Весёлые солдатские истории - Борис Никольский


Повесть и рассказы о солдатской жизни в мирные дни.

Содержание:

  • Рядовой Башмаков (рассказы) 1

    • Рядовой Башмаков 1

    • Десантная куртка 1

    • Как Башмаков был в плену 2

    • Как Башмаков одолжил свою фамилию 2

    • "А что" 3

    • Холостой патрон 3

    • Башмаков и Иван Иваныч 4

    • Самая удивительная история 4

    • Повязка с буквой "Р" 5

    • Как Башмаков лежал в санчасти 5

    • Последняя история 5

  • Братья Сорокины (повесть) 6

    • 1. "Сорокин! Тебе письмо!" 6

    • 2. Как Сорокин просился в увольнение 6

    • 3. "Вы не смотрите, что он такой тихий…" 7

    • 4. Как Сорокин-младший гулял по военному городку 8

    • 5. Что сказала мама 9

    • 6. Что сказал Сорокин-старший 10

    • 7. "Будьте спокойны, товарищ старший лейтенант…" 10

    • 8. Как Сорокин-младший познакомился с генералом 11

    • 9. Как Сорокин-младший разговаривал с генералом 11

    • 10. "Ещё бы мне их не помнить!.." 12

    • 11. "На твою долю тревог ещё хватит…" 13

    • 12. "Покажем, гвардейцы, на что способны!.." 13

    • 13. Что подслушал Сорокин-старший 14

    • 14. Как Сорокин стал Воробьёвым 14

    • 15. Прощание 16

Борис Николаевич Никольский
Весёлые солдатские истории

Солдатская служба - нелёгкая служба. Немало приходится потрудиться солдату, прежде чем овладеет он военной наукой.

Но вот что интересно - когда возвращаются солдаты в казарму после тяжёлых, долгих учений, после многокилометровых марш-бросков, они никогда не жалуются, не ноют, не рассказывают о том, как трудно им приходилось. Никогда не услышишь, чтобы кто-нибудь из солдат сказал: "Ах, как тяжело мне было!.." Нет, чаще всего солдаты вспоминают всякие смешные истории, забавные случаи, подшучивают друг над другом. И смеются. А когда человек смеётся, когда человек весел, он становится сильнее.

Немало разных весёлых историй слышал от солдат и я - ещё в те времена, когда сам был рядовым солдатом, и позже - когда приезжал к солдатам в гости. Некоторые из этих историй я и хочу рассказать теперь вам, своим читателям.

Рядовой Башмаков (рассказы)

Рядовой Башмаков

Был в нашем взводе, взводе десантников, солдат по фамилии Башмаков - удивительно невезучий человек. Не везло ему постоянно. Всегда и во всём. На стрельбы идём - все стреляют нормально, он обязательно умудрится всадить пулю в чужую мишень. По тревоге поднимаемся - сапоги перепутает. Кросс побежим - ногу вывихнет. Короче говоря, всё у него не как у людей.

Поэтому командир взвода старался держать Башмакова подальше от глаз начальства. Как начинаются учения или проверка, так Башмакова либо в наряд по кухне отправляют картошку чистить, либо дневальным по казарме, либо ещё куда-нибудь - лишь бы подальше.

Так было до тех пор, пока не сменился у нас командир взвода.

Новый командир, лейтенант Петухов, вызвал к себе Башмакова и говорит:

- Невезучих людей, Башмаков, не бывает - бывают люди не-дис-ци-пли-ни-ро-ван-ны-е. Ясно?

- Так точно, - говорит Башмаков. - Ясно.

- Отныне вам никаких поблажек не будет, - говорит лейтенант. - И вы свои штучки бросьте. Ясно?

- Так точно, - говорит Башмаков. - Ясно.

А тут через несколько дней как раз учения. И нашему взводу выпало особое задание - произвести разведку в тылу "противника".

Лейтенант Петухов на всякий случай не спускал глаз с Башмакова. И в самолёте посадил возле себя. Нарочно.

И прыгнул сразу вслед за ним.

Их парашюты раскрылись почти одновременно.

И тут вдруг лейтенант увидел, что Башмаков летит не вниз, а вверх.

Да, да, его парашют поднимался вверх!

- Рядовой Башмаков! - закричал лейтенант. - Вы куда?

- Не могу знать! - закричал Башмаков.

- Немедленно вернитесь! - закричал лейтенант.

Но Башмаков продолжал медленно лететь вверх.

