- Она больна! - уверенно заявил он. - Надо построить больницу.
Рядом с маленьким домиком, где они собирались поселить пятнистых улиток, дети тотчас начали строить из мелких камешков больницу. Когда больница была готова, они положили туда улитку, пускавшую пузыри.
- Те улитки, которые начнут пускать пузыри, будут немедленно отправлены в больницу! - распорядился Пелле. Он сам как-то лежал в больнице и знал, как это делается.
Пока они строили больницу, две самые непослушные снова влезли на стенку дома.
- Переселим их в бокс, - предложил Маттиас.
Так они и сделали.
Улитка, которая лежала в больнице, по-прежнему пускала пузыри.
- Бедняжка. Ей, наверно, ужасно плохо, - пожалел улитку Пелле. - Может, у нее оспа? Если ей не станет лучше, придется дать ей лекарство.
Тут Маттиас почувствовал, что ему уже пора домой. Каждый раз, когда он задерживался, мама начинала волноваться.
- Сначала надо положить всех улиток в отсеки и покормить, - сказал Пелле.
Наконец все улитки водворены на места, и можно идти домой. Но прежде Пелле Маленький пригрозил улиткам:
- Мы скоро вернемся! Не вздумайте удирать!
Пастор, Майи и прочие
Как только Пончик услыхал о городке для улиток, он тотчас забыл про школу и про все праздники по случаю окончания учебного года. Вместе с Маттиасом и Пелле Маленьким он отправился в парк Ванадислюнден.
- Какой красивый городок! - всплеснул своими толстыми руками Пончик. - Можно мне поиграть с вами?
- Можно ему поиграть с нами? - спросил Пелле Маленький у Маттиаса.
- Да, только пусть принесет еще улиток! - распорядился Маттиас.
Пончик тотчас отправился на поиски, а Маттиас и Пелле снова положили всех улиток в их домики, потому что те уже влезли на стенки, собираясь удрать. Даже улитка, пускавшая пузыри, отползла довольно далеко от больницы.
- Ты забыла, что болеешь? - строго напомнил Пелле Маленький. - Хочешь, чтобы мы заразились от тебя и у нас была высокая температура?
Стены городка чуть обвалились, когда улитки вползали на них, так что пришлось их чинить.
Только дети закончили работу, как примчался Пончик. Он запыхался от быстрого бега, и щеки его пылали.
- Пять штук, тяжело дыша, сказал он и, сияя от радости, развернул свой носовой платок. Там лежали улитки. Ведь Пончик был величайший чистюля и не мог брать улиток руками.
- Молодец! - одобрительно кивнул Маттиас и Пелле. Улитки были очень хорошие. Одна была большущая, в толстой бурой раковине. Такой бурой у них еще не было.
- Эта бурая лучше всех, - похвалил Маттиас, и Пончик опять просиял.
- Ну, что теперь станем делать? - поинтересовался Пелле, когда они положили улиток Пончика в загон.
- Дадим им имена, ясное дело! - предложил Пончик.
- Здорово! И как мы раньше об этом не подумали! - закричали Маттиас и Пелле.
- Но ведь они все одинаковые. Только бурая непохожа на других, - засомневался Маттиас.
Пелле уселся на траву и серьезно задумался. Через несколько секунд он воскликнул:
- Придумал! Напишем имена на их домиках!
- Верно! Верно! А я сбегаю за ручкой! закричал, подпрыгивая от восторга, Пончик.
Пелле и Маттиас отправились вместе с ним - чтобы он не забыл захватить ручку.
Ручка у Пончика хранилась в верхнем ящике письменного стола в маленьком пенале. Маттиасу и Пелле очень хотелось поиграть этим пеналом, пощелкать его выдвижной крышкой, но улитки могли расползтись, и мальчики снова бросились в парк Ванадислюнден.
- Одну надо назвать Аугуста! - предложил Маттиас.
И Пончик отчетливо выписал на домике улитки имя: "Аугуста".
- А одну пусть зовут Астрид! - сказал Пелле.
Пончик так старательно и красиво выводил буквы, что у него заболела рука.
