- У белых есть различные способы, чтобы отогнать злых духов, - сказал он. - Что говорит ваш шаман о вашей охоте? Пожалуй, вы бы не пошли на нее, если бы он предсказал вам смерть?
Хантер смутился, но, к счастью, спокойный и настороженный Смуга пришел ему на выручку:
- Мы не верим шаманам, но если вы хотите знать, что думает сын бана макубы о результатах охоты, то вам в этом легко убедиться.
- Что надо вождю, Ян? - по-польски спросил Вильмовский.
- По-моему, Кисумо хочет дать нам воинов, но этот старый мошенник шаман пугает масаев, будто им угрожает смерть. Туземцы считают оригинально одетого Томека существом, одаренным сверхъестественной силой, поэтому вождю хотелось бы знать, какой результат охоты предвидит Томек.
- Лучше всего скажи им сразу, почему Томек и Динго носят меховые украшения. Нет никакого смысла обманывать легковерных негров, - хмуро сказал Вильмовский.
- Не давайте плохих советов, - предупредил Хантер. - Смуга совершенно напрасно обидел шамана, высказав сомнение в правильности его предсказаний. Вождь любит подарки, но не может позволить воинам участвовать в охоте вопреки предостережениям шамана. Не желая брать на себя всю ответственность, он ищет предлога ослабить плохое впечатление, вызванное неблагоприятным предсказанием. В наших интересах помочь вождю. Пусть Томек скажет, что он будет защищать воинов от опасностей.
- Но ведь это невозможно, чтобы отважные люди верили в такую чушь! - воскликнул Томек.
- Уже многие столетия негры подчиняют свою жизнь различным суевериям и предсказаниям. Они верят в силу шамана и в его предсказания. Если мы хотим привлечь на свою сторону масаев, то Томеку придется сыграть небольшую комедию. Ведь это никому не повредит, - посоветовал Хантер.
- Хороший совет лучше мешка монет, - вмешался боцман Новицкий. - Пошевели мозгами и окрути вокруг пальца этого шамана, похожего на петуха с распущенными перьями. Говорю тебе, браток, покажи им фокус с монетой!
Томек посмотрел на отца и, не заметив на его лице возражения, улыбнулся, подумав о возможности подшутить над злым шаманом.
Приняв серьезное выражение лица, Томек наклонился к масаям и медленно сказал по-английски:
- Великий вождь, я буду следить за тем, чтобы ни с кем из участников нашей охоты не случилось несчастья. Чтобы убедить тебя в правде моих слов, покажу тебе свою чародейскую силу.
Он вынул из кармана стеклянный шар, внутри которого виднелось маленькое трехмачтовое парусное судно. Положил шар на землю перед собой, довольный впечатлением, произведенным на негров. Расстегнув воротник, Томек обнажил шею, достал из кошелька медную монету, показал ее всем в своей левой руке и положил на шею. Затем он накрыл монету левой рукой и стал втирать ее в кожу. Он несколько раз менял руки, показывая туземцам монету, лежащую на покрасневшей от трения шее так, что они начинали хохотать до упаду. Руки мальчика двигались все быстрее и быстрее. На лбу выступил пот. В конце он натирал шею уже только левой рукой, поглядывая исподлобья на масаев. Но вот он перестал тереть шею и показал зрителям левую руку, в которой ничего не было. Масаи подошли к мальчику и внимательно осмотрели покрасневшую шею и руку, в которой не было монеты. Монета исчезла самым удивительным образом. Ее не было ни в руке, ни на шее.
- Смотрите! Смотрите! Ничего нет! - восклицали масаи.
- Чудо! Чудо! - повторяли за ними другие.
- Скажи нам, сын буана макубы, что произошло с монетой? - с любопытством спросил Кисумо.
Томек торжествующе улыбнулся. Значит, масаи не видели того, что весь фокус заключается всего лишь в ловкой манипуляции обеими руками. Меняя быстро руки, Томек ловко спрятал монету между пальцами правой руки, которую положил на правое колено, заканчивая мнимое втирание. Теперь, сохраняя на лице серьезное выражение, Томек поднял с земли стеклянный шар. Всматриваясь в него, он встал и приблизился к шаману. Правой рукой пошарил в его волосах и к удивлению и радости туземцев вынул оттуда медную монету.