- Вернитесь сейчас же! - ещё громче закричал лейтенант.

Что ответил Башмаков, он уже не услышал. Ведь лейтенант летел вниз, а Башмаков - вверх, и расстояние между ними всё увеличивалось.

А между тем всё объяснялось просто: парашют Башмакова попал в восходящий поток тёплого воздуха.

Будь на месте Башмакова другой солдат, он бы наверняка растерялся и от страха натворил каких-нибудь глупостей. Но Башмаков не испугался. Он даже не удивился. Потому что он привык, что с ним всегда что-нибудь происходит.

Он спокойно летел, словно на воздушном шаре, и смотрел вниз.

И всё запоминал, что было внизу.

А внизу был лесок. А в леске танки "противника".

Так Башмаков летел довольно долго. А когда приземлился, то сразу пробрался к своим. И доложил о танках. И лейтенант Петухов после учений объявил ему благодарность за самообладание и находчивость.

С тех пор Башмакова перестали считать невезучим. А как только его перестали считать невезучим, он и правда перестал быть невезучим…

Десантная куртка

Башмаков очень гордился своей десантной курткой. Куртка у него была не такая, как у всех, особенная - одна половина зелёная, а другая - белая. Удивительная куртка!

Впрочем, удивляла она только новичков, мы-то хорошо знали, в чём дело. И почему отказывался Башмаков поменять её на другую, почему упрямился - тоже знали.

Было это зимой, на ротных учениях.

Пункт сбора десантников был назначен в лесу у переезда, там, где узкоколейка пересекалась с заснеженным, укатанным шоссе. Прятались мы за насыпью железной дороги.

Все группы приземлились удачно и собрались быстро, как положено, а с последней вышла осечка. Поторопился лётчик и выбросил десантников чуть раньше времени.

Как раз в этой группе был Башмаков.

Прыгал он последним.

Нам хорошо было видно, как отделилась от самолёта чёрная точка, как раскрылся парашют.

Мы ахнули. Башмаков медленно опускался прямо в расположение "противника". Мы видели, как подтягивает Башмаков стропы, старается уйти в сторону.

Только ничего у него не получалось.

Если бы подул ветер! Хоть какой-нибудь, хоть самый плёвый ветерок!

Но ветра не было. И нам оставалось только смотреть, как медленно опускается Башмаков прямо в расположение "противника". Мы ничем не могли помочь ему.

Ефрейтор Барабанщиков забрался с биноклем на сосну и оттуда наблюдал за Башмаковым и за действиями "противника".

Ещё секунда - парашют Башмакова скрылся из наших глаз.

И тут неожиданно налетел порыв ветра. Ну что бы стоило ему подуть на минуту раньше!

- Приземляется! Стропы подтягивает! - закричал Барабанщиков. - Бегут! Со всех сторон бегут к нему! Эх, чёрт!

И вдруг он замолчал и даже бинокль выпустил из рук.

- Ну что там? Что там? - нетерпеливо закричал лейтенант Петухов.

Но Барабанщиков по-прежнему не произносил ни слова.

- Да что же… - начал лейтенант Петухов. Больше он ничего не успел сказать.

В следующий момент снежный вихрь возник над переездом.

Белое облако стремительно пронеслось по шоссе мимо нас и врезалось в кустарник.

Когда снежная пыль рассеялась, мы увидели Башмакова.

Он стоял и улыбался как ни в чём не бывало.

Возле его ног лежал парашют. Купол парашюта ещё слегка шевелился от ветра.

- Товарищ лейтенант, - сказал Башмаков, - рядовой Башмаков на пункт сбора прибыл.

Лейтенант молча покачал головой. Он-то хорошо знал, как это опасно, когда тебя тащит по земле за парашютом.

А Башмаков повернулся, и только тут мы увидели, что весь правый бок его куртки от трения стал совершенно белым, словно по нему прошлись наждачной тёркой…

Как Башмаков был в плену

И всё-таки один раз Башмаков попал в плен. Ушли они на разведку вдвоём с Барабанщиковым, а вернулся Барабанщиков один. Он-то и рассказал, что Башмаков попал в засаду, что на него навалились сразу пять солдат "противника" и что спасти его было невозможно.

- Так что никакой надежды, что Башмаков выберется, теперь нет, - сказал Барабанщиков.

И только он произнёс эту фразу, как зашуршали кусты - и мы увидели Башмакова.

Башмаков был цел и невредим, и автомат у него был при себе, и противогаз - всё, как положено. Кроме того, Башмаков улыбался. Так что никаких сомнений, что это настоящий, наш Башмаков, а не вражеский солдат, ловко притворившийся Башмаковым, у нас не оставалось.

- Как? - сказал лейтенант Петухов. - Вы разве не в плену?

- Никак нет, - сказал Башмаков. - Уже нет.

Конечно, нам очень хотелось тут же расспросить Башмакова, как удалось ему бежать, но на счету была каждая минута.

Только вечером в казарме, когда уже кончились учения, мы узнали наконец, что произошло после того, как Башмакова захватили в плен.

А произошло вот что.

Солдаты "противника" привели Башмакова в свой лагерь, в палаточный городок, и стали допрашивать.

- Кто такой? - строго спросил сержант. - Десантник?

- Ай донт андэстэнд, - сказал Башмаков.

- Чего? Чего? - изумился сержант.

- Ай донт андэстэнд, - невозмутимо повторил Башмаков.

Сержант растерянно оглянулся на своих солдат.

- Это он по-английски с вами разговаривает, - сказал один из них.

Сержант задумчиво посмотрел на Башмакова.

- Ишь ты! - сказал он. - Что придумал! Хитрый чёрт! Ладно, веди его, Горохов, в штаб. Там разберутся.

- Пошли, - сказал Горохов и ткнул Башмакова автоматом в спину. - Шагай! Шагай!

У солдата было круглое лицо с веснушками, крупными, как кукурузные хлопья.

- Слушай, парень, - миролюбиво сказал Башмаков, когда они отошли подальше от сержанта. - Ты откуда призывался?

- Иди! Иди! - хмуро отозвался Горохов. - Не разговаривай!

- Да чего ты злишься? Мне просто лицо твоё вроде знакомо. Очень заметное у тебя лицо.

- Это почему? - подозрительно спросил Горохов.

- На футболиста одного похож. А я думаю: может, встречались где? Может, земляк мой… Ну, не говори, не говори, если не хочешь. Подумаешь - военная тайна!

- Из Новозагорска я, - помедлив, сказал Горохов.

- Да ну! - поразился Башмаков. - Я тоже!

Горохов недоверчиво покосился на него:

- Заливаешь небось? Ты на какой улице жил?

- На Советской.

- Точно. Есть такая. А где?

- Да возле почты.

- Точно! Я ж там недалеко живу! У меня ж там все пацаны знакомые! Смотри-ка!

- А Смирнова ты знаешь? - спросил Башмаков.

- Это какого? Витьку, что ли?

- Ну да, Витьку!

- Так мы же друзья с ним! - восторженно закричал Горохов.

- А Рыжего?

- Саньку? Вратаря? Да его ж вся Советская знает! Помнишь, как Пека вышел один на один с ним? А Санька ему под ноги! А Пека…

- Точно! Я тогда за воротами стоял, - сказал Башмаков.

- Ну, здорово! - сказал Горохов. - Вот здорово! Второй год служу, а первый раз земляка встретил!

…Когда Башмаков довёл рассказ до этого места, ефрейтор Барабанщиков, который давно уже порывался перебить Башмакова, не выдержал.

- Что же ты молчал до сих пор? - закричал он. - Земляки мы, выходит! Я же тоже из Новозагорска!

Мы все так и покатились со смеху, а Башмаков спокойно спросил:

- У вас в Новозагорске, что, все такие?

- Какие?

- Сообразительные. Я, между прочим, в Новозагорске никогда и не был.

С минуту Барабанщиков обалдело смотрел на Башмакова.

- А Советская улица? А Витька Смирнов? А Санька Рыжий? - наконец спросил он. - Откуда ты узнал?

- Ловкость рук, - сказал Башмаков. - Подумай сам. В каждом городе наверняка есть Советская улица. На Советской улице почти всегда найдётся почта. У каждого человека всегда отыщется хоть один знакомый по фамилии Смирнов. И по прозвищу Рыжий - тоже. Так что всё очень просто.

Барабанщиков пошевелил губами, но ничего не сказал. Нечего ему было сказать.

- Ну а дальше-то что? Дальше? Как ты из плена смылся? - нетерпеливо спрашивали мы.

- А дальше ещё проще. Сказал, что скоро еду в отпуск, в Новозагорск. Сразу после учений. Мол, не нужно ли что-нибудь передать. Горохов тут же помчался за какими-то фотографиями в свою палатку. Мне велел подождать. Ну, а я ушёл. Вот и всё.

Мы, смеясь, смотрели на Башмакова. И только ефрейтор Барабанщиков бросал на него сердитые взгляды. Видно, никак не мог простить, что Башмаков так безжалостно обманул его земляка из Новозагорска…

Как Башмаков одолжил свою фамилию

Если приключалась в нашей роте какая-нибудь странная история, то приключалась она непременно с Башмаковым. Хотя, в общем-то, она вполне могла произойти с любым из нас, но вот происходила почему-то всё-таки с Башмаковым.

Так было и в этот раз.

Почему именно на Башмакова пал выбор сержанта Модестова - неизвестно. Этот сержант Модестов в нашем батальоне отвечал за спортивную работу, и была у него одна слабость - во что бы то ни стало хотелось ему прославить наш батальон.

И вот этот сержант Модестов подходит как-то к Башмакову и говорит:

- Придётся вам, Башмаков, на вечерок одолжить свою фамилию.

- То есть как? - удивился Башмаков.

- А очень просто. Я тут в посёлке классного боксёра разыскал. Договорился с ним, чтобы он за наш батальон выступил. Ну вот вы ему свою фамилию и одолжите. Объявим, будто Башмаков выступает. Ради спортивной славы батальона.

- Ладно, - говорит Башмаков. - Если ради славы… Правда, я этот бокс не люблю, смотреть даже на него не могу. Но мне-то что. Берите мою фамилию.

Поговорили они так, и Башмаков об этом разговоре тут же забыл. А на другой день прибегает в казарму лейтенант - начальник физической подготовки части.

- Кто у вас тут Башмаков? - спрашивает.

- Я Башмаков, - говорит Башмаков.

- Что же вы, - говорит лейтенант, - молчали до сих пор? Что же вы свои боксёрские способности скрывали? На тренировки почему не ходили?

- Да я… - говорит Башмаков, но взволнованный лейтенант не даёт ему сказать больше ни слова.

- Я понимаю, - говорит он. - Вы и без тренировок вчера отлично выступили. Одним словом, собирайтесь. С начальством я уже договорился. Едем.

- Куда, - спрашивает Башмаков, - едем?

- К танкистам. Товарищеский матч, у нас сегодня с ними по боксу.

Кажется, первый раз в жизни Башмаков растерялся. Стоит и молчит, не знает, что делать. Сказать правду, признаться, что вовсе не он вчера выступал - вроде бы подведёт он тогда сержанта Модестова, да и спортивной славы батальону тогда не видать. Один позор. Не сказать правду - тоже плохо.

- Да вы не бойтесь, - говорит лейтенант, - противник у вас сегодня не очень сильный. Всего второй разряд.

Вздохнул Башмаков.

- Ладно, - говорит, - едем.

Вернулся он в этот вечер поздно, уже перед самым отбоем.

- Ну как? - спрашиваем, а сами смеёмся.

- Ничего, - спокойно отвечает Башмаков. - Всё в порядке. Победил.

- Как победил? Ты?

- Я, - говорит Башмаков.

Не поверили мы. Но на следующий день в газете читаем: "Победа в легчайшем весе была присуждена рядовому Башмакову, поскольку его противник не смог явиться на соревнования. Теперь победителю предстоит встретиться с перворазрядником Зайцевым".

- Вот, - радостно говорит сержант Модестов, - наш батальон и прославился.

- Неизвестно, что ещё дальше будет, - говорит Башмаков.

- Это верно, - говорим мы, - неизвестно.

Вечером снова отправился Башмаков на соревнования.

В спортивном зале начал переодеваться, лейтенант - начальник физической подготовки - посмотрел на него и говорит:

- Что-то вы мне в прошлый раз повыше ростом казались…

- Возможно, - говорит Башмаков, а сам на своего противника смотрит.

- И в плечах вроде бы пошире были, - печально говорит лейтенант.

- Тоже возможно, - говорит Башмаков.

- Ладно, - говорит лейтенант. - Идите.

Пошёл Башмаков на ринг.

Что там было - об этом нам никто не рассказывал. Настроение, говорят, не то, чтобы рассказывать.

Только дневальные утверждали, что Башмаков не спал всю ночь, ворочался на своей койке, охал и бормотал:

- Чтобы я свою фамилию ещё когда-нибудь кому-нибудь зачем-нибудь одолжил! Да никогда в жизни!

Но больше всех пострадал в этой истории сержант Модестов. Был сержант, а стал рядовой Модестов. Разжаловали его. Недаром говорят - спортивная слава переменчива.

Дальше