- Плавильно! - пискнула Лиза Лисовенко. Она, также как и брат, не выговаривала букву "р" (впервые на родительском собрании ругали не их Рудика, а кого-то ещё!).
- Не надо ссориться. Надо как следует разобраться и проанализировать ситуацию, - заключил Борис Борисович Сук.
- Да, надо посерьёзней, - поддержал его Сохат Сохатович Лосев, - Я и правда замечаю, что наша Соня последнее время очень изменилась. И уроков не делает, и дома не помогает. Воды принести - и то ленится! Может, можно что-то изменить…
- Да-да, и Коська какой-то не такой стал! - добавила мама Ухина.
- Точно! И Колька наш тоже! - кивнул папа Колючкин, - Поначалу, мне казалось, это временно, но теперь вижу… Надо, звери добрые, наисерьёзнейшим образом взяться за… это самое… за воспитание! А в воспитании подрастающего поколения критика… это самое… значительное дело!.. Вот!
А "подрастающее поколение" сидело за окном и всё слышало.
Но странное дело. "Серьёзные меры", которые собирались применить к ним их родители, их нисколько не волновали.
Всех охватила какая-то ленивая вялость.
А в воздухе летала какая-то серая паутина, похожая на рыболовную сеть. Но тонкая, лёгкая, еле заметная. Как только паутина останавливалась над головой, слипались глаза, и хотелось спать.
Соня уснула сразу же после выступления Коль Кольвича Колючкина. За нею захрапела Хрюша Кабанюк. За ними уснули Верочка Выверчук и Зина Бебешко. Раиска мяу долго боролась со сном, но он овладел и ею. Заснули и мальчишки.
Под конец родительского собрания весь класс в полном составе спал под окном, и никто так и не узнал, какие "серьёзные меры" решили предпринять их родители.
Первым проснулся Коська Ухин. Какая-то муха-цокотуха залезла к нему в ухо и жужжала так, что хочешь - не хочешь, а пришлось проснуться.
Коська тряхнул головой, выгоняя муху, и удивлённо захлопал глазами. Весь класс в полном составе спал под окном школы. А в школе было тихо - собрание давно закончилось.
- Эгей! Вставайте! Да что с вами! - закричал Коська, расшевеливая одноклассников. Но это было не так-то просто сделать. Если бы не Колька Колючкин, которого Коська разбудил первым, кто знает, как бы удалось разбудить остальных - так крепко спали. Пришлось Кольке пустить в ход свои колючки. И тут все проснулись и стали оглядываться.
- Ой! Как же мы заснули?
- Ай! Час о́т часу не легче!
- Плавильно!
Но и удивиться они не смогли. Лень было удивляться.
…А дома их ждали неприятности.
Глава третья. Непредвиденные последствия "серьёзных мер". Таинственное исчезновение Хрюши Кабанюк. Переполох в школе. Поиски. "Зачем я им "двойки" ставила?" "Ау!"
Как та история продолжалась, дружок, и говорить-то не хочется. Ты бы, наверное, тоже не захотел, что бы кто-то подсматривал, как твои родители осуществляют свои "серьёзные меры". Вот и мы не будем смотреть!
Скажу только одно - ни одна из этих "серьёзных мер" результатов не дала. Кроме уныния и слёз.
Весь класс ходил теперь хныкающий и зарёванный.
Причём плакали они вовсе не из-за "серьёзных мер". А вообще безо всякой причины. А родители, ничего не понимая, с ещё большим усердием предпринимали свои "серьёзные меры".
Но успеваемость так и не сдвинулась с места. В дневниках учеников красовались одни "двойки".
- Ну и дети! - сердился Мамонт Африканович, - Ничего запомнить не могут!
Пантера Ягуаровна с каждым днём становилась всё строже.
А уроки превращались в сплошное рыдание.
Как ни странно, меньше всех плакали Коська Ухин и Колька Колючкин - бывшие трусишки.
