Впечатление от "Острова Утопия" было огромно. Это произведение сразу поставило Мора в ряду первых политиков Англии. В живых образах рисует Мор в своей книге картину благоустроенного государства, уже созданного и живущего полной жизнью на воображаемом острове. Жизнь этого бесклассового государства-нации описана так полно, что Мору казалось, что им разрешены все противоречия. Мор слишком хорошо знал жизнь, чтобы верить, что всякий класс, как бы справедливы ни были его намерения, мог удерживать в своих руках власть без угнетения неимущего большинства. Мор заглянул далеко в будущее и противопоставил коммунистический строй, при котором все принадлежит всем, классовому обществу. В его государстве все распределялось по принципу: труд обязателен, каждый работает сколько может и получает сколько ему надо, всякий труд вознаграждается по заслугам, и каждый человек живет в роскоши, хотя ни один не получает больше другого. Частной собственности нет. На острове Утопия существуют 24 больших города, одинаковых по языку, нравам, законам и учреждениям. Кроме того, в стране имеются усадьбы, снабженные всеми необходимыми сельскохозяйственными орудиями. В этих усадьбах живут люди, постепенно отправляющиеся из городов в деревню. В каждой сельской семье должно быть не менее сорока членов, мужчин и женщин. Из каж" дой семьи ежегодно 20 человек, пробыв два года в усадьбе, возвращаются в город и заменяются двадцатью другими - горожанами, которые учатся земледелию у остальных двадцати, уже проживших год в усадьбе и потому знающих сельское хозяйство. Очередь для земледельцев вводится для того, чтобы никто против воли не был вынужден слишком долго заниматься тяжелым и кропотливым сельскохозяйственным трудом.
Сельские жители обрабатывают поля, ухаживают за скотом и рубят дрова, которые перевозят в город. Еще они занимаются искусственным выведением цыплят при помощи особых аппаратов для высиживанья яиц… Главным занятием утопийцев является земледелие, но наряду с этим каждый обучается ремеслу, как своей специальности, причем обучаются ему и мужчины и женщины. Ремесла их заключаются главным образом в обработке шерсти и льна; кроме того, существует ремесло каменщика, кузнеца и плотника. Остальные отрасли труда имеют очень мало применения.
Работают в Утопии только по шесть часов в сутки: три часа с утра до обеда, потом отдыхают два часа и после отдыха работают еще три часа. Затем следует ужин. Рано ложатся спать и спят восемь часов. Остальное время каждый проводит по своему усмотрению. Шести часов работы в день более чем достаточно для производства вещей, нужных для здоровой и приятной жизни.
Работают все, кроме руководителей общества и тех, которые получили от народа разрешение посвятить себя науке. Если же такой человек не оправдает возлагавшихся на него надежд, то он снова переводится в разряд ремесленников.
Сельские жители производят продукты для себя и для горожан. Последние тоже работают на город и на сельские местности. Каждый город ежегодно посылает в столицу трех мудрейших своих стариков, которые решают общие для всего острова дела. Они собирают сведения, где и в чем есть избыток или недостаток, и тогда первым устраняется второе. Города, отдающие свой избыток другим, за это с них ничего не получают, потому что сами пользуются от других всем, что им нужно, также без вознаграждения. Таким образом весь остров составляет как бы одну семью. Деньги в Утопии совсем неизвестны. Все вещи имеются в избытке. Нет никакого основания описаться, что кто-нибудь потребует больше, чем ему нужно, потому что каждый уверен, что ему никогда не придется терпеть нужды.
На каждой улице города построены громадные великолепные дворцы. В них живут "сифогранты" - должностные лица, которые избираются по одному на каждые 30 семей. К каждому из дворцов прикреплены по 30 семейств, живущих по обе стороны. Заведующие кухнями этих дворцов в определенные часы приходят на рынок, где каждый берет необходимые продукты, нужные для 30 семей. Но лучшие продукты прежде всего посылаются для больных в госпитали.
В определенные часы каждые 30 семейств направляются в свои дворцы обедать и ужинать. На рынках не препятствуется брать всем съестные припасы сколько кто хочет, но нет никого, кто добровольно бы обедал отдельно у себя дома, когда рядом во дворце сколько угодно хорошей и готовой пищи. Кушанья во дворце готовят женщины поочередно, а за столом прислуживают мальчики и девочки.
Главной задачей выборных сифогрантов является наблюдение за тем, чтобы никто не бездельничал. Все сифогранты назначают князя из четырех кандидатов, выбираемых народом. Должность князя пожизненная. Он лишается должности только в том случае, если на него падет подозрение, что он стремится к самодержавию. Вероисповедание на острове - личное дело каждого. Священники, как и все чиновники, избираются народом.
