* * *
На ноже Ивана царевича кровь появилась.
Жена Василия царевича удивилась.
Она мужу об этом рассказала:
"Братца твоего в живых нет", и нож показала.
Василий царевич жене говорит:
"Иван погиб, тело его найти мне предстоит".
Во дворе каракульский дуб растет
Из него иногда мертвая и живая вода течет.
Жена Василия царевича у дуба появилась,
Долго плакала и молилась,
Чтоб дуб мертвой и живой воды отпустил,
Но каракульский дуб свои поры не открыл.
Она к дубу вновь и вновь ходила
И очень себя истомила.
Не может уже и ноги таскать,
Голову буйную на плечах держать.
Две сестры ее рядом жили.
Почему она плачет, ее спросили.
"Как мне не плакать, – она отвечает,
Дуб мне живую и мертвую воду не отпускает".
Для чего ей нужна вода сестры узнали
И вместе с ней дуб просить стали.
Вдруг каракульский дуб открывается
И мертвая и живая вода из него выливается.
Две посуды воды жена набрала
И к мужу подошла
И ему говорит:
"Ивану помочь предстоит,
Оседлай-ка коня своего,
Поедем братца искать твоего".
Сели на коня да поехали
И на место, где Иван лежит, приехали.
Вот они все кусочки его собрав, сложили
И по суставчикам разложили.
Сначала опрыскали их мертвой водой,
А затем-живой.
Иван царевич встал и отряхнулся.
На все четыре стороны оглянулся
И громко сказал:
"О,как долго я спал".
Василий царевич ему сказал:
"Кабы не мы-все века бы проспал".
Иван: "Спасибо вам, меня пожалели, прощайте
И впредь меня не забывайте".
Он сел на коня, ударил его. Тот осерчал
И очень быстро его помчал.* * *
Приезжает к Марье красе
Черной косе.
Нашел знакомую бабушку-служанку.
Она говорит: "Поезжай с позаранку
Через тридевятое царство
В тридесятое государство.
Научу тебя как Марьюшку взять.
Должен для этого долго страдать.
К ее бабушке поезжай скорей,
А у нее 12 дочерей.
Они то девицы,
То кобылицы.
Скажи этой бабушке:
Нет ли продажной лошадушки?
Она скажет:12 кобылиц покажу.
Они заветные, не продажные, тебе прикажу
Их три дня пасти, на луга гонять,
За работу лучшую лошадку могу дать.
Если ты проворонишь
И домой их не пригонишь,
То известно всем,
Тебя съем.
Иван царевич подумал: "Что будет не знаю,
Дай-ка судьбу попытаю.
Двум смертям не бывать,
А одной не миновать".
Он приехал к ее бабушке и подрядился,
Будто заново родился.
Кобылиц на зеленые луга погнал.
У бабушки на обед лепешки взял.
Те лепешки были с настоящим
Со зельем спящим.
На обед их поел и сгруснул,
Да крепко уснул.
Кобылицы по лугам разбежались,
По кустам разнырялись.
Он крепко спал
И до вечера пролежал.
Про это пчелиная матка узнала
И своим деткам-пчелам сказала:
"Детки мои на луга летите,
Ванюшу разбудите,
Кобылиц соберите,
Да домой их гнать помогите"!
Сильная пчела к Ивану подлетает,
Его жалит в лицо, которое опухает.
Наконец-то он просыпается
И горькими слезами заливается.
Кобылиц перед ним нет ни одной,
Не знает, где их взять, чтоб гнать домой.
Пчела говорит: "Возьми, Ванюша, кнут,
Кобылиц пригоним к тебе, а ты стой тут".
Пчелы стали по зеленым лугам летать,
Кобылиц собирать, Ванюше в руки отдавать.
Иван в руки их поводья взял,
Да домой погнал.
Бабушку это удивляет.
Он всех кобылиц домой загоняет.
Утром бабушка встает,
Новый приказ ему дает:
"Ну-ка, Ванюша, на луга кобылиц гони,
Да, всех их сохрани".
Лепешки ему дает. Он за пазуху их поклал
И кобылиц на луга погнал.
Ему все видно,
Ходят кобылицы мирно.
