатный, как вечернее небо.
Никак не соберусь записать папины песни. Вроде, чего проще? Ну, да, "чего проще", если папа с мамой в Астане, а ты за тысячу километров от них трясешься в автобусе, уворачиваясь от дурацкой петли на поручне, которая, вроде, висит для удобства пассажиров, а на деле так и норовит долбануть тебя по башке. Уже час с лишним еду, а в прежнюю школу пешком ходила - за пять минут! Ещё и постоянно опаздывала, потому что не торопилась. Эх, не ценила я своего счастья!
Родители долго думали, ехать им, или нет. Но потом все-таки решились: зарплату предложили в Астане хорошую, а три месяца в разлуке со мной - это не так и много, можно потерпеть. Зато потом красиво обставим новую квартиру и все-все там у нас будет, чего только захотим. Но без родителей оказалось жить не так уж весело. Конечно, никаких тупых нотаций типа: "Учись, жизнь жесткая, потом будешь обижаться, что мы тебя не заставляли! и т. п.", но ведь и приласкаться не к кому.
Однажды мы с Динкой обсуждали, почему у всех такие скучные, жутко правильные и неинтересные родители. Нет, они, конечно, замечательные, и любимые, но какие-то… как роботы, что ли. "Ты поела?" - "Поела" - "Оделась тепло?" - "Тепло" - "Мы уходим, никому не отпирай, спрашивай "Кто?" - "Да, папа." - "А ты воду-свет-газ проверила?" - "Да, мама". ЗОМБИ-КОНТАКТ.
И, насколько я понимаю, вся их жизнь в том и состоит, что они родились, ходили в садик и съедали там всю кашу, и не боялись Деда Мороза, пусть даже он был толстый, грудастый и с голосом поварихи. Потом они хорошо учились в школе, не прогуливали физкультуру, собирали макулатуру и металлолом, а потом поступили в институт, и там тоже хорошо учились, а потом встретились, поженились, пережили бандитскую перестройку. Прошли годы, и потом у них наконец родилась долгожданная и единственная я. Какая скука. А где чувства, страхи, сомнения, провалы?
Тупое животное существование, уж простите, мамочка с папочкой.
А Динка мне иогда так сказала: "Они все скрывают. Самые таинственные люди на свете - это наши собственные родители. У них много чего было - только рассказывать это нам непедагогично. Я вот, - говорит Динка, - чтобы узнать, кто такая моя мама, подслушиваю ее разговоры с подругами. Конечно, я и так ее знаю, но вот какой она была ра-а-аньше - ни за что она мне не расскажет. А она, оказывается, первый раз поцеловалась в пятнадцать лет, а еще ее из университета отчислили за что-то - а мне она говорит, будто все в порядке, и она закончила…"
Ну, может, это Динкина мама такая. Вообще она мне кажется не слишком скучной. А вот моя мама кристально, прозрачно, исключительно обыкновенная. Как можно так жить? Я бы не хотела.
Ну, вот, и теперь я с бабушкой.
Бабушка обо мне заботится, и мы с ней разговариваем. Бабушка очень много знает всего. Чего не спросишь - выдает не хуже Википедии. Будто у нее в голове огромная библиотека. Но представьте себе - можно ли приласкаться к библиотеке? Нельзя, потому что там наверняка есть нудная книжка, где сказано: "Бабушки! Не позволяйте своим внучкам лезть к вам с "обнималками-целовалками", потому что тогда внучки…" Даже не знаю, что тогда… Может, "сядут вам на голову"? Или "перенесут на вас свои микробы"? В общем, к моей бабушке не поластишься - она этого не одобряет.
А маму с папой я увижу только на осенних каникулах.
Достала эта дорога! Когда вырасту, не буду ездить в автобусах. Я хочу стать художницей. Тогда можно не торопиться на работу, не отчитываться ни перед кем. Художники делают, что захотят. Про них говорят: "Творческую личность надо оберегать!"