Еще одну улитку назвали Карин, а одну Лотта. А двух - Майя, потому что и Пелле и Маттиас считали это имя очень красивым.
- Тогда я напишу "Майя" у одной сзади, а у другой спереди! - решил Пончик. - А иначе мы не будем знать, кто есть кто.
- Чур, моя та, у которой "Майя" сзади! - закричал Пелле Маленький.
- А я возьму ту, у которой "Майя" спереди! Она красивее! - сказал Маттиас.
Одну улитку назвали Анна, потому что у Пончика в классе была девочка по имени Анна. Других улиток назвали первыми попавшимися именами, которые пришли в голову.
Наконец осталась одна-единственная большая бурая улитка.
- А что, если назвать ее Пастор? - предложил Маттиас.
И Пончику и Пелле Маленькому предложение это очень понравилось. Улитка была ну просто вылитый пастор.
- Надо построить рядом с больницей церковь! - вскричал Пелле.
- Верно! Верно! - От восторга Маттиас даже стал кататься по траве.
Для постройки церкви нужны были осколки стекла. Маттиас видел церковь у бабушки в Карлстаде, и она была почти вся из стекла, с большими - от пола до самого потолка - окнами.
В парке осколков стекла было хоть завались! И зеленых, и коричневых, и даже несколько голубых. Но на целую церковь их все равно не хватило. И Пончик предложил низ церкви построить из обычных камней, а верх - из осколков стекла. Вместо двери они опять поставили бутылку: Пелле считал, что пивные бутылки как нельзя лучше подходят для этой цели.
Оставалось только положить в церковь Пастора - и дело сделано!
Пончик, Маттиас и Пелле уселись на траве и затянули псалом - ведь Пастор был всего-навсего улитка и петь не умел. Вообще-то Пелле и Маттиас тоже не умели петь, но они очень старались и распевали так громко, что их было слышно далеко вокруг.
Потом они чуточку отодвинули пивную бутылку и поглядели на Пастора. Улитка лежала почти на том же самом месте, где ее оставили. Только она пускала пузыри! Они были такие большие, что окутывали ее маленьким белым облачком.
- А ну, в больницу, живо! - завопил Пелле. - А иначе умрешь!
Маттиас тут же переселил Пастора в больницу. Пусть лежит рядом с другими улитками, которые пускают пузыри!
- Раз они больны, их надо покормить, - сказал Маттиас и поднялся, чтобы поискать еды.
- Разорви одуванчик на мелкие-мелкие кусочки и дай им, - посоветовал Пелле. - Но помни, никаких голубых цветков. Иначе улитки тут же умрут!
- Откуда ты знаешь? - подозрительно спросил Пончик.
- Знаю - и все! - отрезал Пелле. И больше они это не обсуждали.
Маттиас покрошил одуванчики на мелкие-мелкие кусочки и высыпал на пол в больнице. Но Пастор сразу же втянул рожки и стал еще сильнее пускать пузыри. Другая же больная улитка пускала пузыри совсем в другую сторону и вообще ничего не видела.
Пока Пелле и Маттиас возились с Пастором, две улитки ухитрились удрать из городка. Пончик увидел их уже у частокола и с громким криком водворил беглянок на место. К несчастью, еще одна из улиток, у которой имя "Майя" было написано спереди, принялась пускать пузыри. Пришлось и ее положить в больницу, где и без того уже было тесно.
Дети не заметили, как пролетело время.
Солнце начало садиться, становилось прохладней. Пончик посмотрел на часы.
- Уже шесть часов. Мне пора домой, обедать!
- И мне! - вспомнил Маттиас.
- А мне еще рано, но я тоже пойду с вами, - поднимаясь с корточек, сказал Пелле Маленький. Его мама приходила с работы не раньше семи, и Пелле возвращался домой к этому времени - до тех пор кормить его было некому.
- Сначала положим Пастора обратно в церковь! - сказал Пончик. - Он почти выздоровел.
Бурую улитку переселили в ее стеклянное жилище и загородили вход пивной бутылкой, чтобы она не удрала. Прежде чем уйти, проверили всех остальных улиток.
