- Где?
- Не знаю. Я им твой номер дала, они теперь сами позвонят.
- Ага. Ладно. А с кем ты говорила, не знаешь?
- Кажется, с Лёшей. Ну с тем, который мне куртку с крыши снимал. Ты ему привет передай.
- Как же! Нужны ему твои приветы.
- Не все же такие индюки, как ты, - возразила Лерка. - К нему ты меня тоже ревнуешь?
- Тебя?! - изумился Санька. - Ты себе льстишь. Скажи спасибо, что у меня праздник, а то сказал бы я тебе!
- Это ты мне скажи спасибо, а то я бы тебе ответила!
Санька решил не продолжать перепалку и нажал отбой. Через минуту и правда позвонил Лёха. Они все оказались неподалёку. Для общего собрания и в самом деле был повод.
Дэн поведал, чем кончилась недавняя встреча. До драки не дошло. Однако им заявили, что они занимают чужую территорию. И предупредили, что, если они не уберутся отсюда как можно скорее, малой кровью не обойдётся.
- Уберёмся, ага! Не раньше, чем дом достроят, - подытожил Дэн.
Общему возмущению не было предела. Илюха вообще предлагал набить противникам морды, не дожидаясь следующего раза. Кто-то, правда, высказал сомнение: а может, ну их, мало ли мест в городе, лучше уйти от греха. Но это предложение было с негодованием отвергнуто.
- Теперь это дело принципа, - заметил Лёха. - Один раз уступим - нас по всему городу гонять будут.
С ним согласились.
Узнав про Санькин день рождения, ребята несколько повеселели. Это дело решили отметить. Купили мороженое в стаканчиках и съели его тут же, стоя возле шершавого парапета.
Никитка свесился вниз и уронил ключи в воду.
- Ой! - озадаченно произнёс он.
- Вот растяпа! - сказал Максим. - Иди доставай теперь.
Вниз к реке вела каменная лестница. Никитка разулся и спустился. Осторожно попробовал воду кончиками пальцев и, завернув штаны, ступил на дно. Там оказалось по колено.
- Помочь? - предложил Максим. - Вода ледяная небось. Всё-таки не май месяц.
- Ерунда! Справлюсь, - отозвался Ник.
Он полез обследовать дно. Санька загляделся на воду, у него зарябило в глазах, и показалось, что вода возле ног мальчишки взволновалась. Он забеспокоился.
- Ник, осторожно, - с тревогой воскликнул он. - Утонешь ещё.
- Да брось, я сюда тыщу раз спускался, за ракушками. Глубина самое большее - во!
Ник черканул ладонью чуть выше колена.
Макс, сузив глаза, тоже смотрел ему под ноги.
- Нашёл! - воскликнул Ник, шаря под водой руками.
Он совсем скрылся за стеной. На месте, где он только что стоял, закрутилась небольшая, но жадная воронка, тут же утянувшая под воду несколько сухих листьев, плававших поблизости.
Санька, нахмурившись, отвернулся. Максим продолжал настороженно следить на Ником. Его взгляд смягчился только тогда, когда Никиткина лопоухая голова появилась над парапетом. Мальчишка не пошёл прежним путём, по лестнице, а подтянувшись, влез наверх прямо по стене.
- Смотрите какая!
Держась одной рукой за край парапета, Ник протянул другую перед собой. На ладони лежала ракушка, обычная, только очень большая.
Санька нацелился на неё камерой телефона, намереваясь сделать кадр…
Сначала ему показалось, что у Ника внезапно выросли крылья. В следующее мгновение он понял, что это два мощных фонтана, выстрелившие со дна вроде бы дремавшей реки. При этом всех будто отбросило назад.
А потом у него заложило уши. Звук был такой, будто на проржавевших петлях поворачивалась гигантская дверь. Но звук, несомненно, был голосом: железная дверь не может испытывать ярости.
Ник втянул голову в плечи, зажав рукой одно ухо. Он наверняка свалился бы в воду, если бы не Максим, который вытянул его наверх.
Раздался громкий всплеск, и всё стихло. Все осторожно приблизились к краю. Вода ещё пенилась, но река выглядела вполне безобидно.
