Ксения прошла в комнату, где спала Люся и подошла к ее дивану.
Люся приоткрыла глаза и пробормотала:
– Нет, нет, Ксюнечка, иди без меня.
С Ксюшей в этот раз пошел Сережа, а когда они, накупавшиеся, вернулись, Люся спросила:
– Ксения, а почему ты меня не разбудила? Я даже записку тебе оставила.
Сережа включил фильм "Такси-3" и сказал за маму:
– Мало, значит, оставила.
– Не умничай, Сережа! – сказала Люся. – Нужно было всю квартиру обвесить?
Сережа рассмеялся:
– Представляю, встаем мы с мамой, а по всему дому: "Разбуди меня!" Приходим на пляж, а там плакат над морем: "И почему ты, Ксюша, меня не разбудила?"
Проснулась Вероника и, взглянув на экран телевизора, раздраженно сказала:
– A-а, "Такси-33"!
8
Ксения проснулась рано и, лежа на диване, вспоминала далекие времена, как ехала в переполненном трамвае с Андреем, с маленькими Мишей, Максимкой, Данилкой и Антолткой. Она была тогда беременна Никиткой. Ехали все с богослужения. На остановке простояли больше получаса. Замерзли, устали и в трамвай с трудом втиснулись.
– Сколько их тут! Это все ваши что ли? – брезгливо спросила какая-то старушка, взглянув на большое семейство.
– Нет, не все, – ответил громко Андрей, – еще столько же дома остались!
– Нищету плодить! – не утихла старушка.
В разговор вступила молодая женщина и сказала, повернув голову к старушке:
– Да если бы у нас каждая женщина так рожала, в нашей стране проблем бы меньше было! Вы посмотрите, какие детки все чистенькие и хорошенькие у них! Как вам не стыдно оговаривать людей?! Полный трамвай взрослых людей и стариков, а четыре ребенка помешали!
Молодой мужчина подал голос:
– Да если бы моя жена так рожала, я бы только для нее и жил! Второго ребенка еле уговорил родить.
Антошку Андрей взял на руки. Миша с Максимкой протиснулись к окну и спорили, какие из обгоняющих трамвай машин лучше. На Данилку жалко было смотреть, с каким трудом он, пятилетний малыш, стоял в дребезжащем и дергающемся вагоне трамвая.
Рядом сидел молодой парень с очень печальным выражением лица. Ксения с состраданием пыталась понять, чем можно было бы развеять мрачные мысли, явно удручающие этого человека, и заметила, что Данилка тоже смотрел на этого парня. Вдруг Данька, глядя ему в глаза, сказал:
– А ты на небо пойдешь.
– Что? – растерянно переспросил, словно проснувшись, парень.
– Ты на небо пойдешь, – спокойно и уверенно повторил Данилка.
И словно включился свет! Нужно было видеть, как просияло лицо этого молодого человека! Как будто эти слова попали именно в ту область души, которая мешала радоваться жизни и наслаждаться ею. Молодой человек с глубокой нежностью взял Данилку на руки и посадил себе на колени. Ехали они до самого дома молча, обнявшись. Счастливы были оба: незнакомец – решением своей проблемы, а Данька – своей, потому как всю дорогу ехал сидя.
А дома трезвонил телефон. Андрей открыл дверь квартиры и подбежал снять трубку. Звонила его сестра Ира:
– Ксюша дома? Позови ее, пожалуйста.
Ксюша, в пальто, только успев снять сапоги, подбежала к телефону:
– Да, Ира, что ты хотела?
– Ксюш, вы с Андреем что, снова ребенка ждете?
– Ну да.
– Неужели в этом мире есть еще что-то хорошее?! Какие вы молодцы! Я не говорила, но мой муж, когда узнал, что вы верующие, знаешь, что мне сказал? "Посмотришь еще, какие они верующие, вот увидишь, аборты делать будут, рожать-то не станут, если что!" Ты просто не представляешь себе, что для него все это значит!
