В повести "Заколдованная палата" рассказывается о ваших сверстниках - мальчиках и девочках, - которых болезнь привела в детский санаторий. Много героев в этой книжке, немало забавных приключений произошло с ними. Разные характеры, разные дела и поступки у юных героев, по-разному они относятся к коллективу, труду, по-разному приходят к пониманию жизни.
Содержание:
-
Глава первая. Приехали 1
-
Глава вторая. Новые знакомые 2
-
Глава третья. Таинственная эстафета 2
-
Глава четвертая. Девочки 4
-
Глава пятая. Не хочу учиться! 4
-
Глава шестая. Стычка 5
-
Глава седьмая. Лялино шефство 5
-
Глава восьмая. Безобразники 6
-
Глава девятая. У директора 6
-
Глава десятая. Пятиминутка 6
-
Глава одиннадцатая. Одна ученица - сто учителей 7
-
Глава двенадцатая. На тракторный завод 7
-
Глава тринадцатая. Весна идет 8
-
Глава четырнадцатая. Без колеса 8
-
Глава пятнадцатая. Троица отличилась 9
-
Глава шестнадцатая. День рождения Ляли 10
-
Глава семнадцатая. Драка 11
-
Глава восемнадцатая. Награда 11
-
Глава девятнадцатая. Космическая сказка 11
-
Глава двадцатая. Кто виноват? 12
-
Глава двадцать первая. Митина история 13
-
Глава двадцать вторая. Сплошные неприятности 14
-
Глава двадцать третья. Неудачный сюрприз 15
-
Глава двадцать четвертая. "Попугайный кот" 15
-
Глава двадцать пятая. Куда девалась сумка? 16
-
Глава двадцать шестая. Прощай, "дизовка"! 17
-
Глава двадцать седьмая. Предпраздничная суета 17
-
Глава двадцать восьмая. Первомай 18
-
Глава двадцать девятая. Концерт 19
-
Глава тридцатая. Свинарь - принц 19
-
Глава тридцать первая. Вот так письма! 21
-
Глава тридцать вторая. Вторая месть 22
-
Глава тридцать третья. Кража 22
-
Глава тридцать четвертая. Мать и сын 23
-
Глава тридцать пятая. Порошинки не пропало! 23
-
Глава тридцать шестая. Пруд без воды 24
-
Глава тридцать седьмая. Провалились сквозь землю 24
-
Глава тридцать восьмая. С детства заученный 25
-
Глава тридцать девятая. Привидения?! 26
-
Глава сороковая. То вой, то пляс 27
-
Глава сорок первая. Побег 27
-
Глава сорок вторая. Педсовет 28
-
Глава сорок третья. Признание 28
-
Глава сорок четвертая. Митин велосипед 29
-
Глава сорок пятая. Прощайте, Карловы Вары! 29
-
Глава сорок шестая. Помнить будем, не забудем 30
-
Примечания 30
Раиса Семеновна Торбан
Заколдованная палата
Глава первая. Приехали
Курортный автобус, наполненный до отказа детьми, родителями и чемоданами, урча и стеная, метр за метром поглощал скользкую дорогу.
Встречные машины буксовали. Работницы в брезентовых фартуках бросали лопатами и горстями желтый песок под колеса машин. Неожиданно автобус взвыл, заскрежетал тормозами и дернулся назад, как вздыбленная лошадь.
Чемоданы немедленно спрыгнули со своих мест и повалились набок, а их маленькие хозяева, ткнувшись носами в спину соседей, подняли писк и визг.
Начинался крутой спуск с горы к Нижнему парку. Взрослые придерживали ребятишек и вещи, с опасением поглядывая на обледеневшее шоссе.
Наконец спустились. Водитель осторожно свернул налево и, мягко шурша снегом, подкатил к ажурной ограде санатория. Старинный двухэтажный дом, украшенный замысловатой башенкой с окном-розеткой и флюгером на самой верхушке, еще спал. Автобус смешно поквакал сиреной, пофыркал, поурчал и встал.
- Приехали!..
В одном из окон нижнего этажа приподнялась штора. Вспыхнул свет Затем лязгнул метровый крючок, и из парадных дверей санатория заспешили навстречу вновь прибывшим дежурные няни и сестры в белых халатах и наскоро наброшенных платках.
Первой в раскрытых дверцах автобуса появилась "авоська", наполненная апельсинами и пакетиками разной величины и формы. Ее держал в левой руке высокий тоненький мальчуган в хорошо сшитом пальто, котиковой шапке и теплых ботинках. На ремне через плечо у него висел фотоаппарат в желтом кожаном футляре. Мальчик не торопясь вышел из автобуса. Вслед за ним появилась его мама в меховом манто. Она с большим трудом тащила довольно объемистый чемодан вслед за сыном.
