И дедушка рассказал, что, когда он был маленький, у него один раз целый месяц болел зуб. Пришлось ему идти к кузнецу и просить вырвать зуб. В ту пору у них в приходе зубного врача не было. Кузнец взял большие щипцы, которыми вытаскивают гвозди из лошадиных подков, и вырвал у дедушки зуб. Дедушке было ужасно больно. А когда он вернулся домой, зуб заболел еще сильнее. Оказалось, что кузнец по ошибке вытащил здоровый зуб. После зуб у дедушки болел еще целый месяц. Но он боялся снова идти к кузнецу, ведь тащить коренной зуб простыми кузнечными щипцами очень больно. Но под конец зуб у него до того разболелся, что пришлось всё же опять идти к кузнецу. На этот раз кузнец вырвал больной зуб. Но ему пришлось прямо-таки повиснуть на щипцах, потому что у зуба очень большие корни и сидел он крепко.
- Бедный ты, дедушка, - сказал Улле.
Но я подумала, что Улле считает, будто вырвать его зуб так же страшно, как тот дедушкин, хотя у его зуба и вовсе не было корней.
- Подумать только, дедушка, ты тоже был маленьким и боялся, когда у тебя рвали зубы, - сказала Анна.
- Охо-хо, хо-хо, давно это было, - ответил дедушка. - Теперь у меня осталось всего три зуба, и они вот-вот вывалятся сами один за другим.
- И тебе больше не надо бояться, - обрадовалась Анна.
- Да, дружочек, теперь-то уж мне нечего больше бояться.
Он пошел к угловому шкафу и достал для нас постный сахар. Он дал нам по кусочку и сказал:
- Не ешьте постный сахар! От него только зубы будут болеть! Охо-хо, хо-хо!
Мы пожелали дедушке спокойной ночи и ушли.
- Ну, как ты будешь избавляться от своего зуба? - спросил Лассе. - Он что, у тебя будет торчать, пока ты не состаришься, как дедушка?
Улле, понятно, разозлился.
- Он что, тебе мешает? - ответил он. - Мой это зуб или нет?
- Ну а когда ты его вытащишь? - спросила Бритта.
Улле подергал чуть-чуть нитку и ответил:
- Завтра утром. Может быть.
Потом он, бедняжка, побежал домой. И тут Лассе сказал:
- Жаль Улле. Но я знаю, что делать. Когда он уснет, я заберусь к нему и вытащу зуб.
- Ну уж нет, - удивились мы. - Это ты не сможешь сделать.
- Еще как смогу. Зубной врач Ларс Эрикссон удаляет зубы под общим наркозом, - сказал он, скорчив рожу.
Тут мы сказали, что хотим на это поглядеть. Мы побежали в комнату Буссе и Лассе и стали ждать.
Все три дома в Буллербю стоят очень близко друг от друга. От Сёргордена, где живет Улле, до Меллангордена, где мы живем, всего несколько метров. Между этими двумя домами растет липа. Лассе, Буссе и Улле всегда перелезают друг к другу в гости по этой липе. Комната Улле находится как раз напротив комнаты Буссе и Лассе, где мы сидели и ждали.
Мы слышали, как Улле с чем-то возился в своей комнате. Под конец Лассе крикнул:
- Эй, Улле, ты не собираешься, что ли, ложиться спать?
- Ложись сам!.. - крикнул ему в ответ Улле.
- Мы с Буссе уже легли! - соврал Лассе.
Мы тихонько хихикнули. Ведь они лежали в одежде на полу.
- Тебе что, не спится? - крикнул Буссе немного погодя.
Мы надеялись, что Улле уже по крайней мере лег в постель.
- Погаси свет, Улле! - снова крикнул Лассе.
- Гаси сам! - ответил Улле.
И Лассе погасил свет. Мы сидели в темноте и ждали. Немного погодя Улле погасил свет.
- Хоть бы он скорее уснул, - сказала Анна, зевая. - А не то я сама усну.
Тут в ветках липы послышался шорох. Это лез Улле. Мы с Бриттой и Анной быстро спрятались в шкафу, а Буссе и Лассе бросились на кровати, натянув одеяла на голову.
- Послушай, Буссе, - сказал Улле, сунув голову в окно. - Может, я завтра заболею и не пойду в школу. Тогда вы меня не ждите.
