Повесть о деревенском мальчике, который за свои девять лет "перепробовал" много профессий. Сажал он деревья, был ветеринаром, портным, артистом и даже… конструктором-изобретателем.
Выбора мальчишка ещё не сделал, но главное понял: смысл в том, чтобы не тратить время на пустяки…
Содержание:
-
От автора 1
-
День рождения 1
-
"Вкусное" одеяло 1
-
Семивёрстный лапоть 2
-
Сестра Милосердная 3
-
Петькины проказы 3
-
Длинный перекур 4
-
Ременная азбука 5
-
Не жадный и не ленивый 5
-
Копилка 6
-
Тёзки наоборот 6
-
Сани-самоходы 7
-
День защиты детей 9
-
Представление 9
-
Петушиная одёжка 10
-
Велоножка 11
-
Лишние руки 12
-
"Тяжеловозный" пациент 12
-
Грибная аллергия 13
-
Баран Бека 14
-
Тьма-перетьма 14
-
Петькина легенда 15
Алексей Леонов
САНИ-САМОХОДЫ
Повесть в рассказах
От автора
Дорогой маленький читатель! В этой книжке ты познакомишься с героем, которому исполнилось девять лет. Это так мало, если считать по пальцам!. А мало ли в самом деле?
Как живёт этот обыкновенный мальчишка, какие у него мечты, какие совершал он шалости и творил добрые дела, сколько было правильных решений и ошибок, просчётов в его поступках - об этом я и попытался рассказать тебе.
Я взял из жизни моего героя Петьки только те эпизоды, которые, как мне кажется, могут заинтересовать тебя, чему-то научить. Мне мой герой очень нравится. И многие проказы я ему простил - да и как не простить, ведь он сам в них признался…
День рождения
Петьку разбудил петух - раскукарекался, да так громко, что пришлось встать и прогнать его. Было воскресенье, в школу не идти, но снова в постель Петька не лёг, вспомнил о своих делах.
Каждый год в день рождения он сажал у дома деревце. Так они решили с отцом. И теперь ему предстояло посадить девятое дерево, потому что в этот день ему исполнилось девять лет.
Петька родился в середине апреля, в самый разгар весны, когда можно пахать, сеять, сажать деревья. Отец когда-то сказал, что весной рождаются только великие люди, но, чтобы стать великим, надо ещё всегда работать и хорошо учиться, не знать ни в чём лени. Петька понимал, что отец шутил: и весной не все великими рождаются. Васькин отец, Длинный Перекур, тоже весной родился, а никакой он не великий, только курит всегда. Стать великим Петьке хотелось, но он на это не надеялся и жил обыкновенной жизнью.
День был погожий, солнечный. В полях уже тарахтели трактора, пахали землю. Петька взял с собой хлеба, лопату и направился к лесу. Он хотел позвать друга Ваську, братьев Комариков, но не пошёл за ними, не стал терять на сборы время, а сразу направился за огород и вышел на луг.
На лугу было так просторно, что Петька остановился и стал смотреть по сторонам, словно попал в незнакомые места. Зимой луг был тесный, забитый снегом, а теперь кругом занималась зеленью земля, краснели первые листочки щавеля.
Лес стоял ещё голый. На дубах держалась прошлогодняя сухая листва, да на осинках зеленела кора. По кустам и деревьям сновали птицы: пели, чиликали, пересвистывались.
"Это они потому поют, - подумал Петька, - что у меня день рождения".
Он стал приглядывать себе деревце. Дубок у него уже рос. Отец посадил жёлудь, из которого вырос дубовый росток. Теперь дубок поднялся почти с Петьку ростом, но не перегонял его. Другие деревья сразу вытянулись. И кленок вытянулся, и берёзка, а тополь с ракиткой так разрослись, словно посадил их не он, а кто-то другой давным-давно.
Вокруг Петьки и над ним носились дрозды с таким криком, будто их щипали живьём. Петька нашёл без труда несколько дроздиных гнёзд. Одно было совсем низко над землёй на согнутой осинке. Он встал на пенёк и заглянул в гнездо. Там лежали четыре яичка.
- Эх, глупые, не нашли рогатульку повыше для гнезда, - сказал Петька. - Я вас не трону, а кто-нибудь придёт и разорит гнездо ваше. - Птиц Петька любил. Он знал, какую пользу они приносят всем.
Петька вышел на полянку. Здесь росла рябинка отдельно от больших деревьев.
