- Не знаю, как это называется… - честно призналась я. И тут меня осенило: - Мамочка, вот тут Ростик сидит рядом. Он тебе все объяснит.
Кирилл удивленно дернул руками - а я тут при чем?
- Елена Владимировна, - прошипела я, закрыв трубку рукой.
- Елена Владимировна? - ровным голосом произнес Кир, состроив такую рожу, что мне захотелось его треснуть. - Добрый вечер. Прошу прощения, что Варя до сих пор не дома. Она нам так помогла… Да, это очень редкий вид нильского крокодила - альбиноса, а вы знаете, что травмы лап для них смертельно опасны. Тем более для альбиносов… Да… Крокодила сейчас оперируют в лучшей московской клинике… Уже несколько часов, да. Как только операция закончится, мы отвезем Варвару домой, не переживайте. Я лично провожу ее до квартиры. Хорошо… Обязательно… Нет, в подъезд она без меня не войдет. Ни в коем случае, я знаю, как это опасно… Хорошо… Она позвонит вам, если будет не поздно. Как скажете… Да, так и сделаю… Хорошо… Конечно… Хорошо… Договорились. До свидания… И мне было приятно с вами пообщаться… До свидания, да.
Вернул мне трубку.
- Ты в курсе, что обманывать родителей нехорошо? - тоном воспитателя из детского сада спросил он.
- Если бы она отпустила меня в Питер, я бы ее не обманывала, - буркнула отворачиваясь. - Я так мечтала попасть на концерт. Почему она меня не отпустила?
- Потому что она за тебя переживает. Я бы тоже не отпустил свою дочь в другой город на концерт.
- Меня бы там встретили у поезда, я была бы под присмотром взрослых.
- Твоя мать знает людей, которые бы встретили тебя у поезда?
- Нет.
- Вот и ответ на твой вопрос.
- У тебя есть отец?
- Есть.
- Тебе повезло.
- Мы с отцом часто не понимаем друг друга, ругаемся. Мне с мамой спокойнее.
- А мы с мамой не понимаем друг друга. И я бы хотела, чтобы у меня был отец. Мне кажется, что многие бы проблемы в моей жизни решились сами собой.
- Например?
- У нас было бы достаточно денег, и я бы одевалась лучше.
- Главное, чтобы вещи были удобными и шли тебе, совершенно не обязательно одеваться дорого.
- Мама бы на меня не срывалась.
- Мама приходит домой уставшей и голодной. Попробуй это понять и просто приготовить к ее возвращению ужин. Она поест и будет доброй.
- Она совершенно не понимает меня и не слышит.
- Возможно, ты что-то не так ей говоришь или не хочешь слышать ее.
- Она не любит меня.
- Если бы она тебя не любила, то ей было бы все равно - сидишь ты дома или куда-то уехала, она бы не звонила тебе каждые два часа и не спрашивала, где ты и кто рядом с тобой. Кстати, до завтра можешь не беспокоиться, она не позвонит.
- Почему у тебя все так просто?
- Смотри на мир позитивно. И мир тебе улыбнется. Проблемы не в отце, а в твоей голове. Улыбайся. Просто улыбайся миру.
- Твои проблемы с отцом тоже в твоей голове?
- Да. Поэтому так легко давать советы, но так трудно им следовать.
- Кто ты?
- Редактор, журналист, писатель, студент, умеренный пьяница и просто хороший человек. - Кир снял несуществующую шляпу и кивнул.
Я окинула его восхищенным взглядом:
- И вот так много личностей живет в таком тщедушном теле?
- Сам себя иной раз удивляю. Пойдем, Варька, пополним запасы энергии в организме. Кстати, ты нос в мороженом испачкала.
Я подставила ему лицо, чтобы вытер. Кирилл замер на мгновение, пристально посмотрел мне в глаза.
- А облизать?
- Я тебе корова, что ли?
