- Передовые методы! - объяснила Маша. - Новая культура производства! Сейчас мы прямо на вас приметаем и сразу же шить начнем. Вы сегодня в платье и уйдете.
- Ой, как хорошо! - сказала женщина.
Маша стала приметывать и увидела, что размахалась. Что ни в каком вечернем платье из мешковины клиентка сегодня не уйдет. В лучшем случае, в летнем облегченном, с коротким рукавом. Тогда она клиентку спросила:
- Скажите, пожалуйста, как вас зовут?
- Ирина Вениаминовна.
- Я забыла вам сказать, Ирина Вениаминовна, что еще в моде короткие спортивные платья сарафанного типа. Сейчас ими вся Италия охвачена и юг Франции.
Ирина Вениаминовна сказала, что она ничего об этом не знает.
- Наверное, это очень красивая мода, если ею охвачена вся Италия.
Но она не выразила немедленного желания перейти на спортивное платье сарафанного типа. Видно, идея недорогого вечернего платья из мешковины с вышивкой была для нее более привлекательна по возрасту.
Маша решила шить дальше что получится и уже потом, когда выйдет удача, уговорить Ирину Вениаминовну это носить.
Она внесла кое-какие поправки, сделала выкройки из газеты, но, когда она стала собирать все в одно целое, она поняла, что и сарафанное южнофранцузское платье куда-то исчезло. И если клиентка прямо сегодня в чем-то уйдет, то это будет максимум безрукавка бальная плюс юбка конноспортивная… южнопляжный вариант.
Слава богу, явилась мужская брючница Четверикова в подушке, надетой треуголкой. Следом за ней прошла товарищ Сабинова, щелкая ножницами. Они немного отвлекли клиентку. Но после того как они прошли, Ирина Вениаминовна насторожилась и у нее стал такой вид, словно она хотела спросить: "А что это с этой женщиной? Почему она в подушке ходит?" И если она ничего не спросила, то только из-за своей повышенной интеллигентности. А Маша сказала:
- Вы знаете, сегодня какой-то день невезучий. Как вы смотрите на вечерние шорты из мешковины?
- Которыми охвачены вся Англия и Южная Скандинавия? - ехидно спросила Ирина Вениаминовна. - Это все, что осталось от вечернего длинного платья?
- Еще четыре носовых платка.
- Из мешковины?! Нет уж, не надо.
"Эх, - подумала Маша. - Не понимает. Это же так удобно - носовой платок с дырочками. Сморкаешься - и все пролетает. В руках чистый платок остается. И стирать не надо, только гладить".
Пришел высокий закройщик Лопухин, потом кудрявая пуговичница Чуркина. И спрос на Машу резко повысился.
- Простите, Маша, я бы хотел с вами поговорить, - сказал Лопухин.
- И я бы хотела, - сказала мокроголовая Чуркина.
- И я бы! - закричала товарищ Сабинова. - Ученица Филипенко, срочно зайдите ко мне.
Вместе с этими словами из ее двери вылетело много-премного пуха.
- Сейчас! - ответила Маша. - Я только Ирину Вениаминовну провожу, клиентку постоянную.
Они вышли на улицу. Маша не отходила от Ирины Вениаминовны ни на шаг. И провожала ее все дальше. Она говорила:
- Вы не удивляйтесь, что я вас провожаю. У нас теперь в ателье только так. Передовые методы, новая культура обслуживания. Провожаем клиентов до всех видов транспорта.
- Я вам очень благодарна, - отвечала Ирина Вениаминовна. - Если вы уж так любезны, позвоните мне, когда у вас будут новые ткани. А то у вас уже два года шаром покати. Вот вам мой телефон.
Она дала Маше визитную карточку:
Ирина Вениаминовна Архангельская
Заведующая литературной частью
Детского театра марионеток
Адрес: Москва. Телефон: 217–740.
У метро они расстались. Маша тоже захотела себе такую карточку. "Маша Филипенко. Сотрудница ателье "Силуэт" № 78". Но она поняла, что, наверное, она уже не сотрудница. И направилась не в ателье, а прямо в Институт Улучшения.