* * *
Люся, Ксюша, Сережа, Саша и Вероника отправились в этот день в Ливадию, чтобы побывать в доме-музее Романовых. Дом, в котором жили Романовы, оказался по-домашнему уютным, совсем не как дворец. Разглядывать личные вещи царской семьи было трогательно. Эти детские рисунки, дневники, фотографии. Страшно было думать о том, что кто-то посмел разорить такое гнездышко.
Из дома Романовых все посетители выходили молча, с грустью. Сколько людей – столько соболезнований в адрес погибшей царской семьи. Вот такая вечная память…
Вероника, выйдя из музея, увидела мужчину в матросской шапочке и попросила его одолжить ей эту шапочку, чтобы в ней сфотографироваться. Шапочку ей мужчина любезно одолжил, и Вероника, положив свои солнцезащитные очки на ровно подстриженный куст лавра, надела шапочку, а Саша приступила к съемке.
После фотосессии Вероника с благодарностью вернула шапочку ее хозяину, повернулась к аккуратно подстриженному кусту, чтобы взять свои очки, но очков на нем не оказалось. Вероника обшарила все кусты и, не найдя очки, очень расстроилась, потому как очки эти подарил ей дорогой для нее человек. Это происшествие с очками испортило настроение Веронике, и даже вид с Ласточкиного гнезда не развеселил ее. И даже возвращение в Алупку не на чем-нибудь, а на теплоходе!
Вернувшись в квартиру, все спешно переоделись и побежали купаться. Море встретило ласковой гладью и с радостью приняло путешественников в свою пучину.
Вечером, уже по темноте, вернулись Вероника, Люся, Ксения, Сережа и Саша в квартиру.
Уставший Сережа грохнулся на пол возле телевизора, а Вероника, с так и не поправившимся настроением, сказала:
– Сережа, тише, внизу люди спят.
Люся уточнила:
– Можно сказать, спали…
Вероника открыла холодильник и достала из него все оставшиеся йогурты и, чтобы отвлечься от печали по поводу утерянных очков, принялась все йогурты доедать, пояснив всем, кто следил за ее действиями:
– Я спасаю продукты.
Люся спросила у Ксении:
– Ксюша, ты вызывала службу "911"?
Ксюша ответила:
– Я – нет.
– И я – нет, – сказала Люся, отобрала у Вероники два йогурта и вернула их в холодильник.
После этого Люся подошла к розетке, чтобы включить утюг, нечаянно зацепила провод от телевизора, и телевизор выключился.
Сережа, стараясь быть ласковым, сказал:
– Маленькая свинка!
– Извини, пожалуйста, – сказала Люся и язвительно добавила: – А ты со своей мамой вместе не разбудили меня на пляж!
Сережа покачал головой и взглянул на маму, которая прошла мимо него, скрючившись. Люся испуганно затараторила:
– Ксенечка, что с тобой? Что у тебя болит? Что сделать для тебя, чтобы прошло? Ксюша, скажи что-нибудь…
Ксюша, с трудом выговаривая слова, произнесла:
– С животом что-то. А что сделать? Спляши.
Люся включила музыку и стала танцевать в своем неповторимом крестьянском и одновременно грациозном стиле, со всеми качественными поворотами корпуса и наклонами головы.
– "Разве можно грустить, когда у тебя в руках настоящий воздушный шарик?!" – смеясь, процитировала Винни-Пуха счастливая Ксения.
Люся закончила танец, и тут раздался голос Сережи из другой комнаты:
– Мама, у меня температура.
Ксения простонала:
– Люся, иди, пляши!
На следующий день Вероника, Саша и Люся отправились в поездку в Севастополь, а Сережа и Ксения остались дома по причине неважного самочувствия, но в парк все же сходили.
Невероятным образом именно в этот день расцвела магнолия, которую так мечтала увидеть Ксения, и в пруду распустились лилии, возле которых сфотографировался Сережа.
Лилии распустились на один день и снова закрылись, а в фотоаппарате остались великолепные снимки.
