- "Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?" - процитировал Саша. - Есть что-то… Но у меня другая ассоциация: приладить кобуру сбоку и - настоящий Глеб Жеглов получится.
- "Место встречи изменить нельзя", - с удовольствием вспомнил Ваня. - Мой самый любимый фильм из старых… - Ваня поискал глазами, взял из-под зеркала трубочку с кремом для обуви, пристроил её в руках так, будто это пистолет, набычился, сделал страшное лицо и прохрипел голосом Высоцкого: "Горбатый! Я сказал, Горбатый!"
Ребята еще раз покатились со смеху.
- Ванька, тебе самому надо было на актерский поступать, - оценила Аня.
- Неплохо, - сдержанно похвалил Саша. - До Высоцкого далековато, конечно, но для работы в тылу врага - сойдет.
- Вообще-то я для маскировки всё это напялил, - слегка обиделся Ваня. - И сейчас не лучшее время, чтобы хохмить.
Саша посерьезнел, и Аня перестала улыбаться.
- Сказать честно? - предложила она. - Усы с очками - нормально, а вот наряд такой мне не нравится. С тобой рядом ходить стыдно - оглядываться будут, засмеют. Скажут, что за красноармеец такой к тебе приклеился?
- И пусть говорят, - Ваня уже начал сердиться. - Мы делом будем сегодня заниматься?
- Будем, - согласился Саша. - Список принёс?
- Конечно, - он вынул из кармана сложенный вчетверо листок. - Вот вы смеётесь надо мной, а я ещё успел провести "разведку боем".
- Какую "разведку боем"? - не поняла Аня.
- Обошёл близлежащие дома, ну, вокруг тех развалин, где мы нашли "Фаэтон". Вступил в контакт с местными старушками по поводу жильцов из старого дома.
- Старушки в бою стояли насмерть, - прокомментировал Саша.
- Но и товарищ Иван, не собирался сдаваться живым, - подхватила Аня. - Он кричал "Вся власть советам!" палил вверх из маузера, и бедные старушки с перепугу выложили всё…
- …даже то, чего не знали, - добавил Саша, увлёкшись.
Товарищ Иван терпеливо ждал, пока они успокоятся.
- Почти все жители того дома, - проговорил он в наступившей, наконец, тишине, - переехали в новый семнадцатиэтажный дом неподалеку. Я записал адрес.
- Отлично, - искренне обрадовался Саша, а затем, немного подумав, добавил. - Но всё-таки смени одежду.
- Ладно, оденусь во что-нибудь другое, а то вы меня запилите, - махнул рукой Ваня.
Список жильцов старого дома, представляющих для ребят интерес, оказался недлинным. Собственно, он охватывал только первый этаж в искомом подъезде. Владельцем квартиры номер один был Голоскоков Павел Петрович. Номер два - Борисов Сергей Викторович и Борисова Любовь Михайловна. В третьей квартире ранее проживала Палецкая Элла Вениаминовна. И, наконец, в четвёртой - Копейко Александр Григорьевич, Копейко Вера Ивановна и Копейко Александр Александрович.
Начать решили с Голоскокова, уж больно фамилия забавная. Других критериев отбора не придумали - к сожалению, графа "год рождения" в базе данных отсутствовала. Не говоря уже о том, что квартира "спасителя человечества", могла не быть его собственностью. О таких усложненных схемах пока не думали. Просто наметили очередность: обойти всех мужчин и "на закуску" оставить женщину из третьей квартиры. Вдруг и она знает что-то полезное…
- Думаю, - сказал Саша, - отправляться надо прямо сейчас. Куда откладывать? Времени и так мало. Погибший генетик - только первый этап, а дальше надо выходить на этого "Алека".
- Принимается, - согласилась Аня.
А Ваня молчал, угрюмо наблюдая, как старший товарищ выбирает ему из гардероба подходящую куртку.
- И кепку лучше сними, - посоветовал Саша. - А усы и очки, если хочешь, можно оставить.
Погода выдалась отличная, и в другой раз они бы с удовольствием прогулялись пешком, но сейчас логичнее было подъехать одну остановку на метро: и время сэкономить, и от возможного хвоста оторваться легче. Ваню шпионские страсти захватили всерьез, он поминутно оглядывался, потом долго провожал взглядом людей, показавшихся ему подозрительными. Особенно эти симптомы обострились уже после выхода из метро.