И никто не думал, что такими ужасными плаксами окажутся Вовка волков и Рудик Лисовенко. Коська удивлялся, как они без конца рыдают, и не мог поверить, что это те самые хулиганы, которых они боялись. Коське даже начало казаться, что они уменьшаются. Становятся совсем маленькими и жалкими. Да и остальные ученики будто тоже уменьшились. Особенно, Хрюша Кабанюк. Она больше всех плакала и рыдала:
- Ох, хрю-хрю! Несчастная я! Ох, хрю-хрю, несчастная-а!.. - приговаривала она, шмыгая пятачком.
Без слёз не взглянешь.
Но вот однажды…
Шли утром Коська с Колькой в школу. Впереди показалась рыдающая и причитающая Хрюша: "Ох, хрю-хрю, несчастная я-а!.."
Но едва стали ребята приближаться к Хрюше, как голос её начал стихать.
Тропинка, по которой они шли, завернула за куст. И Хрюша исчезла в кустах.
Коська с Колькой, догнав её, заглянули в кусты и… удивлённо переглянулись.
Хрюши нигде не было.
- Ой! - удивлённо взглянул Коська на Кольку.
- Ай! - удивлённо взглянул Колька на Коську.
Ещё чуть-чуть были слышны Хрюшины причитания: "Ой, несчастная я-а!..", но тут же смолкли. И спрятаться здесь было негде - куст густой и колючий - не пролезешь, и дальше всё хорошо просматривается. Редкие деревья да жиденькая травка. Не спрячешься.
- Хрюша! - позвал Коська.
- Не балуй! - крикнул Колька.
Но никто не отвечал.
- Хрюша, где ты?
- Откликнись!
Коська с Колькой обежали всё вокруг. Хрюша как сквозь землю провалилась.
- Может, она в школе давно, а мы, как дураки, ищем?!
- Пошли!
Побежали в школу. Но и в школе Хрюши не было. Она загадочно исчезла, будто растворилась в воздухе.
- Что делать? - грустно опустил одно ухо Коська.
- Не знаю, - почесавшись задней лапой, выдохнул Колька.
Поначалу думали они Пантере Ягуаровне рассказать, но потом Колька решил:
- А если из-за того, что Хрюша пропала, ещё больше неприятностей будет?.. Кто знает, какие серьёзные меры предпримет папа Кабанюк…
- Ладно, - согласился Колька, - Промолчим.
Но долго молчать не пришлось.
Потому что в школу в тот день не пришёл никто. Утром все дети, как всегда, собрались в школу, но до школы почему-то не дошли. Пропали по дороге.
Все. Кроме Коськи и Кольки.
Пантера Ягуаровна от волнения не находила себе места.
- Ой! Что же случилось?! Что же произошло? Ой! Ой! - заламывала она лапы.
Учителя во главе с директором Бурмилой Михайловичем обступили Коську и Кольку и снова и снова просили рассказать их о таинственном исчезновении Хрюши.
- Невероятно! - развёл лапами Бурмила Михайлович.
- Невероятно! - точно также развёл лапами Макак Макакович (он очень уважал директора и всегда брал с него пример).
- Необычно! - громко вздохнул Мамонт Африканович.
- Фантастика! - тоненько ойкнула Лисавета Патрикеевна.
- М-да! - широко раскрыл рот Бегемот Гиппопотамович.
- Кошмар! Ужас! - хваталась лапами за голову Пантера Ягуаровна.
- Ах! - вторила эхом с высоты своей шеи Жирафа Жирафовна.
- Надо объявить междузвериный розыск! Пусть прочешут весь лес! - решил директор.
- Конечно! - подхватили учителя.
- Макак Макакович! Поспешите к Дятленко! Пусть отстучит срочную телеграмму-"молнию"! - приказал медведь.
- Слушаюсь! - подхватил учитель физкультуры, уцепился за ветку и исчез в кроне старого дуба. А через считанные минуты телеграфист Дятел Дятленко с самой высокой сосны уже отстукивал носом телеграмму:
- Всем! Всем! Всем! Звери и птицы! Земноводные и насекомые! Ящерицы и змеи! Тревога! Тревога! Тревога! Невероятное и загадочное исчезновение школьников! Помогите найти! Особые приметы: Хрюша Кабанюк - толстенькая, в плиссированном платьице, хвост бубликом, Раиска Мяу - ушки с кисточками, Зина Бебешко - …
Во все концы леса разлетелись приметы пропавших.