Лицо Саньки обдало ледяной волной. Повеяло странным запахом. Тяжёлый воздух, ржавое железо, влажный камень… Наверное, так пахнет в подземельях.
Дэн заговорил первым:
- Что это за экологическая катастрофа?
Санька всматривался вглубь, недоумевая, как это Ник стоял здесь по колено в воде. Он увидел на дне реки два красных тусклых пятна, похожих на глаза без зрачков. Глаза мигнули и растворились.
- Кто это был? - спросил Санька севшим голосом.
- Не кто, а что, - поправил Дэн. - Выброс, похоже.
- Какой выброс! Вы что, совсем ничего не видели?
Ник виновато пожал плечами:
- Нет.
- А что мы должны были увидеть?
Санька захлопал глазами. Они, что, все ослепли? Он уже открыл было рот, но тут же осёкся. А что, собственно, видел он? Тень, мелькнувшую над водой спустя мгновение после того, как Макс за шиворот втащил Ника на берег?
Всё кончилось, а он продолжал стоять, терзая кнопки своего телефона. Он ощущал всё происходящее так, будто перед ним на экране компьютера разворачивался очередной игровой эпизод и всё зависело от быстроты его реакции и чувствительности клавиш.
- Там же настоящий монстр, - растерянно пробормотал Санька.
- Ага, - хохотнул Лёха. - Уцелевший динозавр. Лох-несское чудовище. Это глюк, Саня. Обыкновенный глюк, - сказал он, похлопав его по плечу.
Санька осторожно оглядел ребят. И встретился взглядом с Максимом. Тот смотрел пристально и серьёзно. Очень серьёзно.
Глава 19
Солнце тускнело и оплывало, растворяясь в сумерках. Смолкал говор, затихали шаги, гудки автомобилей не нарушали настороженной тишины города. Потом разом вспыхивали фонари, и город оживал, обрадованный и словно удивлённый тем, что праздник не закончился и день продолжается - искусственный, бьющий в глаза, будоражащий нервы, но тем не менее ставший привычным.
Город будто вскипал. Всё выше поднималась сверкающая пена огней, витрин, лакированных машин… Всё это оживление, словно взятое взаймы, грозило рано или поздно смениться темнотой и безмолвием.
На самом деле город боялся остаться наедине со своими снами и страхами, боялся остаться голым, без неоновой паутины ночной рекламы или хотя бы ожерелья полуночных фонарей.
Но тьма дожидалась своего часа. Если у неё и не было своего времени, то была своя территория. Узкие горловины арок и подземных переходов, русла окраинных улочек тонули в непроглядной черноте, словно в чернильном облаке, выпушенном невидимым, гигантским и злобным спрутом.
Когда он, движимый вечным голодом, покидал логово, город содрогался от вида своего уродливого и грозного порождения, от страха за других своих детей, с которыми Ворлог научился играть в опасные игры. Ворлогу нравилось, когда люди испытывали ужас. Выплёскивая наружу флюиды злобы и ненависти, он заставлял их враждовать друг с другом. То, что изрыгал Ворлог, возвращалось к нему же, напитываясь энергией новых жертв. Ворлог набирал силу.
На Санькино опоздание внимания никто не обратил. Да и остальные не спешили приступать к тренировке. Что-то происходило, но Санька ещё не понимал что.
В ответ на его вопрос Лёха кивнул в сторону новостройки. Санька сначала не понял, в чем дело, пока не увидел рядом стрелу подъёмного крана.
- Неужели? - Смысл происходящего наконец дошёл до него.
- Ну да. Стройку возобновили.
- Отпрыгались, значит?
- Пока нет. Но режим работы учитывать придётся.
- Да я не об этом. Помнишь, что Дэн рассказывал?
- О том, что мы свалим отсюда не раньше, чем дом построят? Не бери в голову. Мы же решили, что не уйдём. Пусть хоть целый квартал возводят.
Санька не ответил. Краем глаза он покосился на Максима. Тот стоял мрачный, засунув руки в карманы и не говоря ни слова.
Через несколько дней стройку обнесли забором. Наверху зашевелились рабочие, внизу засновали машины. Дом стал расти.
