Дима попытался встать. Замерзшие ноги не разгибались. Огорченный и растерянный Дима так, в сидячем положении, направился к выходу из парка и, скрюченный, шел до самого метро.
А среди ребят в служебной комнате была паника.
- Все рухнуло! - сказала Маша.
Остальные сотрудники похватались за головы:
- Сколько трудов пропало даром!
- Все провалилось!
- Ничего не рухнуло! - сказал Валера Готовкин. - Ничего не провалилось! Операция "Сонные продукты" закончилась. Операция "Веселые селедки" началась!
Конец восьмой главы
Операция "Веселые селедки"
В парке играла музыка и танцевала молодежь. Наши ребята шли цепочкой, не теряя друг друга.
"Если операция "Веселые селедки" рухнет, - думал про себя провинившийся Дима, - еще не все потеряно. Будет операция "Ремонтные валенки".
Все люди тянулись к летнему стадиону, в котором должно было состояться выступление Геннадия Овчинникова с группой дрессированных селедок.
Мимо проехала машина-цистерна с надписью "Живая рыба". И все сразу поняли, что это едут дрессированные селедки. Геннадий Овчинников в водолазном костюме ехал в бочке со своими питомцами. И давал им последние указания.
Один мальчик шел на зрелище с мамой и нес баночку с гуппи. То ли они приехали сюда с Птичьего рынка, где купили этих рыбок, то ли мальчик вынул из аквариума своих и принес на представление: "Пусть посмотрят, что могут и умеют делать серьезные рыбы. Пусть, мол, учатся".
Практичный Дима Аксенов, у которого папа работал продавцом в продуктовом магазине, размышлял:
- Интересно, какие у него селедки: мелкие, по два рубля за килограмм, или крупные - по четыре?
За билетами была большая очередь. Люди стояли с биноклями и даже с подзорными трубами.
Ребята из класса Маши Филипенко постепенно приходили на стадион и занимали места на всех трибунах. Чтобы весь летний стадион просматривался.
Общая коллективная версия к этому времени склонялась к тому, что никакой военщины не было. Просто мальчик сам сбежал от воспитательной бабушки и прячется где-то здесь, в парке, вот уже несколько дней. Рубль, взятый у бабушки, кончился. Ночи холодные - вот почему возникла продуктовая записка, вот для чего нужны валенки.
Тем временем на стадионе разворачивалась селедочная эпопея. Рабочие на глазах у зрителей свинчивали из стеклянных пластин огромный бассейн. На пути к бассейну от машины "Живая рыба" ставились бочки, наполненные водой. Радио играло всякую соответствующую рыбную музыку: "Амурские волны", "Славное море священный Байкал" и все песни композитора Рыбникова.
Вот заиграли марш подводников, и вокруг стадиона, совершая круг почета, пошел сам дрессировщик - Геннадий Овчинников. Он был в костюме тореадора, весь резкий и решительный. Только вместо шпаги у него из-за пояса торчал большой пластмассовый сачок.
Верхом на машине "Живая рыба" сидел его нарядный ассистент. Овчинников дал ему команду через весь стадион:
- Отдраить люки!
Помощник открыл крышку, и из машины одна за другой стали выскакивать серебристые рыбы. Они прыгали из бочки в бочку. И таким потоком серебристых стрел летели к центральному бассейну.
Стадион разразился рукоплесканиями.
Потом рыбы стали выполнять программу, написанную на афише. Играли сценку "Веселый рыболов".
Ассистент Геннадия подходил к бассейну с удочкой и с большой сковородкой. Он показывал жестами зрителям, что сейчас наловит рыбы для этой сковородки. Забрасывал удочку в бассейн. А веселые селедки не ловились на его удочку, а постоянно цепляли ему на крючок то старый ботинок, то пустую консервную банку.
В конце концов веселый рыболов уходил со своей добычей в сторону, противоположную той, откуда пришел. На спине он нес огромный рюкзак с надписью "В утиль".