- О, а рябину-то я ещё не сажал, - обрадовался он. - Сейчас я тебя и заберу. Ты не бойся. У нас хорошо будет, не скучно. Ночью электричество горит.
Петька вырыл рябинку с большим комом земли и понёс домой.
- Эх, ворона, мешок-то я забыл, - вспомнил он. - Земля вся растрясётся. Отец всегда корни обвёртывает. Спешишь - всегда себе на вред. Придётся рубаху снимать.
Петька стянул рубаху, обернул ею корни рябинки и пошёл дальше. Теперь можно было идти быстрее, закончить начатое дело и праздновать. Ребята небось носятся по деревне, приходили за ним. Солнце грело уже так, что и без рубахи Петьке стало жарко. У деревни, словно из-под земли, вырос перед ним дед Пальчик.
- О, Петюшка, ты уже в работе? Да приморило-то тебя как! Видать, далеко ходил.
- Нет. Это я спешил. А солнце, как летом, - сказал Петька.
- Положи ношу-то. Отдохни. Поговорим, - предложил дед Пальчик. - Я вижу, ты с лопатой в лес направился, подумал: за деревцом пошёл малой. Решил вот совет тебе дать, как сажать надо деревья-то.
- А я умею уже, - ответил Петька. - Ямку вырою, посажу, воды налью и засыплю корни землёй.
- Ну, можно и так, только это ненадёжно. А я сколько деревьев пересажал, ни одно не усохло. Так ты прежде глинки принеси, смешай её с землицей и разболтай на воде, как кисель. Перед посадкой в этот самый киселёк и помакай корешочки, а потом в ямку, засыпал и полил.
- А зачем так? - спросил Петька.
- Глинка облепит корни, влагу им будет подавать лучше. В земле-то вода не задерживается, а глина скапливает её, дольше хранит.
- Понял. Так и сделаю. Спасибо, дедушка. Приходи ко мне на праздник. У меня день рождения!
- Ну-ну, приду, - ответил дед Пальчик. - Бабке своей скажу за мастерскими приглядеть, а сам приду. Праздники я вот как люблю.
"Вкусное" одеяло
Ко дню рождения Петьке было приготовлено любимое его кушанье - пенки. Не какие-нибудь от варенья пенки, а молочные, в ряженке. Собирались они для Петьки целую неделю. Сначала кипятилось молоко, потом пенки складывались в горшок и заливались топлёными сливками…
Петька заглянул в горшок и глаза закрыл от удовольствия, у него даже голова закружилась. А когда-то Петька не любил пенки, даже смотреть не мог на них. Если его насильно заставляли есть, он орал и отбивался. Родители удивлялись, что такое делается с ребёнком. А бабушки решили, что у их внука "сглаз", болезнь такая непонятная: позавидует кто, что ребёнок ест хорошо, у него аппетит и пропадает!
Отчего Петька не любил пенки - осталось неизвестным, а полюбил он их вот как. Однажды он провинился и получил за провинность должное. А дело было перед ужином. Обиженный на всех, Петька спрятался в малинник, в тайное место и уснул там. Сквозь сон он слышал, как его звали ужинать, но не откликнулся и уснул голодным.
Ночью Петьке стало холодно; он шарил вокруг руками, искал одеяло, пытался прикрыться колючими ветками малины и тогда же во сне почувствовал, что вдобавок сильно хочет есть. И ему приснились огромные царские залы с накрытыми столами. Он один сидел за кушаньями, а сам царь стоял за его спиной и спрашивал:
- Петр Иванович, не изволите ли ещё чего откушать? Мы живо сготовим для вас.
- Подожди маленько, - отвечал Петька. - Некогда думать, что я хочу откушати. Похлёбкой червяка заморю, потом скажу.
- Как вам угодно, как угодно, Пётр Иваныч, - кланяясь, отвечал царь и размахивал над Петькой опахалом, нагонял прохладу, хотя и без того было холодно.
Всего наелся Петька, вылез из-за стола и сильно захотел спать. И лишь он зевнул, как тут перед ним снова оказался царь и спросил:
- Что теперь пожелают Пётр Иваныч?
- Спать хочу, - сказал Петька бесцеремонно и снова зевнул, ещё шире раскрыв рот.
- В покои извольте, в покои. - Царь поклонился в пояс и, указывая рукой на дверь в каменной стене, добавил: - Там для вас ложе сготовлено с особым одеялом.
- С каким ещё особым? - спросил строго Петька.
- А из молочных пенок, Пётр Иваныч. Извольте входить и не обессудьте. Лучшего ничего не придумали мои слуги.
Петька было засопротивлялся, но его грубо схватили сзади. Он увидел вместо царя человека в красной одежде, услыхал чей-то голос: "Палач!" - подчинился сразу и оказался на мягкой постели под одеялом из пенок.
Палач взял угол одеяла, заткнул им Петьке рот, чтобы он не бунтовал, и ушёл, громыхнув дверью.
Петька вначале провалился в глубокий сон, потом почувствовал, что стал задыхаться. Он сжал зубы и, к своему удивлению, вдруг откусил угол одеяла. Он хотел выплюнуть его, но во рту оказался такой приятный вкус, что он невольно разжевал весь угол и проглотил. Ему захотелось откусить от одеяла ещё кусок. Но показалось, что под дверью кто-то топчется. Он схватил второй угол одеяла и затолкал его в рот сам. Палач ничего не заметил.
В спальню никто не вошел. Солнце проникло в царские покои, когда Петька дожёвывал последний клок одеяла и думал, что надо таких одеял делать побольше. И выспишься под ним, и сыт будешь…
Тогда же Петька и проснулся. Он спал в сарае на своём месте. А как попал в сарай из малинника - не помнил, а спросить было не у кого, все уже ушли на работу. Петька не знал, что ночью отец разыскал сына в кустах и отнёс в постель, а мать накормила его, сонного, пенками.
Полежав, вспоминая сон, Петька почувствовал пустоту в животе, вскочил и пустился в дом. И лишь переступил порог, уловил вкусный запах: в печке томилось молоко.
"Пенки, - подумал Петька и загремел поспешно заслонкой. - Одеяло во сне было из пенок, вкусное. Попробую, какие они есть на самом деле".
С тех пор Петька удивляется, почему он когда-то не любил пенки. "Всё оттого, наверно, - решил он, - что маленький был, непонятливый". Теперь он готов принимать по горшку пенок хоть каждый день, а не только по праздникам.
Семивёрстный лапоть
Дед Пальчик был самым низеньким человечком в Маленке и самым знаменитым. Он всю жизнь сторожил трактора и машины. Ни одной пропажи при нём никогда не случалось. За это его хвалили всегда на колхозных собраниях, а однажды дали почётную грамоту и сфотографировали в газету. На собраниях ему ставили самый высокий стул, и сидел дед Пальчик всегда чуть-чуть выше других, чтобы всё ему было видно. А когда он собирался что-нибудь сказать и порывался встать со своего сиденья, его останавливали, говорили: пусть высказывается сидя, его и так будут слушать внимательно, потому что он уважаемый человек в деревне.
Петька часто ходил к деду Пальчику слушать его рассказы про старину-матушку, про злой и добрый люд. А подружился Петька с ним тогда, когда был ещё маленьким, не умел читать, но был очень любопытен и мог по деревне расхаживать самостоятельно, потому что знал, куда можно соваться, а куда нельзя.
Знаменит дед Пальчик был не только тем, что сторожил трактора и машины. Делал он из различных древес шкатулочки точёные, свистульки многоголосые, трещоточки ступенчатые, птушек-поклевушек, певунов-драчунов, проказников-древолазников, коз с козлятками, бабушек с малыми ребятками, царей-королей и Иванушку-дурачка. И всё, что ни делал дед, - всё людям хорошим отдавал.
Инструментов особых у него не было. Ножичек кривой да долотцо с корытцем и брусочек. И какую ни возьмёт дед Пальчик палочку или чурбашечку - оглядит её так и этак, повертит, покрутит и начнёт точить-резать. Глядишь - драчливый петушок из чурбашечки выходит. Смотришь на такое чудо - рот от удивления раскрывается. А дед Пальчик только улыбается и сам дивится: он ли это выточил, как смог?
И Петька однажды попросил деда:
- Дедушка Пальчик, научи и меня строгать!
- Научить, милок, нетрудно. Да только в этом деле сноровка нужна.
- А где её берут? - спросил Петька. - И какая она?
- А она такая, что никакая. И там её берут, где лыко дерут!
Петька почесал за ухом, сказал:
- Я умею лыко драть! Весной ракитки обдирал и из коры рожок делал!
- Настоящее лыко в липовом лесу дерут, - сказал дед Пальчик. - Оно на верёвки, на лапти идёт, а дерево - на порезки разные.
- А зачем лапти делают? - поинтересовался Петька.
- Лапти плетут, - поправил дед Пальчик. - Раньше их плели, чтобы носить, а теперь на музей посылают да на театр.
- Дедушка, а мне можно научиться лапти плести?
- Это всегда пожалуйста! - обрадовался дед Пальчик. - У меня и лыко припасено, и свайка найдётся. Дело только за учениками!
Петька помчался к другу Ваське. Васька был дома, делал себе рогатку.
- Васька, бросай всё, побежали! - крикнул Петька.
Васька положил рогатульку, нож и спросил:
- Куда бежать-то?
- Потом скажу. Дело есть! Мишку тоже возьмём… и Витьку… и Комариков…
Петька привёл ребят на стоянку машин, сказал деду Пальчику:
- Вот, дедушка, привёл всех. Учи нас.
Дед Пальчик успел сходить домой, пока Петька бегал за друзьями, принёс свайки, лыко. Оно баранками плавало в ведре с водой, мокло.
- Петь, что будет? - зашептал Васька. - Ты обещал сказать.
- Учиться будем!
Дед Пальчик осмотрел ребят, словно впервые встретил их, никогда не отпугивал от машин, не кричал, чтобы они сторонились этого места, и велел сесть. Ребята сели, но радостный был один Петька, а все вдруг заскучали.
- Так зачем пришли-то? - спросил дед Пальчик, суетясь и поглядывая на дорогу.
- Учиться, - ответил за всех Петька. - Лапти плести учиться.
- Ах, да. Насчёт лаптей… Так тут такое дело: лык-то у меня на одну пару только сохранилось. Чередоваться придётся.
Дед снова посмотрел на дорогу. Никто ниоткуда не шёл, не ехал. Из мастерских все разошлись на обед.
- Терпение есть? - спросил дед Пальчик.
- Есть, - ответил снова за всех Петька.
Дед взял нож, лыко из ведра и разрезал его на узкие полоски, убрав сучки и прочие выступы.
- Значит, сперва надо сделать циновку. Тут важно иметь строгий глаз, чтобы полоска в полоску приходилась. Держите-ка, а я буду циновать.
Ребята схватились за широкий скользкий конец лыка. Петька проговорил:
- Прямизна-кривизна. Пошли-поехали - не догонишь.
- Не погонишь, не догонишь, - подхватил дед. - Лапоть не каждый одинаков. Бывают лапти, бывают бахилы. Бахилы и полегче и покрасивше. Их-то мы и сплетём. Начинаются они таким манером.
Дед Пальчик взял несколько лык, сложил их и стал переплетать.
- Бахилу начинают с пятки. Заложили пятку, ведут подошву, а потом загибается головашка.
- Головашка! - удивился Васька и стукнул по голове Мишку. - Вот тоже головашка!
- И вот тоже она ж-ка! - ответил Мишка.
- Эка сцепилась кукарека, - сказал дед Пальчик. - Лапти плесть - не сметану есть! - И он строго посмотрел на ребят. - Работа ручная, работа скучная. Будешь шевелиться вяло, заработаешь мало.
Работа правда была скучная. Братья Комарики стали зевать. Васька одному сунул в раскрытый рот палец, тот тяпнул его - да так, что Васька подскочил и завопил.
- Учёба кончена, - объявил дед Пальчик. - Завтра утром пойдём дальше.
Ребята с радостью разошлись. Один Петька остался.
- Дедушка Пальчик, а можно, я сам поплету?
- Поплети, - ответил дед Пальчик. - Так-то оно вернее будет. Дурака не выучишь и с кулака. Ему любая наука не в руку. Умной головушке наука, как песня соловушке, от ума даётся сама.
Дед Пальчик оставил Петьку, ушёл приглядывать за машинами. Время катилось на вечер, поспешало, повело с работы народ и машины погнало на ночную стоянку. У мастерских слышались разговоры, люди делились новостями и своими успехами, а Петька всё плёл лапоть, гнал ступню, огромную, великанскую - плёл, пока лыки не кончились.
На другой день, как только солнце встало, Петька был уже у деда Пальчика. От травы в белой росе шёл холод, скотину ещё не сгоняли в стадо.
- Экую рань тебя пригнало! - подивился дед. - От работушки заботушки спать не велят. Лыко я замочил, а с занятием нашим погодить следует. Разойдутся люди - наша пора настанет.
- А ребят позвать? - спросил Петька.
- Ты незваным идёшь, а их надо ли оповещать? Скотина на корм и та сама идёт.