Он дернул плечом, сдержанно улыбнулся и нежно стер шоколадную каплю с кончика носа большим пальцем. Потом несколько секунд посозерцал губы, отчего мне стало ужасно неловко, и аккуратно вытер уголки, широко улыбаясь.
- Чистая теперь?
- Идеальная. - Он услужливо распахнул дверь в кафе: - Прошу вас, принцесса, почтите нашу скромную таверну своей божественной персоной.
- Паяц, - фыркнула я, приподнимая полы длинной юбки и гордо заходя в заведение.
Мы просидели в кафе часа три или четыре, потратив все деньги. Пили кофе, ели картошку, ножки, крылышки и куриный попкорн - очень вкусные хрустящие кусочки филе. Кир говорил о музыке. Оказалось, он играет на гитаре и сочиняет музыку, закончил музыкальную школу (слава богу, не с золотой медалью, а то я бы от комплекса неполноценности скукожилась до микроскопических размеров) и у него была своя рок-группа, которую он, впрочем, благополучно забросил. Он тихо напевал песни, а я слушала и млела от удовольствия. Никогда в жизни не встречала такого парня. Мои ровесники были какими-то глупыми. А Кирилл пропитан творчеством, оно сочилось из него, застывая драгоценными янтарными каплями. А еще у него теплые пальцы, и за руку он держит так нежно, в глаза смотрит ласково. Я чувствовала себя мороженым, которое таяло в тепле его общества.
- Пойдем погуляем, - предложил он. - Водитель говорил, тут недалеко Волга и красивый сад. Хочу посмотреть на город.
Я с готовностью поднялась. Еще никогда в жизни мне не приходилось гулять с мальчиками по ночам. Это так волнительно.
Мы вышли из кафе и остановились у входа. Я вопросительно смотрела на своего ведущего. Он огляделся, а потом махнул рукой в сторону самой яркой улицы и самоуверенно зашагал в указанном направлении.
- Кир, расскажешь о себе еще немного, а? Ты обещал! - понеслась за ним следом.
- Да я же и так много чего рассказал, - не обращал он на меня никакого внимания.
- Ну, ты же писатель! У тебя уже выходили книги? Ты ничего об этом не рассказал.
- Да, две вышло.
- О чем они?
- Так, ерунда разная. Но я вложил в них душу. Проект у издательства был, публиковали молодых и неизвестных. Даже на премии какие-то там выдвигали для молодых писателей.
- И как? - повисла я у него на руке, чтобы он немного сбавил шаг.
- "Дебют" был мой. А потом я взял "Ступени". Мне даже жена президента руку жала, представляешь?
- Ух ты! И как она?
- Красивая. Я так нервничал, что почти ничего не помню. Все очень быстро произошло. Казалось, что это не со мной, не я, не ко мне. Домой пришел, говорю родителям, вот, мол, какой я молодец. А отец: "Разве это специальность для взрослого мужика - книжки писать? Бумагу марать все могут".
- Ух он какой! - Я в сердцах топнула ногой.
- Да, вот такой. А я с детства мечтал писать. Говорят, у меня талант есть. На журналистике руку набил. Она и кормит. Иногда книги редактирую. В одной компании работал, делал корпоративную газету. Классная получалась. Потом у меня началась сессия и пришлось уйти с работы. Учеба важнее.
- Ого! Вот это да! Сколько тебе лет?
- Двадцать два.
- И так много знаешь и умеешь!
- Я всегда старался быть независимым.
- Мне кажется, твой папа еще тебя поймет. Когда твоя фамилия зазвучит на всю страну… Нет! На целый мир! Он тебя поймет и будет тобой гордиться!
- Да он и сейчас мной гордится, - рассмеялся Кир. - Только тщательно это скрывает.
