Ещё выше висел лист тоже с непонятной надписью: "Он это впитал с молоком матери!.." В скобках (как говорят взрослые) развить и дополнить в смысле: молоко, обогащенное теоремой Пифагора!!!
Ещё на стене висел кусок белого ватмана с надписью: "Чертеж машины ускоренного роста человека!!!", но чертежа машины никакого не было. "Или ничего этого на самом деле нет, - подумал про себя Яковлев, или это всё засекречено?.. Просто какая-то клинопись… Вот расшифровать бы…" На полу было заготовлено ещё несколько плакатов в том же духе: "А можно ли?.." Но дальше оставалось пустое безответное пространство. Рядом с этими плакатами на полметра выше висел кусок картона, на который были наклеены вырезанные из всевозможных журналов и газет фотографии воробьёв. Воробьи на них летели, клевали, купались в лужах, грелись на солнце. Яковлев почему-то покачал головой и сказал:
- Ты меня, Баранкин, извини, мне раньше казалось, что ты, ну совершенно ничем не интересуешься, а теперь мне кажется, что ты вроде бы как будто хочешь изучить жизнь воробьёв?
- Почему это я хочу изучить жизнь воробьёв? - высокомерно ответил Юра, - я может быть хочу, чтобы они изучили мою жизнь?!
Яковлев успел заметить, что под фотографиями воробьёв было выведено мелким почерком Баранкина: "Это Воробьиния! А что в Бабочконии?.."
Осмотрев всё внимательно в комнате Юры Баранкина, Миша Яковлев сказал:
- … противуречья есть и многое недельно!..
Это была цитата из пьесы Грибоедова "Горе от ума", но Баранкин и Малинин этого не знали, поэтому не обратили на неё никакого внимания.
- Между прочим, мимо нас пробегает… - сказал Малинин вдруг, изучая что-то в "Вечёрке".
- Что мимо нас пробегает? - спросил настороженно Яковлев.
- День бегуна пробегает мимо нас с Баранкиным, мимо тебя он не пробегает…
- А, - сказал Яковлев.
А Баранкин многозначительно произнёс:
- Так нам и надо!..
- Я, Баранкин, - сказал Миша, - как будто в твою голову попал, а не в комнату, такой у тебя везде беспорядок… А интересно бы превратиться в молекулу взаправду и очутиться у тебя в мозговых извилинах, - мечтательно сказал Яковлев,
- Не советую, заблудишься, - отрезал Баранкин.
- Что заблужусь, это точно, - согласился Яковлев. - Или попаду в тупик. У этого Баранкина, - продолжал Миша изыскательским голосом, - в голове вместо мозговых извилин мозговой лабиринт. Мысль идёт-идёт, смотришь - заблудилась!.. - сказал сам себе Миша. Он любил иногда говорить сам с собой вслух и даже порой с собой поспорить. При этом он кстати ещё успел заметить, что над подоконником висит микроскоп, направленный в небо, а на полу телескоп, наведённый на блюдце с водой…
- Интересный ты Баранкин, - сказал Миша уже Юре и замялся.
- Что интересный? - подхватил Юра. - Человек, что ли?..
- Видишь ли, - замялся ещё больше Миша Яковлев, - тебе Зина Фокина сказала, что ты шестикантроп с натяжкой, но я бы лично прибавил цифру до семи… до… семикантропа… А если честно, интересный, ты, Баранкин, интересный Баранкин… - продолжал Миша, - а почему у тебя микроскоп направлен в небо, а телескоп в блюдце с водой, когда по логике всё должно было бы быть наоборот? - спросил Яковлев.
- Потому что я изучаю грипп, - ответил Баранкин. - Я хочу уловить самое начало инфекции. Его первую волну. Взрослые с гриппом-то ничего не могут поделать, а ты… - сказал Миша, - и тут же добавил, - м-да, от микроскопа, до телескопа! Есть о чем подумать!..