- Видишь, вождь, кто спрятал монету? - обратился Томек к Кисумо. - Теперь ты, пожалуй, веришь, что с твоими воинами ничего плохого не случится, если они пойдут с нами.
- Мы видели твои чары и верим твоим словам, - признался Кисумо. - Что ты скажешь об этом, шаман?
Все посмотрели на сконфуженного старика, который, побренчав погремушками, подумал и сказал:
- Я должен еще раз посоветоваться с духами. Пойду в хижину и вызову их звуками барабана. Пусть сын буана макубы пойдет со мной. Может быть, в его присутствии духи окажутся добрее.
- Томек, шаман предлагает, чтобы ты пошел с ним в его хижину посоветоваться с духами, - обратился Хантер к мальчику. - Никакая опасность тебе не грозит, если ты не примешь его угощения. Мстительный старик может дать тебе яд. С африканскими шарлатанами надо быть осторожными, потому что они опасаются за свою власть над душами соплеменников.
- Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Возьму с собой оружие, - успокоил его Томек. - Однако мне кажется, я знаю, чего хочет от меня шаман.
Вильмовский и Смуга одновременно посмотрели на Кисумо. Видя многозначительную улыбку на его устах, они сразу успокоились. Шаман и Томек вышли из хижины вождя. Вскоре в глубине деревни раздались глухие звуки тамтама.
Путешественникам пришлось долго ждать возвращения Томека. Звуки тамтама то умолкали, то раздавались снова, но шаман и Томек не возвращались. Первым стал беспокоиться боцман Новицкий.
- Что с нашим пацаном делает эта сухая мумия? - пробормотал он. - У меня руки чешутся, так хочется расправиться с этим мошенником.
- Сидите спокойно, боцман. Ведь шаман знает, что старейшины рода и вождь находятся в наших руках, - перебил его Смуга.
- Нам остается довериться уму и хитрости Томека, - добавил Вильмовский, с беспокойством поглядывая на дверь.
- Во время экспедиции с нами могут случиться вещи похуже. Лучше не выдавать своих опасений. Негры непрерывно следят за нами, - заметил Хантер.
Только через час Томек вернулся в хижину вождя. Вслед за ним с загадочной улыбкой на лице вошел старый шаман.
К нижней части искусственно удлиненной мочки его уха был прикреплен стеклянный шар с трехмачтовым парусником вместо жестяной коробки, которая находилась там прежде.
- Пусть меня проглотит акула, если малец не сумел подкупить старого мошенника, - прохрипел боцман Новицкий, приглядываясь к стеклянному шару, прикрепленному к уху шамана.
Слушая голоса восхищения своих соотечественников, шаман надулся как мыльный пузырь. Он важно сел рядом с вождем и стал греметь погремушками. Отгремев, шаман громко сказал:
- Сын бана макубы был свидетелем моей беседы с духами. Злые силы испугались магического шара и замолчали. Воины могут принять участие в охоте, которая закончится успешно, если они будут верны бану макубе и его сыну.
VI
Охота на львов
- Поскольку шаман согласился, скажи мне, белый кирангози, сколько тебе надо воинов, - спросил Кисумо.
- Довольно пятерых. Мы хотели бы взять с собой Месхерию, Мумо, Инуши, Секелета и Мамбо, - предложил Хантер.
- Ого! Ты выбрал самых лучших! Что же я без них сделаю, если на нас нападут нанди? - возразил Кисумо. - Ведь ваша охота будет длиться очень долго.
- Мы высказали наши предложения, теперь твоя очередь, великий вождь, сказать, что ты требуешь от нас. Мы привезли тебе прекрасные подарки, - искушал вождя Хантер.