Дальше рыбы прыгали через половник, то есть через сачок. Он подымался все выше и выше, как планка для спортсменов, прыгающих в высоту. Просто удивительно было, как высоко они могли подлетать. После прыжков они подплывали к укротителю и брали у него из рук червяков.
После этого был большой баскетбольный матч. Селедки гоняли шарик от настольного тенниса по всему бассейну. Забрасывали его в корзинки. Одни селедки были с красными плавниками, другие с зелеными. Выиграли зеленоплавничные. Красноперки проиграли. Стадион бушевал. Зрители прыгали и скакали, не отрываясь от биноклей.
И наконец был показан самый опасный трюк - прыжки через огненный круг.
Дрессировщик Овчинников под барабанную дробь вынес горящий проволочный круг и предложил селедкам прыгать сквозь него. Селедки не испугались. Они серебристой лавиной летели через огонь, делали круг по бассейну и прыгали снова. В конце концов круг догорел, а селедки все прыгали и прыгали. Видно, они очень любили эти опасные прыжки.
И вот под гром всего стадиона селедки из бочки в бочку снова стали возвращаться в свою "Живую рыбу".
Ассистент и сам Овчинников внимательно следили за ними и считали рыб. Когда одна селедка промахнулась мимо бочки и плюхнулась на траву, Овчинников молнией подлетел к ней, схватил могучей рукой и снова сунул в воду.
Все ликовали и аплодировали. А знаменитого Овчинникова окружила толпа поклонников. У него брали автографы и задавали вопросы:
- Сколько лет вашим рыбам?
- В среднем два года.
- Как долго готовили вы этот номер?
- Около полутора лет.
- У ваших рыб есть имена?
- Есть. Мы зовем их именами цветов: Василек, Ромашка, Лилия, Лопушок.
- Как вы различаете своих питомцев?
- По размерам плавников. По расстоянию между глазами. По общему облику.
- Скажите, пожалуйста, ваши селедки каспийские, балтийские или иваси?
Этот вопрос задал мальчик очень интеллигентной внешности, с большими коричневыми глазами и слегка вытаращенными губами.
- Те, и другие, и третьи, - ответил вежливый укротитель.
А вокруг любопытного мальчика замкнулся круг ребят.
- Скажите, это вы играли в кинофильме "Юность Джавахарлала Неру"?
- Скажите, а у вас есть бабушка? А она не теряла мальчика?
- Поделитесь своими творческими планами.
Любопытный мальчик был тот самый всеми разыскиваемый Алеша Воджаевич. Операция "Веселые селедки" закончилась.
* * *
Гуля Курбановна была счастлива. Она сказала:
- Вы все делали неправильно, однако мальчика нашли. Молодцы.
- Я не хочу находиться! - кричал Алеша Воджаевич. - Я хочу в парке жить, рыбу ловить.
- А бабушку тебе не жалко?
- А меня тебе не жалко? - кричала Александра Семеновна. - Я всю жизнь на тебя потратила. Я пять лет в песочнице провела. Я в педагогический институт поступила. Я в шахматы играть научилась. Я на арфу сто рублей собрала. Тебе бы потерпеть лет тридцать, из тебя академик получится.
- Нет, - сказал профессор Баринов. - Не получится из него академик. Этот мальчик прирожденный путешественник и естествоиспытатель. Ему всего шесть лет, а он спокойно неделю в парке живет и не пропадает. Вы, Александра Семеновна, своим воспитанием просто губите ребенка.
- А как же мне быть? - спросила Александра Семеновна. - Я по-другому не умею. Может, нам вместе на природе жить?
- Как быть? - спросил профессор Баринов у класса Маши Филипенко.
Класс задумался. Класс долго думал, а потом сказал:
- Надо отдать его в лесную школу.
- Куда? Куда? - заспрашивала Александра Семеновна.
- В лесную школу, - ответил Валера Готовкин. - Есть такие школы за городом, с природоведческим уклоном.
- Хочешь в такую школу? - спросил профессор Баринов у Алеши.
- Хочу.