- Понимаешь, Яковлев, продолжал Баранкин оттягивать начало занятий. - Взрослые, они не правильно рассуждают, они думают, что гриппом человек болеет, а я думаю, что гриппом болеют сами вирусы и лечить надо сначала от гриппа микробов, а человек сам выздоровеет… Понимаешь, Яковлев…
- Я понимаю, - начал разоблачать Яковлев Баранкина, - я то понимаю, что ты меня Баранкин, и себя всеми способами отвлекаешь от цели - я пришёл заниматься с вами математикой, а не гриппом, поэтому, давайте не терять времени даром! - Яковлев задрал голову и закатил глаза, как птица, пьющая воду из лужи и скороговоркой произнес, не делая между словами пауз:
- Задачаномертристадевяностодва, ребята. "Ребята пололи на пришкольном участке клубнику. Один из них прополол в два раза больше, чем другой, а третий прополол 8 рядов. Сколько рядов прополол первый мальчик и сколько второй, если все трое пропололи 26 рядов".
Говорили, что отличник Миша знает все учебники наизусть. Баранкин с Малининым этому не верили, но услышав барабанную без запинки дробь задачи, готовы были в то поверить.
- Ну, что вам непонятно в этой задаче? - спросил Яковлев, глядя на Юру и Костю как на малышей из детского садика. Этого Баранкин перенести не мог.
- Нам в задаче непонятно одно: зачем Михаил Яковлев теряет в квартире Баранкина зря своё отличниковское драгоценное время?..
- Как это зря? - обиделся Миша, - я ничего не теряю, я пришёл, чтобы помочь вам…
- Тогда ты нам очень поможешь, если оставишь нас с Малининым вдвоём, - сказал Юра Баранкин, - не маленькие… Отвернись! неожиданно приказал Баранкин Яковлеву, - Тот отвернулся. - Мы сами с усами, - сказал Баранкин и добавил: "Повернись!" - Яковлев повернулся и увидел Баранкина и Малинина действительно с усами. Это было настолько неожиданно, что Яковлев оторопел.
- Понял, куда мы сейчас с Малининым намотали твою задачу?.. На ус!.. И без твоей помощи!..
- Я что?.. Я пожалуйста! - сказал Яковлев, направляясь в прихожую.
Внезапно Яковлев вернулся и, вытянув шею из проема дверей, спросил:
- Юра, а можно я приведу свою маму к тебе на экскурсию?
Баранкин ожидал от Яковлева любой вопрос, кроме этого. Поэтому поразмыслив, сказал:
- Можно!.. Но не нужно!..
Яковлев заметно расстроился, тогда Баранкин спросил его:
- А что, тебе от этого будет легче?
- Может быть будет полегче, - после этого Яковлев с явной завистью обвел взглядом сказочный и даже, можно сказать, волшебный беспорядок Юриной комнаты, - я на всякий случай буду сидеть во дворе на лавочке, если что, свистните…
- Ладно, - сжалился Баранкин, - когда я объявлю в своей комнате "день открытых дверей", приходи со своей мамашей!.. Так и быть…
Яковлев ушёл, потом снова вернулся.
- А что такое молоко, обогащённое теорией Пифагора? - спросил он.
- Много будешь есть, скоро состаришься, - ответил Баранкин.
После того, как входная дверь захлопнулась за Яковлевым, Баранкин подошёл к окну. Вход в подъезд был оцеплен ребятами. Алик Новиков успел притащить фотоаппарат на треноге и нацелил его на парадное.
- Ну, Фокина! - сказал Баранкин, - какую окружность сделала вокруг нас с тобой!.. Тихонова до этого никогда бы не додумалась!..
- Тут, пожалуй, не сбежишь, - согласился Малинин с Юрой.
- Не сбежишь? - усомнился Баранкин, - а день бегуна на что?.. Где его маршрут проходит?.. - спросил он Костю, - кажется где-то около нас?
- Кажется мимо твоего дома, - ответил Костя, разворачивая вчерашнюю "Вечёрку". Оба склонились над газетой.
- Точно, - сказал Баранкин, - вот наша улица… вот наш дом… вот шоссе, по которому скоро побегут участники… Через парадную дверь не выйдешь, а если через чердак и по пожарной лестнице?..
Юра снова подошёл к окошку.