Начался длинный торг. В конце концов было решено, что Кисумо получит десять метров хлопчатобумажной ткани, десять метров ситца, двадцать связок стеклянных бус и десять метров медной проволоки. Шаман потребовал себе новое одеяло, десять метров ситца, десять связок стеклянных бус и охотничий нож. После оживленного совещания поставили свои условия и воины, принимающие участие в экспедиции. Каждый из них должен был получить месячное вознаграждение, состоявшее из десяти метров ситца, пяти метров хлопчатобумажной ткани, восьми связок стеклянных бус, метра латунной и метра медной проволоки; сверх того они должны были стать владельцами оружия и одеяла, полученных от экспедиции.
В заключение Кисумо попросил охотников, чтобы перед уходом они устроили совместно с его воинами охоту на львов, постоянно угрожавших скоту. Вильмовский принял это условие. Кроме того, он купил у вождя трех быков и несколько куриц для прощального пира.
Сразу же после окончания переговоров в деревне масаев началась лихорадочная подготовка к охоте. Наши путешественники раздали воинам, согласившимся принять участие в экспедиции, товары в качестве аванса и вручили их женам в подарок цветные саме-саме. Женщины с охотой принялись готовить яства для предстоящего пира. Вскоре огромные куски говядины варились в больших котлах, висевших над кострами. Мужчины готовили оружие, точили длинные ножи и железные наконечники копий.
Кисумо отвел белым гостям отдельную хижину, но Вильмовский, опасаясь клещей, кишевших в негритянских хижинах, предпочел поселиться с товарищами в палатке.
С наступлением темноты в деревне раздались звуки барабанов. В кострах ярко горел хворост, подбрасываемый детьми. Все члены племени собрались на обширную площадь, находившуюся в центре деревни. Там были выставлены котлы с вареным мясом и рыбами, стояли тыквы, наполненные холодным молоком и пивом. Среди масаев царило всеобщее веселье. Даже жены воинов, согласившихся принять участие в экспедиции, были в прекрасном настроении и хлопали в ладоши под звуки барабанов.
Вскоре на площади появился вождь Кисумо в сопровождении старейшин племени. Он был одет в новую, просторную одежду красного цвета, в которой, словно кровавые огоньки, отражался блеск горящих костров. Блестели смазанные жиром волосы, сплетенные в тонкие косички, искусно уложенные на голове. Лицо вождя было обильно раскрашено красной глиной. Его плечи были покрыты великолепной мягкой шкурой, а в руках он держал копье с блестящим наконечником. Кисумо уселся на львиную шкуру, рядом с ним присел, тоже празднично одетый, шаман. У него на голове торчал высокий венок, сплетенный из разноцветных птичьих перьев. Спину и грудь шамана украшали пучки пушистых звериных хвостов, лицо было раскрашено еще ярче, чем у вождя, а в левом ухе торчал подаренный Томеком стеклянный шар. Все негры натерли свои тела жиром и были полностью вооружены.
Вождь пригласил наших путешественников сесть рядом с ним на распростертые на земле шкуры. Вереница женщин, позванивая браслетами и ожерельями, поставила перед пирующими тыквы, наполненные молоком и пивом, и положила на банановых листьях куски вареного мяса. Шум и веселье росли по мере того, как опустошались жбаны, наполненные крепким пивом. Непрерывно звучали барабаны. Воины окружили самый большой костер. Сначала они двигались медленно, потрясая копьями в такт монотонной песне. Потом к ним присоединились женщины, ритмически хлопающие в ладоши. Постепенно мелодия песни стала звучать сильнее, темп ее убыстрялся, ноги танцующих все крепче ударяли о землю, вздымая облака пыли. Силуэты воинов, освещенные блеском горящих костров, отбрасывали фантастические тени. Постепенно танец захватывал всех обитателей деревни; даже мрачный Кисумо стал ударять ладонями по коленям, раскачиваясь вперед и назад в такт мелодии. Наконец шаман встал со своего места. Делая змеиные движения, он втиснулся в круг танцующих воинов. Они расступились, давая ему место в центре круга. Шаман начал танец войны. Теперь мужчины и женщины стали выбивать такт руками и петь крикливыми, высокими голосами. Барабаны гремели все громче и быстрее, а старый шаман в вихре разноцветных перьев на голове кружился вокруг костра, как волчок.