Все лесные жители включились в поиски. Искали и на земле, и на воздухе, и под землёю.
Наземными поисками руководил сам директор школы - Бурмила Михайлович Медведь.
Поиски в воздухе организовали сорока Стрекотулия и сойка Зоя Зойкина.
А подземной разведкой руководил бригадир раскопок Крот Кротович.
Целый день они искали, весь лес прочесали, что называется снизу доверху, да напрасно. Не было их ни на земле, ни в воздухе, ни под землёй.
- Ой! - забывшись от горя, причитала Пантера Ягуаровна, - Ой, как же я их любила!.. Ой, они мне были дороже собственных детей!.. Ой!.. Ой!.. Ой!..
- Бедные, бедные детки!.. - размазывал слёзы по щекам Бегемот Гиппопотамович.
- Такие были способные! Всё на лету схватывали! - шмыгал хоботом Мамонт Африканович.
- Зачем я им "двойки" ставила?! - била себя копытом в груди Жирафа Жирафовна.
Уроки, конечно, отменили.
После неудачных поисков, уселись Коська с Колькой под дубом на краю поляны и, взглянув на опустевшую, погружённую в зловещую тишину школу, вздохнули. Как и всем школьникам на свете им мечталось, что бы произошло что-то, из-за чего отменили бы уроки. А теперь это почему-то не радовало. Было грустно и одиноко. И до боли хотелось на урок.
- Ау! - донеслось откуда-то из-под земли.
Глава четвёртая. Лесовичок-Боровичок. "А не боитесь?" Коська с Колькой проявляют решительность. "Надо плакать!" Слащавый сонный медовый голос
- Ау! - снова позвал их снизу тоненький голосок.
Коська с Колькой не сразу догадались, кто их зовёт.
А, едва оглянувшись, заметили, что выглядывает из-под прошлогоднего листа маленький старичок. С длинной белой бородой, в круглой, красной, как у гриба, шляпе и в белой, длинной до пят рубашке. Строгие зелёные глаза старичка пристально разглядывали ребят.
- Ой! - удивлённо переглянулись Коська с Колькой. Они ещё никогда не видали таких маленьких старичков.
- Да идите же сюда! - раздосадовано буркнул старичок, - Кричу, кричу, а они… Мне же тяжело кричать! А с места сойти не могу.
И правда - ног не видно - старичок прямо из земли растёт.
- Кто Вы, дедушка?
- "Кто - кто?.." Лесовичок-Боровичок, не знаете?!
- Н-не знаем…
- То-то и оно!.. Много чего вы ещё не знаете, потому что малы. Да и лодыри к тому же. Лесовичок-Боровичок я. Сторож вашего леса.
И старичок гордо выпрямился.
- А-а-а…
- Вот вам и "а-а-а"! Вы ничего не знаете, а я всё знаю, что в лесу твориться!
- Ой, может, Вы знаете, куда наши одноклассники подевались?
- Знаю.
- Ой, правда?! - встрепенулись Коська с Колькой, - Так скажете же!
- "Скажите - скажите!.." А потом что?.. Их выручать надо!
- Надо! Надо!
- А не боитесь?..
- Мы? - переглянулись Коська с Колькой.
- Да вы же, вы! Кто же ещё?! Больше никто их выручить не сможет! Потому я вас и позвал. А то больно вы мне нужны - лодыри! - сердито хмыкнул Лесовичок-Боровичок.
Коська и Колька переглянулись. На миг задумались. Кто знает, что их ждёт. Может, что-то страшное. Может, лучше и не ввязываться. Лучше бы они трусами оставались. Безопаснее. Но они уже не трусы теперь. Так вот… И выдохнули Коська с Колькой в один голос:
- Говорите! Не боимся!
- Ну, смотрите! - грозно насупил брови Лесовичок-Боровичок, - Что бы потом не отговаривались! Слово не воробей…
- Говорите! - решительно повторили Коська с Колькой.