Алик Новиков стоял по-прежнему возле фотоаппарата на треноге, нацеленного прямо на подъезд. На скамейке невдалеке сидел Миша Яковлев, уткнувшись носом в книгу.
- Всё, - сказал Баранкин, - ничего не поделаешь! Придётся срочно начать бег… ради Бегства!..
СОБЫТИЕ САМОЕ ТРЕТЬЕ. Неожиданное открытие
С крыши, на которой сидели Баранкин и Малинин, было видно, как огромная растянувшаяся по шоссе толпа бегунов, приближается к дому, в котором жил Баранкин.
- На что это похоже? - спросил Юра Костю, глядя на разноцветное скопище бегунов.
- Похоже на тучу, - сказал Костя, - или на амёбу…
Юра отрицательно покачал головой.
- Это похоже на галактику, а не на амёбу… К спуску в Галактику по пожарной лестнице приготовились! - скомандовал он. - Начали! Четыре! Три! Два! Один! Спуск! - Юра первым стал ловко снижаться по железным ступенькам. За ним боязливо начал спускаться и Малинин. Точно рассчитав время, они снизились с крыши и спрыгнули на траву у торцевой части дома, на фундаменте которого было написано мелом: "Баранкин! Фантазер несчастный!" (но на фундаменте было с ошибками: нисчасный!) и смешались с бегущей, как её назвал Баранкин, галактикой - группой участников спортивного мероприятия.
- Ну, Баранкин! - стал на бегу восхищаться и радоваться Малинин, - вот здорово ты придумал, мы на дистанции и никто этого не засёк!
- Конечно, никто! - уверенно сказал Баранкин. Окруженные живым забором бегущих людей разного возраста и пола, они чувствовали себя в такой безопасности, что даже позволили себе расслабиться и потерять всякую бдительность.
На самом деле Баранкина и Малинина заметили Венька Смирнов и Вячеслав Морозов, которые как раз проезжали на велосипеде мимо Баранкинского дома, направляясь на субботник в школу. Вячеслав, сидевший на багажнике, сзади, присвистнул и сказал:
- Сбежали всё-таки!..
А Смирнов так нажал на педали, что Морозов чуть не слетел с багажника.
- Надо сообщить Фокиной! - крикнул Венька Смирнов. - Одни, значит, должны вкалывать, а другие заниматься бегом ради жизни!..
Тем временем Баранкин и Малинин успели оглядеться по сторонам, и убедившись, что среди бегущих с ними рядом мальчишек и девчонок нет знакомых физиономий и никто им ничем не грозит, успокоились ещё больше. Баранкин обратил внимание на то, что все вокруг бегут по-разному. Одни молча и сосредоточенно. Другие про себя что-то тихо напевают. Две женщины, одна маленькая и толстенькая, другая длинная и худая о чем-то переговаривались. Баранкин, который не только сам не любил ничего делать молча и за словом, как известно, в карман не лез, любил и послушать, о чем говорят другие. Поднажав, он очутился почти что рядом с говорящими гражданками, за ним подоспел и Малинин. Тут же они услышали, как одна сказала другой:
- У моего мужа есть целая палка вырезок и статей о пользе бега… ну улучшается кровообращение, это во-первых, во-вторых, усиливается обмен вещёств!.. Так!.. В-третьих, оживляется умственная деятельность!..
- Малинин! - сказал Юра, - ты слышишь, что занятия бегом делают с человеком?..
- Слышу, - ответил Малинин.
- Так могли ли мы с тобой, Малинин, начать заниматься исправлением двойки, не оживив свою умственную деятельность бегом?! Не могли!.. Это было бы безграмотно!
- Конечно, безграмотно, - подтвердил Малинин.
- Значит, - продолжал Юра, - мы с тобой не сбежали, а что?..
- Значит, мы с тобой, Баранкин, не сбежали, - подхватил Костя, - а решили перед занятием оживить свою умственную деятельность!
- Точно, - подтвердил Баранкин, с удовольствием работая ногами и головой, конечно.
- А когда кончится это оживление, неужели придётся сесть за учебник? - печально, но с надеждой на что-то, вздохнул Малинин.