- Заболеешь? - удивился Лассе. - С чего бы это? Если будешь вовремя ложиться спать, будешь здоров, как сто коров.
- У меня живот болит, - ответил Улле и полез назад в свою комнату.
Я была уверена, что у него заболел живот от страха.
Мы ждали долго-долго. Под конец так захотели спать, что глаза сами закрывались.
- Ну, теперь уж он, поди, уснул, - сказал Лассе и полез по липе.
- Ты не спишь? - тихонько спросил он Улле.
- Нет, сплю, - ответил Улле.
Пришлось нам еще немного подождать. Под конец Лассе решил перебраться к Улле в комнату и поглядеть, заснул он или нет. Ведь если он не заснул, то, значит, заболел. Тогда Лассе поехал бы за докторами.
Лассе взял фонарик и полез по веткам липы, стараясь не шуметь. Мы полезли за ним. Он влез к Улле в комнату и посветил фонариком. Улле спал, а изо рта у него торчала нитка. Ох, как я испугалась, ведь я знаю, как страшно рвать зубы! А вдруг ему будет очень больно и он начнет кричать? И что он скажет, увидев, что мы все стоим у него в комнате?
Лассе схватил нитку и сказал:
Раз, два, три, пали,
на четыре говори,
а на пять жду опять,
а на шесть дело есть!
На слове "есть" он дернул нитку. Зуб вырвался и стал болтаться на нитке. А Улле даже не проснулся, а только пробормотал во сне:
- У меня живот болит…
Буссе попытался разбудить его, но не смог. Лассе сказал, что это даже хорошо. Пусть подумает, что зуб у него изо рта вырвало привидение. Лассе привязал нитку к лампе на потолке, и зуб знай себе болтался. Улле сразу увидит его, как проснется утром. Вот обрадуется-то!
На другое утро живот у Улле вовсе не болел. Он, как всегда, стоял у калитки и ждал нас. Он засмеялся, и во рту у него мы увидали между верхними зубами большую дырку.
- Это ты, Лассе, вырвал зуб? - спросил он.
И мы рассказали ему, что тоже были у него в комнате. А Улле засмеялся. Когда мы сказали ему, что он говорил во сне, Улле захохотал еще громче. Он так радовался, что даже подпрыгивал по дороге в школу. И поддавал ногой все камни на дороге. А потом сказал:
- Вообще-то, не так уж трудно вырвать зуб.
- Легко, если под наркозом, - ответил Лассе.
И мы решили рвать друг другу зубы по ночам. Ну, ясное дело, те, которые шатаются.
Когда мы пришли в школу, Улле первым делом подошел к фрёкен, разинул рот и сказал:
- Поглядите, фрёкен, а я вырвал зуб.
- По правде говоря, это я его вырвал, - пробормотал Лассе, сидя за партой. Но фрёкен его не услышала.
МЫ С АННОЙ САМИ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО ДЕЛАЕМ
Мы с Анной нашли одно место за пивоварней, там, где растут первые голубые подснежники. И потом у нас еще есть другое место, где растет гусиный лук. А белых подснежников у нас на выгонах полно, все полянки ими усыпаны. Мы рвем гусиный лук, голубые и белые подснежники, если держать под носом букетик цветов и нюхать их, то, даже закрыв глаза, знаешь, что пришла весна.
У нас с Анной есть еще одно весеннее местечко - глубокая канава. У нас там есть два ящика из-под сахара, и мы сидим на них. Вокруг нас бурлит вода, а мы не мокнем. Ну, мокнем, но не очень. Вдоль канавы растет черемуха. Кусты черемухи густые-густые, и мы будто сидим в зеленой комнате. Мы забираемся туда довольно часто. Мне это место очень нравится, особенно когда черемуха цветет, солнце светит, а в канаве бурлит вода. А вот Бритта этого не понимает. Один раз, нынче весной, когда мы с Анной там сидели, Бритта сунула в кусты голову, увидела нас в канаве и спросила:
- А что вы тут делаете?
Мы с Анной поглядели друг на дружку и подумали: "Мы сами не знаем, что делаем".