Население Утопии ненавидит войну и военную славу считает самой незавидной. Война необходима только для защиты своей родины или своих друзей и для освобождения угнетенного народа от ига тирании. Ученые - в большом почете. Они освобождаются от физического труда, но занятия наукой не являются монополией ученых. Обыкновенно рано утром происходят публичные чтения, посещать которые могут все мужчины и женщины. Смотря по своей склонности, они слушают чтения по тем или иным предметам.
Итак, в Утопии нет частной собственности и нет денег. Каждый занимается только делами общества, и все распределяется равномерно по принципу: каждый работает сколько он может и получает сколько ему надо. И хотя нет собственности, там все богаты и у всех спокойная и беззаботная жизнь.
Коммунизм Томаса Мора был утопическим, несбыточным. Однако он был создан глубоким знанием жизни и пониманием потребностей той эпохи. Мор первый сделал попытку приноровить коммунизм к вновь возникающему капиталистическому обществу и первый в мире выдвинул основной принцип коммунизма, который позднее вошел в теорию научного коммунизма Карла Маркса: от каждого - по способностям, каждому - по потребностям.
У Мора наука впервые попадает на службу людям. Наука, казавшаяся христианству враждебной, становится необходимой при создании нового, справедливого строя. Мор делает науку доступной всем как высшее наслаждение. Но путей к достижению коммунистического общества Мор не указал, да по тому времени и не мог этого сделать.
Лорд-канцлер короля
Благодаря огромному успеху книги, Томас Мор встал в первые ряды английских политиков, сделался такой величиной, что королю Генриху VIII надо было или перетянуть его на свою сторону, или уничтожить. Уже и раньше король делал попытки привлечь к себе Мора, а теперь он был даже готов идти на жертвы, чтобы только заполучить его к себе на службу. Отказ от королевской службы в то время был равносилен государственной измене и легко мог довести до эшафота. Но, может быть, на службе королю можно будет сделать попытку перейти от теории к практике? Может быть, его советы в делах управления будут приняты во внимание?.. Думал ли так Мор или нет, но во всяком случае он согласился на королевскую службу и сделался чиновником королевского двора - докладчиком о поступающих прошениях. После этого он занимал разные высокие должности.
В глазах лондонской буржуазии Мор был представителем "порядка", он ничего так не боялся, как самостоятельного движения народных масс. Мор считал, что надо делать все для народа, но ничего не добиваться посредством народа. Немецкая реформация была вначале народным движением, и поэтому Мор нападал на учение Лютера именно с той точки зрения, что это учение подрывает авторитет государей. Политическим доводом Мора против реформации являлся ее народный характер.
Общее несочувствие лютеранству сблизило Генриха VllI с Мором, и значение Мора усилилось. Он делал при дворе быструю карьеру. Став членом Королевского совета, он вскоре был назначен управляющим сокровищницей короля (нечто вроде министра финансов), а через несколько месяцев - канцлером герцогства Ланкастерского. Но все это не могло заставить неподкупного Мора во всем безусловно подчиняться надменному и жестокому королю. Он считал короля народным пастырем, но всегда порицал подчинение народа королю - тирану и притеснителю.
После того как Мор в парламенте посмел отстаивать права народа против всемогущего лорда-канцлера, своего предшественника, король решил от него избавиться. Но влияние Мора среди горожан так возросло, что для удаления Мора король придумал отправить его послом в Испанию.
Однако Мор вовремя заметил ловушку и под предлогом расстроенного здоровья отказался. Вскоре дело дошло до более серьезного конфликта.
Нигде реформация не была такой открыто корыстолюбивой, как в Англии. В догматах веры и в обрядах ничего не было изменено, просто вместо папы главой церкви стал король, потому что это было ему выгодно, и лютеранство преследовалось наравне с католицизмом.
Мор не сочувствовал ни такой реформации, ни лютеранству, ни усилению королевской власти. Он чувствовал, что необходимо положить конец самодержавию, и считал, что не обязан подчинять свои религиозные убеждения королю и при этом идти против большей части всего христианского мира.
Король старался перетянуть Мора на свою сторону, тем более что популярность его еще больше увеличилась. И коварный король назначил Мора в 1529 году лордом-канцлером (государственным канцлером). Мор был первым, занимавшим эту должность, не будучи ни духовным лицом, ни аристократом. Он принял ее против воли, потому что ему не оставалось выбора. При возведении в сан кардинала он сказал:
- Чем выше место, тем сильнее падение с него, как это видно по моему предшественнику. Если бы не милость короля, то я считал бы свое место столь же приятным, сколь Дамоклу нравился меч, висевший над его головой!