В кармане запел телефон. Теперь Санька, когда занимался один, ставил будильник и мог больше не думать о времени, пока тот не сработает. С тренировок он старался не задерживаться, потому что отец беспокоился.
Санька перешёл на шаг, достал телефон из кармана и прервал его верещание. Затем с неудовольствием посмотрел на мобильник. Чем больше он к нему привыкал, тем меньше радости он ему доставлял. Первый восторг схлынул, и Санька сообразил, что Марина теперь будет рассчитывать на его благодарность. И вроде бы по праву.
Санька открыл дверь и ступил в полутёмную прихожую. Он щёлкнул выключателем. Из гостиной появился отец.
- Сашка! Что так поздно?
- Ничего не поздно. Просто темнеет рано, - буркнул Санька.
Он услышал оживлённый голос Лерки. Марина что-то произнесла в ответ.
- Иди поешь, - сказал отец. - Ужин на плите, даже не остыл ещё. Мы тебя ждали-ждали…
Лерка выглянула из-за двери.
- Дядя Сева, твой ход! Привет! - кивнула она Саньке.
Они играли в какую-то настольную игру. В приоткрытую дверь Санька разглядел цветной лоскут игрового поля с расставленными на нём фишками.
- Поужинаешь - присоединяйся, - предложил отец.
Но Санька отказался.
Ужин и правда ещё не остыл. Картошку жарила Марина. Сразу видно - ломтики тонкие, почти прозрачные. Она так и не научилась резать картошку, как Саньке нравилось. Хорошо хоть перестала стругать её соломкой, как делала в самом начале.
В гостиной все трое чему-то рассмеялись. Санька недовольно покосился на дверь.
Вообще-то он расслабился. Лерка вон вовсю старается, добиваясь своей цели. Устраивает, понимаешь, семейные вечера… Санька фыркнул. Нет, кроме шуток, ему тоже нужно как-то повлиять на происходящее. Не то и вправду кончится тем, что отец с Мариной заедут в загс, и всё. Пишите письма.
Санька без аппетита покончил с ужином и отправился к себе.
Глава 20
С Максимом договорились встретиться у самого поезда, на вокзале. На днях он предложил Саньке вместе поехать за город, подышать свежим воздухом и развеяться. Санька обрадовался. В последние дни Максим выглядел хмурым и озабоченным, а тут вроде бы оттаял.
Санька, весёлый, с рюкзаком за плечами, подходил к обусловленному месту. Всё складывалось удачно. Отец почти сразу же отпустил его, выяснив, правда, куда именно они собираются и переговорив с Максимом по телефону. Погода тоже не обманула ожиданий. Стоял ясный ноябрьский денёк. Санька увидел Максима ещё издали. Рядом стоял Никитка. Увидев Саньку, он просиял своей всегдашней улыбкой - рот до ушей. Санькина радость поубавилась. Он как-то не рассчитывал, что с ними поедет кто-то ещё. Для полного счастья Лерки не хватает!
Впрочем, в электричке он вполне смирился с присутствием Ника. Они веселились как могли. Сначала глядели в окна и подтрунивали над всем, что видели: над колоритными бабульками, торгующими на станциях разной снедью, над названиями самих станций. Потом рассказывали дорожные истории.
Макс вспомнил, как однажды уехал по ошибке в другой город. Влез в автобус посреди дороги, сказал - до конечной и расслабился. Оказалось, автобус шёл в противоположную сторону. По прибытии Максим отправился по указанному адресу. Таковой оказался и здесь - прямо как в кино. То, что он ошибся, ему даже в голову не пришло, потому что раньше не бывал в здешних краях. Он очень удивился, когда вместо нужной квартиры попал в комнату студенческого общежития и его там встретили студенты-арабы, которые тоже ничего не могли понять. Когда всё выяснилось, все долго смеялись. Арабы оказались весёлыми и гостеприимными. Они оставили Максима ночевать, накормили ужином - у них была совершенно русская еда: гречневая каша и куриные котлеты, - а утром проводили до автобуса.