Мы и вправду не знали. А Бритта пошла и сказала, мол, раз не знаешь сама, что делаешь, то и делать это ни к чему. Лучше заняться чем-нибудь другим. Но мы с Анной остались там, хотя и не знали, что делаем.
У нас в канаве растет первоцвет и золотой цветень. Я придумала, будто я - принцесса Гулльпудра. Тогда Анна сказала, что она - принцесса Гулльвива.
- Добро пожаловать в мой зеленый дворец, - сказала я.
- Пожалуйте вы в мой зеленый дворец, - подхватила Анна.
Мы начали спорить, чей этот зеленый дворец. Но я придумала, что Гулльпудра и Гулльвива - сестры-близнецы и живут каждая в своем крыле дворца.
Ах, зеленый мой дворец,
ах, бурливая река, -
сказала Анна голосом, каким она говорит, когда мы с ней играем. И я тоже сказала:
Ах, зеленый мой дворец,
ах, бурливая река,
и воткнула в волосы веточку черемухи. Тогда Анна тоже воткнула веточку себе в волосы.
- Ах вы, белые цветы, - сказала я. И думала, что Анна скажет то же самое. Но она сказала:
- Ах вы, мои белые-белые… кролики.
- Какие кролики? - спросила я.
- Мои заколдованные кролики, - ответила Анна.
Она сказала, что у нее в зеленом дворце есть золотая клетка, в которой живут два маленьких заколдованных кролика.
- Ха-ха! - подразнила она меня. - А у тебя таких нет.
Но тут я увидела маленькую лягушку, которая сидела на краю канавы, и сказала:
- Ах ты, моя волшебная лягушка!
И поймала лягушку. Ведь все знают, что почти все лягушки - заколдованные принцы. Ну, ясное дело, в сказках. И Анна это знала. Она позавидовала моей лягушке.
- Ой, дай мне ее немножко подержать, - попросила Анна.
- Держи своих белых кроликов, - ответила я. Но Анна стала клянчить, чтобы я дала ей хоть на минутку подержать лягушку. И я позволила.
- Подумать только, а вдруг это в самом деле заколдованный принц? - сказала Анна.
- Это черемуха тебе в голову ударила, - ответила я.
Но тут я призадумалась. Может, у меня тоже голова закружилась. Ведь нагретые солнцем цветы черемухи так сильно пахли. И я вдруг подумала: кто знает, может, это и в самом деле заколдованный принц? Ведь в то время, когда были заколдованные принцы, жили и обыкновенные лягушки, вовсе никак не принцы. И тогда, может быть, какого-нибудь заколдованного принца нарочно оставили, чтобы люди думали, будто он лягушка. И если ни одна принцесса не захотела поцеловать его, он так и остался лягушкой навсегда. Даже после того, как все сказки кончились. И его, бедняжку, забыли здесь, у нас, в Буллербю, в канаве. Я спросила Анну, верит ли она в это, и она поверила.
- А раз так, - сказала я, - нам остается только одно. Мы должны поцеловать его, чтобы расколдовать.
- Фу, тви вале! - воскликнула Анна.
Тогда я сказала, что если в прежние времена принцессы были так же трусливы и глупы, как она, то и сегодня в наших канавах, наверно, полным-полно заколдованных принцев.
- Но ведь мы не настоящие принцессы, - попробовала увильнуть Анна.
- Все равно нужно попытаться, - сказала я. - Если мы попробуем вдвоем, может, и получится.
- Давай ты первая, принцесса Гулльпудра, - предложила Анна и сунула мне "заколдованного принца".
Я держала его в руке, смотрела на него и не решалась поцеловать. Меня чуть-чуть тошнило. Но ничего поделать я уже не могла.
И вдруг я кое-что придумала:
- Анна, не забудь, что лягушка эта - моя, если это и в самом деле заколдованный принц.
- Что ты этим хочешь сказать? - спросила Анна.
- Ну, что ему достанется принцесса и полкоролевства.
Тут Анна рассердилась:
- Ну уж нет! Если я тоже помогу ему и поцелую, он такой же мой, как и твой. Выбирай сама.
Тогда я решила, что принц сам выберет принцессу, Гулльпудру или Гулльвиву, и сказала:
Раз, два, три, пали,
на четыре говори,
а на пять жди опять,
а на шесть дело есть!