- Плохо ты знаешь Баранкина, - ответил Юра, - может нам с тобой, чтобы окончательно оживить нашу умственную деятельность надо пробежать не один такой маршрут, а двадцать или даже тридцать. Будем бежать дней пять или четыре…
- Так ведь через четыре дня кончится учебный год?! - подсчитал в уме Малинин.
- Ну, а мы с тобой что ли виноваты, что он кончится? - лицо Баранкина раскраснелось, глаза сверкали, светлые волосы подпрыгивали на голове в такт бега.
- Это ты здорово придумал! - сказал Малинин, - чтобы бежать до конца учебного года!.. А где силы возьмем? - спросил Малинин.
- Как это где?.. Есть какое-то индийское племя, которое может бежать без передышки целую неделю… А мы что, хуже, их, что ли?.. Четыре дня, да с отдыхом, продержимся!..
- Факт, продержимся!.. - На радостях Костя прибавил ходу и догнал двух симпатичных девочек. Баранкину это не понравилось, но чтобы не потерять своего друга из виду, он тоже наддал и легко настиг Костю. Теперь Малинин бежал рядом с девочками, слева, а Баранкин справа.
- Представляешь, - сказала девочка справа, - вот здесь вытачка, - девочка показала рукой на шею, - а здесь в облипочку, - и правая девочка показала на талию.
Левая девочка подумала и сказала:
- В облипочку мне не пойдет, у меня талии совсем нет!..
Малинин чуть отстал и посмотрел на левую девочку со спины. Талии у неё действительно не было.
- Меньше пирожных надо есть, - сказал Костя, снова поравнявшись с двумя модницами.
А Баранкина этот разговор даже разозлил:
- Это бег ради жизни! - сказал Юра, - а не ради журнала мод!.. Здесь вырезка!.. Здесь приталено!.. - передразнил он девчонок, и тут же скомандовал, прибавляя ходу, - жми, Малинин! Нажимай, Малинин!..
Друзья поднажали в который раз и метров через двадцать очутились рядом, судя по непонятному разговору, с двумя научными работниками.
- Семён Пафнутьич, - сказал на бегу профессорского вида мужчина с бородой в форме веника, - а не организовать ли нам в институте кружок бега ради решения научных проблем?
- Не понял? - ответил на бегу второй мужчина тоже профессорского вида, только с бородой в форме лопаты.
- Я прошлый раз на бегу решил одно уравнение, которое, казалось, не решу никогда! - Ученый стал сыпать такими непонятными цифрами и словами, как будто бы он был не обыкновенный человек, а инопланетянин.
- А вот эту задачу, - продолжал дядя с бородой веником, - решить не могу даже на бегу! - и он снова стал сыпать непонятными словами и цифрами, - но чувствую, что через два-три бега я и её решу…
От всего этого у Малинина сразу же заболела голова и он хотел было тотчас оторваться от учёных, но Баранкин успел схватить Малинина за рукав.
- Подожди, - сказал Юра, - кажется я вроде этого профессора, тоже готов сейчас решить задачу по математике!
- Не может быть?! - усомнился Малинин.
- Может! - подтвердил Баранкин и на глазах изумленного Малинина приступил к делу:
- Значит, какое там было условие?.. - слова задачи стали отскакивать от зубов Баранкина, как горох от стенки: ребята пололи на пришкольном участке клубнику. Один из них прополол в два раза больше, чем другой, а третий прополол 8 рядов. Сколько рядов прополол первый мальчик, и сколько второй, если все трое пропололи 26 рядов?
Пересказав условие задачи, Баранкин спросил Малинина: "Ну, как будем решать?.. С иксами, или с частями?.."
Малинин подумал и сказал:
- Мне помнится, что Михал Михалыч что-то про иксы говорил.
- С иксами, так с иксами, - согласился Баранкин, - мне сейчас чем труднее условие задачи, тем легче её решить! И как это я раньше не понимал этого!? Тут же всё просто! Сколько прополол рядов первый мальчик - примем это за "x", - начал решать Баранкин.