Вернулись девочки из поездки очень уставшие и вручили Ксении фотоаппарат с отснятыми на него кадрами.
– Там для тебя сюрприз, – сказала Саша.
Сюрпризом оказался видеоролик, который отсняли девочки специально для Ксении.
На видеоролике был записан великолепный перезвон колоколов в соборе. А Люся показала иконку, которую в этом соборе купила. Ксения сказала тихо:
– Не просто красиво, а как будто для тебя лично исполнена. Даже фон такой лазурный, в твоем стиле. Я поздравляю тебя с такой покупкой! Очень за тебя рада.
Люся с нежностью сказала:
– У меня такое чувство, что я из-за этой иконки и попала в Севастополь, как будто иконка эта меня ждала. Почему из всего радует именно это?
Ксения сказала:
– Ну ты даешь! Это же не что-нибудь, а внимание Неба к тебе!
– А почему тогда, когда я думаю о церкви, мне страшно? – спросила Люся.
– Нам, людям, трудно поверить, что Святому Богу есть дело до нас, смертных. Тем более трудно поверить, что мы можем быть Богу симпатичны. На самом деле Бог очень простой и очень искренний.
– А почему многие люди, которые ходят в церковь, – не очень хорошие люди? И ворчат постоянно, стоя возле дверей, когда в храм войти хочется?
– Так это как в жизни. Женятся все, но не все по любви. Так и к Богу приходят все, но не все по любви.
– А как человек может спастись? Ведь, в общем-то, это самый важный вопрос в жизни человека, – вступила в разговор Вероника.
Ксения процитировала строку из Евангелия:
– "Человеку это невозможно".
– Ну ты даешь! Вот так обрадовала!
– "Но все возможно Богу", – продолжила Ксения, – и самое потрясающее – то, что Бог это уже сделал!
Ласковое море простиралось перед девочками и Сережей, когда они пришли на пляж. С морем прощались. Следующий день был днем отъезда. Всей компанией грустно прошлись по парку с лебединым озером. Ксения протянула руку, чтобы в последний раз положить для белочки орешек на ветку сосны, и – чудо! – белка подбежала и взяла орешек прямо из руки Ксении. Ксюша так мечтала об этом! И в последний день это произошло, словно последний штрих на прекрасном полотне двухнедельного отдыха на берегу Черного моря, в городе Алупке.
* * *
Поезд Севастополь – Петербург доставил отдохнувший и поправивший здоровье питерский народ на Московский вокзал, к самой станции метрополитена.
Электричка метро по прямой ветке доставила Ксению с Сережей к станции Рыбацкое. Снова милая квартира и ее обитатели.
Из кухни – Сережин голос:
– Никита, ты пойдешь лопать со мной?
Никита вошел в кухню и поправил:
– Не лопать, а пополнять витаминный баланс в истощенном чрезмерным увлечением учебой организме посредством приема пищи! Сколько можно объяснять?
Послышался голос Антоши из ванной:
– Где можно взять хоть одни приличные носки?
Никита пришел на помощь:
– Я знаю где. Нужно пройти через темную пещеру, победить всех монстров, и в конце туннеля, на алтаре, будут лежать два одинаковых нерваных носка…
Телефонный звонок. Звонила Юля из Молдавии. Она уже полгода звала к себе Ксению и, узнав, что Ксения съездила в Крым, а к ней так и не собралась, Юля сильно огорчилась. Ксения сказала:
– Юля, Андрей с работы вернется, я тебе перезвоню.
– Ну, а что тут поделаешь? – всплеснул руками Андрей. – Было бы хуже, если бы мою жену отовсюду гнали, а не приглашали. Я бы тебя тогда бросил.
Уже поздно разбудил успевшую заснуть Ксению телефонный звонок.
– Алло, – сказала Ксения, сняв трубку.
В трубке послышалось чье-то всхлипывание, и сон у Ксении мгновенно пропал:
– Алло, кто это?