Мы шли по какой-то улице, мимо очень красивых маленьких зданий, утопающих в золотисто-красной листве кленов и лип. Кир уверенно вел вперед, сворачивая куда-то в темноту переулков и снова выходя к свету. Казалось, он знает дорогу. Иногда я понимала, что он всего лишь следует внутреннему зову, проще говоря - куда ноги несут, туда и идем. Улочки широкие, не то что в центре Москвы. Наверное, здесь очень оживленно днем. А сейчас почти никого нет. Только мы с Кириллом бредем по старинному городу.
Спустя минут тридцать мы вышли на Тверской проспект, если верить табличке на доме. Кирилл задумчиво посмотрел по сторонам и снова указал нам путь:
- Туда! То есть прямо.
Ну, прямо так прямо. Со мной сегодня легко договориться. Смущало только то, что минут через пять дома по правой стороне кончились.
- Волга! - обрадовался Кир и, как щенок спаниеля, резво понесся к воде.
Волга, закованная в гранит набережной, отливала тягучей глянцевой чернотой и переливалась разноцветными огнями. Ветра нет, поэтому вода почти не рябила, прилежно притворяясь зеркалом. Очень хочется потрогать эту реку руками. Все-таки когда еще сюда приеду? Я спустилась вниз по крутому склону, уселась на колени и аккуратно дотронулась до воды рукой. Холодная и мокрая! Ай, какая прелесть!
- Кинотеатр "Звезда", - прочитал Кир, вытирая руки о джинсы. - Красиво, да?
Я осматривала охрово-белое здание. Если смотреть издалека, то кажется, что это высокие колонны, перехваченные в середине ярким лучом прожектора. Оказалось, что между "колоннами" есть окна, а сами "колонны" - это стены. Все равно красиво.
- Очень, - выдохнула я восхищенно. - А вон какие-то ворота.
- Думаю, это и есть городской сад.
Рядом под шатрами работали летние кафе, на площади стояли машины. Кто-то орал в караоке. Вниз к реке вела широкая лестница. Здесь, наверное, и теплоходы ходят. И вовсе не страшно ночью в чужом городе, даже несмотря на темнеющий лес и подвыпивших гуляк.
- А ты чем занимаешься, кроме того, что ходишь в школу?
Мы брели по набережной. Кирилл держал меня за руку. Иногда косился, улыбаясь, и сжимал кисть чуть сильнее. Между прочим, нынче полнолуние. Сейчас заведет в дебри и выпьет всю кровь.
- У меня все скучно. До обеда я в школе. Потом мы с девчонками идем или в кафе "Слон" (это наше любимое место), или по делам разбегаемся. Чаще всего я сижу у Ярика. У них большая дружная семья, мне нравится у них дома. Антон Палыч такой клевый дядька! Чехова любит. Даже иногда пишет короткие рассказы и нам их вечерами читает. Мы всегда над ним смеемся. А Точка любит Антон Палыча покритиковать. Точка - это моя вторая подруга Женя. Она у нас самая умная. Ох, такие жаркие споры разгораются! А папа Женьки, дядя Леша, очень галантный. Мы с ним говорим о гадании. Он неплохо в этом разбирается. Правда, совершенно не верит, что карты не врут. Говорит, что это я просто так себя настраиваю… Как бы… Эээ… Провоцирую?… Проецирую события. А мне кажется, что он не прав. Вот я перед поездкой разложила карты. Они мне сказали, что все будет хорошо, что встречу я парня, который мне поможет. Ни слова о плохом.
- Сказали бы плохо, ты бы не поехала? - рассмеялся Кирилл.
- Нет, я бы попросила денег в долг у дяди Леши и поехала бы на поезде, - соврала я. - А вот Настьке с папой тоже не повезло. Он у нее бизнесмен, дома почти не бывает, и Настя думает, что он ее вообще не любит. Ну они хотя бы живут все вместе… Кирилл… Прости меня за тот скандал… Я… Просто он такой мерзкий… Я не ожидала… Я как представила… - Я почувствовала, что начала мелко дрожать.
Кирилл взял меня за запястья, сжал их вместе и поднес к лицу, согревая пальцы дыханием.