Ник вспомнил, как их везли из интерната в летний лагерь и один пацан на спор уверял, что проедет всю дорогу в багажном отделении. Он числился в другой группе, поэтому в автобусе, сверяя список, его не хватились. Затея, без сомнения, удалась бы, если они в пути не сделали бы остановку, а мальчишка вдруг не решил, что все уже выгрузились и про него забыли. Он поднял крик. Внутри всё было заставлено панцирными сетками от кроватей, так что пришлось разгружать багажное отделение, чтобы извлечь его, пыльного и зарёванного, из дальнего угла, где он прятался.
Ник рассказывал очень смешно, в лицах. Санька хохотал до упаду. Самому ему и рассказать-то было нечего. Он путешествовал, конечно. Ещё при маме они, помимо Кронштадта, все втроём ездили на море, в Новороссийск. Но Санька тогда был совсем ещё маленьким и запомнил только, как сидел на берегу и втыкал в песок ракушки.
Потом, в седьмом классе, - они уже остались вдвоём с отцом - намечалась школьная поездка в Волгоград, но Санька перед самым отъездом слёг с ангиной, и народ уехал без него. Отец тогда пообещал огорчённому Саньке, что они выберутся в Волгоград сами. Обещание отец сдержал. Но всё это были поездки обычные, без приключений.
- А ещё помню, под самый Новый год отправились мы с ребятами к одному приятелю, - продолжил Максим. - У него проблемы были, поэтому он из города убежал и жил на какой-то станции, на отшибе. А мы толком не знали, куда ехать, где слезать. Да ещё и темно. Короче, пока разобрались, что выходить надо, поезд тронулся. Он на полустанке стоит всего три минуты. Ну я в сугроб прыг, пока поезд не разогнался. А ребята в тамбуре так и остались. И вот стою я один в чистом поле. Жилья поблизости не видно, мороз градусов двадцать… Я тогда таким же мелким был, как вы сейчас.
- Меня бы отец не пустил, наверное, - с сомнением сказал Санька.
- А я никого не спрашивал, - сказал Максим.
И замолчал.
- И что дальше? - нетерпеливо потребовал Ник.
- Дальше… В будке отсиделся у стрелочника. А утром домой отправился, - неохотно закончил Максим.
Некоторое время ехали молча.
В Дубках народ схлынул. Здесь располагался дачный посёлок и турбаза. Желающие отдохнуть за городом оседали в основном здесь. Никитка с Санькой дёрнулись было за остальными, вопросительно поглядывая на Максима, продолжавшего спокойно сидеть на месте.
- Нам дальше, - кратко ответил тот.
Остаток пути ехали в полупустом вагоне. Максим захватил с собой радиоуправляемую машинку, и они по очереди забавлялись, пуская её в проходе.
Наконец поезд затормозил возле станции Синягино.
- Выходим, - скомандовал Максим.
Они вышли и оказались на платформе посреди леса. В стороне возвышалась кирпичная будка и примыкающий к ней ларёк, ещё стояли две равноудалённые от них лавочки по обеим сторонам, под навесом. Всё.
В глубь леса от платформы вела асфальтовая дорожка, весьма, впрочем, в хорошем состоянии.
- Что встали? Пошли, - позвал Максим. - Не бойтесь, тут не такая дыра, как кажется.
Они двинулись по дорожке.
- Сейчас сосны пройдём, будет посёлок, - рассказывал Максим. - За ним лес кончается. Стенная такая проплешина, до следующего холма. Там опять сосны. Неподалёку пруд есть. Рыбу ловить можно. В общем, сами всё увидите.
Вскоре они в самом деле дошли до жилья. Посёлок оказался из шести домов самого деревенского вида. Из крайнего домика вышел мужик в камуфляжной куртке и кирзовых сапогах. Он уселся на деревянные ступеньки крыльца, прихватил губами сигарету и похлопал себя по карманам, собираясь, видимо, закурить.
- Дядь Гриш, - окликнул его Максим.
Мужик привстал.
- Макс, ты, что ли? Ё-моё! Сто лет тебя не видел. Совсем пропал.
- Да не пропал я, дядь Гриш. Времени просто…
- Времени у него нет.
Они обнялись.
- Я не один, - сказал Максим, оборачиваясь к ребятам. - Примешь?
- Вижу, - отозвался дядя Гриша. - Не бойся, разместимся. Давай в дом! - скомандовал он.
В единственной жилой комнате у дяди Гриши оказалось уютно и чисто. Ничего лишнего, но всё надёжно: деревянная односпальная кровать, аккуратно прибранная, два стола, один, видимо, рабочий, судя по разложенным на нём инструментам, широкий платяной шкаф поперёк комнаты и полка с книгами.
- Спать будете здесь, - дядя Гриша указал на пространство за шкафом. Там оказалась ещё одна кровать, с железными спинками, тоже образцово заправленная. - А вот ты, Макс…
- Да я и на полу усну.
- Да, тебе, брат, придётся на полу.
- Я вот тут привёз, - Максим начал распаковывать свой рюкзак. Там оказались продукты, водка, сигареты и книги. - Это тебе. Смотри. Угадал? - Максим протянул дяде Грише увесистую стопку книг.
- Ух, ты! То, что нужно, - дядя Гриша принял подарок из рук Максима, пересмотрел обложки, по очереди складывая книги на стол. - Вот спасибо! А насчёт этого, - он кивнул на продукты, - зря беспокоился. Здесь тоже всё купить не проблема. Тем более ты знаешь, у меня гости часто бывают.
- Зато я не часто.
- Это точно!
- Дядь Гриш! Мы с тобой потом поговорим. Можно я сначала ребятам всё покажу?
- Иди, иди. Показывай. Только учти: обед по расписанию. Так что…
- Да знаю я, знаю. Ко времени будем. Пошли, - кивнул он Нику и Саньке.
Они побросали рюкзаки и устремились за Максимом. Первым делом он повёл их мимо сараюшки к ряду вольеров. Там жили собаки: три кавказские овчарки. Два вольера пустовали. Ник при виде собак заскулил от восторга.
- Близко не подходить! - сразу предупредил Максим. - Не чего животных нервировать. С дядей Гришей потом вместе сходим.
- Это все его собаки? - спросил Санька.
- Ну да, его, - насмешливо произнёс Максим. - Такой бойцовский клуб. Его здесь только Шарик, - он кивнул на коренастую дворняжку, которая снизу вверх с обожанием смотрела на Максима и переминалась с ноги на ногу. - Нет. Дядя Гриша охранников натаскивает. И хорошо натаскивает. К нему со всей области едут, в такую глухомань. В придачу он намордники мастерит, ошейники строгие и всякую такую шнягу. Но это так, для развлечения.
- Он всю жизнь собаками занимается? - спросил Ник.
- Собаками тоже. Он вообще-то офицер боевой, - Максим оглянулся на дяди-Гришин дом, подтолкнул ребят в спины, побуждая их двигаться дальше, и уже на ходу продолжил:
- Он когда после первой чеченской вернулся, у него жена и сын… В общем, их какие-то гады грохнули в тёмном переулке. Они домой возвращались. То ли по ошибке, то ли просто… дебилы. Он стал пить, потом опять добровольцем в Чечню. Больше ему и идти-то некуда было. Потом в отставку вышел, всё бросил, купил дом этот и занялся собаками.
- Вообще-то здесь здорово, - сказал Ник.
- А то! Завтра ещё кое-что увидите.
Он показал им окрестности, провёл через лес. Дальше расстилалась равнина. Невдалеке возвышался огромный холм.
- Видали? - сказал Максим. - Завтра пойдём туда, на гору.
Он похлопал себя по карманам.
- Вот засада! Мобильник я не взял, и часов нет. Кто скажет, который час?
Телефон оказался только у Саньки. Здесь он мог понадобиться только в качестве часов. Приём был никакой.
- Ладно, пошли обратно. А то у дяди Гриши и правда всё по-армейски. Поел - убрал, опоздал - гуляй.
Они не опоздали.
После обеда Ник пошёл с дядей Гришей к собакам. Санька двинулся было с ними. Он с удовольствием посмотрел бы, как дрессируют (учат - поправил его дядя Гриша) этих монстров, но дядя Гриша сказал, что собаки здесь недавно, посторонние им мешают и, вообще, мало ли что.
Ник жадно слушал, что-то спрашивал, и вскоре Санька, который интересовался исключительно из любопытства, а не по влечению души, как собачник Никитка, оказался в стороне.