На своем посту он не мог быть нейтральным и в конце концов Мор отказался от него (1532 г.). Отказываться от службы королю в то время, когда ему как раз были нужны все его слуги, значило в глазах Генриха VIII становиться на сторону измены и мятежа. Однако Генрих во что бы то ни стало хотел расположить его к себе. Ни награды, ни почетные должности не соблазняли Мора. Тогда его стали запугивать. Король конфисковал его имения, и так как у Мора никогда не было денег, ему пришлось поселиться близ Лондона и жить очень скромно.
В 1533 году началось судебное дело одной монахини, которая предсказывала, что король умрет через месяц после женитьбы на Анне Болейн. Мора постарались впутать в этот процесс. Но уважение к нему было настолько велико, что лорды отказались признать преступление монахини, если из числа ее сообщников не будет вычеркнуто имя Мора. Король уступил, и Мор остался на свободе.
По этому поводу он грустно сказал своей дочери:
- Отложить дело еще не значит отменить его! - на столько он был уверен в том, что его ожидает.
В 1533 году парламент принял проект о признании короля главой английской церкви. Первый брак короля был признан недействительным, а второй брак (с Анной Бо-лейн) - законным. Дочь первой жены - Мария - была лишена права наследовать престол, а дочь Анны Болейн - Елизавета - была объявлена законной наследницей короля. Присяга была предложена всем священникам и Мору. Но Мор отказался присягать. Его арестовали и засадили в Тоуэр - старинный дворец-крепость Лондона. Герцог Норфолькский - друг Мора - уговаривал его помириться с Генрихом VIII и присягнуть.
- Ведь гнев короля равносилен смерти! - говорил он.
На это Мор ответил:
- Тогда между мной и вами разница только в том, что я умру сегодня, а вы завтра!
На суде Мор не захотел объяснять причину своего отказа от присяги. Тогда воспользовались услугами подкупленного свидетеля, который доказывал, что Мор считал парламент неправомочным делать короля главой церкви. Мора обвинили в измене и приговорили к жестокой, мучительной, медленной казни, которую король заменил простым отсечением головы. Это объявили Мору как особую милость короля, и Мор воскликнул:
- Избави, боже, моих друзей от такой милости!
Мор шутил до самого конца. Даже когда всходил на эшафот и плохо сколоченные доски зашатались, Мор сказал сопровождающему его офицеру:
- Пожалуйста, помогите мне взойти! Вниз я уже как-нибудь сам сойду.
Затем он захотел сказать что-то народу, но ему не дали говорить.
Казнь произошла в Тауэре 6 июля 1535 года.
Так погиб человек, которого католическая церковь провозгласила мучеником за католическую веру и даже причислила к святым только потому, что он не сочувствовал проведенной в Англии реформации. Но Мор не был ни философом, ни святым. В религии он признавал свободу совести. В политике он искренне хотел устранить причины нищеты, но боялся народной активности, не верил в народные движения, не признавал насильственного ниспровержения существующего строя и считал, что коммунизм должен вводиться сверху просвещенным правительством.
"Утопия" Мора впервые дала картину бесклассового общества и связывает понятие примитивного коммунизма средних веков с научным коммунизмом XIX и XX века. Мор не понимал крестьянского движения, как и вообще народной борьбы, которая была ему страшна. Единственный подлинный носитель идей социализма и коммунизма, класс, способный воплотить их в жизнь, - пролетариат - только-только зарождался в те времена. Поэтому вплоть до рождения научного коммунизма "Утопия" Мора оставалась такой же красивой фантазией и бесплотной мечтой, как и "Город Солнца" Кампанеллы.
Кампанелла - Город Солнца
Итальянский монах Томмазо Кампанелла был вторым великим утопистом. Его славное имя высечено в Москве на сером гранитном обелиске (рядом с Кремлевской стеной) среди других имен великих борцов за победу коммунизма.
Родился Кампанелла в 1568 году в местечке Стило в Калабрии, которая с конца XV века страдала под тяжким игом Испании. Он был сыном простого сапожника. Пятнадцати лет поступил в монашеский орден доминиканцев, прославившийся самыми образованными монахами. Этот орден гордился вышедшими из его среды учеными, философами и ораторами. Кампанелла был исключительно одаренным юношей и уже с тринадцати лет мог произносить экспромтом речь на любую заданную тему и прозой, и в стихах. Доминиканцы ценили талант молодого монаха и содействовали его стремлению к знаниям, надеясь в его лице найти достойного представителя ордена.
