- Сенькой.
- Знакомы будем. Я - Федор Степаныч. Это - Максим, а это - два Алеши. Строители мы. В Москву - в командировку.
- Очень приятно! - сказал Сенька и поклонился.
Мужики улыбнулись.
- Есть хочешь? - спросил один из Алеш. - А то садись к столу…
- Не, я лучше туда. - Сенька кивнул наверх. - Мне там спокойнее.
- Ну как хочешь. Давай подсажу.
Федор Степаныч привстал, подставил под Сенькину коленку широкую ладонь, легко забросил мальчика наверх.
Сенька свернулся клубком, вспомнил, будто услышал, наставления Коляна: "Ежели тебе кто добро сделал, так не журись и свиньей не кажись - благодари как следует". Развернулся, свесил вниз лохматую голову:
- Спасибо вам, мужики. Век не забуду.
- Ладно, - засмеялся Максим. - Дрыхни покамест. До Москвы далеко.
Словно забыв про Сеньку, мужики возобновили прерванный его появлением разговор. Говорили про политику, потом ругали какого-то Аркашку, потом достали из черного "дипломата" отпечатанные на машинке бумажки и долго складывали в столбик какие-то цифры.
Сенька положил под голову мешок и задремал. Резиновый носок кеда тер ухо, и по-настоящему заснуть не удавалось. Кеды были точно такие же, как на Сеньке, только на размер больше. "Кто его знает, как в Москве с обувкой?" - подумал Сенька и похвалил себя за предусмотрительность.
- А еще, говорят, один мужик в космос на этой "тарелке" летал. А потом его назад вернули. У него теперь сердце с правой стороны, - рассказывал внизу Максим.
- Это почему же? - удивился Федор Степанович.
- Ну, не знаю, - смутился Максим. - Поменялось там чего-то.
- А я еще читал, - вмешался светловолосый Алеша, - что все эти духи, домовые и прочие - так это тоже из космоса. В контакт вступают.
Сенькину дрему как рукой сняло. Прислушался, насторожился.
- Тоже мне - контакт! - презрительно усмехнулся темноволосый Алеша. - Вон в нашей многотиражке, помните, писали? Ботинки там сами ходят, горшки падают, обои рвутся. Что они там в космосе - слабоумные, что ли?
Алеше никто не ответил.
Сенька свесил вниз голову, потом высунулся чуть не по пояс, спросил безразлично:
- А вот вы не знаете, говорят, в Москве институт есть. По всем этим летающим "тарелкам"…
- Может, и есть, - усмехнулся Федор Степанович. - Каких только в Москве институтов нет! Небось и по "тарелкам" найдется. А тебе на что?
- Да так просто - интересно, - тут же отступил Сенька, но потом снова спросил: - А как найти его - не знаете?
- Да нет, откуда нам! - заулыбались все вместе. - Мы ж работяги, с барабашками не знаемся, на "тарелках" не летаем. Наше дело - строить!
- Ну тогда извиняйте, - разочарованно вздохнул Сенька и заполз обратно…
- Слышь, косой, вставай, подъезжаем! - Федор Степанович потряс Сенькину коленку.
Сенька мигом сложился, выставил вперед кулаки.
- А? Чего?!
- Подъезжаем, говорю. Москва - столица. Вон, гляди, за окошком. - Федор Степанович ткнул в окно толстым пальцем. - Эвакуируемся таким порядком. Собираемся здесь. Потом быстренько по коридору. Максим вперед. Ты, косой, промеж Лехами, незаметненько. Я - крайний. В случае чего - рви вперед. Мы отбрехаемся.
За окном мелькали краснокирпичные привокзальные бараки.
- Слышь, Сенька - Светловолосый Алеша что-то быстро писал на клочке бумаги. - Я, слышь, сам-то московский. Мать у меня здесь и брат. Недели две в столице пробудем. Вот адрес… Мало ли чего… Заходи тогда. С билетом обратно поможем и вообще… А так - удачи тебе, конечно.
- Спасибо.
Сенька спрятал клочок поглубже в карман, сгреб с изголовья котомку, спустил ноги. Поезд неспешно тормозил. Мимо проплывала широкая платформа и встречающие, похожие на сдающихся врагов: поднятые руки и изготовленные, ни к кому еще не обращенные улыбки.
- Ну, взялись, мужики! - скомандовал Федор Степанович. - Пошел, косой!