И, зажмурив глаза, я поцеловала лягушку.
- Видно, этот принц очень сильно заколдован, раз не расколдовался. Я, пожалуй, не буду его целовать, - сказала Анна!
- Нечего увиливать, - рассердилась я. - Пожалуйста, принцесса Гулльвива!
Она взяла лягушку и быстро-быстро чмокнула ее. Анна так торопилась, что уронила ее в канаву. И лягушка запрыгала прочь.
- Ну и свинья же ты! - сказала я. - Не видать нам теперь заколдованного принца!
- Знаешь, наверное, только настоящие принцессы могут расколдовать такого уродца, - решила Анна.
И тут в кустах послышался громкий хохот. Там стояли Бритта, Лассе, Буссе и Улле. Они всё видели и слышали.
- Поглядите-ка! - воскликнула Бритта. - Они сидят и сами не знают, что делают.
А Лассе поднял глаза к небу и, кривляясь, сказал:
Ах, зеленый мой дворец,
ах, бурливая река,
ах вы, белые цветы!
- Ах, мои белые-белые кролики! - добавил Буссе.
- И лягушке достались королевство и половина принцессы! - крикнул Улле и даже согнулся от смеха.
Тогда Анна взяла пустую банку из-под анчоусов, которая была у нас в канаве, и плеснула водой прямо Лассе в ухо.
- Да, да, мы с Анной сами не знаем, что делаем, - сказала я.
ШКАТУЛКА МУДРЕЦОВ
Улле так берег свой зуб, который вытащил Лассе, как будто это был золотой слиток. Он носил его в кармане, в спичечном коробке и то и дело вынимал и разглядывал его.
Два дня спустя у Буссе тоже зашатался зуб. Раньше он всегда сам быстренько вытаскивал у себя больные зубы. Но теперь он вбил себе в голову, что этот зуб ему должны вырвать во сне. Поэтому он вечером, перед тем как лечь спать, привязал к зубу толстую нитку, а другой конец нитки привязал к дверной ручке. Когда Агда пришла утром будить мальчиков, она рванула дверь, и зуб выскочил. И Агде не пришлось даже будить Буссе, он сам проснулся.
- Надо же, - сказал Буссе в тот день по дороге в школу, - до чего же они занятные, эти зубы.
Он тоже положил свой зуб в спичечный коробок и стал сравнивать свой зуб с зубом Улле. Лассе стало завидно, что у него нет выдернутого зуба. И он сказал:
- Интересно, куда я задевал свой коренной зуб, который у меня вырвал зубной врач в прошлом году, когда он приезжал в Стурбю?
Вечером он перерыл весь свой ящик письменного стола и нашел кучу полезных вещей, которые считал потерянными навсегда. В ящичке из-под сигар лежало несколько каштанов, пустые ружейные патроны, ломаный свисток, ломаный карманный фонарик и коренной зуб Лассе. Зуб был тоже ломаный. Наверное, поэтому и пришлось его вытащить. Лассе поглядел на все свои ломаные вещи и сказал, что починит их, когда будет время. Но зуб уже, конечно, починить было нельзя. Его он положил в спичечный коробок. Весь вечер Лассе, Буссе и Улле только и делали, что бренчали, как чокнутые, спичечными коробками. Даже в лапту не хотели играть. А мы - Бритта, Анна и я - играли в классы и не обращали на них внимания.
- Мне так надоели они со своими вырванными зубами, - сказала Бритта, - что я скоро выплюну свои собственные.
И тут пришли мальчишки. До этого они долго сидели в комнате Буссе и Лассе. Вид у них был очень хитрый.
- Не говорите девчонкам, что вы делаете, - сказал Лассе.
- Как раз здорово было бы рассказать им об этом! - воскликнул Буссе.
- Ни за что на свете, - сказал Улле.
Мы с Бриттой и Анной просто лопались от любопытства. Но у нас хватило ума промолчать.
- Твой черед, Анна, - напомнила я.
И мы продолжали старательно скакать, делая вид, что нам это вовсе не интересно.
Лассе, Буссе и Улле уселись на обочине дороги и стали на нас смотреть.
- А ты хорошо это спрятал? - спросил Буссе у Лассе.