С конца XVI века слава доминиканцев начала меркнуть, так как ее стал затмевать возникший новый орден иезуитов, так называемое "Общество Иисуса". Это было нечто вроде отряда папских опричников. Они безоговорочно, не щадя своей жизни, служили папе в борьбе с протестантами, с ересями и церковниками, которые требовали ограничения папской власти. В булле (грамоте), утвердившей новый орден, папа Павел III подчеркивал, что они (иезуиты) "посвятили свою жизнь на вечное служение Христу, нам и преемникам нашим - римским первосвященникам".
У иезуитов не было своих монастырей, как в старых орденах, и они могли не носить ряс, как другие монахи. Иезуит мог ходить в светской одежде и, когда это требовалось, даже скрывать свою принадлежность к ордену. К XVI веку монахи всех орденов стяжали себе во всех странах недобрую славу как тунеядцы, обжоры и развратники, и для церкви, конечно, были нужнее такие "подвижники"-монахи, вымуштрованные солдаты, какими были иезуиты. Они отличались слепым повиновением папе, были рабски послушны, по-военному дисциплинированы. Они должны были отказаться от всякого личного суждения, беспрекословно повиноваться старшему, "отдать богу, кроме своей воли, свой разум".
В те времена монастыри часто организовывали споры на божественные схоластические темы и вызывали друг друга на соревнование.
На ораторские турниры, где выступали представители двух монашеских орденов, допускалась и посторонняя публика. Блестящие выступления Кампанеллы вызывали злобу и зависть других духовных орденов, в особенности иезуитов. Кампанелла объявил иезуитам войну и в своих выступлениях требовал уничтожения их ордена. Он говорил, что иезуиты "искажают чистое евангельское учение, для того чтобы заставить его служить деспотизму властителей".
Кампанелле не было еще 20 лет, когда он опубликовал свою первую книгу. Знания Кампанеллы удивляли современников, и многие считали, что он просто продал свою душу дьяволу. Иезуиты объявили его еретиком и добились от папы запрещения выступлений Кампанеллы. Он поучил приказание вернуться в монастырь, но не подчинился и ездил из города в город под чужим именем, зарабатывая себе на жизнь уроками. Кампанелла много писал. Однажды тайные агенты инквизиции выкрали у него все рукописи, и Кампанелла был арестован по обвинению в ереси. Его отправили в римскую тюрьму в кандалах. В то время там томился Джордано Бруно.
После тюрьмы Кампанеллу сослали в монастырь на покаяние. А через несколько месяцев его снова арестовали и, продержав в тюрьме около года, предписали ему вернуться на родину.
Во время своих странствий Кампанелла видел, как страдает народ, и в нем созрело решение освободить Калабрию от испанского ига. С этой целью он организовал заговор и увлекся до того, что строил планы республиканской свободы и хотел ввести новые законы. Он старался превратить восстание в Калабрии в революцию, подобно тому как реформаторы к своей борьбе против религии присоединяли борьбу против общественного строя и высказывали комму-нгвстические идеи. Кампанелла тоже понимал, что все зло происходит от частной собственности.
Испанцы в Калабрии безжалостно притесняли и грабили население. Часто крестьянам ничего больше не оставалось, как бросать свое жалкое хозяйство и скрываться в горах от преследований. Кампанелла подговорил и убедил монахов своего монастыря воспользоваться случаем и свергнуть испанское иго. Он им внушил, что он, Кампанелла, призван богом, чтобы возглавить восстание. Кампанелла рассчитывал воспользоваться оружием многочисленных бандитов и изгнанников. С их помощью он собирался открыть тюрьмы и освободить заключенных, которые также примкнули бы к восстанию. Кроме того, он договорился с визирем, который командовал турецким флотом, стоявшим на якорях у берегов Италии. Сам визирь был уроженцем Калабрии; он покинул родину и перешел в мусульманство, чтобы избежать испанского владычества.
Многие священники и более трехсот монахов примкнули к движению, распространяли идеи Кампанеллы и призывали население к восстанию. Один пастор проповедовал, что Кампанелла призван освободить народ от притеснений министров испанского короля, кеторые торгуют человеческой жизнью и мучают бедных и слабых. По стране разошлось около двухсот проповедников, чтобы раздувать пламя восстания; 1800 изгнанников были в боевой готовности, и население должно было поддержать восставших, к которым, как говорили современники, примкнули даже четыре епископа. Но когда все было готово, два изменника выдали заговор. Случилось это в конце 1599 года. Неаполитанский вице-король, под предлогом защиты берегов от турецкого флота, выслал войска, которые внезапно напали на заговорщиков, разбили их и большую часть отвезли морем в Неаполь. Несколько человек для устрашения других были повешены на реях. Кампанеллу нашли в хижине пастуха, арестовали и тоже отправили в Неаполь, где засадили в крепость Дель-Ово (1600 г.) как раз в то время, когда Джордано Бруно был сожжен на костре в Риме.