- Напишите родителям в Индонезию, - сказал профессор Александре Семеновне. - Скажите, что я лично просил. Что просил весь класс Маши Филипенко.
Потом профессор повернулся к ребятам и сказал:
- Большое вам спасибо, ребята! Вы сделали хорошее дело. Теперь вам надо за уроки сесть, чтобы вы не зазнались. И нам надо за работу сесть, чтобы итоги подвести. Мы теперь начнем новые методы осваивать, коллективные.
Передайте большое спасибо вашей учительнице Екатерине Ричардовне. До свиданья. Давайте расходиться.
И он первый покинул служебное помещение.
КОНЕЦ
Вместо послесловия
Повесть Э. Успенского "25 профессий Маши Филипенко" публиковалась до выхода книги в журнале "Пионер". В редакцию журнала пришло много откликов от детей и взрослых - всех заинтересовала повесть.
Нам переслали ваши письма. В них вы благодарите писателя за интересную книгу. "…У нас дрожали стекла, когда мы все дружно и искренне смеялись…", "Дух захватывает, когда читаешь…", "Завидуем Маше Филипенко, хочется побывать на ее месте". Родители и учителя пишут: "Повесть о том, что дети хотят интересных и нужных обществу дел". Некоторые ребята пишут, что они тоже стали улучшателями нашей жизни, как Маша Филипенко.
В письмах много вопросов к автору, самых разнообразных - как ему удается сочинять книги, любит ли он ловить рыбу, как относится к… змеям, как правильно пишется его имя - Ягуард или Эдуард…
На эти вопросы с радостью согласился ответить поэт Тим Собакин, который хорошо знаком с писателем Успенским. Вот что он рассказал.
* * *
На крыльце деревянного дома в подмосковном поселке Клязьма сидела кудрявая собака. Когда я открыл калитку, собака звонко залаяла.
- Здравствуй! - сказал я ей.
- Здрав-ав-ав-авствуй!.. - ответила мне кудрявая собака.
Я не удивился, потому что знал: в этом доме живет писатель Эдуард Николаевич Успенский, - и был готов к чудесам. Ожидать их пришлось недолго. Едва я успел поприветствовать обитателей уютного дома, как над моей головой стремительно пролетело что-то черное и уселось на вытянутую руку писателя Успенского.
- А вот и Краля пожаловала!.. - сказал Эдуард Николаевич.
Черная галка ответила оглушительным "Ка-аарр!" и доверчиво перебралась к Успенскому на плечо.
Я робко протянул к птице руку, но галка, сверкнув на меня глазом-бусиной, резко взмахнула крыльями и вскоре устроилась под самым потолком - подальше от этого подозрительного типа.
- Не огорчайся, Тим! - успокоил меня Эдуард Николаевич. - Вот привыкнет к тебе и сама прилетит…
Я, конечно же, не огорчился, хотя и почувствовал светлую зависть: ведь ко мне на плечо еще ни разу не садилась галка.
Мне было интересно узнать, как же Эдуард Николаевич придумал Машу Фэ или Филипенко эМ и как ему удалось так увлекательно сфантазировать все ее приключения. Эдуард Николаевич мне ответил:
- Дело в том, что Маша и ее профессии совсем не "сфантазированы". Вот ребята сто семьдесят девятой ленинградской школы, с третьего по десятый класс, прочитав и обсудив мою повесть еще до того, как она вышла в издательстве, сразу поняли, что это очень жизненная книга. Каждый из них хотел бы прийти на взрослую работу и помогать, как Маша. Они писали мне письма, предлагая новые и новые проекты улучшения нашей жизни, и считали, что вполне могут уже сейчас, в школе, делать очень многое, помогая взрослым.
- И все-таки интересно, каким образом придумываются эти удивительные истории и про кота Матроскина, и про дядюшку Ау…
Э. Н. А очень простым образом - я фантазирую.
- А если не фантазируете?
Э. Н. Ну, тогда воображаю…
- Расскажите, пожалуйста, подробнее.