Путешественники с любопытством наблюдали за танцами. Интерес проявлял даже Динго.
- Ну и ну, браток, кто бы мог ожидать, что твой старший коллега по специальности умеет так извиваться, - по-польски сказал боцман Новицкий. - Угощение ничего себе, только почему эти женщины так некрасивы? А головы у них бриты по-видимому для того, чтобы меньше было хлопот с мытьем и прической.
- Это у них такая мода, боцман, - со смехом ответил Смуга.
- Черт их возьми с такой модой, - с презрением сказал боцман.
А тем временем восторг танцующих негров достиг предела. Теперь все танцоры создали большой круг, в центре которого танцевал шаман. Барабаны гремели в сумасшедшем ритме, высокие голоса певцов перешли в крик.
Вдруг шаман, покружившись несколько раз, прошелся вокруг костра, прорвал круг танцоров и остановился рядом с Томеком. Барабаны умолкли. Туземцы прекратили пение. Негры, потрясая копьями, тесным полукругом стояли за спиной великого шамана. Кисумо насупил брови...
Смуга прикрыл веки, чтобы блеск огня не мешал ему видеть; правая его рука медленно опустилась на рукоятку пистолета. Боцман сунул руку в карман, Хантер вскочил на ноги и, выпрямив свою высокую фигуру, прислонился спиной к дереву. Один только Вильмовский не тронулся с места; он смотрел шаману прямо в глаза, в которых таились отзвуки дикого подъема, вызванного танцем войны.
Вдруг шаман бросил на землю деревянный жезл, увенчанный пучком из хвостов антилоп гну, вслед за этим он сбросил венок из перьев и накидку из хвостов. Обнаженный до пояса, он достал изо рта медную монету и на глазах всего племени, а также изумленных путешественников, безошибочно и быстро повторил фокус Томека с монетой. Когда он вынул монету из уха боцмана Новицкого, черные зрители закричали от восторга. На лице шамана отразилось удовлетворение. Ведь в этот момент он восстановил всю свою колдовскую славу. Шаман спокойно надел на голову венок из перьев, набросил на плечи накидку из пушистых хвостов и поднял с земли свой жезл. Он наклонился к Вильмовскому и, с трудом подбирая английские слова, медленно сказал:
- Бана макуба, у тебя умный сын. Он есть великий шаман. Масаи слушать тебя и его, как меня!
Шаман приподнял жезл и вручил его Томеку. Опять заговорили барабаны. Негры начали новый танец.
- Ах, черт возьми, я был уверен, что начнется новый спор, - вздохнул Хантер, утирая со лба пот.
- Да, с нами могло быть совсем плохо, - признал Вильмовский. - Мы не справились бы с таким числом воинов, будучи окружены ими на открытом месте.
- Как только Смуга схватился за рукоятку своей пушки, то и я сунул руку в карман. Ручаюсь, что эта сухая мумия не успела бы дотронуться до нашего Томека, - добавил боцман, и никто из путешественников не сомневался, что это была не пустая угроза.
- Я все время ждал, у кого шаман найдет монету, - беззаботно вмешался Томек. - Я сразу же подумал, что на его месте я выбрал бы обязательно боцмана, который сидел мрачный, как градовая туча. Оказалось, я был прав, шаман выбрал именно его.
Охотники посмотрели друг на друга с удивлением. Хорошее настроение мальчика было доказательством того, что в этот трудный момент он совершенно не думал об опасности или не сознавал ее.
- Не говори, браток! Неужели ты хочешь сказать, что не испытывал и тени страха! - воскликнул боцман.
- Чего же мне было бояться? Ведь я сам научил шамана фокусу с монетой. Он мне тоже по секрету сказал у себя в хижине, что во время военного танца повторит этот фокус при всех зрителях деревни. Это был сюрприз.