Мимо вахтера она прошла по-деловому, как своя, и поднялась к научному руководителю.
- Здравствуйте! - закричала она. - Здравствуйте… - Она забыла, как профессора зовут, высунулась из кабинета, посмотрела табличку на двери - "Профессор Баринов Д. Д." - и снова засунулась: - Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич. Я все поняла про ателье номер семьдесят восемь.
- Я вовсе не Дмитрий Дмитриевич, - сказал профессор, - а Дементий Дементьевич. И что же вы поняли?
- Почему у них ничего не повышается. Я уже два дня там проработала.
- Два дня - это мало. Но если вы поняли, напишите докладную записку и передайте мне. Вот вам стол, садитесь и пишите.
Маша села и написала:
Дакладная записка.
Дакладываю: ателье № 78 плохо работает патаму, что кто-то наслал на него порчу. Наверное это Митрохина из главка. Не любит она ателье № 78 и второй год не дает хороших материалов. Вот клиенты уходют, и плана нет. Клиентам надо послать открытки.
- Написали? - спросил Баринов.
- Да.
- Хорошо, оставьте, будем рассматривать. Если все окажется правильным, примем меры. А вам найдем новую работу. Ждите от нас открыток.
Маша грустная пошла домой и стала ждать открытки, как люди зимой ждут лета, а летом отпуска.
Глава 2
Вторая профессия Маши Филипенко. Один в поле не воин
Маша ждала от них известий, а известий не было.
"Какие противные! - думала Маша. - Хотят извещают, хотят - нет. Когда я буду взрослая, я буду не такая. Я всех буду извещать".
В классе жизнь шла своим чередом. Екатерина Ричардовна даже не заметила, что Маша стала улучшательницей и по-прежнему ставила ей то двойку ближе к тройке, то тройку ближе к двойке.
Сегодня на уроке она сказала:
- Ребята, называйте мне домашних животных.
Ребята стали кричать:
- Собака! Лошадь!
- Овца!
- Бык!
- Курица!
- А еще? - сказала Екатерина Ричардовна.
- Все, - ответили ребята. - Больше нет.
- Кончились животные.
- Эх вы! А самого домашнего зверя забыли. Давай, Маша, называй.
А Маша и не слышала ничего. Она о мешковине думала и о вечерних валенках на высоком каблуке. Она молчит.
Екатерина Ричардовна ей подсказывает:
- Что ж ты, Маша. Вот у бабушки живет. Ласковый такой, с усами. Кто это?
Маша как ляпнет:
- Дедушка!
Валера Готовкин в жизни так не смеялся. У него от смеха мыльные пузыри изо рта пошли. Екатерина Ричардовна сказала:
- Ой, не могу! Беру тайм-аут на две минуты. Смейтесь, кто сколько хочет. - И даже ругать Машу не стала.
А вечером открытка пришла.
"Уважаемая Маша!
Институт Улучшения Производства сообщает тебе, что твоя докладная об улучшении работы ателье № 78 оказалась правильной.
В ателье завезены новые материалы, и уже сделано много хороших заказов. Тебя там еще помнят.
Приглашаем тебя для следующего улучшения.
Научный руководитель профессор Баринов".
Маша сразу нарядилась и в Институт пошла. На ней была длинная юбка до пола и белая кофточка. Профессор Баринов был потрясен и сказал ей в своем кабинете:
- Есть две заявки на улучшение. Первая - сельскохозяйственная, с отрывом от обучения. Вторая - торговая, без отрыва от школы.
Маша сказала:
- Я хочу с отрывом. - Уж больно ее тройки измучили.
- Тогда придется пригласить родителей.
- А можно пригласить Екатерину Ричардовну? Это наша учительница. Она добрая, она поможет.
- Можно пригласить Екатерину Ричардовну. Можно и директора школы. Можно и из Министерства просвещения кого-нибудь. Но главное, чтобы были папа и мама.
Маша пошла домой. Уговорить родителей на отрыв - эта операция будет посложней, чем работа в ателье № 78.