Э. Н. Пожалуйста! Вот, например, каждому известно, что зверей становится все меньше и меньше. Некоторых животных уже совсем истребили, других же приходится даже заносить в специальную Красную книгу. Эти животные находятся под охраной. А что же остальные?.. Не знаю, как вас, но меня очень беспокоит состояние живой природы. На головы бедных зверей и птиц браконьеры обрушивают тысячи тонн дроби и рубленых гвоздей. Если так будет продолжаться и дальше, то звери, птицы и рыбы исчезнут из рек и лесов и будут фигурировать только на страницах художественных произведений.
- Это понятно… Но где же тут воображение?
Э. Н. А вот теперь давайте вообразим себе, как будут выглядеть охотничьи рассказы, ну… хотя бы лет через сто?
- Через сто?! А на кого же тогда охотиться?..
Э. Н. Вот именно - на кого? Ведь через сто лет и зверей-то настоящих может уже не остаться. А рассказы охотничьи будут, наверное, выглядеть приблизительно вот так.
Рассказ первый. Рыболовный
Узнали мы про эту речку случайно. Нам про нее один турист рассказал. Никаких нефтяных комбинатов, один заводик анилиновый на берегу.
Мы снасти забрали - и туда. Остановились у старика одного. День сидим удим, неделю - ни поклевочки. А без рыбы возвращаться не хочется.
Мы к старику:
- Говорят, у тебя сеть имеется.
- Какая такая сеть? Нет у меня никакой сети. Сеть - это чего? Это через радио передают?
Мы говорим:
- Дедушка, мы заплатим. Нам рыба нужна.
- Рыба всем нужна. А у нас знаете, как рыбнадзор поставлен? На глиссерах так и шастают!
Но все-таки уговорили мы его.
- Ладно, - говорит, - пошли сеть ставить. - Он снимает с окон занавески тюлевые, скрепляет их скрепками. - Только ставить не я буду. Бабка моя. Если охрана навалится, скажет - постирать вышла. У нас в деревне все так и делают.
Ночью мы поставили сеть у зарослей, утром снимаем - рыбы!.. Я в жизни столько не видывал. Мы мелочь выбрасывали, а крупных складывали в баночки из-под майонеза. У меня и сейчас один пескарь дома живет в аквариуме. Под меченосца замаскированный. Мы его для Нового года держим. Знаете, какой это деликатес? Ни в одном ресторане нет. Приходите - увидите. Мы под этого пескаря знаете, сколько гостей соберем? Приходите, не пожалеете.
Рассказ второй. Охота на пушного зверя
- А у нас так было, - подхватывает охотник. - Прибегает однажды Колька Александров.
- Я, - говорит, - дом купил.
- Хороший дом-то?
- Развалюха полная.
- Так, может, участок хороший?
- Никакого участка!
- Так чего же ты его купил?
- Там кроты водятся.
- Настоящие?
- Ну да! Они у хозяина червей для рыбалки съели.
- Ура! Стало быть, хищники.
- У меня уже и лицензия на отстрел двух штук имеется.
И мы сели в самолет и в Сибирь вылетели. Остановились в доме охотника. Как принесли мы двух кротов на шесте - все ахнули!
- Да, - говорят, - все-таки наша охота действительно в мире лучшая.
А где сейчас шкура, спросите? Да у меня перед креслом одна брошена. Я на ней зимой пальцы грею. У меня дырка специальная в тапочке сделана.
Рассказ третий. Охота по перу
- А я, ребята, неудачник какой-то! - начинает рассказ третий. - Я по перу охочусь. По летающим: стрекозы, бабочки.
Купил я себе осу охотничью. Начал ее натаскивать. Увидишь бабочку - снимешь с осы колпачок. Она - бац! И бабочка твоя.
Только хотел за город выехать, охоту на бабочек и стрекоз запретили, чтобы поголовье увеличивать.