- Пропади он пропадом, твой коллега с его сюрпризами, - сердито сказал боцман. - Надо было нам об этом сказать раньше!
- Возможно, вы правы, но тогда не было бы так интересно...
Томек не закончил фразы, потому что боцман пробурчал сквозь зубы:
- Счастье твое, что я тебе не отец и мне не надо соображать, следует тебе всыпать или нет!
- Нечего сердиться, боцман, - примирительно сказал Смуга и улыбнулся. - У нас, наверное, был очень мрачный вид, и я не удивляюсь Томеку, что, наблюдая за нами, он очень потешался.
- Не надо было тебе учить шамана этому детскому фокусу с монетой. Он использует его для обмана легковерных и суеверных негров, - обратился Вильмовский к сыну.
- Не бойся, папа! Чтобы предотвратить такую возможность, я обещал Кисумо, что расскажу ему о "тайне" исчезновения монеты, - рассмеялся Томек.
- Вот ловкач! Ну, шут с тобой, я уже не сержусь на тебя, - сменил гнев на милость боцман. - Знаешь, что, браток? Мне пришла в голову отличная идея! Во время экспедиции мы научим фокусу с монетой всех масаев.
- Это и в самом деле превосходная мысль, - похвалил Томек и сразу же придвинулся к боцману, чтобы обсудить это дело.
Оба приятеля стали вести оживленную беседу. Игры, танцы и пение продолжались. Путешественники лишь поздней ночью вернулись в свои палатки.
Томек проснулся ранним утром. С удивлением он слушал глухие звуки тамтамов.
"Неужели они еще не закончили пира?" - подумал он.
Взглянул на стоявшую рядом койку отца. Она уже была прибрана. Томек выскочил из-под москитьеры, оделся и выбежал из палатки. Смуга и Хантер седлали лошадей, а боцман Новицкий готовил на складном столике завтрак.
- Скажите, боцман, почему все еще гремят тамтамы? Где папа? - спросил Томек, подбегая к моряку, насвистывающему какую-то мелодию.
- Значит, коллега не чувствует нюхом, что происходит? А я думал, что такие хитрые колдуны, как ты, все знают. Так вот, браток, мы сейчас отправляемся на львов. Масаи тамтамами сзывают всех своих на охоту. Они готовы мертвого поднять из могилы своим шумом. А твой уважаемый папаша пошел к Кисумо согласовать подробности охоты, смекаешь?
- Я понимаю, но почему вы меня не разбудили раньше?
- А зачем такого малыша, как ты, поднимать с постели на рассвете? Штанишки у тебя короткие, пуговиц мало, ты и без того в последний момент успеешь одеться.
- Ах, вы снова смеетесь над моим возрастом, - возмутился Томек.
Боцман весело расхохотался, потрепал мальчика по плечу и примирительно ответил:
- Ты должен признать, браток, что за вчерашнюю шутку с шаманом и монетой, которую он нашел в моем ухе, тебе следовало бы кое-что от меня получить.
- Ну, значит теперь мы квиты, - заявил Томек.
- Да уж ладно, - согласился боцман.
- Завтрак готов? - спросил Вильмовский, приближаясь к палатке.
- Котелок с кофе уже пятнадцать минут дымит, как пароходная труба, - ответил боцман. - Можно садиться за стол. Умойся, Томек, быстренько, потому что с заспанными глазами не попадешь ложкою в рот!
Томек побежал к ручью умыться. Вскоре он вернулся и сел за стол вместе с товарищами. После завтрака охотники очистили и смазали винтовки и вскочили в седла. В масайской деревне их ждали воины под командованием самого Кисумо.
- Неужели они в самом деле намерены охотиться на львов с этими копьями? - обратился Томек к Хантеру, с недоверием рассматривая скромное вооружение масаев.
- Будь спокоен. Эти мнимо невинные копья в руках масаев превращаются в страшное оружие, - ответил Хантер.
- Я не отважился бы на охоту с таким вооружением.
- Согласен с тобой. И я бы не отважился тоже. Чтобы метать копье, надо иметь огромную силу и навык.