Пощипывают травку кобылицы,
Да попьют водицы.
Пасутся они не спешат,
Походят немного, полежат…
На обед он лепешки поел и сгрустнул,
Да крепко заснул.
Кобылицы по лугам разбежались.
По кустам разнырялись.
Иван крепко спал
И до вечера пролежал.
Была тут мышиная матка,
Была очень гладка…
Она распорядилась: "Мышата бегите,
Ванюшу разбудите,
Кобылиц соберите,
Да домой их гнать помогите"!
Старая мышь прокричала: "Пора, Ванюша, вставать,
Кобылиц следует собрать и домой гнать".
Он наконец-то просыпается.
Да горькими слезами заливается.
Кобылицы перед ним нет ни одной,
Не знает, где их искать, чтоб гнать домой.
Стали мышата кобылиц собирать,
Ванюше в руки отдавать.
Иван поводки их в руки взял
И домой погнал.
Бабушку это удивляет.
Он всех кобылиц домой загоняет.
Бабушка говорит: "Завтра попасти дольше
И лепешек бери больше".
Иван утром встал
И кобылиц на луга погнал.
В обед поел лепешки и взгрустнул,
Да крепко заснул.
Кобылицы по кустам разнырялись,
Да у водоема раку встречь попались.
Он их к Ванюше согнал.
Его разбудил и в руки ему их отдал.
Иван их поводья в руки взял
И домой погнал.
Он бабушке говорит: "Обещанное за работу давай".
Та в ответ: "Любую кобылицу выбирай".
Вот лег Иван спать.
Из 12-ти сестер-старшая дает ему знать:
– Что ты, Ванюша, задумал?
– Сам не знаю, все перепутал.
– За тебя замуж выйти хочу,
Тебя что делать научу.
Иван ее руку взял
И следующее сказал:
"Будешь женой неразлучной? Я-смирен".
Она: "Ванюша, ты не плох, да и не дурен.
На 11 дур-одна девица.
Самая малая, но умница.
Нас всех к колоде расставят,
Овес есть заставят.
Самая малая сестра,
Бежать-то очень быстра.
Она будет в колоде лежать.
Ты должен бабушке сказать:
"Мне и тощая под стать!"
Должен из колоды ее поднять.
После веревочкой ее обвяжи
И к пояску своему привяжи.
Бабушке сказать не забывай
– Будь здорова и прощай".* * *
Иван так все и сделал, затем кобылицу оседлал
Самую молодую и к бабушке-служанке поскакал.
Ее спрашивает: "Как повидать Марью красу
Черную косу,
Ей обо мне говорила,
Или начисто забыла?"
Бабушка: "Думали в живых тебя нет. Постой.
Кто помянет старое-голову долой.
Ты приляг, где она покажу,
А пока отдыхаешь к ней схожу".
Подходит бабушка к Марье красе
Черной косе
И ей говорит: "В карточки поиграем"…
Играют. У нее – "кралечка": "Принимаем".
У Марье-"королек": "Очень пригож,
Бабушка, на Ивана царевича похож".
Бабушка: "Это неладно, дай топор тупой.
У нас уговор, кто помянет-голову с плеч долой".
Марья: "Одна память о нем осталась.
Был бы здесь, никогда бы с ним не рассталась".
Он на диване лежит. Марья забежала
Ивана увидала и в сахарные уста его поцеловала":
"Ну, Ванюша, ты герой,
Помрешь и я уйду с тобой".
Иван: "Если, Марьюшка, меня не забудешь,
Буду жив и ты жива будешь".
Кобылицу оседлали,
Сели и поскакали.
Ее братья приезжают
И к бабушке заезжают.
Ее спрашивают: "Где Марья краса
Черная коса?"
Та отвечает вздыхая и всерьез:
"Иван царевич ее увез".
Братья говорят: "Мы его терзали,
Видно, мало ему поддали".
Они пегую кобылу оседлали,
Сели, да вслед поскакали.
Стали Ваню с Марьей догонять.
Стал Иван кобылицу хлестать.
Она как лебедь взлетела
И от братьев высоко улетела.
К батюшке прибыл Иван бравый,
А батюшка был уже старый.