- Будь спок, - ответил Лассе. - Шкатулку мудрецов нужно прятать в надежном месте.
- Ясное дело, - согласился Улле. - А не то девчонки найдут ее, вот будет беда!
Лассе скорчил такую рожу, будто беды хуже и быть не могло.
- Ты что, Улле? - рявкнул он. - Такое даже и говорить-то страшно! А вдруг девчонки схватили бы это?.. Ой-ой-ой!..
- Теперь твой черед, Лиса, - сказала Бритта.
И мы продолжали играть в классы, как будто не слышали ни словечка про Шкатулку мудрецов. Тогда мальчишки ушли. Они шли по дороге, все трое в ряд. А Анна показала на них пальцем и прошептала:
- Погляди, вот идут мудрецы! Ха-ха!
И мы захохотали, как сумасшедшие. Лассе обернулся и сказал:
- Хорошо, что у вас веселое настроение, хотя есть вещи, про которые вы, бедняги, не знаете!
И тут мы решили разведать все про Шкатулку мудрецов. Мы поняли, что это новая выдумка мальчишек, но все равно захотели узнать, что за шкатулка.
Мальчики отправились на пастбище покататься на Свея, нашей черной кобыле. А мы пошли в комнату Буссе и Лассе. И стали искать. Ох, до чего же старательно мы искали! Но нелегко найти Шкатулку мудрецов, если даже не знаешь, как она выглядит. Мы поискали в ящиках письменного стола, на полках, под кроватями, в шкафу, в печке и везде на чердаке. Но Шкатулку мудрецов нигде не нашли.
Мы искали изо всех сил, когда вдруг услышали, как хлопнула дверь на чердачной лестнице.
Ох, и заторопились же мы тогда! На чердаке у нас висит куча одежды. Мы спрятались за одеждой и притаились, как мыши.
- Давайте поглядим на нее еще разок, - предложил Буссе.
- Сперва надо узнать, куда подевались девчонки. Может, они играют в свои дурацкие куклы у Лисы в комнате? - сказал Лассе.
- Да ну! Тогда бы мы слышали, как они там возятся, - не согласился Улле. - Они, поди, в Норргордене. Доставай шкатулку.
Мы не смели шевельнуться. Я боялась чихнуть или рассмеяться. Мне казалось, что Лассе идет прямо на меня. Ой! Я чуть не умерла от страха! Но он остановился, нагнулся и что-то достал - я не могла разглядеть, что именно. Анна подтолкнула меня. И я подтолкнула Анну.
- Мудрецы! Поклянитесь не выдавать тайну! - сказал Лассе.
- А что мы должны говорить? - спросил Буссе.
Он не умеет придумывать ничего такого интересного, как мы с Лассе. Но Улле сказал:
- Клянемся никогда не выдавать тайник!
- Клянитесь, что не позволите неверным захватить Шкатулку мудрецов! - велел Лассе.
Неверными они, ясное дело, считали Бритту, Анну и меня. Я снова подтолкнула Анну.
Буссе и Улле поклялись, что никогда не позволят неверным захватить шкатулку.
- Если только неверные посмеют захватить ее, из нее выйдет тайная сила, - сказал Лассе.
Ах, до чего же мне хотелось увидеть эту злосчастную шкатулку, но мальчишки стояли, заслонив ее. Под конец Лассе снова запрятал ее под неприбитую доску. И они снова потопали вниз по чердачной лестнице.
Мы не дремали. Как только дверь чердачной лестницы хлопнула, мы кинулись поднимать эту доску. И под ней лежала эта, с позволения сказать, Шкатулка мудрецов. Это был всего лишь старый ящичек из-под сигар, валявшийся раньше у Лассе в письменном столе. На крышке было большими буквами написано: "ШКАТУЛКА МУДРЕЦОВ" и нарисован череп.
- Открой ее поскорее, Бритта! Поглядим, что у них там такого замечательного! - велела Анна.
И мы открыли ее. Анна и я чуть ли не сунули головы в эту шкатулку. Но мы ничего там не увидели, кроме трех маленьких белых зубов. Два были совсем маленькие, а один чуть побольше. Вот и все, что лежало в Шкатулке мудрецов.
- Иногда мне кажется, - сказала Бритта, - что у мальчишек в голове винтиков не хватает.