– Это Нелли Ивановна, няня Сережина из садика, помните?
Ксения ответила:
– Конечно, помню, здравствуйте, Нелли Ивановна, что-то случилось?
Нелли Ивановна сказала:
– Вот, смотрю, на твой подарок и думаю, как все правильно. Все под Богом ходим.
Ксения не сразу поняла, про какой подарок сказала Нелли Ивановна, и вдруг догадалась, что она о книге, которую ей Сережа подарил.
– Подарок твой на полке у меня всегда перед глазами стоит. Муж-то мой умер на днях. Такой добрый человек был! Ну, ты же знаешь, видела его. Спасибо тебе за книгу эту…
* * *
У Ксении было всего два дня, чтобы привести квартиру в порядок после двухнедельного отсутствия. Перестирав и перегладив белье, проведя необходимые воспитательные мероприятия со своими детьми, Ксения двинулась к вокзалу, с платформы которого отправлялись поезда в Кишинев.
Ксения в раскачивающемся вагоне обшарпанного поезда Петербург – Кишинев ехала к Юле в Молдавию. Поехала она одна, потому как поездка в Молдавию была не развлечением, она была жертвенной.
Через два дня и полночи, в два часа поезд прибыл на станцию Бельцы, где Ксению встретили Юля и ее дочка Ирина. Всего у Юли четверо детей. Муж – алкоголик, и пропил все, что в доме было приличного. Юля приезжала на заработки в Питер – этим в основном и выживала. Сейчас возникли серьезные проблемы в отношениях с детьми, особенно с сыном, школьником.
Юля призналась, что плохо ей от всех проблем, что в груди словно пережато что-то и продохнуть нет возможности.
Юля очень рассчитывала на приезд Ксении.
От вокзала до дома доехали на такси. Домом эту лачугу назвать сложно. Ксения, конечно, бывала в разных домах, но такой бедности еще не видела.
Навес над крыльцом, под которым был поставлен старый топчан и маленький кухонный стол, был самой полезной площадью этого жилища. Юля показала в сторону абсолютно плоского топчана и сказала:
– Это наш папа спит. Не обращай на него внимания. Он целыми днями будет ходить и матом ругаться.
Из-под навеса Ксения попала в крошечный коридорчик, который был еще и кухней. За ним шла "комната", всю площадь которой занимал тюфяк, на котором спали двое младших Юлиных детей – Катя и Володя. Из этой комнаты прошли в следующую, где для Ксении была застелена кровать. Рядом на диване спала старшая Юлина дочь Саша. В комнате смог поместиться сервант и маленький столик.
Спать, конечно, долго не ложились, а когда все же улеглись, до утра осталось всего полтора часа. Утром Ксения открыла глаза и увидела школьника Володю, который радостно крикнул:
– Ксения уже не спит!
Ксения сказала:
– Мало того, она готова отправиться в магазин за едой. Вовка, пойдешь со мной?
– Конечно! – ответил радостно Володя.
В доме – ни одного зеркала. Одни осколки. Приводить себя в порядок пришлось по-походному. На топчане под навесом все так же спал Юлин муж, не создавая своим исхудавшим телом никакого объема. Звали Юлиного мужа, как и сына, тоже Володей.
В городе Ксения с Вовкой прошлись по рынку и купили много еды и большой арбуз, который еле дотащили до дома.
Ксения заварила чай и сделала на всех бутерброды. Кружек не хватило, и двоим пришлось пить чай из пол-литровых банок. Чайных ложек оказалось всего две, а вместо сахарницы на стол поставили пластиковое ведерко из-под майонеза.
Ксения находилась не на своей территории и полностью подчинилась быту и закону дома, в котором оказалась.
Юлин муж, пока Ксения ходила за едой, перебрался в комнату на тюфяк.
За чаепитием Юля ошарашила Ксению фразой:
– Может, у меня жизнь такая тяжелая от того, что я детей мало родила?
Ксения спросила:
– Тебе мало четверых детей? С ними еще дай Бог управиться.