Иван царевич сказал:
"Батюшка, здравствуй, я прискакал.
Отец обрадовался, сына крепко обнял,
Поцеловал и сказал:
Ладно, Ванюшка-домой приехал, молодец".
Тут и сказке конец.
Дали всем по кружке пивца
Да по чарке винца.
Приключения Буратино
Давным-давно в городке небольшом
На берегу скалистом и крутом
Средиземного моря одиноко Джузеппе жил.
Он старым, но славным плотником был.
Как-то под руку ему полено попалось
Которое у топки очага валялось.
"Неплохая вещица", – сам себе он сказал
И в руки его взял.
Очки, обмотанные бечевкой, надел,
Покрутил полено, повертел
И решил: "Была не была
Сделаю из него ножку стола".
Только начал полено тесать,
Стало оно скрипеть и трещать
И тоненький голосок раздался:
"Ой-ой! Потише". Старик растерялся,
Оглянулся вокруг-никого.
Подумал: "Кто-то пришел скорее всего".
Вышел за дверь, затем во двор
И там никого. Вновь взял топор.
Только ударил и опять
Тот же голос стал кричать:
"Ой! Больно же! Попал мне в руку!"
Джузеппе испугался не на шутку,
Даже весь вспотел.
Все углы комнаты и трубу осмотрел.
И там нет никого.
Подумал: "В ушах звенит скорее всего.
Но сегодня хмельное не пил."
Взял рубанок, клин подбил.
За полено взялся опять
И стал его фуговать.
Только небольшую стружку раскатал.
"Ой!" – тот же голос пропищал.
Он рубанок уронил и упал на колено,
Догадался-голос шел изнутри полена.
* * *
В это время мимо дома Джузеппе шел
Его приятель Карло и к нему зашел.
Когда-то он с шарманкой разъезжал
Пением и музыкой себе на хлеб добывал.
Сейчас шарманщик уже стар был,
Но друга старинного не забыл:
"Здравствуй, Джузеппе, что молчишь,
Почему на полу сидишь?"
– Видишь ли маленький винтик потерял
И его все искал.
А ты старина, Как поживаешь? –
"Плохо, – ответил Карло, – Знаешь,
Просто сущее наказание,
Думаю как заработать себе на пропитание.
Ничего так придумать не смог.
Хотя бы ты советами мне помог."
"Чего проще, – Джузеппе весело сказал,"
И на полено рукой показал.
Сам подумал, вставая с колена:
Отделаюсь ка от этого полена:
"Возьми этот чурбак небольшой
И отнеси домой."
"Эх, – уныло Карло ответил. – Это мне на фига.
В моей каморке даже нет очага."
– Как другу говорю тебе дело.
Возьмешь нож и вырежешь из него умело
Куклу и научишь ее смешные слова говорить,
Петь, танцевать. Будешь по дворам ее носить
И заработаешь на хлеб и стаканчик вина
И тогда с благодарностью вспомнишь меня."
В это время, где чурбак лежал
Тонкий, веселый голосок прокричал:
"Браво! Это лучше чем меня щипать!"
Джузеппе от страха задрожал опять.
А Карло то послушает, то улыбнется:
"Откуда голос этот раздается?
Давай твое полено, – он сказал.
Джузеппе быстро его взял и подал.
Но так неловко, то ли оно само юркнуло,
Что Карло по голове стукнуло.
"Ах, ты меня зачем стукнул!-"
Обиженно Карло крикнул.
– Прости, это не я. Тот добавил:
"Значит сам себя я по голове ударил".
– Нет, дружище, оно само юркнуло
И по голове тебя стукнуло. –
– Что ты пьяница это я знал,
Но ты еще и лгуном стал.
Стали наскакивать друг на друга
Два старинных друга.
Джузеппе за седые волосы схватил
И Карло на пол повалил.
Пронзительный голосок прокричал:
"Вали хорошенько, чтоб Карло упал!"
Наконец старики устали
И драться перестали.
Запыхаясь Джузеппе сказал:
"Давай помиримся". Карло молчал,
Затем ответил: "Давай помиримся с тобой,"
Взял полено под мышку и пошел домой.* * *
Карло под лестницей в каморке жил,
Где против двери его очаг нарисован был.