* * *
К вечеру ноги у Сеньки гудели, а в голове "шумел камыш". И все без толку.
- Никто ничего не знает в этой Москве! - зло бормотал Сенька.
Даже тетка из справочного киоска и та вытаращилась на него, как баран на новые ворота.
Буханку Сенька сжевал почти полностью да еще молока прикупил. Теперь пустая бутылка терлась в мешке об кеды - не бросать же добро, тоже денег небось стоит.
- Ты, пацан, у ментов спрашивай! - посоветовал Сеньке парень в фирмовом прикиде. - Они, менты, у нас все знают!
- Ага, сейчас, - отходя от парня, пробормотал Сенька себе под нос. - Не такой уже я придурок! Спрошу у мента - он меня зараз и сцапает…
Однако что-то делать надо. И ночевать где-то. Сенька понуро брел по незнакомой горбатой улице и смотрел, как зажигается свет в широких окнах.
"Ужинают небось, - думал он. - А потом спать лягут. Под одеяло. И все им до фени…" Стало вдруг так обидно, что Сенька едва не заплакал. Но сдержался и только пощупал в кармане бумажку с адресом светловолосого Алеши.
"Надо подвал искать! - решил он. - Там тепло и не найдет никто. Высплюсь - завтра дальше подумаю. До Москвы доехал, тут уж как-нибудь… Подвал надо!" Сенька вспомнил, как по вечерам в Сталеварске пацаны и девки собирались под девятиэтажкой. Тепло, дым, мат - уютно… Сенька, конечно, малолетка, но его пускают - из-за Коляна.
Сенька вздохнул и стал по очереди обходить огромные, как горы, дома. В трех первых ему не повезло: заперто, причем замки не то, что в Сталеварске - висячки. Врезные, мощные - фиг откроешь. Сенька запаниковал: а вдруг здесь везде так? Как же тогда?!
Механически продолжал обходить дома и вдруг в длинной пятиэтажке приземистая бурая дверь поддалась, распахнулась бесшумно, открыла темный парной коридор с электрическим огоньком в конце. Не колеблясь, как бездумная ночная бабочка, Сенька пошел на свет.
У стены стояло два грубо сколоченных топчана с тряпьем, напротив выхода - гнутый колченогий стул. Голая лампочка плавала в радужном влажном воздухе.
- Эт-то что еще за явление? - спросил скрипучий голос из угла.
- Братцы! - сказал Сенька, остановившись на пороге. - Приютите на одну ночь. Помехой не буду. Глаза закрыл - и нет меня. А утром уйду, честное слово.
Говоря, Сенька силился разглядеть обитателей подвала. Высмотрел троих - мужчина со скрипучим голосом в вязаной кофте, парень с бритой головой и еще кто-то - не то мужик, не то баба, свернувшись калачиком на топчане. Видны только ноги в шерстяных носках с дырой на пятке и блестящие лихорадочные глаза.
- Ночуй, что ли! - первым откликнулся парень.
- Ага, сейчас! Добрый какой! - сварливо возразил с топчана неопределенный, не то женский, не то мужской голос. - Самого пригрели, так раскомандовался. Сейчас за ним родители набегут…
- Не набегут! - твердо сказал Сенька. - Родители - в Сталеварске, я - здесь!
- А-а, побегушник! - как родному, обрадовался парень. - Откель бежишь? Не бойсь - не заложу!
- Из дому, - сказал Сенька и, заметив разочарование в глазах парня, добавил: - У меня брат в колонии, на общаке. Славский Колян. Не видал?
- По какой? - быстро спросил парень.
- Восемьдесят девятая, часть вторая, - мгновенно отрапортовал Сенька.
- Групповуха, - одобрительно отметил парень и, наморщив лоб, задумался. - Не, не встречал.
- А сам чего? - вступил в разговор мужчина.
Сенька собрался было рассказать уже накатанную историю про отчима и таксу Бобика, - но парень не дал ему отвечать.
- Ты, дядя, не лезь! - внушительно сказал он. - Ты кореша не трожь. Чужая душа - потемки, слыхал? Вот и не лезь в душу!.. А ты, кореш, проходи. Вот там кипяток, сахар, хлеб. Пошамай и ложись…
Сенька благодарно взглянул на парня, прошел в угол, налил себе кипятку, отломил кусок батона. От добрых слов потеплело снаружи, от кипятка - внутри.