– Но ведь женщина должна рожать.
– А муж что должен чувствовать, когда не может содержать столько, сколько ты родишь? Ты молодец, права со всех сторон перед Богом, а муж что?
Юля удивленно посмотрела на Ксению и сказала:
– Я никогда не задумывалась о том, что чувствует муж, хотя он действительно всегда страдал от того, что не может достаточно заработать для семьи.
Две женщины некоторое время молчали, потом Ксения сказала:
– И на дочерей своих не накладывай того, что они снести не смогут. Ты ответственность берешь на себя за каждого рожденного. У тебя веры хватает на то, в чем ты живешь, а если дети в огорчении вырастут за то, что у них конфет не было?
А то, что ты не задумывалась о том, что чувствует твой муж, меня удивляет.
– Я хочу угодить Богу, – сказала Юля.
– Тогда не нужно было выходить замуж. Если ты замужем, то должна угождать мужу, а для этого нужно вникать в его желания.
– Ну, у вас у самих много детей…
– Андрей сам хотел этого и готов был к трудностям.
– Но в Библии говорится о женщине…
– Юля, в Библии и о многоженстве говорится, и о том, что женщина только в особом месте могла находиться в храме. Там, где мужчин не было. Это был Древний Восток. Жизнь была другая и психология. А у женщины выбора не было – кто ее взял, тому она и принадлежала. Восток Востоком и остался, и Христа не принял. Бог нас ведет не на Восток, хотя именно оттуда Сам пришел. Бог ведет нас в Эдем! Причем Христос во всех государствах с разными устоями и понятиями ужился.
– А кстати, о многоженстве… Мужчины действительно могли.
– Дорогая, в Библии речь идет о мужчинах, а в нашем государстве все мужское выбито. Если мужчина дорожит женщиной и берет под свое крыло ее не одну – это одно, а если мужчина разрушил жизнь одной женщине и отыгрывается еще на нескольких – это другое. Навал грубо обращался с Авигеей, своей женой, и Бог Авигею отдал Давиду, человеку, который умел ценить женщину и действительно был способен любить. Дальше рассмотрим вопрос материальный. Если сегодня на Востоке мужчина имеет не одну жену, то каждой из них он обязан выстроить дом, дать образование, и если кто из жен пожалуется на мужа, так священник принудит мужа быть внимательным и щедрым. У нас же каждый, извините, сантехник хочет иметь не одну жену. В итоге оправдывает блуд. Только брать жену – это брать ответственность за ее жизнь. Если в наше больное общество принести идею о многоженстве, то рухнет и то, что с трудом до сих пор удерживалось. Бог очень практичен и учит этому Своих детей, скромно отведя для Себя в нашем расписании один день в неделю, понимая, что жизнь обязывает трудиться. Бог одежды кожаные дал Адаму и Еве, но когда пришел на землю, то ходил в тех же одеждах, в которых было принято ходить в то время и в той местности. Существуют устои, веками сложившиеся, и то, что воспринимается в одной части полушария, не воспринимается в другой. А мне в ванную бы попасть.
– Так пойдем к Оле, она в высотном доме живет, у нее ванная есть.
Ксения заготовила все, что было необходимо для плова, и вместе с Юлей отправилась в гости к Оле, по дороге прикупив для нее арбуз.
Оля встретила Ксению более чем радушно и проводила в ванную. Выйдя из ванной, Ксения увидела подругу Оли Надю, которая пришла специально для того, чтобы встретиться и познакомиться с Ксенией.
Надя работала в местной церкви с молодежью. Все собравшиеся удобно расположились вокруг стола с разрезанным на нем арбузом.
Разговор начала Надя:
– У меня появились сложности с некоторыми людьми. Мне они кажутся недостаточно активными. И на занятиях они невнимательны.
Оля сказала:
– У Нади нашей пунктик на активности. Она не хочет понимать, что емкость каждого сердца разная. Это же парни! Они двигаться должны!