На стене в очаге огонь полыхал как настоящий
И над ним висел котелок кипящий.
Все было нарисовано на старом куске холста.
Жизнь в каморке была как не зря проста.
Карло на единственный стул сел
У безногого стола. Полено повертел,
Начал из него куклу вырезать:
"Но как бы мне ее назвать?"
Подумал и ее Буратино назвал.
Он одно семейство знал.
Все в семье этой Буратино были:
Отец, мать, дети. Они весело и беспечно жили.
Волосы, лоб, глаза вырезал прежде всего.
Вдруг глаза раскрылись и уставились на него.
Карло и вида не подал, что испугался.
Только чуть заволновался
И ласково спросил, будто ему забавно:
"Глазки, что вы смотрите так странно?"
Но кукла все молчала.
Даже ни единого звука не издавала.
Он подумал: "Какая простота
У куклы не было еще рта.
Карло выстругал щеки, затем нос обыкновенный.
Но вдруг в одно мгновение
Нос сам стал расти и округлился,
Длинным и острым получился.
Карло крякнул: "Ну хорош, будет мешать."
И начал кончик носа срезать.
Но не тут-то было, нос выскочил и не дался
Так длинным, острым и остался.
Передохнул и вот
Карло принялся за рот.
Только губы вырезать успел.
Рот раскрылся и Буратино головой завертел,
Захихикал и захохотал
И узенький, красный язык показал.
Карло на это внимание не обращал,
Стругать, ковырять, вырезать продолжал…
(Продолжение следует)
Медное, серебряное и золотое царство, сказка
В некотором царстве,
В некотором государстве
Жил да был царь,
Своим подданным государь
У него была жена, Настя, царица-Золотая Коса,
Ненаглядная краса,
Да три сына, малыши,
Шалунишки, крепыши.
Пошла раз царица по саду гулять
Свежим воздухом подышать.
Вдруг сильный вихрь поднялся, закрутил.
Царевну словно перышко подхватил,
Метнул раза три туда-сюда
И унес неведома куда.
Царь запечалился, стал тужить,
Не знает как и быть.
Сыновья подросли. Стал их просить, убеждать:
"Любезные, кто из вас поедет свою мать искать".
Старшие сыновья, Петр и Василий долго не рассуждали,
Собрались и в путь-дорогу поскакали
И простыл их след.
И год их нет, и другой их нет.
Вот и третий год начинается
Младший сын, Иван к отцу обращается:
"Отпусти меня, батюшка, матушку поискать,
Где старшие братья находятся разузнать".
Царь говорит: "Нет, ты один остался. Пока
Не покидай меня старика".
Иван царевич повторяет одно:
"Позволишь – уеду и не позволишь – уеду все равно"
Царь сына не переубедил
И искать мать отпустил.
Иван царевич коня оседлал
И в путь-дорогу поскакал.Скоро сказку можно рассказать,
Да не скоро до цели можно доскакать.
Стояла жаркая летняя пора
Видит впереди высокая стеклянная гора.
У подножья раскинуты два шатра –
Василия царевича и царевича Петра,
– Здравствуй, Иванушка, куда принялся скакать?
– Пытаюсь матушку найти и вас догнать.
– Матушкин след мы нашли давно,
Но не можем подняться, судьбой не дано.
Пойди-ка попробуй взобраться на гору след в след,
А у нас уже моченьки нет.
Мы три года внизу простояли,
Но на гору взойти не смогли, как не желали.
– Что же, братцы, может быть в самом деле
Мне повезет в этом святом деле.
Иван царевич захотел подняться позарез
И в гору полез.
Делает шаг наверх ползком,
Десять-вниз кувырком.
Он и день лезет, и другой лезет.
Его руки и ноги острое стекло режет;
На третьи сутки измученный весь
Все таки до самого верха долез.
Стал у обрыва и начал кричать:
"Я пойду матушку искать.
А вы, братцы, здесь оставайтесь,
Меня дожидайтесь
Три года и три месяца, как выйдет этот срок,
Ждать нечего. Даже ворон кости принести бы не смог"!
Отдохнул и на заре
Иван царевич пошел по горе.