Ещё раз внимательно присмотревшись к ним, Лесовичок-Боровичок начал:
- Так вот… Объявился в нашем лесу заморский колдун - злой волшебник Лодырила Дурандас. Маленький, как комарик, но очень вредный. Выбирает из лесных детей самых ленивых и заражает их волшебным вирусом - лодыритом. А те в свою очередь своих одноклассников заражают. И начинается эпидемия. Вирус лодырита делает людей жуткими плаксами и занудами (ведь лодыри, как вы знаете, ещё и зануды!), дети начинают плакать, уменьшаются, потом вмиг становятся маленькими, такими, что невооружённым глазом не разглядишь. Тогда Лодырила сажает их в свой волшебный мешок и уносит в Паутинию - страну лени и капризов, что расположена в море-океане на острове Лодыряне. Там сейчас ваши одноклассники.
- Ой! - вскрикнули Коська и Колька.
- Вот вам и "ой!"
- А почему мы… не попали в эту… Паутинию?..
- Вы оказались стойкими против вируса лодырита, духом здоровее, да удачею веселее, чем другие. И потому - вся надежда на вас, так как в Паутинию могут попасть только дети. Взрослым туда хода нет.
- А как же мы туда попадём?
- "Как-как?.." Надо плакать. День и ночь. Станете уменьшаться и уменьшаться. И сделаетесь совсем маленькими. Лодырила Дурандас посадит вас в свой волшебный мешок и унесёт в Паутинию.
- А вдруг он догадается, что мы… это самое… нарочно плачем?..
- "Нарочно-нарочно!.." Не догадается! Какой же дурак будет нарочно плакать день и ночь?! Тоже мне радость - нарочно плакать!..
- Ну, допустим, проберёмся мы в Паутинию… А что потом?.. Как одноклассников выручим?
- "Как-как…" - сердито нахмурился Лесовичок-Боровичок, - И откуда берутся такие пустомели?! Если будете такими, то, наверное, ничего не сможете!.. Я же по порядку объясняю… В Паутинии вам поможет игрунок Смешилка Выручалкин.
- Игрунок? Кто это?
- Вы не знаете, кто такие игрунки?! Эх вы!.. Это такие волшебные человечки из Страны Интересов. Они всё вокруг делают интереснее. Вы думаете, что, когда играете, вы сами играете?.. Хе-хе!.. Хорошо же вы о себе думаете!.. Это игрунки вам помогают! Но вы их не замечаете. Они очень маленькие. Невооружённым глазом их не разглядишь.
- Вот это да! - удивился Коська.
- А мы и не знали! - добавил Колька.
- "Не знали - не знали…" Теперь будете знать. Так что предупреждаю. Напоследок. Хотя и поможет вам игрунок Смешилка Выручалкин, да дело это ответственное и трудное. Нельзя возвращаться, не доведя до конца. Либо до конца будете бороться за своих одноклассников, либо сами в Паутинии останетесь. Так-то! Подумайте! Может, ещё откажетесь!
Переглянулись Коська с Колькой.
Последний шанс. Ещё можно отказаться…
Ещё…
- Нет! Не откажемся!
Слово дали.
И вроде старше стали.
С гордостью друг на друга поглядывают.
- Ну, что же - молодцы! - впервые улыбнулся и сразу показался добрым Лесовик-Боровичок, - Так я и думал. А теперь прощайте! Если всё будет хорошо, ещё увидимся. Пока! - и старичок скрылся под прошлогодним листом.
- Ну? - посмотрел Коська на Кольку, - Что, будем плакать?
- Будем!
- Что-то не хочется…
- А мне, думаешь, хочется?!
- Ну, начинай, а я - за тобой!
- Нет, давай, ты - первый!
- Ну, вот… Давай, вместе. Три - четыре!.. У-у-у!..
- У-у-у!..
Хором завыли Коська с Колькой.
А в глазах - ни слезинки.
Что тут поделаешь?..
Когда плакать неохота, на так-то просто выжать слезу из глаз. Когда не надо - сами льются, а когда надо - хоть тресни!
- Знаешь, вспомни что-нибудь грустное, что-то такое, отчего ты когда-то уже плакал, - посоветовал Коська Кольке, - И я про себя вспомню…
Вспоминали они, вспоминали… Жалели друг друга…
Не помогает!