- Ага, - удовлетворенно сказал парень, взбивая какое-то тряпье. - Вот тут и ляжешь. Тут у трубы тепло знатное. Дрыхни. Я с ранья уйду, а ты знай: Леха Моченый - это я. Может, когда свидимся.
- Спасибо, Леха, на добром слове, - церемонно отозвался Сенька, прихлебывая кипяток. - Я - Сенька Славский, а Коляна увидишь, привет передавай.
- Заметано! - улыбнулся Леха, лег в угол и замер, будто провалился куда или умер.
Сенька тоже лег, но, хотя устал страшно, сон не шел. Долго прислушивался, как кряхтит на топчане неопределенное существо, как кашляет и шепотом матерится мужчина в кофте.
Потом кто-то погасил радужную лампочку, и все стихло. Сенька лежал на спине, дышал парным воздухом и уже начал было засыпать, когда смутная фигура обозначилась у его ног.
- Сенька, ты спишь? - позвал хриплый голос мужчины в кофте.
- Нет, а чего? - Сенька сел на тряпках и помотал тяжелой головой, отгоняя сон. На мгновение ему показалось, что человек в кофте сейчас зарежет его, и он сжался, ожидая удара. Потом справился, усмехнулся сквозь стиснутые зубы и повторил: - Ну, чего?
- Понять хочу, - ответил мужчина. - Что тебя гонит? Леха - неплохой парень, но жизнь видал только с одной стороны. Жалко. Я лежал, думал - может, помогу чем? Скажи, не бойся. Дядей Мишей можешь звать.
Никто никогда не хотел понять Сеньку, и раскололся он не от какого-то особого доверия к мужчине в кофте, а скорее от удивления, да и от заброшенности в чужом городе тоже.
- Мне институт нужен, - тихо сказал он. - Который по летающим "тарелкам". И вообще… по всему…
Несколько секунд дядя Миша молчал, потом сжал руками голову и простонал:
- Господи! И ты за этим в Москву ехал?!
- Да, - твердо сказал Сенька.
- Да неужто еще такое бывает?
- Всякое бывает, - уклончиво заметил мальчик, к которому же вернулась его обычная настороженность.
- И на что же тебе эти "тарелки" сдались?
- Так… Интересно…
- А домой?
- Домой - нет! - решительно сказал Сенька. - Мне институт надо. Иначе - жизни не видать!
- Господи! - снова простонал дядя Миша и беспокойно заерзал на ящике, на который присел во время разговора. - Ну, а побываешь там, потешишь любопытство свое, домой, к матери, вернешься?
- Поглядим, - осторожно сказал Сенька. - Может, и вернусь.
- Нет! - вдруг воодушевился дядя Миша. - Ты мне, гражданин Сенька, обещай. Если найду тебе институт, все выяснишь - и домой, до хаты. Ну? А то ничего узнавать не буду…
- Ну чего ж… - подумав, согласился Сенька. - Можно и так. Узнаю, что надо, и тогда… чего ж…
- Обещаешь? - перебил дядя Миша.
- Обещаю, - торжественно начал Сенька. - Зуб даю, гадом буду, не сойти мне с этого места…
Он вдруг испугался, что мужчина в кофте передумает, и торопился нагромоздить как можно больше клятв, но дядя Миша замахал рукой:
- Хватит, хватит, гражданин Сенька! Пошли! - Он поднялся с ящика и поглубже запахнул полы кофты.
- Куда? - растерялся Сенька. - Ночь же…
- Пошли, говорю, - прошептал дядя Миша. - Да потише смотри, Леху, с Шуркой не разбуди…
Сенька хотел было спросить, мужчина или женщина Шурка, но потом передумал и молча, нащупывая дорогу, пошел за дядей Мишей.
На улице после подвала было люто холодно, и звезды на чернильном небе светили также остро и безжалостно, как фонари. Дядя Миша заглянул в первую телефонную будку и выругался: трубка была вырвана с мясом, и обрывок витого провода свешивался на заплеванный вонючий пол.
Сенька, догадавшись, потрусил за угол и оттуда крикнул обрадованно:
- Вот! Сюда! Здесь работает!
Дядя Миша не спеша зашел в будку, вставил в прорезь монетку и, чуть помедлив, уверенно набрал номер.
Долго никто не подходил, и Сенька уже начал психовать, но тут монетка с громким стуком провалилась в автоматные внутренности. Сенька вздрогнул.
- Егор? Здравствуй. Прости, что разбудил. Это Михаил… Да, Михаил… Тот самый… - Лицо человека в кофте перекосила неописуемая гримаса.
Сенька подумал, что сейчас он бросит трубку, и испугался.
Но дядя Миша справился с собой и, помолчав, продолжал:
- Да, да, считай, что так и есть. Анна сказала правду… Разумеется, с того света… Здесь неплохо. В общем, так же, как и везде… У меня просьба к тебе, Егор. Где-то в Москве есть институт, а может, отдел, а может, лаборатория по изучению аномальных явлений. Ну, "тарелки", привидения и прочее… Я читал в газетах. Ты по роду своей деятельности должен быть в курсе. Мне нужен адрес… Нет! - Дядя Миша печально усмехнулся. - Нет, я звоню не из сумасшедшего дома. Не волнуйся. Это было бы слишком легким выходом для меня… Нет! Возьми себя в руки, Егор. Логика - твоя сила. В каком это сумасшедшем доме по ночам психов пускают к телефонам?.. Это нужно не мне. Одному моему другу… А узнать сможешь?.. Когда?.. Как можно скорее… Завтра в одиннадцать я тебе звоню. Договорились… Я очень признателен тебе, Егор, и… не бери в голову… До свидания… - Человек в кофте положил трубку на рычаг и несколько секунд невидящими глазами смотрел на маленький серый диск. Сенька подумал, что он смотрит в глаза неведомому Егору (а может, Анне) и что-то силится разглядеть в них…
- Завтра, в одиннадцать, - наконец отрывисто сказал он. - Все будет. А сейчас, гражданин Сенька, - спать!
- Ага, - обрадованно кивнул Сенька. - Ага! Благодарствуйте! А то уж я и не знал, куда толкнуться. Повезло мне!
- Куда уж! - усмехнулся дядя Миша. - Такое везение!
Когда Сенька проснулся, Лехи уже не было, Шурка по-прежнему лежал (или лежала) на топчане, а дядя Миша легонько тряс его за плечо:
- Вставай, гражданин Сенька! Вставай!
- Ага. - Сенька сел на лежке и вытаращил глаза, чтобы они побыстрей открылись.
- Вот адрес. - Дядя Миша протянул Сеньке четвертушку тетрадного листа. - Доедешь до метро "Аэропорт", там спросишь… И чтобы сразу домой, понял? Обещания держать надо…
- Ага, спасибо, - обрадовался Сенька и хищно схватил протянутую бумажку. - Я пойду сразу, да?
- Иди, - вздохнул дядя Миша и подтянул к кадыкастому горлу засаленный кофтин воротник. - Помни, что обещал.
- Помню, конечно, век не забуду, - невпопад поблагодарил Сенька, схватил мешок и, пятясь, поклонился дяде Мише и лежащему (лежащей) Шурке. - Бывайте здоровы. Благодарствуйте за приют. Лехе привет передавайте!
- Бывай, гражданин Сенька, - пробормотал дядя Миша и отвернулся к тусклому подвальному окну, в которое, грациозно изгибаясь, протискивалась серая тигровая кошка.
Со стороны Шурки все было тихо.
* * *
Серый высокий дом с длинными узкими окнами выглядел внушительно и отчужденно. Сенька долго стоял около массивной двери, не решаясь войти, потом замерз и, вслед за низеньким лысым мужниной, проскользнул внутрь.
Из большого гулкого вестибюля наверх вели две широкие лестницы. "Куда ж теперь?" - растерялся Сенька и заглянул в бумажку. Ничего, кроме адреса, в ней не было.
Отступать было некуда. Сенька отошел к стене, сел на кожаный диванчик и стал ждать. Мимо проходили люди, некоторые удивленно на Сеньку косились, но никто из них у него доверия не вызывал. И Сенька продолжал сидеть.
Наконец увидел спускающуюся по одной из лестниц немолодую женщину в синем шерстяном костюме, метнулся ей навстречу.
- Пожалуйста, скажите, где мне найти того, кто "тарелки" изучает? - выпалил Сенька заранее приготовленную фразу.
- Что?! Какие "тарелки"? - растерялась женщина.
- Неужто обманул?! - обмер Сенька и добавил тоном ниже: - Ну, эти, летающие…
- А-а… - улыбнулась женщина. - Так тебе на третий этаж, к "пограничникам"…
- Не, не! Мне к пограничникам не надо! - испугался Сенька.
- Надо, надо! - решительно сказала женщина. - Больше некуда. Третий этаж, триста восьмая комната. Спросишь Андрея Воронцова. Отчества я не помню, ну да и так найдешь…
Медленно, с трудом переставляя ноги, поднимался Сенька на третий этаж. Нашел триста восьмую комнату. Прочел на двери табличку: "Группа пограничных явлений. Клиническая база Института экспериментальной медицины".
"Надул, точно надул, - сокрушенно подумал мальчик. - Пограничные явления - это, наверное, как лучше шпионов на границе ловить… А "тарелки"-то тут причем?.. А-а! - Потрясающая мысль вдруг пришла Сеньке в голову. - А вдруг "тарелки" - это такие шпионские самолеты?! У нас - ихние, у них - наши, а? Точно! А здесь изучают, как их ловить. Ну и ясно, где же ловить, как не на границе? Пограничные явления!" От такого ловкого проникновения в государственную тайну Сеньку даже зазнобило. Однако восторг быстро прошел, и он снова скис. "Ну и чего? Пусть так. Все, значит, правильно. Только мне-то тут чего делать?"
В этот момент дверь триста восьмой комнаты распахнулась, едва не саданув Сеньку по лбу, и на пороге возник высокий черноволосый парень в брюках-варенках и клетчатой, расстегнутой на груди рубашке.
- Фу, черт! - громко сказал он и вытер рукой мокрый, блестящий лоб. - А ты чего? - помолчав, добавил парень, заметив Сеньку, который выразительно сверлил его глазами.
- Мне гражданин Воронцов нужен, - серьезно сказал Сенька, от безнадежности решивший выяснить все до конца.
- Я, гражданин начальник! - отрапортовал парень и вскинул к уху растопыренную пятерню.
Сенька не выдержал и ухмыльнулся.
- Ну и чего же тебе от меня требуется? - спросил Воронцов и неожиданно мягко сполз спиной по стене, присев на корточки.
- Мне требуются те, которые изучают "тарелки", барабашек и прочие такие шутки. У меня к ним важное дело, - выпалил Сенька.
- Ну что ж, выкладывай! - вздохнул Воронцов, снизу вверх глядя на Сеньку. Глаза у него были коричневые, веселые, усталые и казались старше его самого.
- А вы - тот? - недоверчиво спросил Сенька.
- Самый тот, - успокоил его Воронцов.
- Тогда - вот! - Сенька вынул из кармана куртки свернутую, стертую на углах газету и протянул ее парню.
Тот развернул ее, прочитал название: "Сталеварская правда", вопросительно глянул на Сеньку.
- Вот здесь. - Сенька ткнул грязным пальцем в одну из заметок.
Воронцов вздохнул еще раз и покорно прочел:
"В минувшее воскресенье на улице Новоселов, в доме 49 развернулись фантастические события. Вечером, когда хозяева квартиры сидели за столом, собираясь ужинать, внезапно погас свет. В темноте с подоконника с ужасным грохотом упали цветочные горшки, закачалась люстра, зазвенела посуда в буфете, а когда испуганные хозяева вскочили на ноги, вспыхнули занавески.
Прибежавшие на зов хозяйки соседи помогли тушить пожар и видели, как сама собой опрокинулась с антресолей тяжелая коробка с домашним скарбом. Причины загадочных событий остались неизвестными и для хозяев квартиры и для участкового милиционера, вызванного на место происшествия.
Как бы там ни было, но отныне можно смело утверждать, что и наш славный Сталеварск не обойден вниманием барабашек".
Дочитав, Воронцов аккуратно сложил газету и вернул ее Сеньке.
- Ну и чего? - спросил он. - Интересуешься?
- Да, очень, - подтвердил Сенька.
- У нас сейчас при Дворце молодежи клуб есть. Любителей летающих "тарелок". Намедни тут представители были. Топай туда. Там единомышленников найдешь. Знаешь, где Дворец молодежи?
- Я из Сталеварска приехал, - хмуро сказал Сенька.
- Да-а? - лениво удивился Воронцов. - А зачем?
- Затем! - Сенька потряс зажатой в кулаке газетой. - Барабашка - это я!