- Нас в милицию не заберут из-за этого типа? - полюбопытствовала Аня, покосившись на Ваню.
- Нет, - успокоил её Саша, - милиция такими не интересуется. Главное, чтобы врач-психиатр мимо не прошёл. На лицо все признаки мании преследования.
- Вот, дураки! Я же просто проявляю бдительность, - отвечал Ваня. - О вас же, бестолковых, и забочусь!
Многоподъездный семнадцатиэтажный дом полукругом огибал детскую площадку, где заботливые бабушки и мамаши "выгуливали" своих воспитанников. Было их много, и все вместе они наверняка обладали достаточно полной информацией, а присутствие маленьких детишек вселяло надежду на доброжелательность. Ожидания оправдались: десяти минут не прошло, как ребята уже знали, что искомые жильцы из старой пятиэтажки переехали во второй подъезд. А там, по счастью, сидели перед входом две дежурно бдительных старушки. Без таких добровольных блюстителей порядка, пожалуй, ни одного преступления не раскрыли бы.
Бабульки исправно, как постовые, занимают свои места на излюбленных скамейках и всегда знают, кто, где, когда, с кем, сколько раз, зачем и почему. Наверняка они могут в мельчайших подробностях описать, что едят на завтрак соседи сверху, чем жена ударила мужа в квартире слева, и сколько бутылок в неделю выбрасывают в окно из квартиры справа, ну и, конечно, по каждому поводу выносится окончательный, не подлежащий обжалованию вердикт. А также своих соседей они делят на порядочных, просто соседей и тех, кого не считают за людей вовсе. Последних изничтожают огнем беспощадной критики, и сменить их гнев на милость в отношении этих персонажей в принципе невозможно. Да и кто станет пробовать? Разве что наши герои с их юношеской непосредственностью. Да и то, если честно, сделали они это по ошибке.
Позволив любознательным бабушкам не только осмотреть себя, но и расспросить с дотошностью следователей генпрокуратуры по особо важным делам, ребята явно расположили их к себе и, можно сказать, втерлись в доверие. Вот тогда и выступил на авансцену актер больших и малых театров Иван Оболенский, великий мастер предельно правдоподобных историй, не имеющих ничего общего с жизнью. Ничтоже сумняшеся Ваня поведал изумленным и всё более изумляющимся старушкам, что ищут они Голоскокова Павла Петровича по поручению Центрального комитета защиты окружающей среды, дабы вручить вышеупомянутому гражданину почётную грамоту и диплом с благодарностью за активную помощь в героической работе по спасению редких видов деревьев и кустарников в ближайшем лесопарке.
- Вы ничего не перепутали, молодые люди? Улицей не ошиблись? - удивлённо спрашивали бабульки, перебивая друг друга. - Вам нужен именно наш Голоскоков Павел Петрович?
- Однозначно! - голосом Жириновского отчеканил Ваня. - Павел Петрович у нас ещё по старому адресу числился.
И назвал адрес. Старушки кивали и с удивлением переглядывались:
- Да нешто он защитник окружающей среды?! - возмутилась одна из них. - Каждый божий день он нам воздух портит!
- И никакого сладу с ним нет, - поддержала вторая, - дышать уже просто нечем. Все говорят, все жалуются, а ему хоть кол на голове теши! Всё портит воздух и портит, как только стемнеет. Да ещё вместе со своими дружками.
- Странные у него дружки, - вновь вступила первая старушка. Очень странные. А звуки от них какие по ночам! Просто жуть. Кровь леденеет… В милицию его надо, а не благодарность объявлять.