Теперь пришла пора поговорить про Машиных родителей. И надо о них узнать всего побольше, чтобы они неожиданно чего-нибудь не выкинули.
Как вы знаете, родителей себе не выбирают. Берут, какие достаются. Но достаются почему-то самые лучшие.
Я сколько хочешь знаю людей, которые недовольны своими учителями, соседями по парте, своей работой. Даже руководителями Центрального телевидения: мол, что это за ерунду у нас показывают! Но я не знаю людей, которые недовольны своими родителями.
(Это все у нас. Может быть, у них, у капиталистов, наоборот. И какой-нибудь человек ужасно возмущается: "Ах, зачем мои родители миллионеры! Лучше бы они были из трудового крестьянства и воспитали бы меня тружеником".)
А Маше Филипенко особенно повезло. Ей достались просто самые лучшие родители. Мама - технолог в троллейбусном парке. Папа - инженер с электрическим уклоном. Они были современные люди, любили музыку и конный спорт. Говорят, что папа в молодости был хиппи.
Маша прибежала домой и заявила:
- Папа и мама! Вас срочно вызывают!
Папа сразу сказал:
- Допрыгалась! - Но даже с места не сдвинулся. Как читал на диване фантастику, так и продолжал читать.
А мама спросила:
- Почему срочно?
- Потому что весь урожай может пропасть.
Мама отошла от телевизора, отложила в сторону жилетку, которую вязала, и спокойно произнесла:
- Не дави на психику и спокойно расскажи. Мы твои методы уже давно изучили.
У Маши действительно были методы. Она, например, прибегала в дом в слезах и говорила, что на свете есть злые и жестокие люди. И что ей, Маше, тяжело, потому что они котенка на помойку выбросили. И что все взрослые такие. Тогда папа говорил:
- Не все. Есть и хорошие. Не рыдай, тащи сюда своего котенка.
Маша сразу переставала плакать. Так она натаскала домой много всякой полудохлой живности: галчонка Кралю, кудлатую собаку Астру, рыбок. Ухаживали за всем этим разнообразием, разумеется, родители - папа и особенно мама.
- Так зачем нас срочно вызывают?
- Понимаешь, мама, группу молодежи посылают за город, чтобы усилить сбор урожая. И меня тоже, как сотрудника Института Улучшения Производства.
Папа и мама совсем отложили свои дела и решили все выслушать от начала до конца. Пришлось Маше рассказывать про то, как в школе писали сочинения, про то, как она попала в незамутненные, про то, как она уже работала в ателье.
Папа посмотрел на маму, улыбнулся и сказал:
- Ладно. Будь по-твоему. Поехали к профессору Баринову.
Папа с мамой нарядились. Папа даже галстук надел. И они приехали.
Дементий Дементьевич принял их очень серьезно. Посадил в большие кресла в своем кабинете. Позвонил в кнопочку и сказал секретарю:
- Ко мне, пожалуйста, никого не пускайте. У меня важные посетители.
Он рассказал папе и маме, что Институт Улучшения приносит много пользы. Что ребята по-новому подходят к взрослым работам и дают полезные рекомендации. Они решают всякие загадочные проблемы.
Папа на это сказал, что у них на заводе есть одна загадочная проблема:
- Мы выделяем детали на пятьсот пять телевизоров. А на склад поступает только пятьсот. Пять телевизоров куда-то деваются.
- Вы напишите нам заявку об этом. Мы направим к вам улучшателя, - сказал Баринов. - И проблема будет решена.
- Не знаю, не знаю! - сказал папа. - Лучшие умы нашего завода, все контролеры в тупике, а вы возьмете и решите?
- А мы возьмем и решим! Потому что у нас работают незаштампованные мозги. И мы просим родителей оказывать содействие.
- А как же ее отметки? - спросила мама.
- Это мы берем на себя. Опыт показывает, что работа улучшателем улучшает успеваемость. Даже читаемость книг у ребят повышается.
- Ладно! - сказал папа. - Тогда по рукам.
Дома он сказал маме, что профессор Баринов ему очень понравился.