Еще я люблю представлять, как стану мамой. У меня будет такая маленькая прикольная дочка, и я ей стану разрешать все то, что родители запрещают мне. А еще мечтаю о том, каким будет мой парень. Представляю наше первое свидание и даже первый поцелуй. Но это пока мой секрет!!!
Занятия начались с английского. Посмотрела на свою группу: эта половина класса вроде нормальная, мальчишки при девочках не матерятся. а в учебнике новом - легкотня. Мы пели песни, и всем англичанка поставила "пятерки". Сказала - в честь нового учебного года.
А вот перед историей, когда класс воссоединился, меня встретило дикое ржание. Уже не один, а несколько пацанов метнулись под ноги, изображая рабов. При этом они орали дикими, как у котов, голосами:
- Фотосессия! Перезагрузка! Арсен, все для тебя!
- Придурки! - высокий парень с косо подстриженной черной челкой рассмеялся.
Я ничего не поняла, а спросить постеснялась.
Перескочившая прямо на уроке за мою парту Фарида стала шептать в ухо так горячо, что я половину не понимала и все время переспрашивала, но все равно долетали только обрывки:
- … а наша "англичанка" говорит: "Отдай немедленно, ты бы еще саму эту подругу с собой привел…" - (дальше неразборчиво) - Арсен отвечает … (опять неразборчиво) "… и вообще - это не подруга, отдайте, Вы не имеете …".
- Что он, не расслышала?
- Блин, да стал требовать твою фотографию назад, вот что! - потеряв терпение, проорала Фарида на весь класс. Кто-то из учеников опять засмеялся. Арсен показал Фариде кулак и… И улыбнулся мне. А улыбка у него оказалась такая - будто гирлянду включили. Я почему-то сразу про Новый год вспомнила. Арсен - он не только ртом, он еще глазами улыбнулся. И от этого стало тепло-тепло.
- А… А откуда у него моя фотография?
Ответа я не услышала. До того мирно объяснявшая что-то историчка вдруг так быстро подскочила к нам, что Фарида даже пискнуть не успела. Но досталось не ей. Историчка за рукав потащила меня через весь класс!
- А теперь, голубушка, поболтай-ка у доски!
Я молчала. Если честно, просто испугалась.
- Давай-давай, столько красноречия было, где оно? Поделись с классом!
Я молчала.
- Ну, хорошо. Может, повторишь, о чем я сейчас рассказывала?
Ответить было нечего, и я опять честно промолчала.
- Ты что, глухонемая?! Или не в себе, может? Хоть как тебя зовут, скажи!
Я чувствовала, что происходит самое страшное - язык отказывался служить, и все вокруг становится, как в тумане. От исторички исходила злая энергия, парализовавшая меня. Будто передо мною стоял робот-завоеватель. Лоб начал пылать, и я, казалось, потеряла способность разговаривать вообще.
Тут в наступившей тишине раздался чей-то ироничный голосок, который я раньше не слышала:
- А это, Софья Сергеевна, наша новенькая. Дуремара она.
Класс загудел, но училка схватила указку, страшно грохнув ею по столу:
- Тихо!
И, обращаясь ко мне, как к пустому месту, бросила:
- А с тобой мне уже все ясно, красотка. Портновская культура… Садись.
Фарида под шумок смылась на свое место. Вот и случилось именно то, чего я боялась. Какой позор! И все видели - я стою и ничего не могу сказать. Как последняя курица. К тому же красная. Правда, блондинкой не назвали, но то, что я услышала, еще хуже. Дуремара… Теперь будут дразнить этой Дуремарой вечно! Зачем меня перевели в эту школу, доучилась бы в старой! Сегодня же позвоню маме, попрошу уговорить отца. Не буду я здесь учиться!
Я постаралась сделать так, чтобы историчке не было меня видно, и изо всех сил боролась со слезами. Еще не хватало разреветься перед всеми! Глотая слезы и еле высидев урок, схватила сумку и ринулась к выходу. Тайм-аут необходим - хоть немного прийти в себя после такого позора.