- А! - махнула рукой вторая. - Милиция их сама боится. Они же днём отсыпаются, и только по ночам вылезают, никому покоя не дают…
- И вот что я вам ещё скажу, - первая старушка всерьез увлеклась рассказом и перешла на заговорщицкий свистящий шёпот. - Какие к нему девицы ходят! Я тут давеча поднималась по лестнице, задумалась и вдруг слышу: кто-то каблуками цок-цок - навстречу. Я глаза-то подняла и чуть не умерла со страху. Девица эта точно от Пашки вышла - вся в чёрном, вокруг глаз круги чёрные, а губы фиолетовые. Ходячая покойница, Христом-богом клянусь! Я в стенку вжалась, зажмурилась плотно - чур меня, чур! - та прошмыгнула, словно и не видит никого, только могильным холодом обдала! Настоящая ведьма. И как таких земля носит?
- А я тут однажды … - решила не отставать вторая бабулька, но Саша как мог вежливо перебил их:
- Бабушки, милые, торопимся мы. В какой квартире он живёт?
- В сто двадцать шестой, на шестнадцатом, - хором ответили обе.
А лифты в подъезде не работали оба - редкий случай! - и Саша тут же вспомнил старый английский анекдот о лондонцах в Нью-Йорке. Их поселили на сто какой-то этаж в отеле со сломавшимся лифтом, и чтобы не скучать по ходу подъема, друзья решили рассказывать по очереди страшные истории. Самую страшную рассказал один из них, уже у дверей номера: "Мы забыли внизу ключи".
- Ключи нам не понадобятся, - улыбнулся Ваня, - подъезд перепутать мы тоже вроде не могли. А вот страшные истории - это вполне актуально, после такого вступления.
- Но вы что-нибудь поняли из этих рассказов? - спросила Аня.
- Трудновато было понять, - заметил Саша, - ночная жизнь, странные звуки, дышать нечем… Вы чувствуете какой-нибудь нехороший запах?
Все трое принюхались.
- Да нет как будто, - сказал Ваня. - Разве что кошками чуть-чуть пахнет.
- И подгоревшей кашей, - добавил Саша.
- Правильно, и не должно быть ничего, - радостно догадалась Аня. - Голоскоков ночью воздух портит, а днём спит.
- А вообще вечер уже, - глухо пробормотал Ваня. - Скоро он выползет из своей норы, будет скакать по лестнице голым (зря он, что ли, Голоскоков?) и начнет портить воздух. Надо поторопиться, чтобы застать его дома.
- Слушайте, - Аня остановилась, - а может, вообще не пойдем туда?
- Анют, тебе не стыдно? - пожурил Саша. - Ванька же дурака валяет. Голоскоков у него голым скачет. Вот если б он был Воздухопортин… А так… глупости это всё.
- Ань, слышишь, я Ваньку валяю, - скаламбурил Иван. - Чего ты испугалась. Лучше сама расскажи какую-нибудь страшную историю.
- Да погодите вы! - Аня немного успокоилась, но в глубине её глаз ещё прятались остатки страха. - А вдруг этот Голоскоков и есть генетик?
- Генетик же умер, - удивился Ваня.
- А что если он вернулся с того света? Живет теперь как зомби. И к нему такие же ходят.
- Ты веришь в зомби? - поинтересовался Саша с ядовитой улыбкой.
- Не то чтобы верю… - замялась Аня. - Я про них много читала. В некоторых местах считают, что зомби на самом деле существуют. На Гаити, например. Там культ Вуду. Якобы мир населён добрыми и злыми божествами - лоа. От них зависит судьба человека. Обычные люди не видят лоа - только колдуны, которые тоже бывают добрыми и злыми. Злые - бокора - насылают порчу, могут умертвить человека, потом оживить при помощи своей магии, сделав из него зомби. Оживший мертвец теряет память, не знает кто он и откуда и способен только на самые примитивные действия. Зомби беспрекословно выполняет приказы своего хозяина. И говорят, что совсем недавно на Антильских островах обнаружили тысячи зомби, которые работали на плантации от зари до зари…
- Веселёнькая история, - оценил Ваня. - А как колдуны делают из людей зомби?
- Рассказываю! - о зловещем Голоскокове Аня и думать забыла. - У них есть специальный "порошок зомби". В его состав входит морская жаба борджия, жалящий морской червь и растёртые в муку кости недавно умершего колдуна. Но главный ингредиент - смертоносный яд рыбы фугу. Он в пятьсот раз сильнее цианистого калия. Но если класть определённое количество, можно умертвить человека не до конца.
- Как это не до конца? - удивился Ваня.
- А так. "Порошок зомби" подсыпают в еду жертве, из которой хотят сделать зомби, или натирают порошком всё тело. У человека немеют конечности, холод охватывает его, а сердце начинает биться настолько глухо и медленно, что невозможно прослушать. Врач констатирует смерть, а на самом деле человек не умер. Просто тело его парализовано. "Покойный" даже может слышать. Так вот, живого мертвеца хоронят, а потом на кладбище приходит злой бокора. Он совершает ритуал оживления, раскапывает могилу и получает себе в слуги зомби. Вот так-то.
- Гаитянские колдуны - это сказки, - сказал Ваня, - но я слышал, что рыба фугу действительно существует.
- Конечно, существует, - ответила Аня. - Её подают в самых дорогих ресторанах Японии. Готовят специально обученные повара, которые точно знают, сколько оставить яда, чтоб он не убивал человека, а вызывал эйфорию. И настоящие гурманы "ловят кайф", отведав деликатеса. Правда, иногда повара допускают ошибку в приготовлении рыбы фугу и тогда…
- Гурман становится зомби, - закончил Ваня.
- Да нет же, умирает, - поправила Аня, даже не заметив сарказма в Ваниных словах.
- Мы почти пришли, - сообщил Саша. - Ань, а ты хочешь сказать, что нашего генетика оживили специально вызванные с Гаити колдуны?
- Если всерьез, я думаю, что этот Голоскоков - не тот кого мы ищем, а генетик и, правда, погиб в автокатастрофе.
- Но он же все-таки генетик, - решил поспорить Ваня. - Может, он бессмертие изобрел. Допустим, вырастил свою копию. Оригинал погиб, а клон скачет тут по лестнице.
- Голый, - вставил Саша. - И еще с одним большим недостатком: днём не может выходить на улицу.
- Может, - возразил Ваня, - только сразу начинает воздух портить, потому что разлагается.
- Вы запутались, ребята, - Аня начала смеяться. - Ведь он портит воздух тоже ночью. И еще вы совсем забыли про жуткие звуки, про дружков и девиц…
Они уже стояли перед квартирой.
- Звонить будем? - спросил Саша. - Или обратно пойдем?
Долго никто не открывал им. Все трое уже отчаялись, как вдруг послышался неясный шорох за дверью.
- Что он там делает? - шёпотом спросила Аня.
- Из гроба вылезает, - прошелестел Иван.
- Хватит уже! - цыкнула на него Аня.
Тут загремели ключи, видно, в замке изнутри торчала целая связка, и, дверь начала медленно открываться… А за ней… никого не было! Лишь темнота в расширяющемся проёме. Потом внезапно вспыхнул свет, раздался смех и, словно чёртик из табакерки, перед ребятами возник хозяин квартиры - молодой человек с заспанной физиономией. На мертвеца он совсем не был похож. Скорее, на маленького толстого поросёнка.
Но Аня всё же вскрикнула от неожиданности.
- Напугал? - заботливо спросил розовощёкий зомби. - Это моё хобби - людей пугать.
На нём был длинный бархатный халат и мягкие тапочки несколько женского фасона. Волосы торчали на голове в разные стороны, напоминая воронье гнездо. Под глазом темнел синяк, в ухе поблёскивала серьга, а на шее красовалась толстая золотая цепь с черепом устрашающего вида. Какой-то он был весь, словно из разных кусков слепленный. Детская нежность пухлых щек и наивная улыбка совсем не вязались с вызывающей серьгой и этим жутким черепом на шее. А дорогой и совершенно свежий халат плохо гармонировали с растрёпанными и неухоженными волосами.
- Чем обязан, господа? - поинтересовался плохо смонтированный персонаж, и его вторая фраза так же не сочеталась с первой, как его мягкие тапочки и фингал под глазом.
- Нам нужен Голоскоков Павел Петрович, - ответил Саша.
- Зачем? - спросил хозяин квартиры довольно агрессивно.
- По личному и очень важному вопросу, - доверительно сообщила Аня.
Мужчина перевёл взгляд на девушку, лицо его подобрело. Он вальяжно опёрся рукою о дверной косяк, а другой инстинктивно пригладил взлохмаченные волосы. Аня явно понравилась ему.
- Голоскоков Павел Петрович - это именно я, мадмуазель. Готов помочь вам во всём, если это будет в моих силах.
Он обращался только к девушке, словно и не замечая её спутников. Теперь его бархатный голос вполне соответствовал бархатному халату, а мягкие тапочки - такому же мягкому взгляду.
- Собственно, мы хотели поговорить с Вами об одном человеке, которого Вы знали, - смущённо проговорила Аня, ей было немного не по себе от столь откровенных знаков внимания со стороны Голоскокова.
- И что же это был за человек такой, скажите на милость? - едва не пропел тот, совершенно не торопясь получать ответа на свой вопрос.
- Ну… этот человек… он… это… - Аня окончательно растерялась.
А Голоскоков вдруг картинно всполошился.
- Простите, леди, я немного не одет, но позвольте предложить Вам войти.
Аня шагнула в прихожую, и ребята поспешили за ней - этот наглый тип мог бы и дверь захлопнуть у них перед носом.
И сразу упала завеса тайны. "Зомби" оказался разоблачён. Вся квартира его была увешана фотографиями и плакатами, почти на каждой - Голоскоков собственной персоной, в чёрной коже, сверкающих заклёпках и верхом на мотоцикле, иногда при выполнении весьма опасных трюков.
- Мастер спорта по мотогонкам, - представился Голоскоков, и пока ребята с любопытством рассматривали его фотогалерею, успел даже похвастаться, что неплохо зарабатывает, особенно на всяких экстремальных соревнованиях полулегального характера.
- А это на съёмках нового боевика, - продолжил экскурсию мотогонщик. - Приглашают. Я выполняю любые, самые сложные трюки.
- Классная работа! - искренне восхитился Ваня.
- Это даже не работа, это образ жизни, - Голоскоков коротко глянул на Ваню и вновь повернулся к девушке. - Рисковать жизнью - это моё призвание, мисс.
Анюта не знала, что ответить, и мотогонщик сжалился над ней:
- Ладно, рассказывайте, зачем пришли.
Аня покосилась на ребят, как бы ища поддержки, и начала:
- Дело в том, что к нам попало заказное письмо, адресованное вашему соседу по старой квартире, но, как выяснилось, он погиб в автокатастрофе. Мы хотим найти кого-нибудь из его родственников или хотя бы друзей, чтобы передать письмо.
- Да… - протянул Голоскоков, - Серёгу жалко, хороший был мужик.
Аня облегчённо вздохнула. Теперь им известно, как звали генетика - Борисов Сергей Викторович. А Борисова Любовь Михайловна - это жена или мать.
- Так вы не подскажете, как разыскать его родственников? Любовь Михайловну, например…
- Да нет её в Москве, - ответил Голоскоков. - Давным-давно развелись. Любка подцепила немца из Дортмунда и живёт там. Слушайте, плюньте вы на это письмо. Оно вам надо? Человек погиб, родственников - нема. Кроме Любки. А ей до бывшего мужа… На похороны и то не приехала. Наша Элла Вениаминовна дважды ей звонила - пустой номер. Вот сама Вениаминовна очень переживала, когда узнала о смерти. Она ж ему вместо матери была.
- А Вы ходили на похороны? - спросил Саша.
- Натурально! Серёга мировой мужик был. Вообще, мы в одной школе учились, он только старше на четыре года. Помогал по-соседски, если я просил. Потом он поступил в МГУ на биофак. Голова-то у Сереги светлая была.
- А он действительно обгорел в машине, так что узнать было нельзя? - решил спросить Саша.
- Ну, меня на опознание не приглашали. Одно скажу: хоронили в закрытом гробу. Вообще, мне случалось видеть, как сгорают заживо. Никому не пожелаю. Жуткая смерть!
Они все помолчали, будто соблюдая некий ритуал.
Потом Голоскоков ещё раз повторил:
- Плюньте вы на это письмо, ребята. Оно вам надо?
- Наверно, вы правы, - рассудил Саша. - Но чтобы совесть была чиста, может, письмо этой… Ольге Венедиктовне отдать?
- Элле Вениаминовне, - поправил Голоскоков.