- А второй в два раза больше - значит 2x, - подхватил Малинин.
- Точно! Соображаешь, - похвалил Баранкин. - Итого, имеем x+2x получаем Зx. Кумекаешь, к чему идёт?
- К ответу идёт, - догадался Малинин.
- Не к ответу, а к уравнению идёт, понял? - спросил Баранкин.
- К какому? - спросил Малинин.
- К очень простому, - сказал Баранкин, - x + 2x + 8 = 26, значит, в итоге получается, что 3x = 26 - 8 и…
- И 3x = 18, - подхватил Малинин и хором с Баранкиным закончили:
- Значит икс равен чему?
- Ответ. Проще пареной репы, - сказал Баранкин.
- Математика - гимнастика ума, сказал Суворов, - раздался за спиной чей-то знакомый голос.
Баранкин с Малининым оглянулись и увидели бегущего по пятам за ними Вадима Котова - лучшего физкультурника из их класса. То, что он их увидел и догнал - это было Баранкину неприятно, а то, что они при свидетеле уже почти решили задачу по математике - это его вполне устраивало.
- Да, я сейчас любую задачу могу решить! - самоуверенно сказал Баранкин. - Пусть профессор скажет мне, что у него не получается с какой-то задачкой?! Я ему сейчас всё дорешу!.. - Говоря всё это, Баранкин действительно чувствовал в уме какое-то невероятное просветление, которого он ещё не испытывал ни разу в жизни. - Где профессор? Дайте мне этого профессора! - чуть не на всю улицу закричал он и обернулся на бегу.
Но оказалось, что бородатые дяди уже сошли с дистанции. Один из них шёл прихрамывая вдоль обочины дороги. Другой, подойдя к нему, присел на корточки и что-то чертя палочкой на земле, стал объяснять своему коллеге.
Баранкин посмотрел на Котова, но его тоже не оказалось рядом, тот, оказывается, прибавил скорость и затерялся среди бегущих.
- Тогда давай закрепим решение, - предложил Малинин.
- Давай, - пыхтя и как-то вяло согласился Баранкин, но вдруг в его глазах промелькнул не то чтобы испуг, а что-то вроде замешательства. Он не мог вспомнить не только решение задачи, но и саму задачу. - А ты помнишь условие задачи? - растерянно спросил Баранкин Малинина.
- Я уже ничего не помню, - сказал Малинин.
- И я тоже ничего не помню, - удивился Баранкин. - Почему же тогда мы на бегу вроде бы уже почти решили задачу? Или это нам только показалось? - ещё больше удивился Баранкин.
Малинин пожал плечами, а Баранкин за него ответил:
- Нет, не показалось! Просто мы так быстро нашли решение задачи, наверное, потому, что мы бежали в биополе двух ученых! Значит, чтобы в школе нам решить снова эту задачу, нужно, чтобы за партой с нами сидели эти профессора с их двумя биополями!.. Эх, не догадались у них взять адреса!..
- Может нам попросить Михал Михалыча, пробежать вместе с нами эту дистанцию, у него ведь тоже должно быть биополе. И мы в его присутствии её снова решим? - предложил Малинин.
- Михал Михалыч с нами не побежит, у него недавно инфаркт был, - сказал Баранкин.
Не знаю до чего бы договорились два друга, если бы в это время не показались двое мальчишек из их класса. Это были снова Венька Смирнов и Вячек Морозов. Они катили на велосипеде за кюветом асфальтовой дороги и торопливо сообщали информацию Баранкину и Малинину: "Группа отличников по физкультуре нашего класса уже догнала последних участников кросса и приближается к вам!.."
- И вообще, почему вы бежите в эту сторону, - крикнул им Вячек Морозов. - Финиш кросса же проходит мимо нашей школы. Вас там Фокина быстренько выловит.
- А куда же мы бежим, действительно? - спросил Юра Костю.
- Не знаю, - ответил Костя.
- Как это не знаю? - сказал Юра. - Я же просил тебя изучить маршрут.
- Я его просмотрел, - оправдывался на бегу Малинин.
- Именно, что просмотрел, - передразнил его Юра.