- А мы могли бы уже половину пути проехать… - заикаясь, бормотала я. - Надо было просто сдержаться… Это же не моя проблема, да? Его дети - не моя проблема, да?
- Ты права. И кроме тебя, ему бы никто не сказал об этом в глаза, а ты очень смелая. Я уважаю тебя за это. Иногда стоит сойти посреди дороги, чтобы не пачкаться о грязного человека.
- Отец… Я с детства мечтаю стать кем-то, чтобы он узнал об этом, и ему стало бы обидно, что не он меня воспитал, понимаешь?
- Просто стань хорошим человеком. А твой отец пропустил самое главное в своей жизни - он не видел, как ты выросла. Он столько всего не видел, что тебе надо лишь пожалеть его. Отпусти его с миром. Он не достоин тебя.
- Кир…
- Он не достоин. А сейчас улыбнись. Я попыталась улыбнуться.
- Ну, нет. Я просил улыбнуться, а не оскалиться. Хочешь, я почитаю тебе стихи?
- Ты пишешь стихи?
- Нет. Но я знаю много. Только, чур, уговор! Сегодня ночью ты не будешь грустить, а будешь много смеяться. Договорились? Смотри, как красиво!
Он указал на подсвеченный мост, к которому мы медленно приближались. На той стороне стояла красивейшая белая церковь и какой-то памятник. Длинный шпиль пронзал черное небо, рядом перевернутая пиала-купол, на самом верху которой расположилась маленькая луковка с крестом. Вокруг чернели ели, и могучие тополя без зазрения совести подпирали небосвод раскидистыми кронами. Желтый свет фонарей отражался в воде, отчего казалось, что на улице светлее обычного.
- Это памятник Афанасию Никитину.
- А кто это? - прищурилась я, всматриваясь в темноту.
- Ну ты деревня, - с осуждением протянул он. - Это путешественник. Он в пятнадцатом веке написал книгу "Хождение за три моря". Она ценна тем, что это были не записки паломника, а описание быта, религий, строя Индии, Турции и Персии. Жалко только, что до дома он так и не доехал. Умер, по-моему, где-то в районе Смоленска. Зато его записки были опубликованы сначала в Софийской и Львовской летописях, а потом их нашел Карамзин и опубликовал еще раз. Если честно, то очень интересный взгляд на чужой мир без Интернета. Почитай обязательно.
- Откуда ты все это знаешь?
- Я люблю читать, а по летописям писал курсовую и делал сравнительный анализ, поэтому пришлось подойти к вопросу более чем серьезно. Идем на ту сторону, посмотрим поближе.
- Ой, Кира, смотри! Пушкин! - показала я пальцем на фигурку в цилиндре у низенькой ажурной оградки.
- Пушкин, - подтвердил он. И вальяжно направился к поэту. Я понеслась за ним.
Кир встал в позу, отставив одну ногу в сторону. Обхватил себя руками и выразительно начал читать:
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
- Браво! - захлопала я в ладоши. - Бис!
- Нет, пойдем к Никитину. Мне на него давно хочется посмотреть. Надо ж понять, на кого я угробил два дня своей жизни. Кстати, а ты знаешь, что Никита - так звали отца Афанасия? Это не фамилия, а отчество? Нет? Боже, Варя, ну ты темная!
- Зато ты светлый, - с улыбкой огрызнулась я и бегом понеслась к мосту.
- Мне здесь нравится, - догнал он меня. - Смотри, какое небо вкусное! Оно похоже на корзину с голубикой, в которой кто-то просыпал…
- Белую малину из звезд! - подхватила я. - А луна похожа…
- На круглый белый хлеб. У нас с тобой, как у Салтыкова-Щедрина в "Двух генералах" - везде еда мерещится. Хотя недавно ели…
- Ты не романтик.
- Куда уж мне!
- Что там со стихами? Ты обещал что-нибудь еще почитать.
- Все пучком.
Стихи он мне, конечно же, так и не начал читать. Мы брели по мосту, внимательно разглядывая окрестности. Очень красиво. Около "Звезды" светло и много разноцветных огней. Они отражаются в черной воде. А на другой стороне - жилые дома и лес. Скорее даже парк. Как же чудесно в Твери! Как жаль, что у меня нет с собой фотоаппарата.
Кирилл подошел к перилам и неожиданно развел руки в стороны, словно собирается взлететь. Пальто распахнулось и стало похоже на крылья. Я испуганно замерла. Уж не думает ли он шагнуть с моста? Этого еще не хватало. Он развернулся и хищно улыбнулся. Луна светила ему в затылок, отчего лицо приобрело просто-таки зловещее выражение. Заговорил таинственным шепотом:
Иди, иди за мной - покорной
И верною моей рабой.
Я на сверкнувший гребень горный
Взлечу уверенно с тобой.
Я пронесу тебя над бездной,
Ее бездонностью дразня.
Твой будет ужас бесполезный -
Лишь вдохновеньем для меня.
Я от дождя эфирной пыли
И от круженья охраню
Всей силой мышц и сенью крылий
И, вознося, не уроню.
Я зачарованно смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Он продолжал читать стихотворение, а у меня подкашивались от восторга ноги. Демон. Демон ночи. Красивый, тонкий, озорной и величественный.
Последнее четверостишие он прокричал небу, задрав голову. Я глупо пялилась на него, как будто передо мной вдруг забил волшебный источник. Хотелось дотронуться до Кира рукой, чтобы проверить, живой ли он, настоящий ли, не придуман ли моим обалдевшим от впечатлений разумом.
- Я Блока люблю, - признался он, широко улыбаясь.
- Ты был похож на демона.
- Какие стихи, такой и я, - кокетливо сбросил волосы с лица.
Мы брели по пустынной набережной, мимо высоких стройных лип и ясеней. Дорогу освещали красивые фонари. Под ними стояли лавочки с ажурными ножками. Было немного страшно - вокруг совершенно безлюдно и тихо, лишь мы с Кириллом шуршим листьями и смеемся. Но он был спокоен и уверенно вел нас к памятнику, негромко читая Фета и Тютчева, Есенина и Ахматову, очень много Блока. Я мечтательно улыбалась, иногда кружилась от восторга, выкрикивая понравившуюся строчку, подхватывая охапку листьев и подбрасывая ее над нами вверх. Кир смеялся и продолжал дальше с еще большим выражением. Мне хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Она такая удивительно прекрасная и волшебная.
Памятник Афанасию Никитину оказался высоким бронзовым дядькой с бородой и в кафтане. Из гранита была сделана ладья и "нос" с конем. Я как раз собралась слазить рассмотреть все это сооружение поближе, потому что авторская концепция от меня пока что ускользала, хотя и рост русского исполина, и страшный конь производили благоприятное впечатление.
- Эй, парень, огоньку не найдется? - откуда-то выползли три личности непонятного вида. Присмотревшись, я поняла, что они едва ли старше Кирилла, если не мои ровесники. На всякий случай, зашла ему за спину. Вот как чувствовала, что не надо было тащиться к этому Никитину, сейчас проблем не оберешься.
- Готы, что ли? - кивнул в мою сторону самый мелкий из них.
- Нет, - затрясла я головой, выглядывая из-за плеча друга. - Мы не местные. Из Москвы.
- Еще и из Москвы, - облегченно выдохнул высокий и крупный парень.
Кир с силой оттолкнул меня в сторону и крикнул:
- Беги!
Зажмурившись от неожиданности, я свалилась на мостовую и быстро поползла в сторону ближайшей лавочки, путаясь в юбке. Раздались громкие крики, мат и глухие удары. Открыв один глаз, я завизжала во всю мощь своих легких - три подонка ногами пинали Кирилла. Тот не сопротивлялся, лишь закрыл голову руками.