- Завтра рано утром придем и посмотрим, - сказал Маттиас. - Привет!
Дикая собака в Нортуле
На другой день рано утром Маттиас и Пелле Маленький помчались в парк Ванадислюнден взглянуть на улиток.
- Все разбежались! - еще издали испуганно закричал Пелле Маленький, подбегая к улитковому городку.
На самом же деле все обстояло не так уж худо. В загоне еще оставались Астрид и Аугуста, а возле самого частокола нашлись обе Майи и Анна.
Но Пастор? Где же Пастор?
Пастор бесследно исчез. Мальчики искали и в церкви, и в доме, и в больнице, а Пелле ползал по траве и осматривал каждый листочек. Однако все напрасно - Пастора не было.
- Как это он ухитрился убежать так далеко? - удивлялся Пелле.
Но тут Маттиас издал дикий крик. Он отыскал Пастора на высокой березе! Выставив рожки, тот довольно быстро для улитки удирал вверх по стволу!
- Кажется, он хочет взобраться на небо! - сказал Маттиас.
- Э, нет, в церковь его! - резко скомандовал Пелле и водворил Пастора в церковь.
Потом они накормили улиток голубыми цветочками и починили церковь, которая с одного боку обвалилась. Удивительно, но ни одна из улиток не пускала больше пузыри, и больница опустела.
- Интересно, где же Пончик? - удивился Маттиас. - Ведь ему вчера так понравилось строить городок!
Пелле думал как раз об этом же.
- Наверно, он сидит дома и вспоминает про свою школу, - недовольно протянул он.
Но все время заниматься одним и тем же скучно, и в конце концов улитки мальчикам порядком надоели.
- Пойдем поищем Пончика! - позвал Маттиас.
Им долго не открывали. Может, и дома-то никого нет? Но вот послышалось шарканье войлочных туфель, и дверь настежь отворилась.
- Я - больной! - просипел Пончик, красный, как из бани. - Не входите! Я заразный!
- Подхватил чуму? - вытаращил на него глаза Пелле Маленький.
- Балда! Чуму так сразу не подхватишь! - сказал Пончик. - Я просто заболел - понятно? У меня высокая температура, может быть, я заразный.
Маттиас и Пелле с восхищением и завистью посмотрели на Пончика.
- У меня была колоссальная свинка, когда я жил у бабушки, - попытался было похвастаться Маттиас.
- Подумаешь, свинка! - огрызнулся Пончик. - Свинка бывает только у малышей. У меня, наверное, что-нибудь похуже! - и стал закрывать дверь, сказав, что они увидятся на другой день, когда ему станет лучше.
- Если мне вообще когда-нибудь станет лучше! - добавил он, поджав свои толстые губы.
Маттиас очень зауважал Пончика. Подумать только, какая страшная болезнь! Но Пелле стал подшучивать над болезнью Пончика и сказал, что он наверняка придуривается.
- Ведь Пончик такой нюня, - фыркнул Пелле.
- Ну, что теперь будем делать? - вздохнул Маттиас, когда они снова очутились на тротуаре.
- Можно поискать пустые консервные банки, - предложил Пелле.
- Консервные банки я не собираю уже давным-давно! - пренебрежительно ответил Маттиас.
- Тогда, может, квитанции?
- Скажешь тоже, квитанции! У меня дома их сто пятьдесят тысяч штук.
- Но все-таки ты что-нибудь да собираешь? - не унимался Пелле.
- Представь себе, собираю! Собираю зубы! Но на улицах они не валяются!
- Не валяются? - Пелле даже подбоченился. - А как же я нашел целую кучу зубов на улице Фрейгатан?
- Правда? - не поверил Маттиас.
- Пойдем ко мне домой, сам увидишь!
Пелле не лгал. В глубине верхнего ящика комода лежали зубы. Они были совсем как настоящие!
- Они называются вставные, - с видом знатока объяснил Маттиас. - У моей бабушки, папиной мамы, такие же. Она каждый вечер вынимает их и чистит щеткой.
- Может, примерим? - спросил Пелле.
- Нет, - поморщился Маттиас.
Вволю наглядевшись на вставные зубы, они вышли из дому и стали бродить по улицам. Но зубов больше не попадалось.
Усевшись на низенький забор на улице Нортульсгатан, они уныло поглядывали по сторонам.
- Если не случится ничего веселого, этому дню конца не будет! Такие скучные дни никогда не кончаются! - вздохнул Пелле.
- Но потом они все же когда-нибудь кончаются? - решил уточнить Маттиас.
- Такие дни - никогда!
- А я знаю, что нам делать! - воскликнул Маттиас. - Пойдем в Нортуль - играть в индейцев.
Один раз они уже играли в индейцев, и им было ужасно весело, потому что Пелле заблудился среди деревьев и его чуть не съели дикие собаки.
- Ой, какие там собаки! - сразу вспомнил Пелле, и глаза его загорелись от восторга. - Под каждым деревом лежали дикие собаки. А самые дикие сидели на макушках деревьев и так и тряслись. Ух, до чего они были страшные!
- А мне не везло, - разочарованно сказал Маттиас. - Я видел только одну таксу под сосной и ни одной дикой собаки!
- Потому что ты не заблудился! - с чувством превосходства возразил ему Пелле. - Вот когда заблудишься, дикие собаки так и бродят вокруг, так и бродят.
- Если уж играть в индейцев, то надо переодеться, иначе неинтересно! - сказал Маттиас.
- Я надену мамины шорты, и ты тоже возьми шорты у своей мамы. Как тогда! - напомнил Пелле. - Еще надо не забыть приставные носы и перья!
- И ружья! - вспомнил Маттиас.
Они побежали домой.
Надо сказать, им здорово повезло. Обе мамы ушли за покупками. Иначе не видать бы им никаких шорт!
Первым появился на тротуаре Пелле, очень нарядный, в маминых новых шортах красивого синего цвета. Она купила их вместо старых коричневых, которые Пелле Маленький разодрал в прошлый раз, когда они играли в индейцев. Маттиас в стареньких маминых шортах выглядел скромнее.
Они шагали в ногу по улице Нортульсгатан с ружьями за спиной, а на головах у них развевались перья.
- Раз-два, раз-два! - Они прошагали под виадуком, мимо домика садовника, мимо его буренок, а от изгороди до леса было уже рукой подать.
Пелле вообще-то побаивался леса, но играть в индейцев там все же веселее, чем в городе!
Перво-наперво они нацепили приставные носы, сняли свои ружья и с ходу начали палить из них - в деревья, в пни и в камни. При этом они издавали дикие вопли и прыгали как сумасшедшие, воображая, будто скачут так, что в ушах ветер свистит, а в лесах треск стоит!
От такой бешеной скачки они, понятно, скоро устали. Пелле решил, что не мешает влезть на дерево и поглядеть, нет ли где диких собак. Они оба взобрались на кривую сосенку и долго и внимательно оглядывали окрестности. Однако никаких диких собак не обнаружили - стояла тишина и не было видно ни души.
- Давай тогда поиграем в другую игру - кто кого перехохочет, - предложил Пелле и спрыгнул с сосенки.
- Ха-ха-ха! - захохотал он и повалился на мшистую землю под деревом. Но тут же замолчал, а немного погодя сказал:
- Маттиас, до чего здорово здесь валяться! Попробуй, как мягко.
Маттиас растянулся рядом с Пелле Маленьким и тоже захохотал. Он хохотал долго и старательно, но от этого ему веселее не стало.
От этого, оказывается, может заболеть горло. И даже можно охрипнуть.
Вдруг, откуда ни возьмись, на них налетела собачонка, маленькая, рыжая. Она заливалась громким лаем и так и норовила куснуть ботинки Пелле Маленького.
- Ой, уберите собаку! - завопил Пелле. - Убирайся прочь! Прочь! С глаз долой! - и с завидной быстротой он взобрался снова на кривую сосенку.
Как это ни странно, но Пелле боялся собак. И больших, и маленьких, и белых, и черных, и рыжих. Он боялся даже злых кошек.
- Да не бойся! Чего ее бояться! Она же совсем маленькая! - успокаивал его Маттиас.
Но на всякий случай сам тоже поскорее вскарабкался на ту же кривую сосенку.
- Разве ты не видишь, что это собака дикая! Глаза-то у нее зеленые-презеленые! - весь дрожа, прошипел Пелле.
- Гав! - тявкнула собачонка и завиляла хвостиком. Она еще немного попрыгала под деревом и отбежала.
Тогда Маттиас осмелился спуститься вниз, и собачонка, словно ракета, тут же помчалась прямо к нему.
- Стреляй в нее, стреляй, балда! - орал с макушки сосны Пелле.
Но Маттиас не боялся маленьких рыжих собачонок. И когда она пробегала мимо, он успел погладить ее по голове.
Собачонка обрадовалась, будто только этого и ждала. Она разбежалась и со всех ног помчалась обратно, и Маттиас опять погладил ее, на этот раз по спине.
- Пали! - выходил из себя Пелле. - Пали в нее из ружья!
А собачонке, судя по всему, понравился Маттиас. Ей явно хотелось с ним поиграть. Стоило Маттиасу сделать несколько шагов, как она немножко отбегала, оглядываясь, словно предлагала бежать наперегонки.
Ну и потеха получилась! Маттиас уже мчался во весь опор, а собака - от него. И оба лаяли во всю мочь!
Вскоре они скрылись в лесу, а на макушке сосны остался сидеть Пелле. На лице у него была обида.
- Вот балда! Не хватало еще, чтоб собака его съела! - бормотал он, слезая с дерева.
Так они и мчались во весь дух; собачонка не помнила себя от радости. Всякий раз, когда Маттиас ее догонял, собачонка высоко подпрыгивала, чтобы лизнуть его в лицо.
Вскоре Маттиас заметил, что они бегут в гору: и он и собачонка страшно запыхались. Они взбирались все выше и выше, и вот уже они смотрят с вершины горы вниз.
Далеко-далеко внизу, совсем крошечной точкой, стоял под деревом Пелле и кричал:
- Маттиас, Маттиас, иди сюда!
Но тут собачонка, высоко подпрыгнув, сорвала с лица Маттиаса приставной нос и быстро помчалась вниз с горы.
Маттиас за ней!
Но вскоре он потерял ее из виду и когда, наконец, сбежал вниз, увидел лишь качающееся дерево, а на самой его макушке сжавшегося в комок Пелле Маленького.
- Эта паршивая собачонка мчалась прямо на меня! - вопил Пелле. - А в зубах она держала твой приставной нос!
- Куда она побежала?
- Она исчезла! Плюп - и нету!
- Слезай и помоги мне найти нос, - попросил Маттиас.
Пелле, путаясь в одежде, сполз вниз. Но что сталось с новыми красивыми шортами его мамы! Они были сплошь в дырах и смоле.
- Твоя мама очень расстроится, - предупредил его Маттиас. - Они были такие синие и красивые!
Пелле сам понимал, что шорты безнадежно испорчены. Ему очень хотелось поскорее снять с себя эти злополучные шорты и забыть о них, как будто ничего и не было.
- Я закопаю их в лесу, - решил он и стал стаскивать с себя шорты.
- А разве можно закапывать шорты? - удивился Маттиас.
- Ясное дело, можно. Пара пустяков! - сказал Пелле.
Маттиас то и дело звал собачонку: ему хотелось вернуть приставной нос.
Но собаки и след простыл.
Пелле стал искать яму или какую-нибудь нору, чтобы спрятать шорты. То, что от них осталось, он нес на одном мизинце, далеко отведя руку в сторону, словно боялся к ним прикасаться.
В лесу попадается немало ям, но тут надо было найти по-настоящему большую и глубокую.
- В первый раз вижу, чтобы собачонка вот так исчезла, - сердился Маттиас.
- Она, наверно, убежала домой. Может, она была голодная, - предположил Пелле. Он раскачивал камни и без конца пробовал ногами ямы: подходят ли они для маминых шорт.
Вдруг нога его соскользнула с поросшей травой кочки и глубоко провалилась.