- Эй, мальчик, - окликнул его высунувшийся из окна кабины шофер, - ты помог бы матери!
Мальчик выжидательно остановился.
- Иди, иди, Валерочка, я сама. У него больная рука, - извинительно улыбнулась шоферу мама.
- Ну, вылезай, что ли, Леня, - с напускной строгостью сказала другая мама в сером пуховом платке и простеньком пальто, принимая от сына туго набитый вещевой мешок.
Леня спрыгнул со ступенек автобуса прямо в снег. Из-под надвинутой на лоб шапки искрились живые глаза, веселая белозубая улыбка делала приятным его болезненное лицо с толстыми губами и чуть выдающимися скулами. Сдвинув шапку на лоб, мальчик огляделся.
- Мама! Гляди! - закричал он, - нас встречают маленькая Маша и большая Маруся…
Одна из санитарок очутилась рядом с ними.
- Святой крест! - всплеснула она руками, - Леня?! Опять приехал?
- Опять! - с веселым вызовом отвечал Леня.
- А вырос-то как! Наверное, поумнел? И шалить перестал? - тараторила маленькая няня Маша. Она отобрала у Лениной матери вещевой мешок и взяла мальчика за руку.
- Пойдем, выкупаю тебя.
Леня пошел вперед. Он слегка прихрамывал, но двигался быстро и стремительно.
- Ну, чистая юла, - приговаривала няня Маша, глядя на Леню.
- Да, спасибо вам всем… от всего моего материнского сердца, - тихо, но с глубоким волнением сказала Ленина мама.
- Ну что вы! Не за что, - стеснительно ответила няня Маша, - наша работа такая…
"Как не за "что?" - Уже три раза привозила она его сюда, скованного тяжелым недугом. Леня не мог ходить, владеть руками, повернуть шею, и в каждый приезд весь персонал от главного врача Надежды Сергеевны до этой самой няни Маши вступал в борьбу с его жестоким полиартритом.
Няня Маша, смеясь, вспоминает, как сердился на Надежду Сергеевну Леня, когда, по ее приказу, самые занятные игрушки не давали ему в руки, а оставляли на самом дальнем конце большого ковра в игралке, и он, чтобы достать их, вынужден был ползти за ними, сначала только на животе. Он плакал, кричал, но полз…
Рассказывая матери об этом, няня Маша вспоминала, как радовался весь персонал, когда Леня впервые встал на четвереньки и, качаясь на изуродованных болезнью руках и ногах, улыбнулся, бледный и худенький. А через два года лечения смог уже подняться с ковра и, цепляясь за чехол, пройти от одного конца дивана к другому… Строгая Надежда Сергеевна горячо целовала маленького Леню, а Ленина мама, вот эта скромная женщина в платочке, плакала от радости и счастья, что сын - пошел… Плакала и радовалась, как все матери. И вот теперь, после многих лет лечения, недуг почти побежден.
Леня свободно вертит головой в разные стороны и с наслаждением бежит по узенькой белой дорожке прямо к зеленой калитке.
У входа гостей встречает большая снежная баба в дырявой соломенной шляпе с носом-морковкой и черными угольками глаз.
- Это моя шляпа! - заявил Леня.
- Ну и ладно, пусть пофорсит до весны! - вступилась за снежную бабу няня Маша.
- Пусть! - благосклонно разрешил Леня. Родители и няни продолжали выгружать из автобуса детей. Одних принимали прямо на руки и уносили в санаторий. Те, что поздоровее, шли с ними рядом, степенно неся свои саквояжи и портфели.
Последним с большим трудом вышел из автобуса, опираясь на костыли, рослый широкоплечий мальчуган лет четырнадцати в старой ватной фуфайке, грубых башмаках и большой ушанке.
Шофер помог ему сойти со ступенек.
- Не надо, дяденька, спасибо, я сам, - смущался парень.
Он прошел под высокой аркой с колоннами в парк и загляделся на аллею вековых деревьев. Белые, в пушистом инее, они стояли неподвижно и строго. От самой верхней ступеньки широкой лестницы в глубину аллеи до белеющего где-то там вдали мостика с резными перилами стелился пушистый ковер еще ничем не запятнанного снега. Только резные тени сплетающихся в небе вершин мягко голубели на его чистой белизне. Серовато-голубыми казались большие алебастровые вазы в аллеях. Былинки засохших растений в вазах сегодня расцвели белыми цветами.
Вдруг стайка снегирей выпорхнула из кроны высокого дерева, покружилась и села на молоденькую рябину, выглянувшую в парк из-за ограды санатория. На самой ее верхушке краснели гроздья прихваченных морозом чуть вялых ягод. Снегири лакомились ими, перелетая с ветки на ветку с тихим поскрипыванием. Тоненькие ветки рябины качались и щедро осыпали инеем красногрудых птичек. Им это по-видимому нравилось. Они топорщились, распускали крылышки, купаясь в снегу. Парень смотрел на это серебряное чудо-дерево с живыми красными плодами и боялся шевельнуться.
- Мальчик, заходи в санаторий! - громко позвала его няня Маша с крыльца.
Снегири взметнулись ввысь и исчезли в голубизне наступающего утра.
Опираясь на костыли, парень вошел в ограду.
Озябшие кусты сирени и акаций в пушистом инее обрамляли дворик санатория. Они склонились над цветочными клумбами, укрытыми чистым снегом, и потихоньку роняли пушинки на глубокие следы, оставленные на одной из клумб чьими-то маленькими валенками. Рядом, на снегу, трепетала "галка" в цифрах с двойкой на хвосте.
Парень широко улыбнулся.
Вместе с ним улыбался и белый мраморный мальчик, сидящий на пьедестале в середине овальной чаши застывшего фонтана. Зима позаботилась и о нем - нахлобучила на кудрявую голову большую снежную шапку, искрившуюся на холодном солнце.
- Ну заходи, озяб небось?
И няня Маша помогла вновь прибывшему подняться на ступеньки.
Глава вторая. Новые знакомые
Вестибюль детского санатория заполнили взрослые и дети. Они расселись на диванах, стульях, на своих чемоданах. Тихонько переговариваясь, родители сдавали вещи и путевки дежурным медсестрам и сестре-хозяйке, толстой-претолстой женщине с колючими глазками в белой косынке, съехавшей на макушку. Очки с завязочками держались на ее пухлых щеках.
Толстуха показалась ребятам забавной. Ребята шушукались за ее спиной, смеялись. Она заметила это и, вскинув очки на лоб, неожиданно тонким визгливым голосом сказала: "Смеяться, право, не грешно над тем, что кажется смешно"… Ребята засмеялись громче. Толстуха побагровела.
- Тише, тише.
- Нехорошо смеяться… - журили детей родители.
- Теперь наша очередь! - взгромоздила на стул два чемодана мать девочки, одетой в модное зеленое пальто с дорогим мехом. На маме красовались три черно-бурых лисы: две - спускались с плеч, а третья обвивала ее руки в виде муфты. На голове высилась серая каракулевая шапка военного образца, как будто мама - полковник.
- Зачем так много вещей, туфель, платьев? - удивилась принимавшая ребят Нина Николаевна, старшая медсестра.
- Как это "зачем"? - ответила мама. - Ляля приехала на курорт лечиться, отдыхать… Где же и одеваться, как не на курорте… и кроме того, после лечения у вас мы едем с Лялей за границу, в Чехословакию, на курорт Карловы Вары…
К тем, кто сдал свои вещи, спокойно подошла молодая воспитательница Светлана Ивановна, сероглазая, тоненькая, со светло-русой косой, уложенной вокруг головы, с высоким чистым лбом. Стала расспрашивать, кто где учился.
Ребятам она понравилась. Они охотно отвечали на вопросы, в каком классе учатся, привезли ли с собой учебники и оценки. Светлана Ивановна тут же записывала детей в группы: младшую и старшую.
- Разве в санатории учатся? - спросил неприятно удивленный мальчик с фотоаппаратом и авоськой, набитой апельсинами.
- А как же! Лечатся и учатся. Нельзя пропускать целую четверть в году, - мягко заметила она.
У мальчика испортилось настроение.
- Не расстраивайся, Валерочка, я сейчас же по приезде в Москву вышлю тебе все книги, - сказала мама.
Валерочка недовольно отвернулся.
- Не дрефь… - пробасил за спиной Валерочки голос, сорвавшийся вдруг на дискант.
- Я тоже без книжек. Будем вместе…
Валерочка обернулся. Перед ним стоял верзилистый парень в клетчатом, замызганном пиджачке и суженных книзу брюках, в совершенно необыкновенных "бутсах" из синего с грязно-белым. Видно было, что все на парне с чужого плеча, но с претензией на моду.
- Фредик! - представился парень. Он "лодочкой" сунул свою лапищу в тонкую руку Валерочки, а глаза - в его открытый чемодан.
Светлана Ивановна спокойно, но решительно увела Фредика из вестибюля в пионерскую.
- Вашу путевку, - обратилась Нина Николаевна к матери Валерочки.
Та не спеша достала путевку и анализы. Приятный запах хороших духов распространился по вестибюлю. Нина Николаевна внимательно просмотрела документы.
- Как же это ты, паренек, сломал себе руку?
Валерочка взглянул на маму. Она немедленно пришла ему на помощь.
- Знаете… недоразумение. Бывает между мальчиками сначала "бокс", в шутку, а после увлеклись… Мой - такой нервный…
- Подрались?
- Вообще, да! Немножко… Но Валерий здесь ни при чем… Он - чудный мальчик.
- Мы уверены, что у такой очаровательной мамы может быть только чудный сынок! - рассыпалась в любезностях подошедшая к ней Минна Эриковна. У нее маленький носик и увядший рот. Из-под докторского колпачка выбились пряди совершенно белых волос. Дряблые щеки. Они - как два перезревших яблочка.
- Прошу ко мне в кабинет, - пригласила Минна Эриковна Валерочкину маму.
Сухонькие ножки в нейлоновых чулках зацокали каблучками по кафелю вестибюля. Мама и Валерочка двинулись вслед за врачом. Их догнал улизнувший из пионерской Фредик…
- Ой! - взвизгнула вдруг Минна Эриковна, споткнувшись о ногу в грубом башмаке, выставленную из угла при самом входе в коридор. - Мальчик! Убери свою ногу! Нельзя же так сидеть. Я чуть не упала! - брезгливо и раздраженно накинулась она на сидевшего в углу большого мальчугана в ватной фуфайке с костылями.
Парень растерялся. Он не мог убрать ногу. Она не сгибалась в суставе… И не мог встать, так как его костыли с грохотом упали на пол. Один стукнул по ноге Валерочку, а другой - Фредика. Фредик чуть было не растянулся в коридоре во весь свой рост…
- Деревня, - фыркнул Фредик в адрес неловкого парня и важно проследовал дальше.
Минна Эриковна пропустила Валерочку с мамой к себе в кабинет, а перед самым носом Фредика захлопнула дверь.
Светлана Ивановна, появившаяся на шум из пионерской комнаты, поспешила подать костыли мальчугану. Она помогла ему выбраться из угла, посадила поближе к столу и сюда же перенесла его домашний самодельный чемоданчик, на котором он так неловко сидел. Его путевка и остальные документы были в порядке. Вещей в чемодане оказалось очень мало: одна пара старого, заплатанного белья, шерстяные носки, рубаха в полосочку с длинными рукавами, мыло, зубная щетка, порошок и книги. Пока сестра-хозяйка, презрительно щурясь, записывала его вещи, он испытывал чувство неловкости.
- Как тебя зовут? - спросила воспитательница.
- Митя.
- А фамилия?
- Трубин.
- А меня зовут Светлана Ивановна.
- Светлана? - Он словно вдумывался в смысл этого имени.
- Ну вот мы и познакомились… Сейчас ты пойдешь с няней в ванну, помоешься как следует с дороги, а потом я отведу тебя в палату. Ты будешь учиться у меня в старшей группе.
Мите было приятно, когда после купания Светлана Ивановна, мягко дотронувшись до плеча, повела его по длинному коридору, устланному ковровой дорожкой, и, поднимаясь вместе с ним по лестнице, терпеливо ожидала его на каждой ступеньке.
- Скажите, - решился спросить Митя, - здесь могут вылечить мою ногу, чтобы я мог ходить хорошо… совсем без костылей… Мне надо, очень надо… и поскорей…
- А что с тобой?
- Ревматизм. А другие врачи говорят, этот… как его… полиартрит.
- Надеюсь, что вылечат. Но многое будет зависеть от тебя самого.
- Я буду стараться.
Глава третья. Таинственная эстафета
- Вот вам, ребята, еще один товарищ, познакомьтесь! - и Светлана Ивановна ввела в пятую палату Митю Трубина.
- Мы уже познакомились… с его костылями, - пробурчал Валерик, занятый апельсином. Фредик угодливо захохотал. Валера протянул ему апельсин. Фредик ел апельсин вместе с душистой коркой, морщился, хлопал Валеру по плечу и уверял его в вечной дружбе. С первого взгляда он определил, что Валерочку можно "обжать". Так любила говорить его мать.
- Когда узнаете друг друга, выберете себе старосту палаты, - сказала Светлана Ивановна.
- А зачем - старосту? - поинтересовался Валера.
- Староста будет отвечать за порядок и чистоту в палате… Его все должны уважать и слушаться, - ответила ему воспитательница и ушла.
Лене очень хотелось попробовать апельсинов, таких ярких и ароматных. Но он был гордым человеком и, чтобы не выдать себя, повернулся спиной.
У стены лежал большой полный мальчуган с белой-белой кожей, в роговых очках. Он выжидательно смотрел на смущенного новичка серыми умными глазами. В складке его строгих губ чувствовалось глубоко скрытое страдание.
- Саша, - назвал он себя и кивнул Мите:
- Вон у окна свободная кровать и тумбочка. Располагайся!