Ничего, думаю, дождусь я весеннего перелета мух. Дождался. Выехал я за город, лежу на берегу на зорьке. В шалашике. Слышу: жужжит рядом. Муха! Я с осы колпачок снял - лети! Вдруг рядом - ба-бах! И нет моей осы. Оказывается, за соседним кустом еще один охотник с подсадной мухой охотился. Он, конечно, плакался, извинялся. Мне свою муху взамен осы предлагал. Но я отказался. Не люблю я эту охоту с подсадными. Есть в ней что-то такое нечистое. А я люблю, чтобы все было по-хорошему, как в добрые старые времена.
- Эдуард Николаевич, дети вас понимают. Ну а взрослые - их родители? Читают ли они ваши произведения?
Э. Н. Вот, например, рассказ "Целебный бык" - думаю, что в нем найдут что-нибудь смешное для себя и взрослые, и ребята.
Целебный бык
Село Троицкое под Переславлем - село тихое и безобидное. Люди в нем молчаливые, уважительные.
А деревня Афонино такая разговорчивая, будто не из этой местности. Недаром ходят слухи, что крестьян из этой деревни помещик в карты выиграл. И выиграл он их, верно, где-нибудь в южноцыганских краях. Потому что таких говорливых людей нигде больше в нашей области нет.
Когда идешь по Троицкому, все на тебя смотрят и ни о чем не спрашивают. Когда идешь по Афонино, только о тебе и разговоров:
- Смотрите, мужик с удочкой днем на реку идет.
- А что? Пользы от него никакой, вот и выставили.
- Почемуй-то пользы нет? Поставь его в огороде, вот и польза. Все вороны разлетятся.
- Да он небось городской. Он в огороде завянет в полчаса. Ему только бумажки подписывать.
- У меня летошний год жил один городской, квелый. От него жена ушла. И от этого тоже скоро уйдет.
- Маманя! Это почему от меня скоро уйдет?
- Потому что делов в хозяйстве полно. А ты на речку с удочкой. Вот ты обратно пойдешь, поглядим, что ты там выловишь.
Так от крыльца до крыльца передают тебя, как эстафету.
Зато в Афонино событий всяких мало. А на Троицкое они так и сыплются. То кино туда приедут снимать про партизан. То окажется, что пенсионерка Купцова Дуняша уже третий год как ведьма. Из-за нее у Клековых корова не доится, а бригадир Павловский на тракторе художнику Чижикову забор снес.
И вдруг в Троицком бык заиграл. Козырять стал. Был бык как бык. А с осени стал за кем ни попадя гоняться.
Коровник старый. Если быка к столбу привязать, он все развалит. Вот он и ходил беспривязный.
Однажды Павел Васильевич Гутионтов, районный архитектор, с грибами из леса возвращался. Решил он угол срезать, через коровник пройти.
Ходил он медленно, потому что его радикулит забирал. У нас в Троицком есть примета такая народная, что радикулит у того человека бывает, который свою работу делать не хочет. Так вот, архитектор Гутионтов так не хотел ее делать, что весь скрюченный ходил. И с каждым годом все скрюченнее и скрюченнее становился.
И вот с такой повышенной скрюченностью он около коровника оказался. Они встретились - архитектор повышенной скрюченности и бык повышенной бодучести. И чем-то друг другу усиленно не понравились.
Что бык Цыган архитектору не - это наплевать и забыть, никакого действия из этого не намечалось. А вот что Павел Васильевич Цыгану не понравился - это хуже. Из этого прямое дело получилось. Бык как на Павла Васильевича побежит!..
Я не знаю, бегал ли на вас бык, мой дорогой читатель, но дело это не забавное, а прямо-таки ужасное. Павел Васильевич это знал и немедленно в сторону от быка бросился.
А скользко бежать, трудно. Архитектор буксует, и Цыган пробуксовывает. Но постепенно они скорость набирать начали и все быстрее и быстрее стали двигаться.
Никто и не подозревал, что Павел Васильевич такой спортивный. Он три круга вокруг коровника сделал, потом на крышу над крыльцом взлетел и на ней сидит. А Цыган гнилые столбушки из-под крыльца выковыривает.