Под конец разговора они обговорили, сколько одежды давать Маше в сельскую местность и что объяснить в школе Екатерине Ричардовне.
Через день мама провожала Машу за город. Она несла рюкзак по платформе и говорила:
- Пятая по счету остановка будет называться Опалиха. Прямо напротив станции правление. Там тебя встретит бригадир Шкатулкин. В правлении есть телефон. Позвонишь и скажешь, все ли у тебя в порядке.
- Хорошо, мама.
- Желаю успеха в повышении урожайности! Маша вошла в вагон и сразу же высунулась из окошка. Электричка поехала.
- Мама, ты не беспокойся. Я буду учить математику. Я вернусь, ты меня не узнаешь!
ЦИФРЫ И ДОКУМЕНТЫ
1. "Приказ от 21.09 о зачислении ученицы Филипенко М. А. на должность бригадира полеводческой бригады с заданием собирать кабачки сорта им. Мичурина.
Приказываю зачислить с окладом 90 руб.
Директор совхоза Демидов".
2. "Приказ от 29.09 об объявлении строгого выговора бригадиру полеводческой бригады Филипенко М. А. за просыпание на работу и за неявку всей бригады.
Приказываю объявить.
Директор совхоза Демидов".
3. "Служебная записка старшему бригадиру тов. Шкатулкину.
Безобразие! Во время рабочего времени бригада Филипенко разучивает песни. Почему? Как у тебя с планом по сбору?
Директор совхоза Демидов".
4. "Служебная записка директору совхоза тов. Демидову.
План у них выполнен на 30 процентов. У меня потребовали баян и баяниста. Я принесу брандспойт и смою их с поля… вместе с этой Филипенко М. А.
Старший бригадир Шкатулкин".
5. "Служебная записка старшему бригадиру тов. Шкатулкину.
Отставить брандспойт. По условиям договора с Институтом в работу улучшателей вмешиваться нельзя. Что они делают сегодня? Как у них с планом на второй день работы?
Директор совхоза Демидов".
6. "Служебная записка директору!
Поют. Баяниста посадили на ящик, заставляют играть. Имею вопрос: у нас совхоз или праздник песни? И репертуар какой-то сомнительный, не сельский - "Чунгу-чугунгу" разучивают. Сил моих больше нет. План у них выполнен на 50 процентов.
Старший бригадир Шкатулкин".
7. "Черновик письма в Институт Улучшения руководителю, профессору Баринову.
Товарищ Баринов, заберите, пожалуйста, ваш хор имени Пятницкого. Горим с планом! Пришлите лучше обычных студентов для сбора кабачков им. Мичурина. Да побольше!
Директор Демидов".
Не отправлено.
8. "Служебная записка директору Демидову.
Тов. директор! Какая-то чертовщина. Весь день плясали, а план выполнили на 60 процентов. Это похуже, чем наши деревенские, но получше, чем студенты. С чунга-чанговским приветом. Все-таки я бы очень хотел, чтобы весь этот ансамбль песни и пляски заменили на обычных студентов. От них хоть знаешь, что ждать.
Старший бригадир Шкатулкин".
В поле была осень, желтая и теплая. Какая-то вся праздничная, родная. Хотелось взять книгу предложений и написать:
"Дорогая природа! Спасибо за хорошую погоду и за солнце. Просим наградить всех работников чем-нибудь".
Машина бригада сидела в перерыв в поле на ящиках для кабачков, и Маша с ней беседовала. Все женщины с полеводческой бригады внимательно Машу слушали.
- Мы почему отстаем? - говорила Маша. - Потому что у нас коллектива нет. Каждый для себя работает и себе зарабатывает. Мы будем коллектив создавать. Согласны?
Женщины не спорили особенно, но и не соглашались.
- Лучше всего коллектив создавать в игре. Мы будем завтра в ручной мяч играть. Вы, Евдокия Павловна, будете стоять на воротах. Хорошо? - предложила она самой старшей работнице. - А вы, Антонина Семеновна, будете играть в нападении.