Кончилось тем, что Колька больно уколол Коську, а Коська больно ударил Кольку по носу. Наконец-то помогло - заплакали оба. Сначала тихонько, потом - разошлись, заревели во весь голос.
Ведь главное - начать, а потом, как войдёшь во вкус, можно дня три плакать.
Плачут они, плачут, устанут - уколют, ударят друга, подерутся - и снова в слёзы.
И вот…
- Знаешь, а ты уменьшился, - прошептал Коська, украдкой оглядываясь.
И Колька сильнее заплакал.
Ты бы тоже сильнее заплакал, если бы вдруг начал уменьшаться. Непонятно же. Непонятно и страшно. Почему-то увеличиваться, расти - понятно, радостно, а уменьшаться как-то страшновато. Так уж в природе заведено.
Плакали Коська с Колькой, плакали… Уменьшались, уменьшались…
И вдруг в мгновенье ока полетели куда-то вниз. А вокруг них всё росли и увеличивались какие-то зелёные деревья без веток, но с ярко-зелёными сочными стволами. А куда-то высоко-высоко в небо упиралась какая-то странная обросшая гора.
По одному из стволов ползло какое-то чудовище, большое, с автобус, и ярко-красное с чёрными пятнами. По другому стволу сновало другое - с растопыренными ногами.
Коська и Колька сразу смекнули, что деревьями и чудовищами им кажутся трава и насекомые - божья коровка и муравей. А обросшая гора - дуб, под которым они сидели.
Хотя и ожидали они именно этого, а всё же им стало страшно. Так и оцепенели они от страха.
И не удивительно.
Думаю, ты, дружок, тоже бы испугался, если бы вот так вдруг начал уменьшаться.
- А, здравствуёте, здравствуёте, дорогие гости! - услышали они сонный слащаво-медовый голос.
Глава пятая. Злой волшебник Лодырила Дурандас. Паутиния. Встреча с игрунком. "Палочка-выручалочка за Зину! Палочка-выручалочка за Раю!" "Где Хрюша?"
Обернулись Коська с Колькой на голос.
Из-за дерева-травинки выглянула голова - пыльная, нечесаная голова с пыльной лохматой бородой и большим, похожим на мухомор носом, один глаз закрыт, а другой - прищурен.
- Здра-а-авствуйте! Очень приятно! Наконец-то я и вас дождался! А моя сестра Храпулия уверяла, что меня с вами ничего не получится! Пожалуйте сюда! - и из-за дерева-травинки вытянулась мохнатая лапа с зажатым в ней кожаным мешком.
Коська с Колькой почуяли, как какая-то неведомая сила затянула их в мешок, как пыль в пылесос.
Бу-бух! - и они в мешке.
Хлоп! - мешок закрылся!
Ж-жу! - закружилось, засвистело, завизжало что-то, как мотор в самолёте.
И вытянуло их из мешка.
Вылетели оба.
Приземлились они прямёхонько в мягкую как гамак паутину. Даже приятно показалось.
- Добро пожаловать, мои сладкие, в прекрасную страну Паутинию! - склонился над ними Лодырила Дурандас.
Глядь - они в сказочном дворце. Колонны, люстры, зеркала, мебель королевская. Только всё в беспорядке и паутиной затянулось.
- Ложитесь спать и ничего не бойтесь! Ничего страшного у меня в Паутинии нет. Совсем ничего! И чего меня называют злым волшебником?! Дураки какие-то!.. Ну, какой же я злой?.. Я же самый добрый на земле!.. Вот посудите - я же не заставляю никого ничего делать!.. Ничегошеньки! Не умываться, не зубов чистить у меня не надо, ни зарядки делать, ни уроков, ни домашних заданий всяких!.. Ну, разве плохо?! Думаете, кто-то любит что-то делать?.. Да никто на свете! Все только притворяются, что бы перед другими стыдно не было! А на самом деле, если бы было можно, никто бы ничего не делал! А у меня в Паутинии - можно!
И Лодырила Дурандас запел-замурлыкал: