- Может быть, он в другой раз расскажет нам о нем.
3. Новый друг
Всю неделю у дяди Филина было много работы, и мальчики старались делать все, что только было в их силах. Во вторник пришел доктор, чтобы проведать Ондрейко. Когда Ондрейко ему сказал, что вместе с Петром спит на сеновале, доктор весьма обрадовался. ? Правильно, мой мальчуган, это для тебя полезно. Твой отец, конечно, большой барин и большой мадьяр, но всему свое время. Поживем- увидим, настанет день и Татра, и эти горы снова станут словацкими, а там, где твой предок жил как добрый словак, ты, в качестве такового, будешь хозяйничать. Учи язык твоих отцов и люби родную землю, которую он когдато обрабатывал.
Мальчики не понимали о чем он им говорил, но чувствовали, что он желает им добра.
Настал вечер. Доктор выразил желание спать на сеновале вместе с мальчиками. Утром после завтрака он попросил мальчиков немного провести его. По дороге Ондрейко расспрашивал о своем отце. Он узнал, что его отец в настоящее время находится в Париже и в это лето, вероятно, он не приедет. Мальчик облегченно вздохнул, так как знал, что с приездом отца он должен будет расстаться с дядей Филиной и Петром. Когда доктор попросил мальчиков вернуться домой, они еще долго махали ему вслед, пока его соломенная шляпа не исчезла из вида. Тогда они взобрались на скалу, надеясь оттуда еще раз увидеть его. Но его больше не было видно. Зато по другую сторону скалы они увидели прекрасную долину и там маленький домик. Домик был деревянный, крытый черепицей, с маленькими окнами и походил на сказочный. Стоял он около ручейка, который брал свое начало из источника в скале. Стево иногда рассказывал мальчикам сказки о ведьмах, которые живут в подобных домиках. Перед хижиной на солнышке грелся большой белый пес. Будь с мальчиками глупый Фидель, он бы уже обязательно затеял с ним ссору. Пока мальчики разглядывали хижину, внезапно открылась дверь и из нее вышел... не старая ведьма, а мальчик! Он был старше их, в коротком плаще, высоких сапогах и круглой маленькой шапочке. Увидев его, белый пес стал прыгать около него, виляя хвостом. Мальчик, погладив собаку, засмеялся. Вместе они пошли вверх к скале, как раз в то направление, где были Петр и Ондрейко. Пес первый заметил их и остановился. Собака была уже немолодая, но умная.
Неожиданно мальчики очутились лицом друг к другу. Мальчик, судя по его одежде, был нездешний. Приветливо поздоровавшись с ними, он спросил их, что они здесь делают и откуда пришли. Ондрейко и Петр ответили, что они провожали господина доктора, но увидев здесь этот сказочный домик, они весьма удивились. Ондрейко робко спросил мальчика, кто живет в этом домике.
- Это наш домик,- ответил мальчик,- но я приехал сюда с Тренчина неделю тому назад с отцом.
Дядя моей матери умер, и так как у него не было близких родственников, моя мать наследовала эту хижину.
Отец хотел ее продать, но к ней принадлежит еще участок леса с очень хорошими деревьями, которые могут быть использованы для нашего ремесла. Мы пробудем здесь некоторое время, обработаем лес и возьмем его потом с собой.
- Это твой пес?
- Да, это наш Дунай,- ответил незнакомец.Он не хотел оставаться дома, и нам пришлось взять его с собою и даже билет на него купить.
- Но вы же не могли взять его с собою в купе?осведомился Ондрейко.
- Конечно, нет. Но там, куда его посадили, ему весьма не понравилось. Он от радости меня чуть с ног не сбил, когда снова вырвался на свободу. Не так ли, Дунай?
Пес завилял хвостом, лежа у ног своего хозяина.
- У нас тоже есть собака, только она еще молодая.
- Но когда она подрастет, то будет такая же большая, как ваша,- добавил Петр.
- Куда ты идешь?- спросил Ондрейко незнакомца.
- Ах, хочу только взобраться на скалу и посмотреть, что за нею находится. У нас дома тоже есть такая скала, но выше и шире, и когда стоишь наверху, то кажется, что находишься в- Стране Солнца". А когда после грозы появляется радуга, тогда можно подумать, что видишь небесные врата, которые Иаков видел во сне. Когда-то я думал, что это они и есть. Сегодня я знаю, что небеса везде открыты для того, чтобы Господь Иисус Христос мог всегда прийти к нам. Знаете ли вы Его уже?
- Кого?- спросили удивленно друзья.
- Сына Божьего, Господа Иисуса!
Оба мальчугана покачали головами,
- О! - удивился незнакомец.- Тогда я вам расскажу о Нем!
- Часок мы еще можем посидеть,- сказал Петр, которому новый знакомый очень понравился, и он охотно хотел бы с ним подружиться.- Присядем здесь на скале.
- Я вам расскажу, как я впервые попал в- Страну Солнца" и что за Книгу там нашел,- начал мальчик. ? Она и сейчас у меня. Но скажите мне сначала, как вас зовут? Меня зовут Палко, хотя меня когда-то звали Мишко. Но это длинная история.
- Меня зовут Петр, а его- Ондрейко. Раньше его тоже иначе звали, по-мадьярски; но дядя Филина сказал, что можно себе язык сломать с этим именем. Но Ондрейко тоже хорошее имя!- ответил Петр. ? Да, красивое имя. Так звали ученика Господа Иисуса, который привел к Нему мальчика с пятью хлебами и двумя рыбками. Эта история тоже описана в моей Книге.
Между тем мальчики добрались до вершины скалы. Удобно устроившись на камнях, их новый товарищ достал книгу, заботливо обернутую бумагой, и начал из нее читать.
Мальчики готовы были слушать его до самого вечера, но тут появился Фидель, и мальчики вспомнили про дядю. Как он отнесется к их долгому отсутствию? Они стали собираться, приглашая с собою и Палко, так как они хотели показать ему свою пастушью хижину, с тем чтобы он вскоре смог их навестить.
Палко побежал запереть свой домик. Вернувшись, он принес большой ломоть хлеба, который разделил на всех, и они все вместе весело побежали через узкую долину на пастбище фон Гемерского, откуда Петр и Ондрейко показали Палко свою хижину.
Когда дядя пришел к обеду, мальчики с увлечением рассказали ему о новом знакомстве. Внимательно их выслушав, дядя сказал, что будет очень рад, если этот незнакомый мальчик вскоре навестит их. Все надеялись, что в следующее воскресенье Палко будет их гостем.
4. Признание
Есть словацкая поговорка:- Люди к людям, горы к горам". Казалось, так долго жили три товарища и дядя Филина без Палко, а сейчас, если он иногда не приходил, им как будто чего-то не хватало. Но больше всего отсутствие Палко ощущал дядя Филина. Он часто вспоминал то воскресенье после полудня, когда живая изгородь раздвинулась и, подобно портрету в рамке, пред ним предстал незнакомый мальчик, с перекинутым через плечо плащом, в круглой шапочке и белой собакой подле себя. Тут перед ним другая картина: Палко сидит перед пастушьей хижиной и читает им из Священной Книги. Вероятно, так выглядел отрок Иисус, когда находился в храме среди книжников. Ах, как хорошо объяснял Палко Слово Божие! Никогда еще Слово Божие так не захватывало и не увлекало Филина. У него была Библия и книга с проповедями на каждый день; но с тех пор, как Палко Лезина стал приходить и читать им каждый вечер из Библии, с глаз Филина начала спадать повязка. Он ясно и отчетливо стал понимать и вникать в Слово Божие.
И вот снова воскресенье. Филина послал мальчиков в церковь, сам же, задумавшись, он сидел перед пастушьей хижиной. Фидель, который на этот раз не сопровождал мальчиков, лежал у его ног. Вдруг собака навострила уши и, вскочив, исчезла в низких зарослях. Филина задумчиво сидел с опущенной головой - и не слышал, как кто-то разговаривал с собакой. Очнулся он только тогда, когда рядом с ним раздался голос, который он всегда так охотно слышал. ? Доброе утро, дядя Филина! Почему вы такой печальный и совершенно одни? Где же остальные? ? Добро пожаловать, Палко!- радостно ответил дядя, протягивая мальчику свою загорелую руку. ? Если бы я знал, что ты придешь, я бы не отослал мальчиков в церковь.
- Всюду Божий дом,- кротко ответил мальчик. ? Ты принес Библию, о которой вчера упомянул?
- Да. Отец на несколько дней поехал домой и велел мне спросить, не смогу ли я пока остаться у вас, чтобы мне не быть одному в домике. Примите ли вы меня?
Выразительные глаза мальчика просяще смотрели на дядю.
- Конечно, само собой разумеется. Мы будем очень рады, если ты у нас останешься,- заверил его дядя.- Почему твой отец поехал домой?
- Он повез часть леса, а остальное мы после справим по реке до Тренчина. Итак, я принес вам Библию. ? Это та, которая была у священника Малины?
- Да, дядя, мне она чрезвычайно дорога. В ней написано по-латински и по-словацки. Когда я читаю, я вижу его всегда перед собою. Я хочу вам показать, что он написал в то воскресенье, которое было для него последним. Есть у вас время?
- О да, сын мой, сегодня воскресенье. Читай!
- Вы, конечно, это лучше поймете, так как вы старше,- сказал Палко и начал читать вслух:
"Я многое упустил, моя предыдущая жизнь потеряна...- голос мальчика звучал так благоговейно, словно он читал Священное Писание.- Если бы я даже захотел, я не в силах был бы что-либо исправить, уже слишком поздно. Души ушли в вечность, и там они обвиняют меня за то, что я им не сказал о спасении. Они никогда не вернутся обратно, и я не смогу попросить у них прощения. О, какие чудные слова:- Благодатью вы спасены... Это Божий дар". И к этому священному дару я устремляюсь, Бог мой, Спаситель мой! Я знаю, что Ты меня простил, что то наказание, которое я заслужил, Ты взял на Свои плечи и понес его! Я обнимаю Твой Крест, Твои за меня пронзенные ноги, и я благодарю, ах, я благодарю Тебя! Однажды в вечности я восхвалю Твое Святое Имя- Иисус! Я буду восхвалять Его вечно!"
- Вот видите, дядя, так верил священник Малина,- прошептал Палко.
Филина, опустив голову, плакал.
-- Если б я даже захотел, то я ничего не смогу исправить, души ушли в вечность и там обвиняют меня..."? повторял Филина сквозь слезы.- Вот это и есть то, что меня пригибает к земле, и вся моя честная жизнь мне не поможет...
Мальчик, подперев свою кудрявую головку рукой, участливо спросил;
- Дядя, не хотите ли вы мне рассказать, что вас так мучает? Это же не тот грех, когда вы хотели утопить Истванько, как мне поведал Петр? Истванько ведь не утонул. Если меня что гложет и давит, то признавшись кому-нибудь в этом, мне сразу же становится легче на душе. Поэтому и говорит апостол Иаков:
-Признавайтесь друг перед другом в проступках и молитесь друг за друга, чтоб исцелиться: много может усиленная молитва праведного" (5:16). Правда, я только мальчик, но я знаю, что это значит, если болит душа и ты не можешь никому поведать об этом. Господь Иисус, может быть, поможет мне понять и утешить вас.
Дядя, взглянув на него, утер слезы.
- Если уж мне довелось бы кому-то рассказать то, к чему я стремился эти долгие годы, то охотнее всего тебе. Господь дал тебе больше мудрости, чем мне, старику, как и юному Самуилу, который был мудрее Илии.
Дядя сел на свое привычное место, а Палко устроился подле него на траве, ожидая начало рассказа. ? Так как Петр тебе уже рассказал,, какой я был, будучи мальчиком, то я не буду снова все повторять,- начал дядя свой рассказ.- Итак, мы подрастали с Истванькой вместе, и я с чистой совестью могу сказать, что мы друг друга искренне любили. Я всегда помнил, что Истванько ни словом не выдал мой постыдный поступок, когда я в тяжелую минуту оставил его на произвол судьбы. Он уверял, что родители меня любят. Все шло хорошо, и, возможно, всегда так осталось бы, если бы после смерти маминой сестры в нашем доме не появилась ее племянница Ивка. Девочка была худенькая и красивая. Меня она побаивалась, но с Истванько охотно шла хоть куда; лишь после того, как я ее однажды защитил от злой собаки, она перестала меня чуждаться. Так все оставалось, покуда мы не подросли и не возмужали. Может ты меня сейчас не совсем поймешь, мой сын. Когда мы оба стали юношами, для нас на всем белом свете не существовало более красивой девушки, чем Ивка. Мне казалось, что ее черные глаза были прекраснее звезд, и ни на каких кустах не цвели такие прекрасные розы, как на ее щеках. В то время у нас началась массовая эмиграция в Америку. Часто я задумывался: зачем люди пускаются в такое опасное путешествие ради мамоны? Ведь у нас, несмотря на бедность, так было прекрасно и хорошо. Что касалось меня, то эти горы и долины были для меня раем. Но на земле нет рая, а небо слишком высоко. Однажды вечером, когда я вернулся с пастбищ, мать с отцом сидели перед домом и говорили о нас, как они обыкновенно это делали. Я не хотел им мешать, и сев поодаль, внимал их разговору.- Ты полагаешь, что один из них должен отправиться в Америку?"- спросила мать.- Знаешь, жена, там люди быстрее встают на ноги, чем здесь. Мы тут мучаемся, а на жизнь еле хватает,"- вздохнул отец.- И кто из них должен отправиться?"- испуганно спросила мать.- Это мы им предоставим. Я так думаю: пусть один из них останется дома и возьмет себе Ивку, таким образом у тебя будет помощница. Другой же пусть на несколько лет отправится в Америку. Как только он накопит немного денег, и Бог благополучно его вернет домой, они позже смогут вместе хозяйничать. Я бы не хотел, чтобы после нашей смерти они разошлись в разные стороны; так было бы лучше всего..."
- Я видел, как мать вздохнула, - продолжал дядя.- Мне же казалось, что мне в сердце вонзили нож. Она, конечно, ожидала, что я отправлюсь, а Истванько останется и женится на Ивке. В ту ночь я не мог сомкнуть глаз. Дикая боль охватила меня, подобно той, которую я испытал, когда был еще мальчиком, но эта была еще сильней и ужасней. Я ушел из дому. Откуда у меня взялись силы вернуться домой, не знаю.
Когда я вернулся, мне навстречу выбежала Ивка. Когда я ее увидел, то сказал сам себе, что она никому другому, кроме меня, не будет принадлежать, и я никогда не отправлюсь в Америку. На Истванъко же я не мог смотреть, хотя он не подавал никакого повода, чтобы на него гневаться. У нас за болотом была лужайка. На следующий день я с Ивкой должен был там косить траву, и я, переговорив с нею, заручился ее согласием. Я умолял и упрашивал ее до тех пор, пока она не дала мне обещание не брать никого другого в мужья, кроме меня. Когда мы кончили косить и, ожидая Ивку, я обернулся, то увидел Истванько, который удалялся от нас по лужайке. Он слышал весь наш разговор, а мы его не заметили.
На следующий день одному из нас нужно было идти в город. Истванько сказал, что он хочет пойти. Мать отговаривала его, говоря, что он не здоров и для него было бы лучше остаться дома. Истванько и в самом деле был бледен, щеки у него ввалились, будто после тяжелой болезни. Но я отказался идти, и отец меня поддержал, так как у него была для меня другая работа.- Пойдем, проводи меня",- попросил меня Истванько после того, как он попрощался с родителями и Ивкой.