Старшая, Евдокия Частова, робкая такая женщина в платке, отрезала:
- Не могу я стоять на воротах, когда у меня корова не доена. Да и стара я на воротах стоять. Я с них упаду. Я лучше дочку свою пришлю, Галку. Пусть мать на трудной работе заменит.
Антонина Семеновна Павловская, крупная такая работница, ее поддержала:
- Я в телогрейке и сапогах в нападении играть не могу. Тяжело это. Я лучше Ваську, сына своего, командирую. Он и играть мячом любит, и в поле давно не работал. Завтра воскресенье, в школу ему идти не надо.
Старший бригадир Шкатулкин радостно вспомнил:
- У меня тоже сын есть, Шуряйка. Он на баяне играть может не хуже баяниста нашего, в пионерском лагере выучился. Он вам эту "Чунгу"! А мы с баянистом сходим пива попьем на станции. Мы три года в отпуске не были.
Потом он добавил:
- Только одно плохо. Мой Шуряйка на месте сидеть не умеет. Все время бегает. Хоть к табуретке его приколачивай.
- Вот и хорошо, - сказала Маша. - Пусть табуретку с собой принесет, молоток и гвозди.
И все остальные работницы из бригады просили себя детьми заменить. То есть к утру весь состав бригады у Маши обновился.
Пришли аккуратные девочки Галя Частова и Лида Расторгуева - дочки участниц бригады. А старушка Татьяна Семеновна ни дочек, ни внучек не имела. Она прислала соседку - тимуровку Туманову Свету.
Шкатулкин Шуряйка в самом деле принес табурет, молоток и гвозди - все, как было велено городским начальством. Видно, авторитет Маши, как руководительницы производства, все еще был достаточно высок.
Маша не стала с ними играть в веселые игры, как со взрослыми. Каждому отвела грядку и сказала:
- Работайте, товарищи ребята! Собирайте мичуринки. А ты, Шуряйка, садись на табурет и играй "Чунга-чангу".
- Он хромает, - показал Шуряйка на табурет. Видно, дома ему выделили не самую лучшую мебель. - Можно, я в клуб слетаю, стул принесу?
- Не надо летать, - строгим бригадирским басом сказала Маша. - Вон ящик стоит для кабачков. Садись и играй.
Шуряйка сел и заиграл. Тут его укусил слепень. Шуряйка схватил доску от ящика и помчался за слепнем.
Маша догнала его и усадила. Все стали работать. Укладывать кабачки в ящики. Так они и ползали вдоль грядок каждый со своим ящиком. А Светка Туманова, как самая маленькая, тащилась с ведром.
- Мне мама говорила, что здесь мяч гоняют! - ворчала Галка Частова.
- Лучше бы я осталась дома дрова пилить! - горестно говорила Лида Расторгуева.
А Светка Туманова вздыхала, как пароход на мели.
- Эх вы! - стыдила их Маша. - А еще сельская местность! Я этот спорт для взрослых заводила. Они у вас какие-то дохлые. А мы можем и без игр работать. Мы - молодежь!
Тут бригадиров Шуряйка бросил баян и куда-то помчался.
- Ты куда?
Шуряйка замер:
- Эвон Павловский телок действует.
- Как он действует?
- Объявление ест около клуба.
- Ну и что?
- Его пора проучить. Ишь моду взял!
- Без тебя проучат. Садись и играй.
Шуряйка сел и зачунгачангил. Но как-то так уныло. Будто эта самая Чунга тяжело заболела. И бригада стала вся какая-то квелая, никудышная. Хуже, чем вчерашняя, родительская.
Каждый нехотя накладывал кабачки в свой ящик. Тащил ящик через все поле к дороге. Брал новый ящик, пустой, и снова возвращался к бригаде.
- Нет, мы так много не насобираем! - сказала Маша. - Слушайте, я буду рассказывать одну историю про любовь.
Девочки так и потянулись к Маше и стали даже свои кабачки к ней в ящик укладывать.
- У нас в школе одна девочка влюбилась в одного мальчика. Он был из другой школы, для трудных ребят. Там те учатся, которые воришки, скандалисты, которые курят.