Я пошел с ним. Мы поднялись высоко в гору, до перекрестка. Там мы остановились, взглянув друг на друга.- Мать мне рассказала, какие планы отец имеет относительно нас,- начал Истванько.- Один из нас должен отправиться в Америку.- Ты, конечно, в счет не идешь. Я вас видел на лужайке. Отец желает, чтобы один из нас взял себе Ивку, она твоя. Когда мы были еще детьми, я стал тебе поперек настолько, что ты меня хотел уложить в тот черный гроб. Второй раз я не хочу заграждать тебе дорогу. Моей матушке очень трудно будет со мной разлучиться. Не серчай на нее за это, ведь она только меня и имеет. Я с ней не попрощался, таким образом я хотел избавить ее от горечи прощания. Тебе же я хочу сказать всю правду, чтобы ты мне больше не завидовал. Смотри, я оставляю тебе все: и родителей, и родину, и Ивку. Она не может принадлежать нам обоим. Мне на лужайке было так тяжело... Если бы тебе пришлось перенести то, что я испытал в те мгновения, думаю, что ты этого не пережил бы. Мне казалось, что я утопаю вторично, но то болото, в которое ты меня на этот раз толкнул, еще глубже. Матушка говорит, что я болен и плохо выгляжу, но здесь я и не поправлюсь; там на чужбине, может скорее... Я протягиваю тебе руку на прощание, подай мне также и твою, но без горечи, расстанемся как братья".
Я безмолвно протянул ему руку,- продолжал дядя.- Он взял свои вещи и торопливо стал спускаться вниз по тропинке. Я перегнулся через- крест", чтобы еще раз увидеть его. Он поднял свое прекрасное, полное глубокой печали лицо к холму, откуда он в последний раз взглянул на нашу хижину. Слезы катились из его глаз. Я хотел побежать, вернуть его и сказать, что я все ему оставляю, а сам отправлюсь вместо него на чужбину, но у меня не хватило сил. И я дал ему возможность уйти навсегда. Больше мы его никогда не видели.
Дядя снова заплакал, а вместе с ним и Палко.
- Дядя, расскажите мне все до конца,- после некоторого молчания попросил мальчик.- Что сказала бедная матушка? Как вы это ей все передали?
- Ах, я ей ничего не передал, мой мальчик,сказал Филина.- Он сам обо всем позаботился. У матери был в городе двоюродный брат. На третий день он пришел к нам и принес вещи, которые Истванько должен был купить в городе, а также письмо, в котором он от всего сердца просил родителей на него не гневаться за то, что он отправился в Америку. Он ни словом не обмолвился о том, что это я втолкнул его в ?болото" печали. Это было прекрасное письмо. Мы его сохранили на память, и когда бедная матушка была при смерти, она высказала желание, чтобы его положили ей в гроб. Я изо всех сил старался заменить ей сына. Часто, очень часто, когда моего отца уже не было в живых, матушка благословляла меня. Но это не приносило желаемого мира моему сердцу. Двоюродный брат, который нам принес письмо от Истванько, сам хотел ехать в Америку. Он уже купил билет на пароход, но что-то помешало его поездке. Он пожаловался Истванько, что не может ехать, а тот попросил его продать ему билет. Деньги он занял у своего кузена в счет полагавшейся ему части по наследству- Это мы ему после выплатили, так как тот пароход не прибыл на место своего назначения, он пошел ко дну... Видишь, Палко, я все же утопил моего брата. Не убегая так от меня, он сел бы на другой пароход и был бы жив еще сегодня... Он умер, и кровь его вопиет перед лицом Божиим. И Бог меня достаточно наказал. Недолго я наслаждался своим счастьем. С того момента, как пришло известие о гибели парохода, Ивка начала чахнуть. А когда у нас родился сыночек, она умерла. В горячке она выдала, как горячо любила Истванько, и я понял, что тоска по нему убила ее. Теперь они оба в другом мире, а я здесь совершенно одинок.
- А ваш сыночек, где же он?- - ?
- Его также отнял любящий Господь у меня.
После смерти Ивки он простудился, и в три дня его не стало. Бог взял его к Себе. Теперь я тебе все рассказал, сын мой, но ты навряд ли понял меня.
- Я понимаю вас, дядя, не думайте так! Вы опечалены, что являетесь причиной гибели Истванько. Я знаю, что это тяжкий грех. Но разве вы не можете так же, как священник Малина, пасть к подножию креста и охватить ноги Иисуса? Знаете, верою принять прощение, как дар Божий? В Библии есть стих:- Иисус Христос пришел в мир, чтобы спасти грешников, из которых я первый..." и дальше можно добавить:- и я тоже большой грешник, но я верю, верю, о, Агнец Божий, что Ты за меня умер, и я кладу мое сердце к подножию креста для того, чтобы Твоя святая кровь омыла его".